Kitabı oku: «Варлорд. Путеводная звезда. Том III», sayfa 3
«Очень смешно».
– Ладно, давай вернемся к реальным делам. Драго не сможет возродиться, потому что он умер, – улыбнулся Баал. – И более того – совсем скоро, если бы мы с тобой сейчас не беседовали, Драго умер бы истинной смертью. Умерла бы его душа. К счастью и к надежде для него, о чем он, правда, пока не знает, он согласился рискнуть ради тебя, а ты согласился рискнуть ради него. И вот теперь мы подошли к самому главному. Внимательно слушаешь?
– Более чем.
– План Драго, который подсказал ему мой добрый друг и коллега Люцифер, заключается в том, чтобы создать двух двойников в одном мире. И одному из них – ему, Драго, возглавить объединенную на весь мир корпорацию, а второму – тебе, Артуру, возглавить одаренных. Заняв, на выбор, трон Российской или Британской Империи. Две судьбы, две модели мира. Прекрасный, амбициозный… но абсолютно невыполнимый план. Потому что, к сожалению, мой добрый друг и коллега Люцифер, я уверен, просто случайно забыл Драго кое-что сообщить. Он забыл рассказать ему о том, что план Драго в этом виде не имеет даже малейшего шанса на реализацию. Все потому, что у мироздания нет правил, которые необходимо соблюдать, но есть законы, которые нельзя нарушать. И самое главное препятствие плана Драго заключается в том, что в одном отдельно взятом мире может присутствовать лишь одна ипостась одной души. В этом мире может присутствовать только один из вас. Возродить тебя у Саманты – получится. У Николетты возродить Драго – нет.
– И что делать?
– И это правильный вопрос! – широко улыбнулся Баал. – Мы как раз сейчас подходим к самому интересному месту нашей беседы. Драго, прямо перед своей смертью, дал задание Валере воскресить сначала тебя, – показал пальцем на меня Баал. – Воскресить тебя с помощью слепка души, заключенного в клинке кукри, переданном тебе богиней Кали. И только после этого ты сам должен воскресить Драго.
– И это у меня, как понимаю, не получится.
– Нет. Даже более того: мой добрый друг и коллега Люцифер, я уверен, опять же совершенно случайно забыл Драго сказать еще кое-что. Дело в том, что если ты совершишь попытку воскрешения своего двойника Драго, воспользовавшись блоком сохранения его сознания, то Драго, та создавшая его личность часть твоей души, умрет окончательно. Как я тебе уже сказал, в пределах одного мира в одной ипостаси может существовать только одна душа. Место будет уже занято тобой. И если ты попробуешь воскресить Драго, если ты попробуешь вытянуть душу Драго в этот мир, где уже есть одна ипостась вашей души, душа Драго просто не сможет зацепиться за якорь тела. Ее вышвырнет прочь далеко за границу, и его самосознание отправится далеко-далеко.
– Куда?
– Не знаю, если честно. Скорее всего, туда, куда изначально и была отправлена низшим демоном, которая убила тебя в начале твоего пути.
– Так делать-то что?
– Ситуация для тебя, когда ты воскреснешь, именно ты, – еще раз показал мне пальцем в грудь Баал, – немного сложная. Дело в том, что Драго дал задание твоему доброму другу и коллеге Валере, а также приятной девушке Николетте попробовать воскресить его сразу после того, как ты, именно ты, вернешься к жизни с помощью Саманты. Так что если ты не вмешаешься, – Драго обречен. Но! Не все потеряно. Как совсем недавно объяснял для Драго мой добрый друг и коллега Астерот, Вселенная гораздо сложнее, чем представляемое тобой со слов других Колесо Миров. Это, скорее, Сфера миров. Которая не статична и которая постоянно в движении. Путь вернуться для Драго обратно есть – если ты из этого мира уйдешь. Да, я перехожу к самому главному: воскресить Драго можно будет, если ты уйдешь в один из соседних миров. Причем у тебя в понимании есть ошибка классификации: Инферно, темный мир отражения, Лимб – это не иные миры. Это все планы одного, истинного мира Терры. И покинуть мир Терры в ближайшее время вариант всего один: это отправиться в соседний мир, который ошибочно принят за один из планов-отражений мира Терры. Мир, который в течение тысячи лет был рядом, будет оставаться рядом, доступным к перемещению, еще совсем немного – пятнадцать лет. Это мир, который обнаружившие его недавно британцы назвали…
– Альбион?
– Именно так. До момента же твоего возможного отбытия в Альбион, если ты из принцесс все же выберешь Саманту, а Саманта все же выберет тебя…
«Но ведь…» – мысленно возразил я.
– Но ведь что?
– Саманта…
– А ты уверен, что Саманта откажется от перспективы власти над всем миром ради путешествия в неизвестность?
Я помню, как и о чем мы говорили с Самантой. И помню ее жгучее желание подготовиться и отправиться по следам потерянной экспедиции своего отца.
Но то, что сказал сейчас Баал, крупицу сомнения зародило. Дорога в Альбион – дорога без возврата. А кроме желания Саманты отправиться по следам отца, я прекрасно помню и ее желание стать королевой.
– Если ты все же решишься променять гарантированный трон на неизведанный мир, дружеский совет: блок сохранения сознания Драго лучше не трогать. И еще тебе было бы неплохо собрать вместе все те артефакты, которые он создал с помощью собственной крови. Потому что артефакты на крови – опасная вещь, знаешь ли. С их помощью можно воздействовать и на тебя.
– Много таких артефактов?
– Два ножа и котенок. Один нож у Валеры, второй, как и котенок, у Николетты. Пока у Николетты.
– Котенок?
– Представь, да. Я тоже удивился, – странно улыбнулся Баал, но, видя мое недоумение, пояснил: – Видишь ли, я к этому немного причастен. Потому что котенка Драго подобрал во время того, как отряд кондотьеров герцога Сфорцы пытался его убить.
– Оу. И у них…
– Нет, кондотьеры не справились, к смерти Драго причастен совсем другой… человек, так скажем.
– Кто?
– Это уже из разряда вопросов, ответы на которые тебе лучше узнавать не от меня. Ты ведь слышал о равновесии? Я, конечно, могу тебе сказать кто, но за это знание ты заплатишь несоразмерно высокую цену.
Долгое время в зале царило молчание.
– Зачем? – поинтересовался я.
Баал сразу не ответил. Порывисто поднявшись, архидемон прошел к окну и вновь углубился в созерцание бескрайнего космоса. Ответил он лишь через несколько минут.
– Ты спрашиваешь, зачем это нужно мне?
– Да.
– Зачем я тебе сейчас все это рассказываю?
– Да.
– Видишь ли… Я ухожу из этого мира. Какими бы ни были сильными участники игры, победитель всегда один. И в этом мире победитель – не я. Сегодня, здесь и сейчас, я последний раз нахожусь в этом обличье, – коротко глянул вниз Баал, намекая на нашивку-позывной Baal на своем мундире первого кондотьера. – Я ухожу из этого мира навсегда. Но я тебе весьма признателен, потому что ты мне, как ни крути, очень сильно помог. Оказал, так сказать, просто неоценимую услугу.
– Я?
– Да-да, именно ты. Ты в ипостаси Артура и в ипостаси Драго, конечно же.
– Каким образом?
– Ты получил кровавые мечи, а Драго их разделил. Не говорю, что разделил навсегда – даже вечность имеет обыкновение заканчиваться. Но после его действий перспективы воссоединения мечей не видно ни мне, ни моим многочисленным дорогим друзьям и коллегам даже за самым далеким горизонтом событий.
– Каким образом Драго их разделил? – поинтересовался я.
Если раньше слушал рассказ Баала с неуловимым чувством того, кому рассказывают о вчерашней шумной гулянке знакомых, то сейчас это чувство стало восприниматься серьезнее: похоже, за иллюзорные для меня похождения и поступки Драго прилететь от Николаева может неиллюзорно именно мне.
– Когда кондотьеры герцога Сфорцы пытались убить Драго, им удалось загнать его в ловушку. Единственный выход из которой он нашел, достав футляр с мечами из пространственного кармана и прорубив себе путь в темный мир отражения. После этого, получив возможность оперировать мечами, Драго решил оставить один из мечей лично себе, убрав его в пространственный карман. Второй же решил отдать Николаеву. Вот и все – мечи оказались разделены.
– Но ведь…
– Мечей не зря два. Один только проводит, второй только возвращает – во время пересечения границ они как два магнита с разными полюсами. С помощью одного меча ты сможешь попасть в Альбион, но вернуть он тебя обратно не сможет. Чтобы тебе легче было понять, считай, что один из мечей может двигаться по Колесу Миров в одном направлении, второй в другом. И из-за решения Драго мечи теперь разделены в любом варианте развития событий: один из них ведь сейчас спрятан в пространственном кармане, который создал Драго. Спрятан в пространственном кармане, который может открыть только он и никто другой. Если ты решишь не следовать моему совету и попробуешь воскресить Драго, его душа исчезнет навсегда, как и доступ к мечу. Если же ты этого не сделаешь, то, когда ты отправишься в Альбион, воспользовавшись для перехода вторым мечом, результат будет тот же – вместе им больше не сойтись.
Несколько минут я потратил, осмысливая услышанное.
– И последнее, – произнес Баал, привлекая мое внимание. – Драго заключил с кровавым мечом соглашение.
– Уже интересно.
– Да, спасая с помощью меча жизнь подобранному котенку, он обещал мечу человеческую жизнь. Когда же меч обучал его открытию пространственных порталов, взамен Драго обещал ему жизнь сильного одаренного или силу крови в эквиваленте.
– Неожиданно.
– Со всеми бывает. Так вот, сроки твоего соглашения – с человеческой жизнью, – три недели. С одаренным ты договорился на срок в месяц. Не выполнять соглашение – не лучшее решение. Но…
Баал сделал паузу, в ходе которой я вспомнил все связанное с кровавыми мечами. И договорил уже сам:
– Но при этом второй меч испорчен, и на его восстановление уйдут месяцы, если не годы. Получается, что я не могу выполнить соглашение, которое заключил Драго?
– Можешь. У тебя впереди много интересного, и, взяв второй меч с собой на ближайшее мероприятие, на котором ждут Драго, ты сможешь закрыть оба соглашения. То, что меч испорчен, отнюдь не мешает ему поглощать чужую энергию, силу и чужие жизни. И оба меча, пока находятся в одном мире, неделимы – неважно, на каком расстоянии друг от друга находятся.
– Меч же предельно опасен для оператора, для его души… – вспомнил я, как мы чуть не убили Ольгу. – Как Драго вообще с ним договорился?
– Не догадался? – усмехнулся Баал.
– Протез?
– Именно. Правая рука Драго – бионическая. И когда Драго брал меч, тот просто не мог захватить контроль над его телом.
– А как я получу контроль над вторым…
– Артур.
– Да.
– Мы с тобой сейчас разговариваем о судьбах, в перспективе вечности, тысяч миров, а не о том, как тебе стоит решать элементарные проблемы. Придумаешь что-нибудь, в первый раз, что ли? Ладно, не буду больше задерживать. У тебя есть отмеренный Драго срок, за который ты можешь побыть наедине с самим собой и подумать над дальнейшими действиями. Счастливо оставаться, и… я не говорю «прощай», потому что даже вечность имеет обыкновение заканчиваться. Но в этом мире мы с тобой больше никогда не встретимся.
– А… – приподнимаясь, даже развел я руками.
– Да?
– Этот твой замок… он остается пустым?
– Хм, – замялся Баал.
– Я могу оставить здесь маяк и в случае чего вернуться сюда? – задал я весьма интересовавший меня вопрос.
– Можешь, конечно. Ты же проводник между мирами, если у тебя есть маяк или нужный инструмент, ты можешь перемещаться вне времени и пространства.
– И если что, я смогу переместиться сюда и в случае чего…
– Артур.
– Да.
– Ты все это можешь сделать. Но есть нюанс.
– Какой? – осторожно поинтересовался я.
– Это не мой замок, – улыбнулся архидемон дьявольской улыбкой и исчез.
Пропал, как будто его никогда здесь и не было.
«…!» – позвал я падшую женщину, наблюдая за пустым местом, где только что видел архидемона Баала, которого тут никогда не было.
Так мало ответов и так много вопросов – в том числе незаданных.
Ладно, надеюсь, что хозяева замка, пока я тут ожидаю гибели Драго, не появятся.
Пора осмотреться и попробовать найти библиотеку – чтобы с пользой подождать, пока «я», Артур «Драго Младич», натворю дел в Занзибаре и откланяюсь из этого мира, открывая самому себе дорогу к возвращению.
– Это не мой замок, – раздался вдруг голос за спиной. Я при этом даже вздрогнул и выругался, едва не подпрыгнув от неожиданности.
Резко обернувшись, увидел Баала, которого здесь никогда не было и который по-прежнему стоял у бойницы с бокалом вина и наблюдал панораму бескрайнего космоса.
– Это не мой замок. А знаешь чей? – сощурился архидемон.
– Чей?
– Твой, – подарил мне еще одну дьявольскую улыбку архидемон. – Считай, раз уж дело Восточного пакта оказалось проиграно, что я оставляю тебе ответственность за судьбу этого мира.
«Вот спасибо, добрый человек», – опередил меня с ответом внутренний голос.
– Прощай, король Артур, – улыбнулся архидемон Баал и исчез уже навсегда.
Глава 3
Больше месяца я уже находился в затерянной среди бескрайнего пространства звезд обители замка. В котором, кроме меня, так никого больше и не нашлось. Ни слуг, ни обитателей, ни даже привидений.
Если бы не прозрачный намек Баала на то, что ждать мне не больше трех месяцев, – не знаю, удалось ли бы мне сохранить душевное равновесие. Но даже и без этого случались моменты, когда непросто было сохранить спокойствие: среди окружающей безграничной пустоты, среди необъятной и громадной бездны пустого ничего, самосознание буквально грозило потеряться. Мне не за что было даже зацепиться в системе координат – на небосклоне не видно ни одного знакомого созвездия. Хотя, я это лукавлю – из знакомого на небе у меня только ковш Большой Медведицы и Млечный Путь. Но ни того ни другого я не наблюдал.
Впрочем, в моменты, когда не задумывался о конце вечности – находясь лицом к лицу перед началом бесконечности, я жил спокойно и размеренно. Много думал. Много читал и много спал. Немного, но вкусно кушал.
Проблема с доступом к еде хотя волновала меня поначалу, решилась довольно просто: стоило только захотеть и некоторым ментальным усилием сформировать желание. Чувство голода, кстати, напрочь отсутствовало – но получать наслаждение от еды я не отказывался. Мне и сон, в моем нынешнем состоянии, по ощущениям нужен не был, но… возможность была, чем и пользовался.
«Глядя в ленте соцсетей на то, как отдыхают мои знакомые – прыгают с парашютом, катаются на волнах или горнолыжных склонах, я всегда недоумеваю: неужели никто им не сказал, что выходные можно провести просто лежа на диване?» В общем, оказавшись в неожиданной одинокой ссылке, я отдыхал пусть не телом, но душой.
Мой новый замок оказался размеров немалых и представлял из себя нечто похожее на Крак-де-Шевалье в Сирии. Три ряда стен, поднимающихся уступами по склонам горы (астероида?), и, собственно, сам замок в центре. Только башни не квадратные, как в сирийской крепости крестоносцев, а в большинстве круглые.
Часто я гулял по широким стенам, а пару раз даже залезал на широкий парапет, смотрел в пустоту под ногами и думал, что будет, если мне туда спрыгнуть. Претворять в жизнь идею эксперимента, конечно же, не стал. Тем более не стал, что клинок кукри меня покинул. Он, судя по всему, остался там – в алтарном зале усадьбы Юсуповых-Штейнберг.
Я мог видоизменять интерьеры замка. Мог мысленным усилием создавать накрытые столы с любыми, подвластными фантазиям яствами. Мог, подозреваю, даже создать цыганский ансамбль с медведями – мог, но не пытался. Что мне потом с этими цыганами и медведями делать? В общем, я здесь, в своем новом замке, много что мог. А вот привычно заставить материализоваться в руке клинок кукри не мог.
Как отрезало.
Три раза «ха» – похоже, здесь в одиночестве я могу стать на путь эксперта в английском юморе.
Со стен я, конечно же, прыгать не стал, но от некоторых других экспериментов любознательного естествоиспытателя не удержался. Осторожных экспериментов. Понемногу, прилагая мысленные усилия, подобные тем, которыми заставлял появляться еду, видоизменял интерьер одной из башен под себя. Поначалу занимался аккуратной трансформацией – к примеру, убрал, как не было, вычурный балдахин над кроватью. Но понемногу стал действовать смелее и уже вскоре каждое утро начинал с купания в висящем над пустотой бассейне с полностью прозрачными стенками и дном.
Проснувшись, рыбкой нырнуть из окна (предварительно глянув и удостоверившись, что не исчез бассейн), открыть в воде глаза и наблюдать снизу бездну космоса – это было прекрасно. Ну а после подолгу лежать на спине, смотреть на звезды и пытаться осознать масштабы одной личности перед лицом одной вечности.
Щекочущее нервы времяпрепровождение, надо сказать. Был бы поумнее или обладал складом ума как у когорты немецких философов, вполне мог бы получить проблемы с собственной крышей. Но, к счастью, я не очень умный и к когорте немецких философов не отношусь, так что перспективы заканчивать как дедушки Ницше или Фрейд абсолютно не имел.
Кроме аккуратных экспериментов с сознанием и интерьером, я много читал – библиотека в замке, как и обещал Баал, оказалась по-настоящему богатой. Так что за отведенное мне время я буквально впитывал мудрость (и глупость) прошлых поколений.
В одно прекрасное утро… а утром я называл тот момент времени, когда просыпался и вставал с кровати, я соскочил с высокого ложа и, пройдя на террасу, уже привычно нырнул в бассейн. Прыжок неожиданно получился смазанным – я словно поскользнулся. И уже в полете правую руку потянуло в сторону, как будто кто-то невидимый меня за нее мягко ухватил. Когда я, подняв кучу брызг, оказался под водой, даже особо ни удивиться, ни испугаться не успел: меня вдруг затянуло водоворотом, размывая ощущение времени и реальности вокруг.
На пару мгновений ощущение тела пропало, но практически сразу вернулось приятной тяжестью. Я вновь находился под водой; вот только нырял только что я, глядя на звезды снизу, видимые через прозрачное дно бассейна. Сейчас же я лежал на спине, сквозь оранжевую пелену глядя в потолок с искусной резьбой. И концентрировались мои ощущения на том, что в правой руке я крепко сжимаю клинок кукри – от которого за время в замке успел отвыкнуть.
«Я дома».
Дома и в полной, так скажем, комплектации – с непередаваемым наслаждением облегчения (все же был страх навсегда потерять клинок) крепче сжал я рукоять кукри. На краткий миг сжал, а после выпустил, разрешая разматериализоваться. Потому что с острым изогнутым клинком вылезать из чаши бассейна алтаря, предполагаю, будет все же не очень удобно.
Глаза у меня по-прежнему были распахнуты. Чистая энергия, в которой я плавал, была оранжевого цвета – как жидкое пламя. Но мне не доставляла никаких неудобств, более того – кожу обволакивала приятная прохлада. Несколько секунд, наверное даже около десятка, я просто лежал и наслаждался. Да, здесь, среди чистой энергии, можно было дышать – безо всяких неудобств.
Я бы никуда не уходил – так бы лежал и лежал здесь. Если бы не понимание того, что сейчас рядом с алтарем находятся те, кто меня ждет.
Потянувшись, я схватился руками за края бассейна и появился на поверхности. Краем глаза отметив, что на пальце у меня материализовался личный перстень одаренного – с красно-оранжевой печаткой Ольденбургского Дома.
Не просто полная, а максимально полная комплектация по возвращении.
И, едва появившись на поверхности, сразу увидел перед алтарем Саманту.
Принцесса была в черно-красном обтягивающем комбинезоне боевого мага. Вернее – тут я удивился, в черно-красном костюме службы безопасности княжеского рода. Без шуток, с гербом Юсуповых-Штейнберг на груди – со знаком Огня-под-Горой.
Улыбнувшись и подмигнув взволнованной Саманте, отметил, что обтягивающая черная униформа с красной окантовкой воротника и наплечников легкой брони ей удивительно идет.
За спиной принцессы расположились Ира и Ада. Также в черно-красных комбинезонах. И все три сейчас мало того, что выглядят как сестры, так еще удивительно походят на охотниц на джедаев из имперской инквизиции: одинаковые обтягивающие костюмы черно-красной расцветки, смуглая кожа, иссиня-черные волосы, собранные в длинные тугие хвосты.
В накрывшей зал полутьме, разбавленной лишь оранжевыми огненными всполохами, так похожие на сестер девушки сейчас отличались только глазами. Удивительные, просто невероятные голубые глаза Саманты, по яркости соперничающие с чистым летним небом, как будто сияли в полумраке, причем даже без отсвета стихийной силы; а у расположившихся за ее спиной Иры и Ады хищные звериные глаза с вертикальными зрачками поблескивали желтым отсветом. И все три насторожены, как будто к схватке готовятся.
Насторожены, но не напряжены – отметил я.
Время для меня сейчас тянулось невероятно медленно. Даже без скольжения – просто вернувшись в реальное течение времени реального мира, я наслаждался каждой секундой полноценного существования. И с искренним наслаждением любовался красотой Саманты.
Она это почувствовала – во взгляде принцессы, когда она шагнула вперед и едва коснулась моей руки, заплясали отблески пламени… во влажных глазах заплясали. Правда, встретила меня принцесса молча, с едва заметной сдержанной улыбкой.
Но слова были не нужны – весь спектр искренних эмоций я прочитал в ее взгляде.
– My lord, – донельзя официальным тоном произнесла Саманта.
Так. А вот этот официальный тон – уже неожиданно.
Причина сдержанности Саманты обнаружилась за ее спиной – подтянувшись, чтобы выбраться из алтаря, на границе Стихийного Круга я заметил целую делегацию. Четыре человека: полковник Николаев, сэр Галлахер и еще двое – неизвестный мне военный в форме бригадного генерала Армии Конфедерации и чиновник в гражданском партикулярном платье. Может быть, я их даже и знаю, но стоят они у самой стены, лиц толком не разглядеть.
«Сейчас может стать жарко?» – настороженно поинтересовался я у Саманты.
«Не должно», – просто ответила она, сжав мою руку. Несмотря на вроде бы ее относительное спокойствие, видно, что принцесса максимально сосредоточенна.
Ну, здравствуй, старый-новый мир.
Как все привычно – вокруг происходит что-то важное, а вот что, я не очень понимаю.
Но сейчас, в отличие от прошлых заходов, я хотя бы могу задавать вопросы и получать на них ответы. Не всегда, правда, на это времени хватает – вон Баал тот же ретировался так внезапно, что я и сотой части волнующих меня вещей у него не узнал.
Саманта между тем взглядом показала мне выбираться. В руках она, как я только сейчас заметил, держала подбитый горностаевым мехом плащ. Который и накинула мне на плечи, когда, рывком выбравшись из алтаря, я спрыгнул на ведущую из Круга Стихий дорожку.
Получилось эффектно – весь Круг Стихий при моем появлении полыхнул пламенем, прошедшимся по всему периметру и яркой вспышкой завершившимся на обелиске Огня.
Круз Стихий полыхнул вспышкой настолько яркой, что сэр Галлахер, вместе с Николаевым стоявший рядом с обелиском, даже отшатнулся. Неизвестный мне военный и неизвестный мне чиновник стояли много дальше, но и они закрыли лица руками. И правильно, нечего тут жалом водить – колыхнулось у меня внутри раздражение.
Не отреагировал на огненную вспышку лишь Николаев – ну еще бы, он сам меня обращаться с этой стихией учил. И едва Огонь спал, полковник прошел по широкой каменной дорожке от огненного обелиска к алтарю.
Протянув руку, он со мной поздоровался, после чего обернулся и, посмотрев сначала на сэра Галлахера, а после на двух незнакомцев, утвердительно им всем кивнул. Все трое, соблюдая нормы вежливости, короткими полупоклонами засвидетельствовали мне свое почтение и без задержек покинули зал.
Когда они выходили, ни Саманта, ни Николаев не проронили ни слова. Когда уходящие господа исчезли из вида на ведущей наверх лестнице, я повернулся к Николаеву.
– А это, вообще, кто? – негромко поинтересовался я.
– Это – сэр Уильям Джон Галлахер, профессор физики и астрономии университета Глазго, если ты не в курсе.
Похоже, Николаев начал меня атаковать моим же оружием. В принципе, я его понимаю – если бы у меня был на попечении подобный кадр, я бы его давно посадил в клетку, как жирафу. А он все же сколько терпел – только сейчас сарказмом жалить меня начал.
– Я про двух других господ. Они, к сожалению, мне неизвестны.
– Ты их не узнал?
Я их что, в лицо должен знать? Получается, так. Но лиц-то я и не видел. Не рассматривал, вернее, – мое внимание больше Саманта занимала.
– Нет.
– Так. Это точно ты? – сдержанно поинтересовался Николаев.
– Да они в тени стояли, лиц не видно, – пожал я плечами.
– Двое других господ – это бригадный генерал князь Александр Васильевич Кузнецов и граф Игорь Анатольевич Игнатьев, – также негромко ответил Николаев.
– В честь чего они здесь?
– Александр Васильевич и Игорь Анатольевич – доверенные лица его императорского величества. Сэр Галлахер – посланник его королевского величества Георга. Все они здесь, чтобы засвидетельствовать, что ты – это ты.
– Даже так.
– А ты как хотел?
– Да у меня, если честно, даже времени сформулировать собственные желания не было, – кивнул я отстраненно и повернулся к Саманте.
– My lady.
«Я очень скучал».
– My lord, – наконец искренне улыбнулась принцесса, обнимая меня.
«А уж я как скучала», – услышал я шепот мыслеречи. Горячий шепот, в отличие от показательной сдержанности.
Отвечать я не стал, даже мысленно. Просто крепко прижал девушку к себе на пару мгновений.
– Артур, – сдержанно обратил на себя внимание Николаев.
– Сергей Александрович.
– Нам нужно очень серьезно поговорить.
Конечно нужно, ну еще бы – мысленно хмыкнул я. После всего того, что «я» натворил на Занзибаре, поговорить – это самое малое, предполагаю, что всем от «меня» будет нужно.
И особую перчинку разговору придает то обстоятельство, что все, кроме Саманты, предполагаю, думают, что Драго Младич – это я. Кроме Саманты и Валеры, если держать в уме слова Баала.
– Жду тебя наверху, – коротко сказал Николаев и направился к лестнице.
Ждать нас здесь он не стал. Мы же задержались, потому что я облачался в заранее подготовленную Самантой черно-красную форму. И когда повел плечами, проверяя настройку костюма, подумал про себя, что и я теперь выгляжу как падший рыцарь-джедай в окружении сестер инквизиции.
– Идем? – посмотрела на меня Саманта.
«Секунду», – взглядом ответил я.
Не удержался, проверил – поднял руку, заставив клинок кукри материализоваться в ладони. Контрольно проверил – все же долгое время без возможности обращаться к клинку, который стал неотъемлемой моей частью, мне было очень некомфортно. Существовал в замке я, как будто части тела лишился.
Как будто, да – хмыкнул я. Потерял связь с кукри, вот как отрезали.
Основной и самый главный секрет юмора английских шуток состоит в том, что это совсем не шутки. Когда это понимаешь, начинаешь понимать и английский юмор.
Между тем, когда я приподнял кукри, рассматривая его на свету Огня на верхушке обелиска, последовала неожиданная реакция индианок.
– Jai Mahakali, – моментально отреагировали возгласом в унисон Ира и Ада.
И обе, также одновременно, преклонили колени.
Неожиданно.
Хотя, может быть, потому, что я сам с богиней Кали, так скажем, вместе работал и даже общался как с коллегой, такого пиетета у меня перед ней нет.
Богиня и богиня, вместе демонов убиваем.
Но преклонение Иры и Ады понять, наверное, я все же могу. Люди этого мира, в котором есть магия, обычных одаренных иногда за всю жизнь ни разу не встречают, а тут эхо воли богини постоянно рядом со мной слышится. И с этой точки зрения реакция Иры и Ады, так меня удивившая, вовсе не выглядит необычной.
Обе индианки, кстати, как я только сейчас почувствовал, находились на грани истинного мира. В любой момент будучи готовыми перекинуться в астральную форму черных пантер. Поэтому, наверное, и реакция такая – все же клинок кукри, который стал частью меня, – личный дар богини, и в их пограничном состоянии его аура ощущается особенно ярко.
Отпустив разматериализовавшийся клинок, я вопросительно посмотрел на Саманту. Она мое удивление насчет пограничного состояния Иры и Ады поняла и неопределенно пожала плечами – мол, готовность на всякий случай.
По идее, правильно. Если здесь аж трое доверенных лиц от короля и императора, с каждым из них группа поддержки и сопровождения, черт знает, что может произойти. Саму Саманту, помнится, офицер конвоя убить пытался – максимально проверенный, казалось бы, человек.
В общем, сейчас к неожиданностям Саманта подготовилась, но пока ничего неординарного, к счастью, не происходило. Из алтарного зала мы с ней вышли держась за руки. Принцесса, как и перед ритуалом, крепко держала меня, словно не хотела отпускать. И еще она хотела что-то спросить, но не решалась.
«Ты была права. Я – тот Артур Волков, который пришел сюда сразу после бала. Меня не было на Занзибаре», – ответил я, не дожидаясь вопроса.
Саманта глубоко вздохнула и еще крепче сжала мою руку.
«Для тебя время уложилось в один миг?»
«Нет, я четко по таймеру все это время прожил. Каждый день», – вздохнул я.
«Как?»
«Долгая история, не в двух словах. Чуть позже», – это я сказал ей мысленно, уже выходя в собственный кабинет.
«Что за долгая история?» – услышал я знакомый голос и сразу попал в объятия Эльвиры.
Царевна в отличие от Саманты не сдерживалась, встретила прямо на пороге. Крепко обняв и поцеловав, после подмигнув ободряюще, Эльвира шагнула в сторону, давая мне возможность пройти к столу, за которым уже расположился Николаев.
Но сразу отойти я Эльвире не дал, придержал ее за руку. И невольно царевну оглядел, не скрывая удивления, – она была в мундире Министерства Иностранных дел Российской Конфедерации. На груди нашивка: «Эльвира Зарипова». И эта нашивка значит, что на государевой службе Эльвира сейчас числится не под настоящим своим именем, как сибирская царевна Амира, а в своей прежней маске гимназистки – как мещанка Эльвира Зарипова.
В похожем ведомственном мундире дипломатического корпуса, только генеральском, я однажды видел Ольгу – с погонами действительного статского советника. Мундир Эльвиры выглядит попроще – без золотых имперских вензелей, да и погоны «всего лишь» надворного советника. Вот только серебряные с красным погоны и мундир Эльвиры вида, характерного для чиновников посольств и миссий заграничных, а не расположенных в границах Конфедерации.
«А где Валера?» – мысленно спросил я Эльвиру.
«На Занзибаре», – ответила она.
Мда. Если он все еще на Занзибаре, удивительно, как остров вообще пока стоит. И если Валера еще на Занзибаре, то и мундир чиновника иностранной миссии на Эльвире неспроста – явно они что-то за…
– Артур, у нас мало времени, – очень, вот просто очень спокойно произнес Николаев, явно меня поторапливая.
