Kitabı oku: «Бомбилы»

Кому?…

Тем, кто падал, но не терял надежды подняться.

Глава 1

Конечно, то была форма мужской проституции.

Давайте знакомиться. Меня зовут Игорь, мне тридцать шесть лет. Я безлицензионный таксист, в просторечье – «бомбила».

Да вы знаете нас, знаете. Это мы стоим на выходе из терминалов аэропортов, вокзалов, торговых центров иногда – и все клянчим, клянчим, борзовато так покручивая в пальцах черные брелоки от сигнализации: «Такси, такси, кому такси, недорого…».

Кое-где нас уже разогнали, но не везде, далеко не везде. Стоим на точке, ловим клиента.

Чистой воды шалавы в штанах, разве что без сутенеров и строгой «мамки».

Кто-то шарахается – «достали, уроды». Кто-то торгуется, кивает барски: «Ладно, поехали». Его уводят к машине, хищно следя, чтоб не перехватил кто по дороге – такое здесь тоже случается. Счастливчик (бомбила, не пассажир, конечно) уезжает, высчитывая профит в пытливом уме.

Остальные стоят на посту, крутят брелоки. Перешучиваются, задирают друг друга, похохатывают. Потом вдруг мрачнеют, хмурятся озабочено, зыркают по сторонам.

Жизнь продолжается.

Думал ли я когда-то, возвращаясь из турпоездок и привычно уклоняясь от этого алчного, настырного племени, что пройдет несколько лет – и я стану одним из них? Да ни в жизнь. Говорят, человек сам выбирает свою судьбу – но лично я бы смачно плюнул в глаза всем этим умникам, кто считает, что такое вот можно выбрать. Хуже этой собачьей работы у меня не было.

Транспортный бизнес, исправно кормивший меня и двадцать пять моих сотрудников почти двенадцать лет, вдруг издох. Хорошую ипотечную квартиру забрал банк. Денег практически не было, и я уехал в небольшой городишко на самой границе Подмосковья. Там у меня имелась когда-то купленная по случаю двухкомнатная квартирка.

Конечно, поначалу искал работу – хотел переждать нелегкую годину, заработать денег на стартовый капитал. Истратил на это дело все свои скудные средства. Приехать в Москву, в десятый раз пройти собеседование, услышать дежурное – «мы вам позвоним». И тишина. Меня одно время даже заело – что происходит? Анкета у меня безупречная, опыт хороший, почему молчат?

Спасибо одной девушке-эйчару, сжалилась, открыла секрет.

– Понимаете, Игорь, вы нам, конечно, подходите. Но поймите – вы живете за сто пятьдесят километров от офиса.

– И что? Я человек мобильный. У меня машина, пока поезжу так – потом сниму квартиру.

– Ну вот, видите, сколько сложностей? А у нас двадцать восемь соискателей на это место, и трое из них живут чуть ли не в пешей доступности. Сами понимаете…

Понимаю. Время сейчас такое, что это важный фактор. Случись что – и зам генерального по работе с клиентами должен в кратчайшее время прибыть на место, разрулить, успокоить, спасти контракт. Сам бы еще недавно так рассуждал, рассматривая анкеты соискателей…

Сосед по подъезду, серьезный мужик лет шестьдесят, предложил:

– Что ты все паришься, «директор»? (соседи сразу прозвали меня именно так) Давай завтра сосватаю тебя в свою контору.

Он был матерым таксистом, ездил на старенькой желтой иномарке с шашечками.

Я замялся. Предложение застало меня врасплох – в эту сторону я даже не думал. А впрочем, голод не тетка.

– Но у меня же машина обычная… что, перекрашивать придется?

– Да ладно, забей. Тут у нас не Москва. В нашей конторе только два официальных водилы, с ИП и лицензией. Остальные все так катаются.

Так началась моя новая «карьера». С утра приезжаешь в офис (прокуренная бытовка у дороги), записываешься в рейс. Получаешь у диспетчера рацию в зубы – и вперед, к зияющим высотам.

Трудовые будни

– Центр – Базе.

– Центр.

– Подъедьте (именно так – «подъедьте», прим. авт) к кафе «Собачья радость». Фамилия – Михнева.

– «Один-два» принял.

Выруливаю со стоянки. Заказ легкий – кафе стоит почти в центре. Скоро в машину садится крепко подвыпившая тетка.

– Здравствуйте. Куда едем?

– Первомайская, 33… а, не, лучше 91…

Набирает номер.

– Алё? Я, а кто же? Бухаете? Так и поняла. Хотела домой, да решила к вам… Ну, ждите.

Расчет по тарифу. Высадив пассажирку, опускаю окна, проветриваю морозным воздухом машину – по всему, гуляет женщина не первый день. Что делать – новогодние каникулы, дело обычное.

Мой номер – двенадцатый, для краткости, чтобы не занимать эфир – «один-два».

Городишко маленький, даже не город, а поселок городского типа. Тихий, уютный. Запомнить где что – довольно легко. Но случаются закавыки.

– «Один-два», ты где?! – рация рычит, хрипит и плюется.

– Подъезжаю уже… – Проклятый переулок, как заколдованный, никак не хочет отыскиваться. Темень, метель, гололед, стресс. Кручусь уже минут пятнадцать, психую и буксую в ледяной колее, а рация все орет и всхлипывает:

– «Один-два», люди замерзли! Звонят уже третий раз! Где ты?

– Да здесь уже, здесь! Скажи, сейчас буду!

В разговор вмешиваются старые, опытные водилы:

– Набрали дебилов на свою голову! Из-за них все клиенты к конкурентам уходят…

Я только цежу сквозь стиснутые зубы: «Вас, блядь, не спросили…»

Нашел, посадил, отвез. Думал, не заплатят мне продрогшие пассажиры мою скромную копейку, но нет, разговорились, все объяснил – еще и сверху чутка накинули. Мир не без добрых людей, кто бы что ни говорил.

Городок настолько маленький, что среднее время подачи машины со стоянки – три-четыре минуты. Средняя поездка – восемь минут. Навигатором пользоваться в этих условиях недосуг, больше времени убьешь, пока адрес вбиваешь. Проще спросить, если чего не знаешь. Но иногда и на старуху бывает проруха.

– Саня, ты куда меня отправил? – я захожу в бытовку-офис сдавать деньги за путевку и рацию, и сталкиваюсь в дверях с молодым таксистом, подсказавшим мне «точный» маршрут.

Тот хохотнул, завиноватился:

– Да сам в шоке! Потом уже сообразил, что сто пудов мимо проедешь, там поворот такой хитрый, знать надо…

– Ладно, давай, – я, незлопамятный, жму ему руку. – Наездил сегодня что-нить?

– Да какой, – обреченно машет он рукой. – Бензин, путевка, тушенка и пиво. Вот тебе вся смена. Хорошо, пачка курева дома валяется…

Да, на здешние заработки не разгуляешься. Можно прокататься целый день, и в итоге в ноль выйти – заправился, перекусил что-то наскоро, сигарет купил, вечером рассчитался за путевку (фиксированная сумма) и рацию – и привет.

– Что мы можем сделать? – пожимает полными плечами диспетчерша. – У людей денег нет – потому и заказов мало.

– Как – что делать? Путевку делайте дешевле, чтобы водителям хоть что-то оставалось.

На меня смотрят, как на идиота. Хитрая контора устроена хитро. Допустим, на смену выходят десять машин. Для таксистов это неплохо, но для конторы и диспетчера, которые имеют свой цимес с фиксированной ставки с каждой машины, это кажется мало. Обзванивают список водителей, скопившийся за многие годы, просят выйти на смену. Догоняют количество машин до двадцати, а это уже перебор.

Грустные водилы маются на трех городских стоянках, мерзнут до последнего, экономя бензин. Однажды я так два с половиной часа простоял, все проклял.

Стоянок у нас в городе три. «Центр», «Юбилейный», «Орион». Правила простые – подъезжаешь к одной из них, бухтишь в рацию:

– На «Орионе» за кем?

– Два-восемь.

– Здорово, дядь Юр… Много перед тобой?

– Четыре машины. Дуй на «Юбилейный», там вроде две.

– Понял, поехал…

Занимаешь очередь, ждешь. Если повезет, сядет кто-то «от бордюра» – то есть случайный клиент, не через диспетчера. Если же нет – ждешь, пока раздадут заказы по кругу – «Центр», «Юбилейный», «Орион».

Но вот вроде народ на моей стоянке разъехался, моя очередь.

– Юбилейный – Базе.

– Говори.

– Говорю. Поселок Свиное, частный сектор, дом пять. Красный забор, увидишь там, справа…

– Понял, еду.

– Кто принял заказ?

– «Один-два»…

Заказ неплохой. Привести в город, подождать минут двадцать, (ожидание оплачивается), отвезти людей обратно. Похоже, сегодня мой день – в кармане приятно шуршат скопившиеся купюры.

В обратный путь садятся с ребенком, девочкой лет пяти. Я только качаю головой.

– Ребят, у меня кресла нет, если гаишников увидим – ребенка спрячьте как-нибудь.

И ведь не откажешься, твою мать, от заказа, каждая копейка дорога.

Еду тихо, аккуратно. Правила стараюсь не нарушать, и к тому же ребенок в машине. День солнечный, ясный. Мороз градусов двадцать.

Ну вот и они, красавчики. Стоят, аж на двух машинах. Машут мне ласково: «Иди сюда, иди…».

Как только разглядели, а? Экстрасенсы, что ли? Поверишь поневоле…

Гаишник оказался знакомый (хоть в чем-то везет). Вожу его иногда в его поселок.

– Привет, как оно?

– Нормально. Чего нарушаешь-то?

– Да ребята сразу не предупредили, что обратно с ребенком поедут. Не бросать же?

– Сколько штраф, помнишь?

– Ну да, – настроение становится скверным. – Может, отпустишь? В первый и последний раз без кресла…

К чести молодого парня и его коллег, пару раз меня отпускали – один раз за свежеповешенный «кирпич» (в темноте, по неопытности, не увидел), второй раз – не пропустил пешехода на выцветшей за зиму «зебре». Тоже не со зла, смотрел в этот момент в другую сторону, искал поворот. Честно признавал вину, честно говорил – ребят, с деньгами беда, ничего еще не заработал. Отпускали, реально. Повинную голову меч не сечет.

– Извини. – Гаишник вздохнул. – Сегодня никак. Командир взвода вон, в машине сидит. Не повезло.

Спустя десять минут возвращаюсь в машину. В кармане штрафная квитанция. Даже если успеть оплатить в двадцатидневный срок, все равно сумма будет один в один сколько я сегодня «грязными» заработал.

Такая вот езда.

Бунт

– Слышь, пацаны, аксакалы наши говорят, что теперь по половине путевки сдавать собираются.

Мы стояли в центре, пять машин. Вышли покурить, пообщаться.

Аксакалами мы, «новички», звали меж собой старых, заслуженных водил, оттаксовавших в конторе не менее десятка лет.

Один из молодых парней, шустривший на крохотной машинке жены, недоверчиво хмыкнул.

– Не верю я что-то…

– Почему? – удивился я. – Нормальная тема. Какого хрена контора зарабатывает, а мы бамбук курим?

– Лично меня уже достала эта история, – поддержал меня Мишаня, крепкий пацан с бейсболке, любитель громкой музыки и едко-пахучих фенечек в машине – за что на него неоднократно поступали жалобы от пассажиров. – Давно пора что-то решать.

– Погоди, – обратился я к скептику. – Что тебя смущает?

– Да мне кажется, развести нас хотят.

– Это каким образом? – чуть не в унисон удивились мы с меломаном-Мишей.

– Ну вот сами подумайте, пацаны. Мы аксакалам – как кость в горле. Мало того, что конкуренцию создаем, так еще и в истории попадаем. То заблудимся нахрен, то еще что… И вот теперь они нам говорят – сдаем половину, и нах. А я так думаю, сами полную ставку сдадут. И нах пошлют именно нас.

Мы задумались. Такой вариант тоже не стоило исключать. Аксакалы молодых не любили – да в общем, по чесноку, особо и не за что было.

Но в целом, все были сейчас в одной лодке. Никто нормально не зарабатывал. Лично я уже за два месяца если что и заработал, так это репутацию смутьяна-умника. И идею насчет социальной справедливости тоже толкал не за страх, а за совесть.

– Конечно, мы не московские директора, – язвительно говорила мне пару дней назад диспетчерша, жуя сдобную горячую булку, – мы тут деревня. Но и без советов ваших как-нибудь сами обойдемся.

– А ты считаешь, это справедливо? – я старался не выходить за рамки приличий, хотя этот тупизм меня реально так вымораживал. – Когда одни зарабатывают, а другие лапу сосут на стоянках?

– А как ты бы хотел?

– Да очень просто. Если день удачный, сдаем полную ставку. Тогда и контора, и водители в плюсе. А если заказов реально было раз-два и обчелся – тогда все должны поджаться. А как иначе?

– Вот вы хотите, чтобы в плохой день вам сделали половину от путевки, – вступил в разговор директор, нормальный, кстати, мужик, только на своей волне. – Хорошо. Но тогда давайте так – если день хороший, платите повышенную ставку. Как тебе вариант?

– Плохой вариант, Юрьич, – пожал я плечами.

– А что так? – хитро прищурился он, подловил, мол, московского умника.

– Объясню. Потому что хороший день – это «норма», понимаешь? Норма, за которую мы и так платим нормально. А плохой день – это как бы «брак». Который по определению должен стоить дешевле. Очень простая экономика.

Лучше бы я этого не говорил. Диспетчерша, дожевав булку, накинулась на меня, как если б я у нее попытался украсть кошелек. Хотя… в метафизическом смысле так оно и было…

– Мы тут без вашей экономики, – почему-то это слово прозвучало у нее с откровенной издевкой, – прекрасно жили – и дальше проживем. А на тебя, кстати, сегодня жаловались, что пассажира в лужу высадил…

Такое дело было, действительно. Остановился у подъезда, пассажирка, молодая прикольная девчонка лет двадцати, открыла дверь, ойкнула.

– Лужа. Может, чуть назад сдадите?

Я без проблем выполнил просьбу. Попрощались вполне позитивно. Но надо ж, позвонила, нажаловалась. Что у людей за сумрак в голове, непонятно.

– И потом, Юрьич, – обратился я к директору, игнорируя диспетчера. – Все равно эта твоя система уже морально устарела.

– Почему?

– Ну потому что все нормальные люди либо процент от каждого заказа диспетчеру платят, либо да, фиксированные деньги берут, но! Только в том случае, если контора свою машину водителю предоставляет. То есть за аренду.

Директор молчал. Я, ободренный, продолжил.

– А сейчас так вообще, все к тому идет, что через Интернет будут все чаще машины заказывать. Давай новое направление освоим, пока конкуренты не спохватились.

Юрьич усмехнулся, пожал плечами.

– Извини, неинтересно. Меня пока все и так устраивает.

Вечером все водители сдали по половине, за исключением одного, того самого скептика на малолитражке.

Юрьич переругался со всеми. Названивал на мобильные, грозил, ругался, записал всех в должники. Позорный список назидательно вывесил на стену. А я попал под раздачу, как главный баламут – хотя по совести говоря, инициатива изначально исходила от аксакалов, я лишь поддержал ее.

На следующий день, когда я привычно вышел утром на смену, оказалось, что свободной рации для меня нет.

Вот так я и стал бомбилой.