Kitabı oku: «Переплетенные судьбы», sayfa 9

Глава 23

Я проснулась с первыми лучами солнца: меня разбудила головная боль и сильная жажда. Подойдя к зеркалу, мне стало стыдно за свой облик: растрепанные волосы, опухшие глаза, синяк на руке. Я собиралась умыться, расчесаться, но посмотрев в окно, увидела, что во дворе собрались все наши гости из столицы. Было похоже на то, что они куда-то выдвигаются.

«Что происходит?» – подумала я.

Не успев привести себя в порядок, я быстро вышла из спальни и направилась к ним на улицу.

* * *

У входа стояли Мия и Сиф, словно зеваки, они наблюдали за мужчинами, собиравшимися в путь. Сестры выглядели лучше и свежее чем я, хоть и выпили намного больше.

– Вы как? – поинтересовалась я.

– Нормально, а вот тебе не мешало бы умыться, – заявила Мия.

– Что тут происходит?

– Эймариус решил не медлить и прямо сейчас заняться мародерами в провинции, – продолжила Мия. – Говорят, они называют себя Братством, эти разбойники.

– Что?! Сейчас?! Отец ничего мне не говорил! – возмутилась я.

– Какие они все горячие, – захихикала Сиф, чуть ли не раздевая глазами воинов.

– Вы вообще меня слушаете?! – я начала злиться.

– Ага… – безразлично ответила Сиф. – Отец не сказал тебе и все такое. Какое тебе вообще дело до разборок мужчин? Лучше полюбуйся на них, какие все красавцы. Сильные, храбрые, молодые. Представь только, скоро они будут размахивать острыми клинками, беспощадно убивать врагов. Прямо мурашки по телу.

– Особенно Бьёрк, – вдруг добавила Мия. – Горячее остальных.

– Что?! – удивилась я.

– Вчера он был таким строгим и жестким со мной, когда заставил уйти домой. Не знаю, но, кажется, он начинает меня привлекать. Ты ведь не против?

– Лили давно плевать, ведь у них ничего и не было. Так, детская влюбленность с одним поцелуем, – ответила Сиф, не дав мне раскрыть рта.

«Только не это… – подумала я. – Мне не прожить и дня, если Бьёрк начнет встречаться с Мией. Я тотчас умру от ревности, если такое случится. Нужно убедить ее, что Бьёрк совсем не такой мужественный, как ей кажется. Но сделать это аккуратно, чтобы сестры не заподозрили, что он до сих пор мне нравится».

– Лили, почему ты притихла? – поинтересовалась Мия. – Это из-за Бьёрка? Ты же говорила, что полностью забыла его.

– Так и есть, он мне безразличен, – подтвердила я. – И тебе должно быть плевать. Он ведь безродный деревенщина, зачем тебе такой муж?

– А кто говорит о замужестве? – усмехнулась Мия. – Я бы развлеклась с мальчиком и все.

Ее слова, словно острый нож, резали мою плоть изнутри. Я надеялась отбить ее интерес к Бьёрку, но лишь довела себя до ощущения тошноты. Хотя, возможно, его вызвало не волнение, а вчерашнее вино, но в любом случае, я предпочла закончить этот разговор.

Ничего больше не сказав сестрам, я, быстро шагая, направилась к отцу. Он вместе с остальными мужчинами подготавливал свою лошадь к выезду.

– Отец, почему на тебе кожаный доспех? – спросила я, едва подойдя. – И клинок на поясе?

– Милая, – радостным голосом произнес отец. – Хорошо, что ты встала, значит, успеем попрощаться.

– Попрощаться?

– Я решил, что должен сам возглавить операцию. Все-таки это моя провинция и только я несу ответственность за ее жителей. Жаль, стальные доспехи уже тяжеловаты, старею.

– Ты не можешь, отец! – меня окутала тревога. – Ты много лет не сражался, не тренировался… и да, ты постарел.

– Лилиан, твой старик еще способен навалять обычным разбойникам.

– Тогда возьми меня с собой. Я много лет упражнялась. Ты ведь знаешь, моя подготовка не уступает воинам столицы.

– Это слишком опасно.

– Но я хочу отправиться с тобой. Прошу! – жалобно пищала я.

– Я не знаю… – он замялся.

Я почти уговорила отца, как вдруг вмешался Бьёрк. Он был неподалеку, запрягал свою лошадь и слышал весь наш разговор. Поняв, что отец почти сдался, как сдавался всегда перед моими уговорами, Бьёрк заявил:

– Лилиан никуда не поедет.

– Это еще почему?! – возмутилась я.

– Потому что я так решил.

– Не ты тут главный, а отец. Это его провинция.

– А это мои люди и моя операция. Я не изменю своего решения, ступай домой.

– Прости милая, – вклинился отец. – Бьёрк уже все решил.

Руки затряслись и дыхание сбилось. Слушаться приказов Бьёрка? Вот уж нет! Обезумев от ярости, я, не сдерживаясь, начала орать на бывшего друга:

– Отправляйся ко всем чертям! Кто ты такой, чтобы решать, что мне можно и нельзя?! Ты грязный попрошайка с дороги, которому я отдала все, что имела! Никто в этом мире не относился к тебе с той же теплотой, с которой отнеслась я! Ты отвратительный человек и мне жаль, что мы вообще встретились!

Бьёрк молча проглотил все мои гнусные слова о нем. Ни одна мышца на его вытянутом лице не дрогнула, даже бровью не повел. Лишь отец заговорил:

– Лилиан, ты ведешь себя неподобающе. Прекрати меня позорить, отправляйся домой и приведи себя в порядок.

Слезы подкатили к глазам и, чтобы не показывать их, я убежала домой, точно, как и велел отец.

* * *

Я вбежала в свою комнату и уткнулась лицом в подушку. Слезы рекой полились из глаз.

«Почему он так поступает со мной? Зачем забирает все, когда я и так была готова поделиться с ним всем, что имею?»

Приступ жалости к себе прервали мои кузины, вошедшие в спальню. С ходу Мия спросила:

– Лили, ты как?

– Мы слышали твои крики во дворе, – добавила Сиф. – Ты задала жару Бьёрку.

– Ага, – подтвердила Мия. – Еще и на глазах у всего его отряда.

– Мне так больно, – стонала я, не отрывая лица от подушки. – За что он так со мной? Он отнял у меня все, даже отца.

Девушки сели на кровать по обе стороны от меня. Мия начала гладить мои волосы, ее пальцы застревали в спутавшихся локонах, тогда она произнесла:

– Лили, тебе нужно расчесаться.

– Не хочу. Вообще ничего не хочу.

– Я тебя расчешу, – сообщила Сиф и пошла за расческой, что лежала на прикроватном столике.

– Они уже уехали? – поинтересовалась я.

– Да, – ответила Мия.

Я оторвала лицо от подушки, села на край кровати, а Сиф принялась расчесывать мои растрепанные волосы.

– Как же мне это надоело… – вздохнула я. – Кричу, грублю, но ему безразличны мои едкие слова. И зачем я только срываюсь и позорю отца?

– Не кори себя за это, – произнесла Сиф. – Дядя Эймариус поймет.

– Наверное. Просто рядом с Бьёрком, я чувствую себя такой маленькой, невзрачной… пустым местом. Именно так, пустым местом.

– Оно и понятно, – заговорила Мия. – Он действительно стал очень важным, затмевающим всех вокруг. Уж прости.

– Тут с Мией не поспоришь, – подтвердила Сиф. – У меня у самой дыхание сперло, когда Бьёрк запретил тебе отправиться вместе с ними.

– Вспомни, каким он был на церемонии принятия в клан и сейчас? Два разных человека, – Мия продолжила нахваливать Бьёрка.

– А мне и тогда показалось, что от него исходит мощь и величие, – заявила Сиф.

И вновь я молча слушала, как сестры с обожанием обсуждают Бьёрка. Я больше не могла это выносить, вскочила на ноги и прокричала:

– Хватит! Прошу вас, хватит говорить о Бьёрке! Да, я все еще влюблена в него… Влюблена по уши!

Девушки посмотрели на меня большими выпученными глазами, и я продолжила, но уже намного спокойнее:

– Я никогда и не переставала его любить, просто надоело, что вы жалеете меня и тогда я соврала, сказав, что мне плевать на него, только бы вы покончили с утешениями.

– Но зачем? Мы ведь беспокоились о тебе, – произнесла Мия.

– Я знаю, просто мне надоело быть отвергнутой неудачницей, хотелось двигаться дальше.

– Бедная Лили… – Сиф встала на ноги и обняла меня.

– Все будет хорошо, как обычно. Просто сейчас я на взводе, волнуюсь за отца. Зря он отправился с отрядом.

– Может, спустимся вниз и позавтракаем? – предложила Мия. – Тебя обязательно полегчает от вкусненького.

– Наверное… – промямлила я.

– Однозначно!

Кузины схватили меня под руки и потащили прочь из спальни.

Глава 24

К вечеру следующего дня отряд вернулся. Увидав их, я сразу выскочила во двор, чтобы встретить отца. Я бежала к воротам, навстречу всадникам, но притормозила, заметив, что Бьёрк и отец седлают одну лошадь. Еще мгновение и я увидела кровавую рану на груди отца.

– Что случилось?! – прокричала я, но никто мне не ответил.

Бьёрк спустил отца с лошади и приказал своим людям отнести того в дом. На его руке также виднелся свежий порез, а одежда была перепачкана кровью. Но, не обращая внимания на ранение Бьёрка, я схватила его за край мантии, и еще раз громко спросила:

– Что с моим отцом?!

– Эймариус серьезно ранен. Я уже послал одного из своих всадников в деревню за лекарем.

Тогда я резко отвела взгляд в сторону и увидела, как несколько воинов вносят отца в дом, затем снова посмотрела на Бьёрка, а он произнес:

– Будь с ним, я не знаю, как все закончится. Эймариус потерял слишком много крови. Ступай.

Я побежала в дом, следуя за отцом. С ужасом наблюдая за каплями крови, стекавшими с его груди и падавшими на пол.

«Я так и знала, что ему не следовало ехать. Только бы теперь все обошлось…»

Я шла за воинами, что волокли отца наверх, до самой двери его спальни, как вдруг Арлета преградила мне путь:

– Лили… детка… Лекарь уже здесь, я видела, как он въехал за ворота. Не тревожь пока отца, ступай лучше к себе. Я позже тебя позову.

– Но…

– Все будет хорошо, милая. Лекарь осмотрит его, перевяжет раны и тогда, ты с ним увидишься. Ладно?

– Да.

Я не пошла в свою комнату. Еле волоча ноги, я добрела до сада, села у старого клена и разрыдалась. Сколько же моих слез впитала земля под этим могучим древом, вот только на этот раз они были по-настоящему горькими.

* * *

Прошел час или два, а может всего несколько минут, я уже перестала ориентироваться во времени, но Арлета позвала меня. Ее звонкий голос отлетел от деревьев, донесшись до меня шепотом. Услышав ее, я побежала к особняку, где у парадного входа стояла няня. Не успела я подойти, как она произнесла:

– Ступай к отцу, он зовет тебя.

Я кивнула и только хотела побежать наверх, как мимо меня прошмыгнул Гест, нотариус клана Дей.

– А он что здесь делает? – с опаской поинтересовалась я.

– Иди к отцу, не медли, – Арлета рукой подтолкнула меня вперед.

Я бегом взобралась по лестнице на второй этаж, распахнула дверь в отцовскую спальню и подошла к кровати.

– Отец… – пропищала я, еле сдерживая слезы. – Что сказал лекарь? Все будет хорошо?

– Милая, я должен тебе кое-что сказать.

– Что? Скажи, что с тобой все будет хорошо.

– Не могу, милая, прости.

– Этого не может быть, – я разрыдалась.

– Лили, помолчи и послушай, – строго приказал отец хриплым голосом.

Я тут же притихла, и он заговорил:

– Меня скоро не станет, поэтому ты унаследуешь клан. Я уже вызвал нотариуса Геста, чтобы он огласил мою последнюю волю.

– Объявил моего жениха? Ты об этом?

– Не перебивай. Прежде я должен кое в чем тебе признаться. Я очень люблю тебя дочка и больше всего на свете желаю, чтобы ты была счастлива. Ты ведь понимаешь, что не можешь возглавить клан? – отец посмотрел мне в глаза, и я кивнула. – Долгие годы я искал тебе подходящего мужа. Благородного, достойного, того, кто будет любить тебя также сильно, как и я.

– Его не существует…

– Послушай меня, Лилиан, – еще строже буркнул он. – Пожалуйста, прекрати перебивать. Я долго искал тебе пару, прежде чем понял, что ты уже сама отыскала себе идеального супруга.

– Бьёрк? Ты о нем? Ему плевать на меня, отец.

– Несколько лет назад, после того инцидента с ворами, я вызвал Бьёрка к себе, чтобы заключить с ним сделку. Тогда я понял, что он на все готов ради тебя. Я дал парню уважаемую фамилию, массу возможностей, а взамен потребовал лишь одного: отстать от тебя до тех пор, пока я не сочту его достойным моей дочери.

– Что?..

– Бьёрк принял нерушимый обет и поклялся молчать о нашем с ним уговоре. Честно говоря, я думал, что за годы вашей разлуки, ты позабудешь этого паренька и повстречаешь благородного мужчину. Я не мог и представить, что Бьёрк так преуспеет ради тебя, станет достойным членом клана, как и не думал, что ты будешь столь сильно по нему горевать. Бьёрк сдержал данное мне обещание, принес честь и славу клану Дей и стал достойным женихом моей единственной и горячо любимой дочери.

– Этого просто не может быть…

– Бьёрк поклялся всегда любить и оберегать тебя. Он обещал, что сделает для тебя все, что потребуется, даже если ты его возненавидишь за это. Он знал, что за годы молчания ты можешь повстречать другого, но был вынужден хранить нашу тайну. Я не должен был вас разлучать, но я думал…

– Я тебе не верю отец! – я прервала его откровение, не в силах больше слушать. – Ты не мог так поступить со мной!

– Прости меня, я всего лишь хотел как лучше.

– Бьёрк годами истязал меня молчанием и все из-за тебя!

– Умоляю, дочь, прости меня. Мне очень жаль, что я отнял у вас эти годы. Надеюсь, ты сможешь однажды понять старика, – голос отца начал слабеть.

– Отец! Отец не смей прощаться! – внезапно мне стало плевать на наше с ним разногласие. – Отец!

Но он больше не слышал моих слов, сколько бы я его не звала. Поняв, что отца больше нет, я даже не заплакала. Боль оказалась настолько сильной, что в какой-то момент я перестала осознавать происходящее.

Я покинула его покои. В коридоре меня остановила Арлета и схватила за плечи. Женщина плакала и сквозь слезы пыталась произнести:

– Лили… Эймар… Он еще…

– Нет, – отрезала я, не глядя на няню.

Арлета впала в истерику, а я, еле волоча ноги, побрела дальше. В холле первого этажа собрались несколько представителей клана Дей, что жили неподалеку. Все они начали приносить мне свои соболезнования, но я их не слышала и просто шла вперед.

– Я должен огласить последнюю волю почившего Эймариуса Дея, доблестного защитника провинции Дэнги и отдавшего свою жизнь за ее жителей, – послышался голос нотариуса Геста, который громко зачитывал всем присутствующим завещание моего отца. – С уходом Эймариуса клан унаследует Бьёрк Дей, после того как обручится с Лилиан Дей.

Все заохали и заахали, а я даже не обернулась и просто ушла прочь из дома.

* * *

Я медленно шла по саду, цепляясь туфлями за высокую траву. Я не плакала, но была в прострации: словно это чужое тело, чужая боль, чужой день. Я дошла до площадки, где тренировалась все детство с наставником Мэлмором. В траве я нашла тренировочный клинок, подняла его и нацелила острием на деревянный манекен. Мне хотелось выпустить всю боль, ярость, избить эту деревяшку, но рука не поднялась. Тогда я выронила клинок и осела на землю, так и не проронив ни слезинки.

– Так и думал, что если не у клена, то найду тебя здесь, – послышался голос Бьёрка где-то позади. – Как ты, Лилиан?

– А как ты думаешь? У меня только что умер отец, – обернулась я. – А ты, наверное, счастлив, что станешь главой клана, – зачем-то я начала язвить.

Бьёрка не разозлили мои слова, напротив, на его лице читалась скорбь и искреннее сочувствие. Он подошел ко мне совсем близко, глубоко вздохнул и опустился на одно колено, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Соприкоснувшись со мной взглядом, он произнес:

– Я знаю, что сильно обидел тебя, и если ты не желаешь этого брака, то я не буду настаивать. Я только хочу, чтобы ты знала: я никогда не забывал все то, что ты для меня сделала. Кем, благодаря доброте маленькой девочки, стал бездомный сирота. Кто знает, где б я сейчас оказался, если бы не ты, может даже не среди живых. Я буду вечно тебе благодарен, Лилиан Дей, девочка, которую я полюбил с первой нашей встречи и навсегда.

Договорив, Бьёрк поднялся с колен, развернулся и собирался уйти, как вслед за ним я вскочила на ноги и громко заявила:

– Я хочу! – Бьёрк повернулся в мою сторону. – Хочу за тебя замуж…

* * *

Мы поженились всего через месяц после похорон отца. Это была скромная церемония в кругу самых близких людей. Было слишком рано праздновать, но клан настоял: он не мог существовать без своего главы. А Бьёрк стал прекрасным наследником: справедливым, мудрым и уважаемым. Никто не осмелился напомнить ему о неблагородном происхождении, хотя поначалу недовольных было много, но затем, увидев его самоотверженность и старания, все в клане приняли и полюбили его. В провинции Дэнги воцарилось спокойствие и безопасность. Простые жители также благоволили Бьёрку, слагая истории о его подвигах, ведь не каждый день безродный попрошайка с дороги становится главой клана и женится на самой завидной невесте во всей провинции.

Моего отца никто не забыл. В тот год, в провинции родилось много детей, которых назвали Эймариус: таким образом, простые жители хотели отдать дань уважаемому человеку, умершему за свой народ.

А что до меня, то я стала счастливой девушкой, которая, наконец, обрела любовь.

Глава 25

Три кошки

Меж двух холодных морей простирается великая Империя, покрытая лесами и полями, а имя ей – Валентия-Росс. Когда-то этот континент славился тем, что не был похож на все остальные. Здесь жила магия, а сами земли долгое время были сокрыты от глаз других народов. Все изменилось, когда Валентия-Росс гостеприимно открыла свои порты иноземным кораблям.

Закрытая от внешнего мира Империя, выстроенная на собственных законах и традициях. Это территория веками была поделена между множеством кланов. Распределено было все: земли, города, водоемы, поля и люди, работающие и живущие там. Кланы жили богато за счет труда своих крестьян, а простым жителям гарантировалась защита от мародеров и вражеских кланов. В Валентии столетиями держался прочный мир, несмотря на сильную разрозненность среди разных слоев населения.

Все изменилось с появлением первого правителя, объединившего все земли в одну большую Империю. Рейнер Каронэлл – глава величайшего из кланов. Он силой покорил все остальные кланы и взял их под свой контроль. Кровопролитием Рейнер уменьшил власть и влияние других кланов на народ, разбил их армии и присвоил себе их земли. Те, кто склонил свои головы после поражения стали его союзниками, подчиненными, остальные же были уничтожены, а фамилии их кланов навсегда стерты из памяти народа.

Рейнер обогатил земли, открыв Валентию-Росс внешнему миру, чем еще сильнее укрепил свою власть. Торговые суды прибывали один за другим, а иноземные гости толпами ринулись на континент, ведь здесь было то, чего не найти больше нигде – магия. Мужчины преодолевали долгий путь по морю и все ради встречи с суккубами. Женщины же прибывали ради того, чтобы увидеться с колдунами, веря, что те за деньги сделают их вновь молодыми и привлекательными. Валентия-Росс выглядела заманчивой для иноземцев, но в тоже время и недоброжелательной. Валентийцы не любили перемены и чтили традиции, а с открытием себя внешнему миру магия начала постепенно угасать, отчего иноземцы не смогли прижиться и навсегда остались чужаками из-за моря, которых со временем становилось все меньше. Лишь единицы из них смогли обосноваться в этих диких землях, но полностью магия так и не вернулась в зеленые края.

В провинции, где вырос правитель и где располагался его клан, Рейнер отстроил город и провозгласил его столицей своей обширной Империи. Будучи честолюбивым человеком, он назвал ее Каронэлла, увековечив тем самым фамилию своей семьи. Новый порядок, установленный Рейнером в землях Валентии-Росс, также гласил: императором после его кончины сможет стать только его собственный наследник. Так было и так будет. С тех пор прошло почти четыре века, и никто не осмелился посягнуть на власть, завоеванную когда-то Рейнером, поэтому правление передавалось от отца к сыну и никогда не утекало из рук одного рода.

Неприязнь жителей к Империи чувствовалась во всем, особенно в том, что никто не называл столицу ее именем. Ни четыре века назад, ни сейчас. Рейнер мечтал увековечить имя своего клана, но народу удалось помешать ему.

Сменились поколения, и все привыкли к новому укладу, однако столица так и осталась безымянной для большинства людей. Со временем многие просто забыли ее название, а их дети и не знали, как ее именовал первый император.

* * *

Впервые за долгие годы Империя переживала волнения. Братство, что сформировалось в южных провинциях, стремительно набирало мощь. Кризис дошел и до столицы. Горожане терпели нехватку продовольствия, отчего началась паника. Братство перекрывало все поставки продуктов из деревень, где людям приходилось еще хуже, ведь в их родных поселениях заправляли бандиты и чужеземные наемники, не чтившие закон. Молодой правитель Йоран не торопился подавлять восстание, слепа веря в то, что его власть все так же нерушима, как и у его предков. Развлекаясь со своей молодой и прекрасной женой Вивьен, он не думал ни о чем, кроме того, что заполучил самую красивую женщину во всей Империи. Он передал Ордену Золотого Льва заботы о Братстве и лишь иногда читал письма, где ему сообщали о том, как продвигается борьба. Но стоило волнениям дойти до столицы, как Йоран очнулся и сразу назначил встречу вернейшим из своих подданных.

* * *

В самом сердце города, имя которого было позабыто, располагался императорский дворец: большие вытянутые окна, фасад из белого камня, огромный сад с круглым прудом. К парадному входу вела дорожка, выложенная из мелкой мозаики, складывающейся в герб имперской семьи. Сколько же сил и времени было потрачено на это произведение искусства! Хотя сам герб не отличался красотой и оригинальностью, изображая всего лишь силуэт мужчины, поднявшего над головой меч. Первый правитель Рейнер увековечил себя на гербе, а также в скульптуре и архитектуре по всему городу, поколению за поколением напоминая о своем триумфе и победе.

Джек и Мира направлялись туда, чтобы встретиться с Йораном. После письма, в котором майор рассказал обо всем, что смог вытянуть пытками из Бариэля Белуса, правитель назначил ему личную встречу.

– Вот значит, где обитает наш император, – девушка медленно ехала на лошади, осматривая дворец. – Примерно так, как я себе и представляла. И все равно я не пойму, зачем ты потащил меня с собой?

– Правителю не нравится идея генерала Берга о включении ассасинов храма Однах в Орден, ты должна показать ему, что монахи ценные и полезные союзники Империи. Мне это и самому не нравится, но Берг настоял, – ответил Джек, седлавший вторую лошадь.

– Так вот зачем ты вновь заставил меня облачиться в одежду послушницы, – девушка опустила глаза и взглянула на свой черный закрытый наряд.

– Чего ты жалуешься? Недавно страдала, что надоело ходить в платьях, вот, радуйся.

– Да, по штанам я скучала, но не по этому балахону. Жмет везде.

– Вот ты опять жалуешься, – усмехнулся Джек.

– И вовсе я не жалуюсь, говорю как есть, а тебе не нравится…

– Нет? Не жалуешься? Правда?

– Нет. Я ворчу вообще-то, – усмехнулась Мира.

– Лучше бы ты так расчесываться любила, как ворчать.

– Эй! Ты же знаешь, что у меня непослушные волосы, – она рукой попыталась поправить черную густую гриву, а затем оценивающе посмотрела на своего спутника: бежевая накидка, старая серая шляпа, видавшая лучшие времена. Джек выглядел как обычный путник, а не майор имперского Ордена. – Да ты и сам мог бы поприличнее одеться.

– Зачем привлекать лишнее внимание? Да и ты так выглядишь достойнее… на моем фоне.

– Эй!

* * *

Бьёрк и Лилиан ехали в экипаже. Девушка недовольно скрестила на груди руки, а ее голубые глаза были полны недовольства.

– Прекрати, – вздохнул Бьёрк.

– Мы же собирались отдохнуть от дел клана, а теперь вынуждены менять наши планы и ехать по делам Империи!

– Клан Дей – верный союзник Империи. Я лично приносил правителю Йорану присягу на верность. Потерпи, потом отправимся куда захочешь.

– Ладно, – согласилась она. – Просто мы ни разу не оставались наедине со дня нашей свадьбы.

– Лили, на меня легли дела твоего отца и всего клана, я просто не мог все бросить, ты должна это понимать.

– Я понимаю и не жалуюсь, но как же не вовремя тебя вызвал Йоран!

Лилиан опустила голову на плечо мужу и закрыла глаза. Бьёрк убрал в сторону ее челку и поцеловал жену в лоб.

– Скорей бы Братство исчезло, – прошептала девушка. – Из-за них погиб мой отец.

– Исчезнет, обещаю.

* * *

В большом зале с голубыми стенами на софе у окна сидели двое: девушка со светлыми косами в сером платье и белокурый молодой мужчина с зачесанными назад волосами.

– Говорят, что правитель перекрасил большую часть залов дворца в голубой цвет, – шутливо произнес Верджил.

– Зачем? – поинтересовалась Амелия.

– Это любимый цвет императрицы Вивьен. Я бы поступил также для тебя.

– Мне безразлично, какого цвета стены у нас дома, просто хорошо, что они есть.

– Ты у меня такая скромная, но я все равно не пойму, почему ты не хочешь пышную свадьбу.

– Зачем она мне? – спросила девушка. – Мне достаточно того, что ты рядом. К тому же я не знаю никого из гостей, по мне так она вообще не нужна.

– Я же говорил, что ты можешь пригласить всех, кого только пожелаешь и неважно, какого происхождения будут твои гости. Меня не волнует ничье мнение.

– Мне некого звать, совсем, – пояснила Амелия. – Разве что старушку Сесилию из деревни, она часто говорила, что всегда мечтала побывать в столице. Вот только…

– Вот только что?

– Вот только я утверждала, что ни за что бы не познакомилась с воинами столицы, а теперь собираюсь выйти замуж за одного из них.

– Тебе стыдно? – поинтересовался Верджил.

– Конечно нет! – возразила она. – Я счастлива, что я твоя невеста, просто столько лет ненавидела мужчин в черно-золотых плащах, из-за чего теперь сложно привыкнуть, что они мне не враги.

– Убийцы твоих родителей мертвы, ты же знаешь. Одного я лично прикончил тогда, у каменного сердца, когда он собирался…

– Я знаю, не напоминай, – Амелия оборвала жениха и вскочила на ноги, скрестив на груди руки. – Нам долго еще ждать?

– Пока не соберутся все.

– Я тут лишняя, никого не знаю, зачем ты взял меня с собой во дворец? – она принялась нервно теребить свое скромное серое платье.

– Думал, тебе будет интересно, – неубедительно произнес молодой мужчина.

– Не ври, Верджил, ты просто боишься оставлять меня одну из-за моего дара.

Он тоже поднялся с софы, приобнял девушку со спины за плечи и ласково прошептал ей на ухо:

– Разве плохо, что я хочу всегда оберегать тебя?