Kitabı oku: «Святая Мечей: Линарис», sayfa 2
На лугу не было ни одного дерева, которое Марине показалось бы знакомым. Это были высокие, почти что оранжевые деревья, напоминающие цветом пальмы, а стволами яблоню. Листья были ярко-зеленого цвета, а еще в листве угадывались плоды каких-то фруктов, темно-синего цвета. Под ногами была короткая листва непривычного цвета, отдаленно напоминающего мятный.
– Это точно не земля, – уверенно протянула Марина.
– Да, это Перфрун, так мы зовем этот континент, где ты оказалась. Наш мир считается изначальным, у него нет названия. А твой мы называем Гидград.
– Это что-то означает? Гидград?
– Да. Слабый мир, – хмыкнул Фергюсон и пошел дальше, к небольшой круглой местности, где не росли деревья. Это выглядело как некий ринг или что-то похожее. Скорее всего, старик сам его создал, срубив деревья.
Девушка заметила, что Фергюсон несет на плече небольшой мешок, из которого выглядывают деревянные палки. Выглядело все так, будто он привел ее тренироваться. Но зачем? Разве может она, взрослая девушка, никогда не державшая в руках меч, научиться фехтованию? Марина хотела возразить, но в итоге просто поплелась следом за громадным стариком. Да, сейчас, выйдя из пещеры, она наконец-то осознала, как огромен Фергюсон. Никаким эльфом он не был. Разве что эльфом-переростком. В нем было больше трех метров роста, это точно. Кожа темнее, чем стволы местных «яблонь», руки длинные, как у обезьяны. Он двигался, странно подскакивая, подтягивая одну ногу за другой. Создавалось впечатление, что его тело неправильно перекошено, подвержено какой-то болезни. Из-за чего ему приходилось двигаться резкими толчками, словно дергая тело и посылая в определенном направлении.
– Что вы собираетесь делать?
– Учить тебя сражаться, конечно же, – захохотал Фергюсон и его непривычный смех раскатистым эхом пронесся по лесу. Марина услышала, как взлетают с ветвей птицы, только заслышав сухой голос старика.
– Зачем?
– Чтобы ты могла выжить, конечно же. Или ты предпочтешь умереть?
– Для того, чтобы выжить – я должна научиться сражаться?
– Да. Ты в землях нелюдей. Отсюда до единственного королевства людей на континенте – несколько месяцев пути. Если не научишься защищаться, не освоишь хотя бы базовый танец меча – умрешь.
– А вы не можете меня сопроводить?
– К сожалению, если мы будем путешествовать вместе – умрем еще быстрее.
Старик снова засмеялся, но только Марина в этом ничего смешного не видела. Он аккуратно положил сверток на землю и уселся рядом. Развязал веревку и осторожно разложил содержимое. Внутри оказалось пять штук деревянных палок, по цвету напоминавшие местные «яблони». А еще три свертка, бережно замотанных черной тканью. Они были перевязаны серебряными цепочками и по тому, как бережно до них дотрагивался Фергюсон, Марина легко сделала вывод о том, что это были его мечи. Видимо меч здесь был чем-то запредельным, важным и дорогим. А не обычным оружием рыцаря, которое тот мог менять от боя к бою.
– Вы сказали что-то про танец, – вдруг вспомнила Марина слова старика. – Базовый танец меча? Что это?
– Искусство, – тихо ответил Фергюсон.
– Здесь я с вами согласна, – улыбнулась девушка. – Танец это искусство, которое позволяет отделить себя от привычного мира и погрузиться во вселенную без границ и предубеждений, – ее глаза мечтательно закрылись и она вспомнила, что собиралась идти на тренировку в тот самый роковой день.
– Ты что-то знаешь о танце? – изумленно поднял брови старик.
– Я изучала танцы с самого детства. Хотите посмотреть? – почему бы и нет, решила Марина. В чужом мире на этой искусственной поляне, вместе с огромным эльфом-переростком. Идеальное место, чтобы повторить тот танец, что она изучала последние полгода!
– Конечно, – с сомнением протянул Фергюсон, протягивая ей тренировочный шест. Но Марина уже развернулась к нему спиной и широкими шагами направилась к центру поляны.
Марина закрыла глаза и несколько раз резко прокрутилась на носочках. Голова все еще немного кружилась, но ей было плевать. Вокруг была одна лишь нелепица. Старый исполин предлагал ей научиться сражаться. Красивый умирающий воин направил ее в другой мир. Она была на континенте, где в основном жили нелюди. Какого черта? Самое время для танца!
Танец помогал Марине. Всегда помогал. Она отдавалась ему вся, без остатка, стараясь использовать как средство борьбы с реальностью. Это была ее медитация. Ее время, которое никто не мог отнять. Девушка опустила руки вниз, достала до носочков, а потом резко выпрямилась и качнулась в сторону. Ноги двигались сами, руки кружились вокруг тела, то раскачиваясь, то собираясь вместе, помогая закручиваться. Это был дерзкий, быстрый танец, без какой-либо формы. Резкие движения, выпады, переходы. Марина чувствовала, как «летает» по поляне, ускоряя свои движения. Танец был для нее своеобразным ритуалом очищения. Улыбка сама по себе оказалась на губах, глаза были закрыты, а плечи расслаблены. Ее танец длился ровно три минуты, даже не слыша музыки, она знала. Три минуты абсолютной свободы. Когда девушка открыла глаза, она увидела Фергюсона, сидящего с открытым ртом и выпученными глазами. Дрожащей рукой он потянулся к свертку и достал флягу.
– У тебя что, припадок? Хочешь воды?
Марина со злости скрипнула зубами, а старик вновь рассмеялся еще громче обычного. Девушка так разозлилась, что подхватила небольшой плод с «яблони» и силой метнула его в хохочущего старика. К ее удивлению тот, не переставая заливаться смехом, легко подхватил палку и взмахнул ей.
Плод разлетелся на два кусочка и упал на землю. Но даже не это изумило Марину. Волна от взмаха палкой пролетела вперед и разметала волосы девушки. Ее немного качнуло назад, скорее от неожиданности, чем от силы. Это движение было быстрее чем то, на что был способен Альзар. Этот старик не бросал слова на ветер. Он действительно настоящий мастер клинка и вполне мог обучать Альзара.
– На самом деле, – Фергюсон наконец закончил смеяться, – ничего смешного в твоем танце нет. Ты неплохо двигаешься, да и тело у тебя сильнее, чем я думал. Это все внушает надежду. Пускай и блеклую. Но то, что ты показала – это танец обычного человека. Он ничего общего не имеет с танцем меча.
Фергюсон поднялся, подхватывая тренировочный шест и вышел в центр поляны. Кивком предложил Марине отойти и несколько секунд просто стоял, закрыв глаза и глубоко вдыхая. Наверное настраивался и собирал силы. Марина покорно отошла и села на краю поляны. Старик открыл глаза.
– Меч – это стихия. Непокорная, опасная и требовательная. Древние мастера не могли понять, к какой стихии принадлежит меч, они лишь знали – что не встречали ее раньше. Поэтому решили, что стихия клинка – это смерть, – его голос стал неожиданно серьезным и Марина поняла, что время шуток закончилось. Старик хотел, чтобы она слушала и понимала то, чему он пытался ее научить. – Живому существу не дано обуздать стихию смерти. Мы не можем до конца понять, как управлять мечом. Как вести его и подчинять своей воле. Мы лишь смертные создания. А познать силу меча – значит подчинить себе смерть.
Фергюсон неожиданно припал к земле и завел шест за спину. Его будто размазало по земле, но Марина заметила, как напряглись вены под грубой кожей. Все тело напряглось, бугорки на пальцах рук и ног были тому свидетельством. Фергюсон провел в таком положении пару секунд, а потом будто выгнулся всем телом, переворачиваясь кверху. Было тяжело описать его движения, они являлись одновременно изящными и резкими. Только благодаря годам тренировок он смог достичь такого эффекта. Он двигался, все еще оставляя шест за спиной. Просто переходил из одного положения в другое. Перетекая из одной формы в другую. Это была прелюдия, он показывал Марине свой уровень мастерства, демонстрируя подготовку. Все еще не битва, все еще не владение мечом. Марина понимала это. Как и понимала пропасть мастерства, разделяющую их.
– Поняв это, – Фергюсон замер, после очередного движения, – великие мастера осознали, что должны подчинить себе другие стихии. И использовать их как защиту, поддержку, в танце со смертью. Ведь то, что делают мечники – это ни что иное, как танец человека с неминуемой гибелью. Мы можем лишь отдалить встречу, но не отменить ее. Мечники используют танец одного из четырех основных элементов мироздания, чтобы ускользнуть из лап смерти.
Фергюсон упал вниз, будто растекаясь по земле, рванул вперед, прямо к Марине с такой скоростью, что девушка невольно испугалась и попыталась отстраниться. Все ее сознание кричало об опасности той атаки, что последует дальше. Но как бы она того не хотела – не могла отвести взгляда от старика. Он резко остановился примерно в метре от Марины и неожиданно вскинулся вверх, наконец-то взмахивая тренировочным шестом. Марина почувствовала, как загудело дерево, стараясь остаться целым и не разлететься на кусочки. Этот удар был похож на апперкот, только амплитуда была гораздо шире. Фергюсон продолжал удар, выпрямляясь телом во весь рост. У Марины заложило уши от удара, а из глаз непроизвольно вылетели слезы. «Эту атаку просто невозможно блокировать», – подумала она. Попасться на ее пути – значит погибнуть.
– Путь Воды, – прошептал Фергюсон. – Плавное течение и громкие взрывы волн. Танец, способный менять форму и подстраиваться под силу противника.
Неожиданно Фергюсон отпрыгнул назад, разворачиваясь в воздухе. Он замер, приземлившись, низко приседая и заводя шест назад, к поясу. В этот момент он напомнил Марине самураев, которых она видела в фильмах. Старик склонил голову набок, а потом вдруг дернулся вперед и одновременно будто выстрелил рукой, державшей шест. Дерево загудело, а Марина силилась рассмотреть серию безумных ударов, что разрезали воздух перед ней. Рука Фергюсона, управляющая шестом, будто растворилась, был слышен только звук ноющего дерева, который тщетно пытался не взорваться в руках старого мастера. Он остановился так же мгновенно, как и начал атаку. Вновь завел руку с шестом к поясу.
– Путь Воздуха, – выдохнул мастер меча. – Быстрый, бесформенный, неостановимый. Танец, проникающий мимо брони и позволяющий набрать немыслимую скорость.
Фергюсон отвел ногу назад и взялся за шест двумя руками. Поднял руки вверх, неестественно расправляя плечи. Он сосредоточено смотрел перед собой и от одного взгляда Марине захотелось убежать и спрятаться за деревьями. Потеряться в лесу, но только не оказываться перед этим мечником. От старика исходило немыслимое давление. Девушке показалось, что на одно мгновение, все вокруг будто замолчало, затихло, почтенно склонило голову перед мастерством Фергюсона. Его руки опустились вниз. Тренировочный шест лопнул, даже не коснувшись земли. Марине показалось, что земля под ногами Фергюсона чуть дрогнула, а старик погрузился на несколько сантиметров вниз сквозь почву, будто став тяжелее.
– Путь Земли, – Фергюсон с интересом уставился на лопнувшую палку, – Огромная сила и бесподобная защита. Танец, способный сломить любую оборону и создать нерушимую.
Марина не знала, что сказать. Никогда в жизни она не сможет повторить то, что сейчас увидела. Даже если будет тренироваться каждый день. Это же просто невозможно. Правда?
– Если хочешь выжить, тебе придется выбрать путь и следовать ему. Не гарантирую, что ты выживешь. Но шанс все же есть. Что скажешь?
– А четвертый путь? – почему-то спросила Марина. Она была мастером задавать вопросы невпопад.
– Путь Огня. Я им не владею, – пожал плечами Фергюсон. – Потому и обучить не смогу. Не думаю, что он бы тебе подошел. Это жестокий и яростный путь. Мастера огня почти не занимаются защитой, предпочитая только атаковать. В твоем положении, этот путь прямая дорога к самоубийству.
– Поняла, – кивнула Марина.
Фергюсон отбросил в сторону сломанный шест и подошел к разложенным на полу предметам. Взял, и по очереди развернул каждый из особых черных свертков. Как Марина и догадывалась – внутри были мечи. Каждый по своему необычный, неповторимый. Всего три. Не сложно было догадаться, что каждый относился к какому-то определенному пути.
– Каждый из этих мечей подходит к одному из путей, – подтвердил догадки Фергюсон. – Это не совсем обычные клинки. Ни один из них нельзя рекомендовать новичку, ну да других у меня нет. Их баланс слегка изменен, да и ковка не стандартная. Это мечи для тех, кто давно идет по пути, но тебе придется учиться обращаться с одним из них. Выбирай с умом, но я бы рекомендовал…
– Вот этот! – Марина присела рядом и указала на меч, лежавший посредине. Рукоятка была обита красивой желтой тканью с вкраплениями голубых нитей. Гарда была увесистой и завершалась полукруглым навершием, как у пиратских сабель. Марину подкупало то, что гарда была выполнена из золота или другого металла, имевшего похожий цвет. Само лезвие меча было легким, изогнутым, с небольшим желобом посередине, которому Марина не придала значение.
Этот меч нравился ей гораздо больше других. У его соседей были грубые формы и почти не было украшений. Слева был стандартный полуторный клинок, гарда похожа на неотесанный камень, который каким-то чудом смогли прибить к рукоятке. Справа был слишком узкий и странный меч, практически без гарды. Он выглядел ненадежным и беспомощным, рядом с золотым красавцем.
– Стормраннер, – хмыкнул Фергюсон. – Путь Воздуха. Хороший меч. Я хотел предложить тебе Путь Воды, – старик кивнул на меч справа, – но, как говорят, не мечник выбирает путь, а путь – мечника. Будем считать, что ты не ошиблась. Бери.
Старик легонько подтолкнул девушку в плечо и та смущенно протянула руку к Стормраннеру. Взялась за рукоятку и почувствовала прикосновение теплой и приятной ткани. Ей тут же захотелось схватить этот меч и взмахнуть им хотя бы пару раз. Иррациональное желание, но она ничего не могла с ним поделать. Девушка подняла оружие и тут же удивилась его весу.
– Тяжелый!
– Не только тяжелый, – кивнул Фергюсон. – У этого меча специально неправильный баланс. Его, можно сказать, «заваливает» вперед. Стормраннер, это необычный меч воздуха. Он создавался так, чтобы выдержать особенную технику. Вот, – Фергюсон взял с земли свиток, лежавший рядом с мечом. – Я не мастер этой техники, поэтому могу обучить тебя лишь основам. Но если ты проживешь достаточно долго, может раскроешь секрет Стормраннера.
Старик улыбнулся. Марина попыталась взмахнуть мечом несколько раз. На ее взгляд получилось достаточно сносно, а старик поборол желание отвести глаза и закричать. Чего он ждал? Девушка из Гидграда, которая никогда не держала в руках настоящее оружие. Вряд ли она тут же станет мастером. Но времени у них было совсем мало. Придется тренироваться без остановок, в надежде, что тело девушки выдержит. Фергюсон бережно закутал два других меча, пока Марина увлеченно размахивала одной из легендарных реликвий, не осознавая, что держит в руках. К чести Марины стоило заметить, что меч из ее рук не вылетал, и это было своего рода небольшой победой.
– Нам предстоит долгий путь, – тихо проговорил Фергюсон, поднимаясь. – Надеюсь, мы успеем сделать из тебя сносного мастера меча, Марина из Гидграда.
Марина улыбнулась и попыталась повторить атаку, которую провел Фергюсон. Она припала к земле и резко вскинула руку вверх, нанося эффектный апперкот. В этот самый момент, меч перевесил девушку, ее закрутило на месте и она больно ударилась спиной о землю, потеряв равновесие и грохнувшись вниз. Только упрямство позволило ей не отпустить оружие.
– Мечи одной стихии не любят, когда их используют для танца чужой стихии, – хмыкнул Фергюсон. – Нам предстоит долгий путь, – повторил старик, потирая подбородок.
***
Дни Марины превратились в монотонные тренировки, редко прерываемые сном. И за это, как ни странно, она была благодарна Фергюсону. Не смотря на то, что он заставлял ее повторять одни и те же движения, не давал выспаться и каждый день пускал в забег по лесу, подкидывая еще один камень в заплечный мешок. Не смотря на все это – Марина могла отвлечься. Забыть о том, что, возможно, потеряла дом. О том, что потеряла свою собственную жизнь, будущее и все планы. Теперь этот странный, чужой мир станет для нее домом. Конечно, у нее была и другая альтернатива, о которой Фергюсон не переставал напоминать всякий раз, как Марине хотелось поныть:
– Можешь остановиться, собрать вещи и отправиться ко спуску с горы. Проживешь пару дней и умрешь, скорее всего, от рук разбойников. Счастливого пути! – после этих слов, противный старик всегда пытался скрыть свою кривую ухмылку и демонстративно поворачивался к нерадивой ученице спиной, всем своим видом указывая на то, что возобновит тренировки только после долгих уговоров.
В конце концов Марина смирилась с тем, что бежать ей некуда. Вообще ей повезло, что она попала к Фергюсону. Слушая его рассказы о Перфруне, она все отчетливее понимала – за этим лесом настоящий ожесточенный мир, а населяющие его существа сходятся только в одном: в своей ненависти к представителям расы людей. Люди не были сильнее остальных рас, но они были многочисленны, беспринципны, так же, по большей своей части, лишены морали. Сражались, выжигая целые деревни и города, не останавливаясь ни перед чем, для достижения своих целей. Люди в этом мире были известны как самые искусные мастера всего одного ремесла – войны. Их боялись, ненавидели и уважали.
Фергюсон представил Марине план дальнейшего путешествия. Он предложил ей отправиться в Гринхолл – ближайшее королевство людей. Да, путь к нему был не близок, зато это самый реальный шанс на выживание. Там она сможет найти работу как наемница, или, если ей и повезет, как телохранитель. Старик был уверен, она сможет выдать себя за низшего мастера меча и в принципе неплохо устроиться.
О Линарис – ее клятве, они не разговаривали. Марина несколько раз пыталась затеять этот разговор, но всегда встречала злобу в глазах наставника. Запретная тема, табу, глупости – обычно подобными словами бросался Фергюсон, когда речь заходила об этом. А Марина не могла сказать почему, но все равно пыталась выпытать у старика хоть долю информации. Видимо всему виной являлась отметина на безымянном пальце, никуда не исчезающая.
Время шло, а Марина не чувствовала прогресса. Тренировки, кажется, становились все сложнее, а ее усталость росла до бесконечности. Девушка потеряла счет времени и путала день с ночью. Порой, она выходила на поляну повторить движения, вооружившись Стормраннером и понимала, что сейчас уже глубокая ночь. Ее занятия превратились в рутину. Их разговоры с Фергюсоном сократились. Просто потому, что у девушки не было сил на болтовню.
Вскоре ее существование превратилось в бесконечный цикл одних и тех же действий. Она открывала глаза и заваривала настойку из кореньев на небольшом костре внутри пещеры. Брала приготовленный Фергюсоном мешок с камнями и уходила на пробежку. Бегала по лесу, огибая деревья и забираясь на небольшие валуны, до тех пор, пока не начинали болеть колени. Признак того, что ноги перестают выдерживать нагрузку. Тогда она отправлялась в пещеру, где, поедая приготовленные стариком листья и грибы, натирала Стормраннер специальным маслом.
– Это гномье изобретение. Специальное масло, используй его по чуть-чуть, покрывая всю поверхность меча. Так ты сохранишь его прочность и предотвратишь сколы, – рассказал ей Фергюсон в первый раз.
Для этой процедуры Марина использовала небольшую палочку, на конце которой располагалось нечто, отдаленно напоминающее губку. Когда меч был полностью обработан, наступало время самостоятельной тренировки. Марина выходила на поляну и упражнялась с мечом до тех пор, пока ее запястье не начинало саднить. Это означало, что руки больше не выдерживают нагрузки. После этого приходил Фергюсон и показывал ей новые движения, которые Марина повторяла, вооружившись тренировочным шестом. Далее был плотный прием пищи и крепкий сон. А потом Марина открывала глаза, заваривала настойку, подхватывала мешок и снова уходила на пробежку.
Рутина захватила девушку. Она не замечала, что ночи стали холоднее, как листья на деревьях сначала окрасились кроваво-красным цветом, а затем опали. Марина просто бегала по лесу и старалась ни о чем не думать. Точнее, вскоре она стала думать только о сне. Сон стал единственным развлечением. Девушка научилась засыпать мгновенно, наслаждаясь каждой секундой забвения. Иногда сны приносили ей воспоминания о доме. О той жизни, что она лишилась. О людях, которых потеряла. Когда она вспоминала родителей или Игоря, то обязательно плакала. Слезы были солеными и липкими. Из-за них сон переставал быть таким уж притягательным. Поэтому Марина просыпалась и уходила на пробежку. Или упражняться с мечом. Не важно, какое событие шло за каким. Все вокруг Марины потеряло смысл. Она просто существовала. И все ее существование ограничивалось мечом, который она каждый день обнимала во сне.
Ей часто казалось, что она слышит голос Стормраннера. Не человеческие слова и предложения, конечно же. Она слышала гул. Небольшие вибрации, словно клинок стремился поскорее оказаться в битве. Пытался подтолкнуть Марину, заставляя вступить в битву. Оказать ему достойное применение. Этот меч был закален в сражениях и унес немало жизней. Он был создан для ударов такой силы, что звон разбиваемой им брони напоминал раскаты грома. Но Марина была еще не готова. Так говорил Фергюсон. Она пока не стала достойным мастером. Ей рано уходить.
Кроме воспоминаний о доме, Марине, время от времени, снился один и тот же сон. Она видела девушку, чьи волосы были цвета огненной реки, переливающейся томно, однородно, то и дело взрываясь небольшими, непослушными всполохами. Девушка всегда стояла спиной к Марине, никогда не поворачиваясь, но ученица Фергюсона, всегда чувствовала между ними странное родство. Будто эта девушка манила, притягивала Марину, ожидая подходящего часа, чтобы развернуться и обнять свою потерянную… Кого? Каждый раз девушка просыпалась и чувствовала непривычный жар, который быстро проходил. Кем была эта женщина? Подругой, сестрой или кем-то давно забытым? На такие раздумья у Марины не было времени, поэтому она просто заваривала отвар и продолжала свои ежедневные тренировки.
– Наше время подходит к концу, – задумчиво сказал как-то вечером Фергюсон, наблюдая за тем, как Марина обрабатывает меч гномьим маслом. – Вскоре нам придется расстаться и ты отправишься в долгое путешествие.
– Почему вы так говорите? – голос, казалось, потерял всякие оттенки красок. Ее тело работало только благодаря энтузиазму и Фергюсон это знал. Он подмешивал ей в еду необычные зерна, которые были похожи на привычный кофеин, только имеющие силу, в сотни раз превосходящую популярный напиток. У него не было времени, а значит не было выбора. Великий мастер меча хотел передать этой девушке как можно больше знаний.
– Те, от кого я скрывался – нашли меня. Я это чувствую. Скоро они придут за мной. Но я не сдамся без боя, – усмехнулся Фергюсон. – Не волнуйся, тебе не придется сражаться. Ты без труда выйдешь победителем из этой схватки, так что можешь не задумываться о будущем и сконцентрироваться на тренировках.
– Как скажете, мастер, – Марина пожала плечами. Голова отказывалась обработать информацию, которую пытался донести Фергюсон. Старик лишь невесело помотал головой.
– Прости, девочка, за то, что мне пришлось сделать. Но только так ты сможешь выжить. Надеюсь этого времени хватит. Все остальное будет зависеть от тебя.
Фергюсон встал и прошел мимо Марины, неожиданно остановился рядом и опустил руку, чтобы потрепать девушку по голове. Растрепал ее беспорядочно отросшие волосы и легко прихватил за ухо. Этот жест был медленным и полными безнадеги. Фергюсон смотрел на девушку медными глазами, полными жалости и отблесков ярости, той, что старик испытывал к Альзару, втянувшего Марину в свою войну.
– Отложи меч, Марина. Следуй за мной, пришло время последней тренировки. Пора посмотреть, чему ты научилась.
Марина не вполне понимая, что имеет ввиду учитель, беспрекословно направлялась следом, бережно отложив Стормраннер в угол пещеры и накрыв собственным одеялом. Если бы у девушки спросили, почему она стала так относиться к мечу, та не смогла бы сразу ответить. Дни, проведенные в тренировках, бесчисленные часы ухода за оружием и безмятежные ночи, когда Марина проваливалась в сон, обнимая единственную часть этого чужого мира, которая принадлежала лишь ей одной. Все это создало и усилило необъяснимую связь девушки с мечом. Возможно, именно этого старик Фергюсон и добивался.
Девушка вышла на улицу и невольно поежилась. На небе не было светил, только россыпь небольших планет, похожих на микроскопические аналоги луны. Было зябко и темно, но Марина быстро привыкла к такому освещению. Нередко она теряла счет времени и практиковалась до наступления ночи, а потому, темнота и холод не были для нее особой проблемой.
Фергюсон стоял посреди поляны и, высоко вскинув голову, рассматривал звездное небо. Хотя нет, подойдя ближе, Марина подметила, что глаза его были закрыты и он просто вдыхал аромат ночного неба, погруженный в собственные, глубокие мысли. Как только девушка подошла, Фергюсон будто «включился», открывая глаза и рассматривая Марину. Он покачал головой из стороны в сторону, словно прицениваясь, стараясь рассчитать, насколько готова была девушка. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он вытащил из-за спины два тренировочных шеста. Один из них подбросил и расплылся в улыбке, когда ученица ловко поймала его.
– Твое тело выглядит намного лучше, чем когда ты только появилась здесь. Время и тренировки пошли на пользу. Но физическая сила – не главное достоинство мечника. Сейчас узнаем, насколько хорошо ты усвоила уроки.
Марина лишь пожала плечами. Ей не очень-то хотелось сражаться с Фергюсоном. Во-первых, потому что она была уверена в том, что не сможет победить. Она все еще отчетливо помнила тот раз, когда старик показывал ей техники. Его скорость была немыслимой, а мощь – непревзойденной. Даже сейчас, когда он только пару раз взмахнул шестом, расправляя спину и плечи, примеряясь к ударам – это было впечатляюще. Он не был человеком, а от того выглядел еще внушительнее. Словно чудовище из страшных сказок, которое тысячи лет изучало мастерство владения мечом. В этот момент Марина даже не задумывалась о том, как близка была к правде. Ну а во-вторых, девушка просто безумно устала. Сама мысль о том, чтобы поднимать тяжелый тренировочный шест и сражаться, отражая атаки старика – вгоняла в сон. Марина почувствовала, как веки наполняются немыслимой тяжестью и ее немного качнуло, будто она собирается уснуть прямо здесь, на тренировочной поляне.
– Начали, – прошептал Фергюсон, занося шест высоко вверх, схватив его обеими руками. Марина знала эту атаку – удар сверху вниз, подобный падению огромного, необъятного валуна. Попробуешь защититься от него – он сломает тебя, проломит защиту и раздавит внутренности.
Фергюсон опустил оружие, не стараясь сдерживать силу. Марина увидела только начало атаки. Как шест дернулся и, затрещав на ветру, опустился вниз. Девушка не собиралась блокировать этот удар. Это было попросту невозможно. Она сделала шаг в сторону и мгновенно атаковала. «Если получится коснуться его, может он даст поспать,» – подумала Марина, вкладываясь в атаку. Ее тренировочное оружие выстрелило вперед сразу несколькими быстрыми ударами. Конечно же, шест Фергюсона тут же встал у нее на пути, плавно отражая атаки и закручивая их, стараясь сбить баланс Марины, увлечь ее вперед и подготовить для мощной контратаки.
Марина только улыбнулась. Танец Воды был силен, но не способен победить того, кто шел по Пути Воздуха. Вместо того, чтобы потерять равновесие, Марина будто обрела дополнительную точку опоры. Она оторвалась от земли, оттолкнувшись и закручиваясь вокруг собственной оси. Девушка наносила не сильные, но резкие и частые удары, сталкивающиеся с защитой Фергюсона. Она будто превратилась в снаряд, который отталкивался от стен и продолжал упрямо двигаться вперед. Старику приходилось только защищаться, он никак не мог перейти в наступление. Довольно хмыкнув, он изменил стойку, подхватывая шест двумя руками. Старик мог произвольно менять стили, смешивая атаку и защиту. Путь Воды был отброшен, на смену ему пришла Земля. Стиль, который был непобедим для всех, кто следовал учению Воздуха. Марине пришлось остановить бешенный темп атак и понемногу отступать, нанося небольшие, но резкие атаки, стараясь удержать натиск Фергюсона, который двигался вперед, защищаясь от каждой атаки и готовясь нанести решающий удар.
Старик непривычно выгнулся и ударил по низу, стараясь разломать ноги Марины. Не раздумывая, девушка мгновенно подпрыгнула, отрываясь от земли. Фергюсон улыбнулся, меняя стиль и готовясь закончить все мощной атакой снизу вверх. Марина была в воздухе, ей некуда было бежать. Голову пронзила странная боль. Мир вокруг будто замедлился, движения Фергюсона стали намного медленнее, она отчетливо видела, как шест проносится в сантиметре от земли, поднимая за собой пыль и опавшие листья. Как оружие, повинуясь хватке мастера, разворачивается и двигается к ней. Она чувствовала биение ветра на кончике тренировочного шеста. Если эта атака достанет ее – то точно сломает несколько костей. Ей никак не увернуться. Она зависла в воздухе и не умела летать.
Оружие старика оказалось совсем близко. И в этот самый момент Марина что-то почувствовала. Будто ее тело стало легче, намного легче, чем она думала. Ей показалось, что она еще может сделать что-то. То, о чем она совсем забыла.
– Стормраннер был выкован, чтобы стать Громом. Одним из могущественных воплощений Воздуха, – Марина вспомнила слова Фергюсона. И техники, описанные в свитке своего меча. Она редко изучала их, старик запрещал долго практиковаться с ними, сетуя на то, что она еще не готова.
Но кое-что она все таки успела выучить. Может быть, не до конца овладеть техникой. Возможно, только коснуться величия, на которое был способен ее меч. Тем не менее, одна из техник, описанных в свитке, как нельзя лучше подходила для ситуации, в которой оказалась Марина. Ее последний шанс.
Девушка не знала, что делала. Тело отреагировало само. Она перехватила тренировочный шест двумя руками в одно мгновение и развернула его назад, заводя за спину. Резкое, сильное движение, оно будто развернуло Марину в воздухе, поворачивая лицом вниз, прямо на пути надвигающегося удара мастера. У нее будет всего один шанс. В ее руках не Стормраннер, а обычная палка. Такое оружие не выдержит специфической техники. Но и в руках Фергюсона такой же обычный деревянный шест. На это рассчитывала Марина, лихорадочно ища выход. Она ударит так сильно, чтобы оба оружия треснули, взорвались и закончили эту дуэль. Всего один удар. Сейчас!
