Kitabı oku: «Эпос трикстеров – 3, или Подлинная история хартлендских богов», sayfa 2
Вдруг всё исчезло. Мгновения тьмы.
И вот уже Фарна видит мир глазами маленькой девочки. Очень маленькой – четыре или пять лет, не больше. И очень странный мир. Ровная каменная и очень широкая дорога пролегала по какому-то горному ущелью. Отвесные скалы вздымались справа и слева от каменной дороги. Горы тоже были чудные. Ровные прямоугольные. Будто бы их обтесали руки могучих гигантов, превратив бесформенные нагромождения в кубики. И, похоже, что в этих кубиках люди наделали себе пещер. Во всяком случае, девочка точно знала, что в этих горных утёсах живут люди.
Люди. Их вокруг было множество. Очень много людей. Фарна никогда не видела столько. Даже когда была с отцом в святилище на празднике весны. Там была большая толпа народу, но сейчас она казалась просто жалкой по сравнению с текущими по дороге людскими потоками. И все спешили. И никому не было дела до других. Да они даже не знали друг друга! И не пытались заговорить или познакомиться. Ну, разве что некоторые шли группками по 2-3 человека. Как, например, та девочка, глазами которой видела этот мир Фарна. Она шла со своей мамой.
Мамой? О боги! Это она считает мамой?! Девки готовящиеся выбрать себе жениха в ночь праздника середины лета, и то скромнее одеваются! Короткое красное платье без защитных узоров даже задницу не полностью закрывает, тело обтягивает, словно кожа. Все выпуклости на виду. Да ещё и штанов не носит! Ну не считать же штанами ту белую набедренную повязку, которую Фарна с высоты роста маленькой девочки за последние пятнадцать шагов уже два раза видела?! Вот чудеса. Сколько мужиков вокруг, и никому до такой доступной девки дела нет. Впрочем… Здесь многие бабы так ходят. Эта ещё не самая бесстыжая.
«А это что за ужас?»
Только сейчас Фарна заметила, что людской поток жмётся к скалам. Точно такой же поток течёт на противоположной стороне ущелья. А вот середина дороги отдана каким-то медленно ползущим монстрам. Чёрные, белые, серые, красные, синие и ещё какого-то непонятного цвета ползут чудища, вращая своими чёрными… Колёсами? У зверей колёс не бывает. Это что? Повозки что ли? Додумать мысль Фарна не успела.
– Что это? – сверху донесся тревожно-растерянный голос той, что была мамой девочки.
Фарна подняла глаза к небу, которое виднелось над дорогой в промежутке между стенами ущелья, и сразу поняла, чему удивилась мать, и почему застыли все люди вокруг. По небу летело огненное копьё. Два-три мгновения и оно упало далеко впереди.
Свет. Нестерпимо яркий свет ударил по глазам. Он был настолько силён, что Фарна просто ослепла. А потом пришёл жар. Огненный испепеляющий жар. Девочка умерла мгновенно. Но Фарна чувствовала, как лопается её кожа, сгорают в огне мышцы и кости. И только когда ударная волна развеяла пепел, провидицу вышвырнуло в её привычный мир. Чужая боль исчезла, осталась только тьма, в которой сами собой зазвучали слова:
Солнце померкло,
земля тонет в море,
срываются с неба
светлые звезды,
пламя бушует,
питателя жизни
жар нестерпимый
до неба доходит.
Теперь Фарна знала, как погибнет Круг Земной. И она знала, кто будет виной этому – рыжий человек с шрамом в виде молнии, чьё лицо чем-то напоминает лису. Это он устроит Рагнарёк. Фарна теперь знает. Вот только, что делать дальше с этим знанием слепой одиннадцатилетней девочке? Жить. Просто жить. И хранить это знание в себе.
______________________
[1]Рагнарёк – буквально «Судьба богов», «Сумерки богов». в германо-скандинавской мифологии – гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами.
* * *
На следующий год в ту же самую короткую ночь года, ночь праздника середины лета сон повторился. Потом через год снова. Фарна уже боялась засыпать в эту ночь. И на четвёртый год попыталась не спать вообще. Тщетно. Вскоре после полуночи неведомая сила всё равно сваливала её с ног. Девушка потеряла сознание и уснула прямо у края леса. История повторилась и на пятый год. К тому времени Фарна стала известнейшей прорицательницей. К ней стали приходить люди издалека, просить совета и помощи. Они с опаской называли её Вёльвой, что значило просто «ведунья» и даже точнее «колдунья». Фарна на них не обижалась и, если могла, помогала. Ей самой ничего от них не было нужно. Но вот старейшины посчитали, что девочка должна приносить роду и материальную пользу, а потому стали взимать с приходящих «достойную» плату. Постоянных расценок, конечно, не было, смотрели на морду посетителя и его благосостояние. К каждому подходили индивидуально. Даже с паршивой овцы хоть клочок шерсти, но состригали. Нет у тебя ничего? Ну, так поработай на благо рода Тыхзанага. Работы-то всем хватит. В результате оказалось, что слепая девчонка может заметно обогатить род. А источник доходов надо беречь. К Фарне приставили молоденькую девчонку в качестве прислуги (всё ж таки за слепой нужен отдельный уход) и пару крепких парней в качестве телохранителей. Роль распорядителя и организатора по части приёма просителей и взиманию платы взяла на себя бабушка Уарзета. Поэтому пятый сон про Конец Света Фарна видела в своей постели, любовно доставленная туда с опушки леса своими охранниками. А в шестой раз она сама никуда не пошла. А седьмого раза уже не было, потому что зимой седьмого года в чум к ясновидящей пришла Она – Огненная богиня Севера. Най-эква.
Глава 2. Кто бросил валенок на пульт?
2148 год до Р.Х., первый день месяца лисы по северному календарю (22 декабря)
* * *
Безымянная сущность, живущая на путях мёртвых, занималась своим любимым делом: строила планы по разрушению мира, просчитывая вероятные линии судеб тысяч разнообразных людей со всех концов Земного шара. Да. Я не оговорился. Потусторонняя сущность хорошо знала географию Земли и состояние прилегающего к ней куска Галактики Млечного Пути на пять-шесть световых лет. Увы, кроме людей на третьей планете Солнечной системы ничего интересного для сущности не было. Приходилось заниматься только ими. И ей были интересны все люди, независимо от пола, расы, религии или национальности. В связи с этим она наблюдала одинаково интенсивно как за арийскими степями, протянувшимися от Карпатских гор до Алтая, так и за прериями тех земель, что позже назовут Северной Америкой или за пустыней того, что позже станет Австралией. Хотя… Нет. Арийские степи её интересовали чуть больше в силу своей повышенной заселённости и особого геостратегического положения Сердца Земли или Хартленда, как его ещё называют в высоких потусторонних кругах.
С сумасшедшей скоростью сущность просчитывала вероятные линии судеб земных тварей. И одна из них ей нравилась всё больше и больше. Надо только грамотно воздействовать на объект в нужных точках времени, создать подходящие ситуации, подвести к нему «своих» людей, внушить «правильные» мысли. И результат будет. Обязательно будет. Тот, о котором уже многие тысячелетия мечтает безымянная сущность – Рагнарёк, то есть Конец Света. В запасе у неё сотни разнообразных планов. Одни могут воплотиться завтра или через десяток лет, другие растянуты на века.
Рано или поздно, она добьётся своего. Например, если воплотится вот эта линия вероятности. Степень её реализации близка к 98,63%. Правда степень вероятности самой цепи событий сейчас составляла примерно 17,58%. Но над этим надо будет поработать.
* * *
Вероятная реальность. 2018 год от Рождества Христова, 22 июня, пятница
* * *
Настроение у Мишки Фролова было самым радостным. Ещё бы! Смену он отработал, впереди выходные. А сегодня у него праздник! День варенья, то бишь, день рожденья. Чем не радостный повод для хорошей гулянки с приятелями? Двадцать два года – это не хухры-мухры. Их ещё прожить надо. Тем более если ты работаешь ГРОЗ. Слышали про такую грозную должность? Горнорабочий очистного забоя. Шахтёр, короче. И не где-нибудь в тёплом почти курортном Донбассе. Хотя… Какой он на хрен теперь курортный. После войны-то. Впрочем, война у них, вроде бы кончилась. А вот тепло осталось. Так что всё равно курорт по сравнению с тем местом, где Мишка работал. А трудился он аж на самом Шпицбергене. Про Баренцбург слышали? Не слышали? Ну, а про Шпицберген-то хоть что-то знаете? Да. Крайний Север, Заполярье, Арктика. А тут ещё уголь добывают. Вот Мишка как раз этим и занимается. В рабочее, разумеется, время.
А сейчас время у него личное, своё собственное. Потому Мишка решил славно поюшариться на базаре. Не. Настоящего базара в Баренцбурге, конечно, отродясь не было. Просто для шахтёров еда здесь была испокон веку бесплатная. И в столовой кроме окон раздачи есть ещё длинный прилавок с выставленными на нём холодными закусками. Капустка квашенная, винегретик, салатики из морковки, помидорок, свёклы, селёдочка кусочками, треска жареная в томатном соусе, картошечка отварная. Подходи – бери, сколько влезет. Если кончится, заботливые повара ещё положат. Правда, выносить из зала нельзя. И сегодня, конечно, тоже нельзя было. Когда Мишка уже перекладывал захомяченную снедь в пластиковые контейнеры и полиэтиленовые пакеты, присматривавшая за залом Сергеевна даже попыталась это дело пресечь. Но супротив солнечной мишкиной улыбки и жалостливого взгляда его серых глаз, подкреплённых сообщением о дне рождения, устоять не смогла.
– Ну, ладно, – угрюмо согласилась с доводами Фролова Сергеевна и тут же наставительно добавила. – Но, чтобы это в последний раз было!
– Ты чё, Сергевна? Хочешь, чтоб это был мой последний день рождения?! – изумился Мишка.
– Я не это имела ввиду, – заявила повариха и продефилировала к себе на кухню.
– Спасибо! – крикнул ей вслед Фролов и начал складывать в сумки заготовленные пакеты и контейнеры.
Занимаясь этим приятным делом, Мишка уже пускал слюни в предвкушении будущей попойки. К ней он знатно подготовился. Десяток поллитровок водки и два ящика пива, загодя доставленных с материка, на шестерых приятелей должно бы хватить.
Взгляд неожиданно упал на висящий на стене телевизор. Там на российском канале LifeNews начинались новости. Диктор тревожным голосом анонсировала их.
– В России сегодня день Памяти и скорби. 77 лет назад фашистские войска вторглись на территорию нашей Родины. Президент Путин принял участие в торжественных мероприятиях, посвящённых этой дате.
– Турецкие войска в ходе упорных боёв с сирийской армией взяли город Хомс. Дорога на Дамаск открыта.
– Сегодня ночью в столице Венесуэлы Каракасе произошёл военный переворот. Лидер боливарианской революции президент Николас Мадуро убит путчистами.
– В Латвии продолжаются волнения русскоязычного меньшинства, связанные с аннулированием результатов внеочередных выборов 11 июня, где абсолютное большинство получила Русская партия. На улицах Риги происходят вооружённые столкновения между подразделениями полиции и отрядами русской самообороны. Госсекретарь США Дэниэл Фрид заявил, что если Россия вторгнется в Латвию, армия США нанесёт удар по русским войскам.
– Украинские вооружённые силы вновь нарушили сентябрьское 2016-го года соглашение о прекращении огня, обстреляв блок-пост ополченцев Харьковской народной республики близ села Каленикова Коломакского района. Правительство Новороссии выразило протест против столь неприкрытой провокации.
– Группа кораблей 6-го флота США во главе с авианосцем «Джордж Буш» прибыла к берегам острова Западный Шпицберген, где совместно с войсками Норвегии и Дании намерены участвовать в маневрах НАТО «Фенрир-2018». МИД России выразил протест против нарушения демиллитаризированного статуса архипелага Шпицберген…
Мишка хмыкнул по поводу услышанного и поглядел на готовые к транспортировке сумки, вздохнул, взял свою ношу и пошёл к выходу.
* * *
А на улице было хорошо. Лето. Хоть и арктическое. Солнышко сияет. Тепло. Градусов 6. И Мишка в своей любимой темно-фиолетовой куртке нараспашку идёт по улице, сияя шальной улыбкой, слово то самое солнышко. Красота!
Пройдя полдороги, Мишка остановился на месте, с которого открывался превосходный вид и на весь Баренцбург и на Исфьёрд. Разноцветные домики лесенкой спускаются по крутому каменистому берегу прямо к морю. Вода в заливе прозрачная, нежно бирюзовая. Напротив – горы другой части Западного Шпицбергена. Пологие, серо-зелёные. Издали больше похожие на холмы. Лепота! Только у самого входа в Исфьёрд загороженная на две трети горами маячит мрачная тушка авианосца «Джордж Буш», словно клякса на картине Леонардо да Винчи.
– Что, Фролов, любуешься вместо того, чтобы работать?
От этих неожиданных слов, гаркнутых прямо в ухо, Мишка чуть не подпрыгнул на месте. Стоял бы этот шутник поближе, точно огрёб бы в пятак от бывшего десантника. Ох, не любил Фролов, когда к нему так бесшумно за спину заходят. Но шутник успел очень своевременно отскочить и сейчас стоял и скалился на оборачивающегося к нему Мишку.
Лёгкое элегантное пальто из дорогущего чёрного драпа, своим покроем напоминающее английскую офицерскую шинель времён Второй мировой. Ослепительно белый шарф. Ярко-рыжие волосы, уложенные в идеальную причёску в ретро-стиле. Нахальная улыбка на сорокалетней лисоподобной физиономии.
– Ёпыть, Ростислав Патрикеевич! Ну, нельзя же так людей пугать!
Владельца наглой физиономии, в которой неуловимо присутствовало нечто лисье, Мишка узнал сразу. В Баренцбурге, конечно, все друг друга на морду знали. Ещё бы не знать! В городке всего четыре с полтиной сотни народу. Перезимуй с ними полярную ночь – точно всех узнаешь. А Ростислав Патрикеевич Лисицын (вот же как точно отчество с фамилией к морде подогнали!) был здесь во всех смыслах местной легендой. Хоть и прожил на Шпицбергене чуть больше года. Главный менеджер по снабжению. Хитрожопый до страсти. В любую дырку пролезет. При нём посёлок просто процветать стал. Непонятно где и откуда он берёт всё необходимое. И всё про всех знает. А ещё приколист страшный.
Он, когда приехал, только с трапа корабля сошёл, тут же «надул» одного местного прощелыгу. Тот умудрился промотаться на острове, где деньги вообще практически не нужны. Вот и стал приставать к приехавшим с материка, чтобы купили его часы. «Точная копия швейцарских!» Лисицын, как увидел, сразу его к себе подозвал. Часы отобрал, а взамен вручил пачку пятисотрублёвок. Прощелыга был просто в восторге. Только минут через пять прибежал с Ростиславом разбираться. Кулаками трясёт, слюной брызжет:
– Ты, падла, чё мне подсунул! Это ж закладки книжные! Вон! Гляди, что написано: «Банк бешенных бабок»!
А Лисицын ему так спокойно отвечает:
– А чё ты хотел? За точную копию швейцарских часов я тебе дал точные копии российских рублей. Сами рубли всё равно на Шпицбергене к хождению запрещены…
Все вокруг так и слегли от смеха. Даже прощелыга улыбнулся и после того, как ему часы отдали, больше не выступал.
Бывало шутки Ростислава и жестокостью попахивали.
В Баренцбурге у шахтёров всё, как в армии. Своя градация от новичков до «дембелей». Прибыл человек на остров – он теперь для всех «вербак зелёный». Проживёт полгода – переходит в разряд «сука нетопленная». А вот, как год отметит, суку, так сказать, потопит, уже вроде как за полярника считается.
Лисицын по поводу утопления суки знатную вечеринку закатил. Пол-Баренцбурга на ней гуляло. И был среди приглашённых один… Как бы это помягче высказаться? Мастер с шахты. Жутко сволочной мужик. Сколько раз своих подставлял и закладывал – не сосчитать. Бывало мужики ему и люлей пытались навешать, но ему хоть бы хны. Дрался, зараза, не хуже большинства шахтёров. Да ещё лапу мохнатую в «Арктикугле» имел. Работяги уж подумывали об организации несчастного случая в шахте. До того эта морда им опостылила всего-то за три месяца. Но тут как раз случился Патрикеевич со своей гулянкой.
В самый разгар праздника посреди дискотеки он остановил музыку, воздел к небу руки и с возгласом заправского древнеегипетского жреца провозгласил:
– А теперь пора топить суку!
И тут же обратился к тому склочному мастерюге:
– Васильич, поехали со мной! Без тебя у меня ничего не получится.
Мастерюга поначалу стал упираться в духе «а чего это я», но Ростислав жестом профессионального фокусника вытащил пузырь коньяка семилетней выдержки. На этот подарок «товарищ» и повёлся. Пошли они к заливу, сели в лодку и поплыли. Народу, конечно, любопытно было. Все на берег за ними погреблись. А Лисицын со своим визави отплыл метров на двести, остановил лодку и сложил вёсла. А потом – хвать мастерюгу, швырь за борт и давай там топить. За шиворот поймал и раза три окунул. Потом вытащил и о чём-то серьёзно поговорил.
Когда мастерюга оказался на берегу, он словом больше ни с кем не обмолвился. Пошёл сразу к себе на квартиру. А утром собрал шмотки и с удачно приключившимся вертолётом вылетел на материк. Больше в Баренцбурге его никто не видел. Но самое удивительное, что Ростиславу за тот инцидент ничего не было.
Однако самой блестящей шуткой Лисицина была другая. Месяца через три после своего приезда притащился он с бутылочкой всё того же семилетнего коньяка к финансовому директору треста и под большим секретом сообщил, что один из его (в смысле финдиректора) подчинённых собрал огромный компромат и завтра утром выложит всё это генеральному директору.
– Это кто? – взъярился финдиректор. – Какая сука под меня копает?
– Да неважно это сейчас, Сергей Алексеевич, – убеждал его Ростислав. – Ну, отобьётесь Вы сейчас от «генерала», так ведь недоброжелатели Ваши только разозлятся. Неужели Вы думаете, что там под Вас один человек рыл? Их там целая группа была. Не пройдёт отстранить Вас через Петровича, так отправят материалы в ОБЭП. Легче будет? Бежать Вам на материк надо. И грехи свои как-то бы компенсировать…
– Какие грехи? Ты чего это сказать хочешь, морда лисья? Не крал я ничего!
Но Ростислав оказался крайне эрудированным товарищем. Он подробно рассказал финдиректору о нескольких махинациях. Дело кончилось второй бутылкой коньяка и братскими объятиями на прощание.
А утром финдиректор, готовый к бою, ворвался в кабинет генерального. Но опоздал. То, что он увидел, его просто деморализовало. С «генералом» подобострастно улыбаясь, беседовал его собственный заместитель! В руках у него была пухлая папка с документами из финуправления.
«Змею на сердце я пригрел! Я к тебе, Сашка, как к сыну относился, а ты меня предал…», – подумал финдиректор и бухнул на стол генеральному своё заявление об увольнении.
– Вот, Петрович, то, чего эти суки добиваются, – прошипел он в лицо «генералу», мотнув головой в сторону своего остолбеневшего зама.
– Что это? – удивлённо спросил генеральный.
– Заявление об отставке, – ответил финдиректор и, выпрямившись, бросил на стол ещё один документ. – А это распечатка платёжки. Все деньги, что у меня были, я вчера перевёл на счёт «Арктикугля». Благотворительный взнос.
Затем он согнулся и прямо в лицо «генерала» прошипел:
– Но если ты, сука, будешь преследовать меня через ОБЭП, я молчать не стану. Я сразу им расскажу, где зависли те полста лямов, что мы должны были получить за уголь от норвежцев. Ты меня понял, Петрович?
В вытаращенных глазах генерального мелькнул ужас. Он тихо кивнул головой и молча подписал заявление. Финдиректор схватил подписанную бумажку и удалился, громко хлопнув дверью.
Через минуту молчания зам финдиректора робко спросил:
– Александр Петрович, так Вам точно не нужен отчёт за прошедший квартал. А то мне Ваша секретарша вчера уже вечером звонила…
– Тёзка, дорогой, – устало проговорил генеральный, – я же говорил тебе уже, что не требовал никакого отчёта и секретарша моя тебе не звонила.
– Но Александр Петрович, как же не звонила… А отчёт…
– Да какой нахрен отчёт?! – взорвался генеральный. – Принимай дела у Алексеича. Ты теперь будешь финдиректорм…
Через несколько дней предприятие погасило всю недавно образовавшуюся задолженность по зарплате.
Всего этого Мишка, конечно, не знал, но кое-какие слухи о том инциденте доходили. И воспоминания о них опять вызвали улыбку на лице Мишки.
* * *
– Ты чё, Фролов? Опять замечтался? Ну, ты сегодня, Фролов, просто тормозной какой-то. Чего лыбишься-то? – поинтересовался у Мишки Лисицын.
– Так хорошо-то как на улице, Ростислав Патрикеевич!
– Хм… А ну, поглядим с твоего места, – буркну Лисицын и, подойдя к Мишке поближе, оглядел окрестности. – М-да. С пивом потянет. Только вон «Джорджик» как-то в пейзаж не вписывается.
Мишка нахмурился:
– И какого чёрта их сюда принесло? Грелись бы себе в Средиземном море. Так ведь нет. В каждой бочке затычка.
– Не нравятся тебе американцы, – улыбнулся Ростислав.
– Да по барабану они мне. Лишь бы не лезли. А то притащились сюда, как немцы с «Тирпицем» в сорок третьем.
– Ну, наших-то тогда здесь не было. Всех уже эвакуировали.
– Да. А посёлок-то они тогда снесли. А теперь вот эти… Вот кому здесь их учения понадобились? Катаются тут, пущёнками вращают. А потом будут спрашивать, кто бросил валенок на пульт.
– Какой валенок? – удивился Ростислав.
– Как какой? Неужели Вы этого анекдота не знаете? Древний совсем анекдот. Мне его ещё отец рассказал.
– Не. Не знаю. Давай, валяй свой валенок.
– Ну, значит, Перестройка, Разрядка. Мир, дружба, жвачка. Всплывают в океане две подводные лодки: советская и американская. Встретились, бухнули, разъехались спать. Утром командир американской приплывает к нашей. А там наш командир всех построил. Злющий такой ходит вдоль шеренги экипажа и спрашивает: «Кто бросил валенок на пульт? Я ещё раз спрашиваю: кто бросил валенок на пульт?» Американец решил тягостную атмосферу скрасить. Подходит к нашему и говорит: « О! Подумаешь, валенок! Вот, помню у нас в Америке…» А наш как рявкнет: «Нет больше вашей Америки! Я последний раз спрашиваю: кто бросил валенок на пульт?»
Ростислав, качая головой, звонко рассмеялся.
– Кто бросил валенок на пульт, говоришь… Да. Прикольно. Надо попробовать. Представляю морды диспетчеров, когда им на пульт валенок свалится, – пробормотал Лисицын сквозь смех и машинально потёр небольшой белый шрам на лбу.
Шрам в виде молнии под волосами был практически невидим, но именно благодаря ему Ростислав получил кличку «Рыжий Гарри». Тут в одном флаконе был намёк на Гарри Поттера с его шрамом и английского принца Гарри, который Генри, герцог Сассекский и при этом по-настоящему рыжий.
– Ну, ладно, Фролов. Бывай. С днём рождения! Вижу, ты славно на базаре поюшарился.
Мишка кивнул в знак согласия и пошёл своей дорогой, удивлённо думая про себя: «И откуда Ростислав про мой день рождения узнал?». А Ростислав тем временем завернул за угол дома и исчез. Видел бы это Мишка, был бы удивлён ещё больше. Лисицын просто растворился в воздухе.
* * *
Погода стояла чудесная. Самая лётная. Авианосец и вся его группа поддержки жили самой активной и насыщенной жизнью. С взлётных полос «Джорджа Буша» то и дело взлетали самолёты, выполняли полётные задания и садились обратно.
В командном центре было сумеречно и немного душновато. С десяток рыл белого и чёрного цвета напряжённо следил за многочисленными мониторам. Разнообразные клавиши и кнопки под руками спецов перемаргивались многоцветьем летнего луга.
Дверь командного центра открылась и внутрь вошёл серьёзный лейтенант. Точнее лицо его было почти мрачным, но тщательно пригнанная форма и ретро-причёска огненно рыжих волос, а также нечто неуловимо лисье в чертах лица заставляли усомниться в серьёзности данного субъекта. Подмышкой у лейтенанта был валенок. Настоящий русский валенок белого цвета с замысловатым этническим узором сине-красной вышивки.
Лейтенант постоял у порога, пока глаза не привыкли к полумраку, машинально потёр шрам на лбу, а потом размахнулся и запустил валенок на пульт одного из диспетчеров. Валенок упал прямо перед носом моряка. Диспетчер вздрогнул от неожиданности всем телом и нечаянно нажал на пару ближайших клавиш.
Рыжий лейтенант тихо хмыкнул. Теперь он знал, как ведут себя американские моряки, когда им на пульт падает валенок. Его любопытство было удовлетворено. Можно возвращаться домой. Лейтенант резко повернулся и вышел из командного центра. Он не видел, как на мониторе диспетчера загорелась белая надпись в красном поле:
The reflector is raised.
И он не знал, что в это время транспортный «Грейхаунд» совершал посадку на авианосец. Самолёт уже был над палубой корабля, когда справа от него поднялась многометровая стена отражателя. Здоровенные крылья «Грейхаунда» не оставили никому шансов. Самолёт вломился краем крыла в отражатель и стал заворачивать вправо, сметая на пути шеренгу готовившихся к взлёту истребителей F/A 18. Послышались взрывы. На одном из истребителей от удара сработала ракета. «Джорджу Бушу» повезло. Ракета не попала в его кормовую надстройку. Пролетела мимо. Но там по правому борту авианосца стоял топливный корабль Patuxent, с которого в этот момент одновременно заправляли ракетный крейсер «Залив Лейте» и ракетный эсминец «Рузвельт». Ракета с истребителя угодила точнёхонько в топливный корабль. Patuxent разнесло на куски, щедро одарив огнём, стоявшие рядом корабли. Моряки, видевшие взрывы на авианосце и гибель топливного корабля, разумеется, подумали, что подверглись атаке русских.
Но и на этом всё ещё не закончилось. Судьба в этот день явно решила поиздеваться над американцами.
В этот самый момент, как на грех начала всплывать на поверхность подводная лодка «Вашингтон». Самое современное чудо американской техники из класса «Вирджиния», спущенное на воду всего два года назад. И к слову сказать, оснащённое «Томагавками» с ядерными боезарядами. А зачем всплывали? Так ведь интересно было подводникам, что там, на авианосце, произошло…
Ребята же с горящего крейсера и пылающего эсминца тут же смекнули, что это русская субмарина. Разубеждать их было некому и некогда. Ракетный крейсер и ракетный эсминец дружно дали залп по «Вашингтону». Подводники в свою очередь осознали, что это атака русских и, погибая, выпустили в небо шесть начинённых ядерными боеголовками «Томагавков»…
* * *
На «Джордже Буше» царила паника. На верхней палубе горели, распространяя чёрный чад, не упавшие в море самолёты. Члены команды, облачившись в спецкостюмы, пытались как-то локализовать пожар.
Рыжий лейтенант в зеленовато-буром спецкостюме в этот момент стоял на верхней палубе. На голове – красная каска, на лице – чёрный противогаз, напоминающий собачью морду.
Лейтенант проводил взглядом удаляющиеся в небо «Томагавки» и подумал: «Ну, ни хрена себе пошутил».
И тут же продолжил мысль, бормоча себе под нос:
– Похоже, я доигрался. Вот тебе и Фенрир. Волк, пожирающий богов. Кажется, это полный ПИСЕЦ.
– What did You say, sir?[1] – остановился рядом с бурчащим под нос лейтенантом один из рядовых.
– I said that to us come a large polar wolf, – ответил рыжий, снимая противогаз, и добавил. – This Ragnarok…[2]
________________
[1](английский) Что Вы сказали, сэр?
[2](английский) Я сказал, что к нам идёт большой полярный волк. Это Рагнарёк.
* * *
Российские ПВО перехватили четыре «Томагавка», но два долетели до цели. Ядерная боеголовка упала в центре Мурманска, другая поразила пригород Петербурга. Ответный удар обратил в прах треть США и Западной Европы. То, что американцы наскоблили после него, уничтожило четверть России и треть Китая. Для человечества началась новая Тёмная эра.
Мишка Фролов так и не смог отметить свой двадцать третий день рождения.
* * *
«Красивая линия вероятности, – довольно подумала безымянная сущность, обитающая на тропах мёртвых. – Теперь надо позаботиться о том, чтобы родился тот, кто бросит валенок на пульт».
* * *
