Kitabı oku: «Региональное телевидение России на пороге цифровой эпохи», sayfa 14
Канал 4. Государственный (до недавнего времени – частный) канал, крупный город
В условиях всевозможных кризисов и прочего мы все-таки сами держимся на плаву. Заканчиваем год всегда с прибылью – убытков не было ни разу. Конечно, если раньше зарабатывали миллионы долларов, то сейчас все тяжелее и тяжелее. У нас много региональных каналов, конкуренция высокая, приходится вкладывать много средств.
Рентабельность по чистой прибыли у нас 3–5 %, это за последние 3 года. В этом году планируем 4 %, в следующем – 6 %. Планы исходят из прогнозов, которые нам дает наш основной продавец (рекламы).
Кредитов у нас нет, лизинга – тоже. Рентабельность продаж, естественно, немного выше – наверное, около 10 %. Нормальное предприятие. Правда, прибыли, к сожалению, не хватает на модернизацию комплекса, – вот в чем проблема. Деньги забирали в виде дивидендов, ничего не оставляли. Такая вот ситуация и вышла.
Если рассматривать структуру расходов, то большая часть (59–60 %) – это зарплата. 15 % – это приобретение прав на программные продукты. Аренда помещения – еще 9 %. Услуги передающих центров – около 5 %, реклама и продвижение – 3 %. И 10 % – это все остальное.
А по доходам 70 % выручки – это реклама, ролики и прочее, что продает наш эксклюзивный селлер. Еще примерно 27 % выручки дают так называемые собственные продажи: производство сюжетов и роликов, размещение объявлений в бегущей строке. У нас есть в эфире коммерческие программы, очень популярные в народе. И реклама в этих программах, доходы от нее принадлежат нам. Есть те же самые объявления через смс. За это – казалось бы, мелочь – тысяч 200–300 мы в месяц получаем.
Ну а 3 % – это, например, сдача имущества в аренду, перегонка сюжетов на центральные каналы: НТВ, «Первый», «Россия 1» с удовольствием берут готовые сюжеты наших новостей.
В прошлом году у нас был единственный госконтракт, никогда раньше их не было. И в этом он не возобновился.
Интернет через нас не продается, этим занимается наш селлер. Сайт у нас есть, но никаких договоров на размещение нет. В прошлом году вот один взаимозачет был: они у нас размещались, мы у них. Но это настолько несущественно, что не о чем говорить.
Наш селлер примерно на 5–6 % поднимает прогноз (продаж рекламы) в год. Мы исходим из этого. Нам очень нужно обновление основных средств, модернизация. При предыдущем собственнике ежегодно несколько миллионов выделялось на все это. Но сейчас все устарело. Сейчас ведем переговоры, надеюсь, новые собственники помогут. Нужны очень большие вложения – порядка 10–15 млн рублей – это минимум на то, чтобы хотя бы обновить вещательную часть.
Мы собираемся обновлять оборудование в лизинг. Процедура фактически запущена, мы нашли лизинговую компанию. Дальше жить с этим уже нельзя. И мы будем все обновлять за счет своих средств, а не за счет того, что нам достанется кусок какого-то пирога. Мы понимаем, сколько «плюса» нам нужно заработать в следующем году, чтобы эти деньги шли в оплату процентов.
Канал 5. Частный канал, крупный город
Наша телекомпания – стабильное доходное предприятие. За последние годы – с кризиса – не было убытков. Динамика сокращения доходов есть, но тут проблема в большой степени в том, что растут издержки, связанные с налогообложением и арендными отношениями.
Издержки вообще растут быстрее, чем доходная часть. Это связано с тенденциями на рекламном рынке – темпы его роста меньше, чем у издержек: ниже 10 % в год. Рентабельность по чистой прибыли сейчас на уровне 5–6 %. Для бизнеса, основанного на рекламе, это неприлично. Рекламный бизнес всегда был, что называется, вкусным. Когда раньше говорили о 20 %, это было нормально.
И, понимаете, в чем проблема: у нас есть текущие издержки, а есть капиталовложения. Если при 5–6 % рентабельности просто копить на капитальные затраты, то мы не накопим. И перспектива существования у нас тогда – пять лет. И тогда нам надо будет или менять собственника, который захочет в это поиграть, или просто вложить в это какие-то деньги. Рентабельность бизнеса должна быть не менее 20 %, чтобы мы сами могли генерировать капитал, достаточный для того, чтобы менять производственные мощности.
В структуре расходов основное, конечно, фонд оплаты труда. Продукт делают люди. Сначала фонд, потом технические расходы, связанные с арендой. Контент – на третьем месте. Причем не в чистом виде, а со всеми сопутствующими расходами, связанными с содержанием наших помещений и техническими расходами. Ну и потом – распространение сигнала.
Если говорить об оптимизации издержек, то это будет, в первую очередь, связано с непрофильными видами деятельности, как и везде. Например, транспорт. У нас, например, функционирует в виде внутреннего структурного подразделения своя парикмахерская – со своими визажистами, стилистами. Итого – 6 человек. До того доходит, что губернатор приходит на эфир и требует определенного парикмахера или визажиста. В Москве вы такого не встретите, там ведущие сами выбирают, в каком салоне что делать.
С той системой налогообложения, которую сегодня предлагает государство, смысла в содержании всего этого нет. Лучше пусть люди сами организуются в формате какого-то индивидуального предпринимательства, и мы будем просто оплачивать услугу. Оплата услуги – это 6 % налогов. И больше нас ничего тревожить не будет.
У нас достаточно крупный транспортный парк, который нас обслуживает. Почему бы его не вывести в отдельную структуру? Это сразу просится на выход.
Потом – у нас достаточно большой объем уходит на организацию производства собственных программ. Порой получается так, что местные продакшн-студии, с которыми у нас уже давно сложились отношения, производят гораздо более качественный и менее затратный контент, который делает у нас хорошие рейтинги.
Мы стараемся не жить в кредит. Но вообще специфика регионального медиабизнеса такова, что здесь обычно все стараются обращаться к инвесторам. Если в Москве медиабизнес рассматривается как в чистом виде бизнес-модель, то на уровне регионов перекос идет в сторону политического, персонального влияния (например, в интересах какой-то промышленной группы).
Надо понимать, что мы производим не только новости. Мы делаем еще 8 программ, как правило еженедельного формата. Понятно, что раньше телекомпании работали по старому советскому шаблону. У каждой телекомпании существовала дирекция творческих программ, которая занималась творческим вещанием, производимым силами компании. И наша телекомпания полностью, на 100 %, закрывала свой эфир. Только собственное производство, ничего больше. Когда же разразился кризис, начались различные движения. Появилось много внешних студий, которые были организованы в том числе и силами наших бывших сотрудников – люди уходили на вольные хлеба, продавали, размещали.
Сейчас мы 90 % дохода, и даже больше, делаем на продаже рекламы. При этом от линейной рекламы на сегодняшний день идет около 40 % ото всех (линейная – это то, что положено по закону – не более 9 минут в час). Очень крупная статья – это коммерческие программы. Здесь мы зарабатываем еще где-то 35 %. Еще 10 % – муниципальные государственные контракты, где-то 15 % – так называемое спонсорство: информация вокруг новостей (спонсор рубрики, спонсор выпуска). Это возможность расширить наши емкости от продажи эфирного времени, так как формально это не подпадает под определение линейной рекламы. Мы и продаем это отдельно. Ну и оставшееся – это, например, бегущая строка, услуги смс-чата, предоставление копий сюжета, программ.
Реклама в основном местная, мы ее сами продаем. Это – очень серьезная проблема, потому что на сегодняшний день у нас получаются только локальные продажи. Если говорить о стратегии, то одним из ее пунктов я бы назвал выход на федеральный уровень, привлечение федеральных денег. На самом деле, все внешние эксперты, с которыми я общаюсь, отмечают, что объем продаж у телекомпании при той доле, которую мы имеем, на сегодняшний день очень неплохой. Даже без федеральных продаж.
Всю свою долю рекламного рынка мы собираем. Как есть 5 % доли у канала, так 5 % мы и берем. Может, даже, чуть выше – под 6 %. Это оценки экспертов.
У нас сейчас шесть продавцов. Любой разумный человек скажет: зачем отдавать это на аутсорсинг, если можно попробовать делать самому? Если мои агенты способны на это, то нет смысла продавать эфирное время. Надо самим делать программы и самим же привлекать рекламные бюджеты. Правда, здесь появляется некая специфика продаж, которой, по крайней мере на сегодняшний день, наши агенты не очень владеют. Есть еще один фактор, специфический для региональных компаний: в телекомпании продажами очень активно занимаются сами сотрудники и ведущие. Очень часто авторы программ являются и продюсерами, и агентами по продажам.
Если говорить о неэфирных продажах, то мы только что перезапустили свой сайт. Но несмотря на то что у нас есть интернет-ресурс и контент туда перенесен, я не могу сказать, что у этого ресурса высокий потенциал. Рано пока – все покажет время. Пока это не рассматривается как отдельный источник поступлений. Скорее всего, это будет в пакете продаж как некий бонус.
Наша экономика может быть заметно легче, если мы сейчас будем работать, как любой индивидуальный предприниматель, бросать средства в «обнал» и раздавать заработную плату. Но у нас такой практики нет. Наша телекомпания этим отличается.
Канал 6. Частный канал, средний город
Канал работает с прибылью. Рентабельность, наверное, где-то больше 10 %.
По расходам: в основном тратим на оборудование, на техническое оснащение. Очень много средств уходит на перевооружение. И делаем сейчас это из собственных доходов. Как только у нас что-то выкраивается, мы направляем это в технику. Мы уже практически готовы к цифре, но переведут ли нас на нее – вот вопрос.
А вот после расходов на технику сложно сказать, что идет. Фонд оплаты труда у нас не очень большой – зарплаты людям высоко не взвинчиваем. Может быть, поэтому есть определенная текучка.
Собственники не вкладываются уже давно. И мы уже практически не кредитуемся. Есть у нас небольшие годовые кредиты, а длинных нет.
Телевизионный бизнес – это нормальный бизнес. Те, кто говорит об обратном, – думаю, врут или плохо работают. Нас вот учредители никогда не доили – брали дивиденды, и все. Не было такого, чтобы просто приходили и забирали деньги, когда им нужно. Просто люди порядочно ведут бизнес.
От чистой продажи рекламного времени мы получаем 90–95 % доходов. Есть еще 3–4 % государственных денег. Впрочем, коммерческие программы мы все равно считаем рекламой. Мы в любом случае раскручиваем бизнес. Это заказ чисто рекламного характера. Просто не в виде роликов, а в форме программы. От таких программ у нас примерно 40 % общих рекламных доходов, остальное – классические ролики.
А с государством – есть, например, договор об информационном обеспечении со стороны нашей телерадиокомпании направлений деятельности правительства области. В основном это либо информационные репортажи, либо программы, которые мы делаем конкретно под этот заказ. Например, мы рассказываем о том, что сделало правительство области в плане социально-экономического развития. Конкретно говорим о кооперативном движении, которое они развивают, о направлениях деятельности в сельском хозяйстве или еще что-то.
А внеэфирных статей в доходах нет. У нас есть поддержка со стороны интернет-портала, но там отдельное юридическое лицо.
В будущем мы ожидаем экономической стабильности. Изменения в экономике возможны в результате резкого повышения цен.
