Север что-то дал ей. Тело затопило мягкой волной, которая забрала последние силы. Анна отключилась ненадолго, последним воспоминанием зацепив, как кто-то поднял ее на руки и понес. Когда монотонная тряска разбудила ее, Анна нашла себя на полу фургона. Под головой обнаружился сложенный черный пиджак, а его хозяин молча сидел напротив. Больше никого и ничего, грузовой минифургон был совершенно пуст.
– Как ты? – спросил Марк.
Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. Успокоительное сделало свое дело, ей полегчало и даже не хотелось выцарапать ему глаза, хотя она с удовольствием осталась бы сейчас одна.
– Потерпи, мы скоро приедем, – Марк же буквально излучал спокойствие.
Его голос забыл режущие грубостью нотки и стал походить на теплое мягкое одеяло, которым он явно собирался закутать ее с головой.
– Я должен извиниться. Я ударил тебя.
Прекрасно, он отыскал момент, чтобы попросить прощение. Впервые в жизни.
– Тебе пришлось, – отмахнулась она с насмешкой, – не бери в голову.
Она попыталась отвернуться, потому что успокоительного могло не хватить, но ничего не вышло, тело отказалось слушаться. Только глухая боль растеклась по груди.
– Почему я парализована?
– Ты не парализована, Анна.
Да, на пару неуклюжих движений силы вдруг нашлись. Ей удалось поднять правую руку и ощупать себя. Пальцы тут же наткнулись на липкую жидкость, которая до сих пор украшала ее платье красными разводами. После она угадала и чертов бронежилет.
– Я не стал трогать его, лишь срезал застежки сбоку.
Сбоку? Анна скользнула рукой дальше и нашла ровный разрез. Похоже, Марк не стал долго мучиться раздумьями, и вспорол ножом ткань платья, чтобы добраться до застежек.
– Так дышать легче. Я не решился раздевать тебя, пока ты была без сознания.
– Отчего вдруг?
– Ты закатила бы истерику.
– Я и сейчас не прочь. Я говорю спокойно, только потому что меня накачали какой-то дрянью. И уже второй раз, Марк.
Она даже прикрикнуть не могла.
– О том, что ты жива кроме меня с Севером знают только трое ребят, они будут охранять тебя. И тебя накачали какой-то дрянью, чтобы…
– Хватит, Марк! – Анна не выдержала. – У тебя есть причины, у тебя всегда есть причины. Я же так и сказала, «тебе пришлось».
Он кивнул со злой усмешкой и отвернулся. Все-таки она выбила его из миролюбивого настроя. И прекрасно, а то расселся рыцарь без страха и упрека, от блеска доспехов ослепнуть можно.
– Просто дай знать, когда все закончится, – сказала она. – На остальное мне плевать, мое мнение все равно не учитывается. Я лишь катаюсь из пункта А в пункт Б, собирая толчки и упреки.
– Вот как ты все видишь.
Одеяло тоже порвалось, его голос как будто истончился.
– Нет, что ты, я помню, что я в процессе спасения. Все из благородных побуждений, конечно же.
– Если ты хотела задеть меня, у тебя получилось.
– Значит квиты. И больше не смей вмешивать в это Максима…
– Кажется, ты сама просила поговорить с ним.
– Никогда, Марк. Он останется в стороне, ты не будешь использовать его в своих больных комбинациях.
– Еще что-то?
Он смотрел с вызовом и определенно завелся, но Анна видела, что он не хотел этого разговора. Странно, но он хотел остановиться. И безотчетно просил об этом режущим взглядом.
– С каких пор ты не любишь перепалки?
Он дернулся, будто она ударила его. Она так легко прочитала его, что испугала.
– Потерял сноровку, не с кем было тренироваться, – он не придумал ничего лучше, как огрызнуться.
Но Анна уже нащупала эту тропинку. Она неотрывно смотрела на него и угадывала тревогу и раздражение, которое захлестывало его каждый раз, когда он начинал терять контроль над ситуацией.
– Марк.
– Что?
– Помоги мне, я хочу подняться.
Ему не приглянулась ее просьба. Он ждал претензий дальше по списку и еще парочку проклятий, но никак не приглашения к телу.
– Нехорошо, сперва обездвижить девушку, а потом нагло игнорировать.
Марк, не вставая на ноги, приблизился и подчеркнуто осторожно обхватил ее рукой за талию, после чего подтянул наверх и помог облокотиться на стенку кабины. Он поспешил отстраниться, но Анна поймала его ладонь. Она мягко сжала ее, проведя большим пальцем по коже.
– С каких пор ты не любишь перепалки? – повторила она.
Он замер и прищурил глаза.
– К чему ты клонишь?
– Знаешь, иногда люди все-таки собирают пазл и видят общую картину.
Она неожиданно для себя самой собрала его. Анна скользнула второй рукой к его лицу, медленно провела по щеке и очертила подбородок. Марк не двигался, завороженный ее переменой, он забылся на мгновение и потерялся в ее глазах.
– Но еще чаще люди начинают ценить то, что потеряли, – Анна заставила его очнуться.
– Это какая-то идиотская игра в цитаты?
– Ты не спрячешься за подшучиваниями, Марк. Я слишком хорошо знаю тебя.
Ее ладонь набрела на его жесткие волосы и успокоила ласковым прикосновением. Он не мог вырваться, хотя ему явно не нравилось, что она вздумала вести партию. Но он слишком соскучился по ее рукам, чтобы выиграть хоть что-то сегодня, и поэтому ловил каждое мгновение. И, когда Анна приблизилась, оставив между их телами жалкие сантиметры, его дыхание сперло. И он перевел взгляд на ее губы, которые теперь были невыносимо близко… очень жадный и красноречивый взгляд.
– Что за пазл? – спросил он, словно хотел побыстрее разрушить тишину.
Он не доверял себе.
– Ты сказал, что ничего не ушло. Подпустил к себе Севера. Хочешь покончить с плохими делами, да так сильно, что не послушался его и поторопился. Кусочки, Марк. Я все слышу и замечаю…
– И?
– И ты так остро реагируешь на мои слова.
Анна наклонилась и коснулась лбом его подбородка, в очередной раз намеренно обожгла близостью, а потом развернулась и положила голову на его плечо.
– На мои прикосновения, – добавила она, так не выпустив его горячую ладонь из руки.
– Я хочу тебя, малыш, это не тайна.
– Ты хочешь больше и на еще большее способен.
Марк напрягся.
– Помнишь, ты однажды пообещал трахнуть меня в фургоне? Хотя это было не обещание, а угроза.
– Неисполненная.
– Да, неисполненная, – согласилась Анна, – но ты напугал меня и сделал больно. А больнее всего было, когда ты заставил Севера раздеться передо мной и показать раны…
– Почему мы говорим об этом сейчас?
– Мы никогда не говорили об этом, просто оставили позади.
– Ты хочешь извинений, паданий на колени?
– Ты сожалеешь, я знаю. Я тоже о многом сожалею.
Она чувствовала, что ранит его, и от этого становилось тошно и нестерпимо на душе, но она должна была все вынести на свет и довести до точки, иначе все запутается и станет только хуже.
– Я могу помочь тебе, коль у нас вечер сладких воспоминаний, – отозвался Марк. – Еще ты ловила меня в клубе со шлюхами, дважды запиралась в ванной, когда я был мертвецки пьян…
– Марк, я помню последние дни, помню, как ты делал все, чтобы я ушла сама. Но я хотела сказать, что мы забываемся и совершаем поступки, о которых потом искренне жалеем. Даже об этих словах ты уже завтра будешь жалеть… Ты передумал и хочешь вернуть меня, и я боюсь, что тебя вновь захлестнет. По-настоящему.
Анна притянула его ладонь к себе, коснувшись живота. Она испачкала его пальцы в бутафорской крови.
– Мы чудом очистились от той грязи.
– Я не пятилетка, можно и без наглядных примеров.
Но его голос все-таки смягчился, кажется, он услышал ее.
– Ладно, Анна.
Марк кивнул, и она ощутила, как его подбородок зацепил ее волосы.
– Но ты так и не поделилась собранным пазлом.
Запрокинув голову, она заглянула ему в глаза.
– Я знаю, как ты мыслишь, как видишь других людей. Чужие – враги. Ты ждешь от них либо удара, либо толчка, по-другому в твоем мире не выжить. Только со мной получилось иначе, может не сразу и мы натворили глупостей, но ты научился доверять мне… Как оказалось, другой человек может стать родным, может дарить ласку и заботу. Ты почему-то оттолкнул меня год назад, но потом позволил Северу стать настоящим братом. Потому что одному уже тяжко, как прежде не получается.
Он не спорил и прерывал ее, и словно ждал этих слов.
– Ты так и не забыл меня. Ты хочешь нашу прежнюю жизнь. Только теперь без бронированных машин, в опасность ты наигрался.
Марк хотел дотронуться до нее, Анна видела его жажду, он едва сдерживался.
– Попытка поцеловать считается за грязь?
– Обещай мне, что отпустишь меня. Две недели. Но потом, если я скажу «нет», ты исчезнешь из моей жизни. Перестанешь добиваться и отступишь.
Она специально сказала «если». Две недели если. Две недели, чтобы ему смириться.
– Пообещай, Марк.
– Хорошо, – выдохнул он, сдавшись.
Когда они приехали на место, Анну так и не признали собственные ноги. Вернее, не до конца. Она могла передвигаться только по стенке и очень медленно и криво к тому же. Машина остановилась в гараже, так что куда они прибыли, она не знала. Очередной дом, меньше предыдущего и не такой стильный. Видимо, запасной вариант. Марк провел ее по узкому коридору к ванной.
– Держись за стиралку.
Он, наконец, отпустил ее и склонился над кранами.
– Значит охранников трое? – спросила она, воюя со слипшимися пуговицами.
– Хватит, об этом месте знало еще меньше.
– Ты тоже будешь здесь?
– Не всегда.
Марк повернулся к ней и пару минут завороженно смотрел на ее пальцы, которые добрались только до третьей пуговицы.
– Они маленькие и скользкие, – ответила Анна.
– А сбоку выход, не? Я уже постарался.
Он протянул руку к подолу платья.
– Можно? – спросил он. – Его уже все равно не спасти.
Анна кивнула с обреченным вздохом. Марк одним рывком дорвал платье, которое превратилось в бесформенный балахон, и стянул его с нее через голову. Следом он снял жилет и бросил его в машинку, чтобы не мешался.
– А от этой гадости не будет раздражение?
Она заметила, что краска въелась в кожу на руках и еще, глядя в зеркало, нашла разводы на шее. И на волосах, черт возьми.
– Теперь бы я послушала, почему едва хожу.
– Еще час, и все пройдет.
Он протянул руку и после ее кивка помог забраться в ванную. Теплая вода забрала напряжение и расслабила каждую мышцу. Стало непозволительно спокойно.
– Всё это перестраховка, – Марк облокотился на раковину, уставившись мутным взглядом в кафель противоположной стенки. – В том подвале были лишние глаза, и пусть для них все будет выглядеть, как и для Рёфа. Вдруг кто сболтнет.
– В твоем окружении до сих пор болтают?
– Перестраховка, Анна.
– Но ты сказал Рёфу, что избавился от меня еще вчера.
– Не страшно, если он узнает, что это случилось позже. Даже хорошо. Он решит, что влияет на меня, что именно он вынудил меня убить тебя.
– А где Север?
– Разбирается с пленкой. Я не собираюсь отдавать ее напрямую. Рёф сам должен найти ее.
– Типа случайно?
– Через свои каналы. Так он будет смотреть ее под лупой, а не под микроскопом.
– И он поможет тебе разобраться с остальными?
– Да, его долго выкидывали из бизнеса, у него на многих зуб.
– Знаешь, Марк, я безумно скучала по тебе, – она зачерпнула воду и теплыми пальцами растерла лицо. – Не знаю, как жила без всего этого.
Время подошло к вечеру, и Марк зажег торшер, покосившаяся ножка которого была стянута изолентой. Со всех сторон нависали шкафы с запыленными книгами и пейзажные картины в толстых рамах. К кровати вела дорожка из разноцветных ковров, которые прятали дощатый пол с потрескавшейся краской.
Тесный старомодный уют.
– Здесь нет белья, – сказала Анна, стянув лоскутное покрывало.
Под ним неожиданно оказался икеевский матрас.
– Подушек тоже, – добавила она.
– Боюсь, сегодня это не исправить. Есть только полотенца.
– И одежда.
Она указала на спортивную сумку, которую все-таки захватили из подвала. Где только Север откопал ее? На самом деле Анну не беспокоило, что эти платья, блузки, брюки покупал Марк, ей не нравилось, что он снимал их с нее. Очень медленно или же наоборот нетерпеливо.
– Мне нужно переодеться, а ты пока принеси полотенца.
Марк вышел, и Анна подтянула к себе набитую доверху сумку. На ней была рубашка Марка, которая прилипла к телу из-за влаги. Она раскрыла сумку и нашла свои вещи. Ниже отыскались платья вместе с плечиками. Пожалуй, тут была только четвертая часть ее гардероба, но, слава богу, нашлось белье.
Анна сбросила рубашку и стянула с себя телесный комплект, которому пришлось сыграть роль купальника. Она надела первое что попалось под руку: кружевное белье и голубоватую тунику, которая доходила до середины бедра. Потом заметила бахрому вдоль рукавов, и вспомнила, что примеряла тунику лишь однажды – в магазине, где стояли магические излучатели. Другое объяснение для покупки на ум не приходило.
Тело, наконец, забыло сковывающую тяжесть, она могла ходить самостоятельно и не цепляться за всё, хоть отдаленно напоминающее поручень. Но вернулась и боль, ноющая и монотонная. Расцарапанная коленка и два больших синяка на груди от выстрелов. Если она продолжит калечиться в том же темпе, к концу недели на ней не останется живого места.
Ручка скрипнула и дверь отворилась, всего на пару сантиметров, а потом резко остановилась, словно ее поймали с той стороны. Спохватился.
– Да, Марк, стоило постучать.
Он решил, что формальности соблюдены, и молча вошел. Со стопкой полотенец.
– Подозреваю, это все, что есть в доме, – улыбнулась Анна.
Марк подошел к кровати и начал бросать их по одному рядом с ней.
– Простынь, одеяло, подушка… даже две.
– А где ты будешь спать?
– В соседней комнате есть диван.
Он подцепил свою рубашку и скомкал ее в руках.
– Она мокрая, – зачем-то сообщила Анна.
Марк кивнул и вновь поднял на нее глаза. Вот эта сверлежка до добра не доведет. Он уяснил правила, и теперь выискивал свои козыри и ее слабые стороны. И пристальный, но мягкий взгляд карих глаз мог выиграть ему немало очков.
– Что это на тебе?
– Знаю, – Анна обняла себя, запутавшись пальцами в густой бахроме.
– Может Север перепутал сумки?
Он откровенно разглядывал ее и веселился. Сукин сын знал, что она терпеть не могла подобные вещи. Даже в рамках карнавала.
– Значит была любительница подобного? – парировала она. – Туго пришлось, малыш.
Он предостерегающе качнул головой, но смолчал.
– Мне нравится.
– Да, я помню твои клубы, у тебя всегда были проблемы со вкусом.
– Жаль, что она не леопардовая.
– Еще пару месяцев с тобой, и все могло бы быть.
Марк рассмеялся и сел рядом. И она вдруг поняла, что они одновременно вспомнили об одном и том же.
– Они были ужасные, даже не начинай, – предостерегла она.
– Может они тоже в сумке? Стоит покопаться.
– Нет, я отнесла их в гараж и бросила в коробку с инструментами. Они были огромные, я подумала, такая упаковка им подходит больше.
– Золотым часам, Анна?
– Дорогущая безвкусица, Марк.
– Ты кстати катаешься на тойотовском танке.
– Он не такой уж и дорогой.
– Он Виктора, – Марк произнёс главную причину.
Анна кивнула. Иногда же они могут просто разговаривать… Без всякой подоплеки и больной соревновательности, когда за каждый успешно проведенный словесный удар полагается награда.
– Представляешь, если бы у него была бэха, черная, понтовая.
– Закончил?
Он взглянул на наручные часы, и его дурацкая улыбка погасла.
– Ты ведь не будешь ночевать здесь? – догадалась Анна.
– Я вернусь рано утром, так что пару часов сна захвачу.
– Мне беспокоиться?
– Больше обычного?
Сам он успокоился, их разговор явно пошел ему на пользу. И тот в фургоне, который подарил им маяки и позволил хоть на сколько-то объясниться друг с другом, и вот этот, пустой и вырванный из стремительно пролетевшего времени, когда они решили начать снова. Он часто смешил ее, еще чаще добродушно подтрунивал и смотрел даже также.
– Береги себя, Марк. И Севера.
В дверь постучали.
– Да, – отозвался Марк.
Он поднялся с кровати и направился к проему, в котором как раз появился Север.
– Вот он, береженный, – усмехнулся Марк.
Север посмотрел на него с недоумением, но потом повернулся к Анне и скользнул по ее телу цепким взглядом.
– Я в порядке.
Анна закинула ноги на кровать и устроилась поудобнее.
– Что у тебя? – спросил Марк.
– Рёф захватил наживку.
– Отлично.
Север прошел внутрь и почти упал на стул у шкафа. Он вытянул ноги и опустил голову, как будто собирался заснуть, но вместо этого продолжил говорить.
– Он пришлет своих людей, чтобы все оформить.
– Подключи Нечетного, – Марк кивнул.
– Ты ему сперва объясни, кто есть кто.
– То есть?
– Он не справляется и мешает справляться мне.
Марк напрягся.
– Стоп. Нечетный главный, ты только помогаешь мне в деле с Рёфом.
Север скривился и раздраженно прошипел что-то, сглатывая злобу.
– Так ничего не получится, – проговорил он спокойно и медленно. – Дело Рёфа подомнет все, уже и Анна замешана в этом.
– У тебя свой бизнес строго в рамках уголовного кодекса. Ты уже вышел, Север.
– Мы выйдем вместе. Сейчас я нужен тебе.
Север впился в него недобрым взглядом, будто Марк по-детски упорствовал и отказывался понять очевидные вещи.
– Если тебе так неймется, – выдохнул Марк.
– И есть еще кое-что. Но тебе не понравится.
– Выкладывай.
– Это касается Анны.
По его тону она поняла, что он и сам не в восторге.
– Легавые оживились, – продолжил Север. – Им все равно куда подевалась Анна, при делах мы или нет, они требуют показать ее.
– Черт…
– Я не могу сказать им, что ты убил свидетеля. И не могу свалить на других, все выплывет так или иначе.
– Мой план с пленкой дерьмо, ты уже говорил.
– Именно, Марк. Ты без оглядки тасуешь переменные, не заботясь о всей картине… Ладно, в общем, они хотят встречу с ней.
– Сейчас не время.
– А их человек считает, что самое оно. Он не дурак, и видит, что затевается игра.
Марк оглянулся и посмотрел на Анну. Их глаза встретились, и она угадала его тревогу и мучительное сомнение.
– Нет, – сказал Марк.
– Хорошо, – тут же согласился Север, – я тоже всей душой за. Но тогда нас сбрасывают с борта добропорядочных бизнесменов и начинают прессовать обысками.
Отлично.
Они выехали в пять утра. Две машины, в первой с одним бойцом ехал Нечетный, а во второй Север с Анной и двое мужчин довольно крупного телосложения.
– Что он хочет от меня?
Анне чудом удалось выспаться, она высматривала в окно утренний город и узнавала спальники соседнего района. Главное, чтобы не опять в область.
– Скорее всего, расспросить о событиях годичной давности. Потом о Викторе.
– Я не понимаю, почему я так важна.
– Он хочет посмотреть на тебя. Пощупать, так сказать. Может быть, мы тебя запугали, и ты сомневаешься, может ему стоит пообещать защиту, и ты примешь его сторону, поможешь ему. Это бесконечный торг, Анна. Все хотят выбить условия получше и кинуть другого.
– Как его зовут?
– Игорь.
Игорь приехал один на сером седане. Он припарковался рядом с ними посреди угрюмой промышленной зоны. Север вышел, чтобы встретить его, и Анна увидела невысокого худощавого мужчину в строгих очках. Ему было едва за тридцать, хотя деловой идеально подогнанный по фигуре костюм мог и накидывать пару годков.
После недолгого разговора Север направился к машине и открыл пассажирскую дверь спереди, кивком согнал охранника и уселся на его место. Игорь же сел сзади, рядом с Анной.
– Доброе утро, – мужчина вежливо улыбнулся.
– Доброе.
– Скорее всего, вам обрисовали всю суть происходящего.
Анна кивнула. Она вслушивалась в его интонации, мягкие и деликатные, и пыталась понять, как ей лучше вести себя. Какие ответы дать. Наверное, самое главное показать, что с ней бесполезно заигрывать и что такие встречи не имеют смысла. Если они хотят разговаривать, пусть делают это с Марком, только он решает. Он игрок.
– Я просматривал дело вашего брата. Вы в курсе, что Виктор проработал на Марка четыре года?
– Мы никогда не разговаривали с братом о его делах.
– Уверен, так и было. Но меня заинтересовала одна деталь. Он единственный родной ваш человек. Был, простите.
Он хотел выбить ее из равновесия.
– Это вопрос?
– И он все равно не делился с вами?
– Мы никогда не разговаривали с братом о его делах.
– Тогда вы, наверное, не знаете, что именно Север привел его к Марку, что как известно привело к печальным последствиям.
Север дернулся и посмотрел на Игоря через зеркало заднего вида.
– Спасибо за информацию, – Анна ответила как можно спокойнее.
– Значит сама лояльность? Занятно. И сколько платят?
– Игорь, не забывайся, – вступился Север.
– Я могу устроить нашу встречу наедине, – он запел уж совсем ласково и шелково. – Только скажите.
Рядом с магнитолой вдруг проснулась рация.
– К въезду приближаются четыре машины, – продиктовал Нечетный через динамик.
Его внедорожник остался у ограждения, чтобы следить за территорией.
– Это его фокусы? – со злостью добавил он, и ей показалось, что на заднем фоне щелкнули затворы.
Север резко развернулся и посмотрел на Игоря. Когда тот замешкался и вздумал взять паузу, он потянулся к нему и грубо ухватился за выглаженный пиджак.
– Отвечай!
– Да, они! – крикнул Нечетный. – Спецномера.
– Черт!
Согнанный боец кинулся к задней двери.
– Выкини его, – скомандовал ему Север.
– Не глупи, Север. Остановись! – Игорь схватился за спинку кресла.
Его все-таки выволокли наружу, охранник заскочил следом, и Анна увидела оружие, которое он сжимал в руках. Машина резко крутанулась, развернувшись, и направилась к большим ангарам.
– Две пошли в обход, – сообщил Нечетный через рацию, – Две прут на меня.
– Главное, не стреляй, – надавил Север.
– Нас зажмут.
Анна оглянулась и увидела машину Нечетного, которая ехала за ними чуть правее, и позади нее яркими фарами отсвечивали две иномарки. Уже совсем близко.
– У меня приказ Марка, – в голосе Нечетного проснулась нездоровая решительность. – Анна должна вернуться.
– Не стреляй, я сказал! – крикнул Север.