Kitabı oku: «Цель ясна, маршрут не определён», sayfa 2

Но вот барханы сменялись один за другим, сил становилось всё меньше, и надежд тоже. Надо не думать об усталости. Надо думать о чём-то отстранённом. Повторим пошаговые установки. Когда мы приземлимся на площадке вблизи ворот – она едва было засмеялась, но из горла полез только хриплый кашель. Высокий воротник не спасал от набивавшегося за него песка, и в нос проникала мелкая сухая пыль. Так вот, встречать нас выйдет первый дежурный, и очень важно с первого момента проявить открытую доброжелательностью и взаимное уважение. Ок, протокол. Такое ощущение, что смена дежурных инженеров должна была превратиться в церемониальное чаепитие – ахахххе-кхе. Чёртова пыль! У нас есть все данные по выполнявшимся операциям, собранные дистанционно, но проведём совместный осмотр состояния оборудования. Руководитель группы подчёркивал, что это, в определённой степени формальность, но важно использовать это для налаживания обмена опытом. Из отчётов мы получаем только состоявшееся положение, говорил он. Как внешность 3D-модели, когда видны только формы и текстуры. А нужно проникнуть за грань: туда, где у простых моделей пустая изнанка, а у полноценных – физически ощутимая начинка.

М4 общался с группой без надменного превосходства, но с какой-то едва уловимой отеческой внимательностью. На студентов, которых изредка приглашали для демонстрации передовых наработок, это оказывало сильное впечатление, а некоторые на него смотрели с благоговением. И инженеры группы его уважали, в том числе Эйлина. Его неторопливая рассудительность ощущалась как золотой запас и смекалки, из которого он понемногу отсыпает ценные крупицы. Перед глазами простиралось что-то вроде огромного хранилища, заполненного золотым песком, его горы росли, сверху из потолка сыпались и сыпались бесконечные крупинки, умиротворяюще шурша и мягко скатываясь по склонам. Что я здесь делаю? – Внезапно Эйлина поняла, что задремала и лежит на склоне, и мимо неё, убаюкивая, сыплется, стекает поверхность холма. Встрепенувшись, она затрясла головой. Только не спать!

Всё, что сейчас требуется, – это двигаться дальше и дальше, карабкаться вверх по одному склону и спускаться, стараясь не полететь кубарем, с другой стороны. Только делать это, не останавливаясь. Не думая о расстоянии. О долбанных километрах. О боли в мышцах. И, ни в коем случае, не сомневаясь в направлении. И всё… Или что-то ещё?

Руководитель научил её строить алгоритмы обучения искусственного интеллекта, оптимизировать потоки данных и составлять логистические схемы центров анализа. Жаль, вот только он ни-че-го не рассказывал про выживание в пустыне. Но зато на вопрос, почему на эту станцию направили именно её, когда она и сама-то не чувствует себя готовой, М4 ответил: мы всегда можем оказаться к чему-то не готовы; и к этому надо быть готовыми всегда.

Она устало переставляла ноги, стараясь не опускаться на четвереньки, так как пески затягивали, и почти не давали опоры. Теперь, когда она двигалась всё медленнее, то начала чувствовать, как холод постепенно проникает сквозь лёгкую одежду. Значит, уже наступала ночь. Из воющего полумрака показалась линия очередного гребня. Эйлина чуть напряглась, сколько могла, чтобы поскорей до неё добраться. Гребень холма был всего в нескольких метрах. Но это были очень тягучие, отступающие вдаль и выматывающие метры. Размытый край холма был очередной никчёмной целью, но он был единственной чёткой чертой на всём окружающем пространстве.

Где-то там среди песков должен быть Замок. В виртуальной модели огромный, вблизи же она ожидала, что он и вовсе подавляет своими размерами. Но что такое размеры строений по сравнению с пустыней, с масштабом и силой песчаной бури? А что значит она в этом сравнении? Дурацкий вариант сразу же подвернулся на ум. И почему затерявшихся часто сравнивают с песчинкой?! Потому что найти меня здесь будет невозможно, – подумалось отрешённо, – И ведь я даже не уверена, в том, что иду в нужном направлении.

Эйлина в изнеможении опустилась на гребень бархана и, осознав, что масса песка под ней не сползает вниз, испытала рассеянное облегчение. Нужно было хотя бы не засыпать, но она чувствовала, что вот-вот просто отключится, и сознание канет во тьму усталости. Не было отчаяния – только отупевающая безысходность, и совершенно задубевшие мышцы, не желавшие больше двигаться. Возможно, её здесь не занесёт к утру. Возможно, не стащит вниз. Становилось холодно. Когда наступит утро? Или оно уже наступило, только в месиве песка этого не разглядеть? Темнота и вой ветра как будто сгустились над ней, и она чувствовала, постепенно смежая веки, как полумрак укутывает её.