Kitabı oku: «Стихотворения», sayfa 4

6

 
Князь Андрей
 
 
Видал ли ты, как черный дым
По чистом пламени крутится?
Так властолюбие таится
Под сим намереньем святым.
Конечно, если б муж великой,
Заслугой – родины отец,
Возник над Русью полудикой…
Тогда мой княжеский венец
Я первый бы, как сын покорный,
К его стопам сложил бесспорно.
Но чем, скажи, твой новый князь,
Успехом дерзости гордясь,
Привлек народное вниманье?..
Или за слезы и за кровь
И прав священнейших попранье
Даются вера и любовь?..
Но, расточая лести соты,
Меня ль он уловить хотел
В давно знакомые тенеты
Блестящих слов и черных дел!
 
 
Роман
 
 
Не послан я с тобой судиться;
Не мне решать, тебе решиться:
В последнее тебя зову
Признать Всевлада за главу.
 
 
Князь Андрей
 
 
В последний раз я отвечаю:
Не призна_ю_ и не призна_ю_!
Переяславцам не война,
А дружба Киева страшна!
. .
 

7

 
И вот ведут коня лихого
Ясельничие под уздцы.
Вдыхая ветр, он бурей пышет,
Он под собой земли не слышит!
«Стой, птичка, стой!» Недвижим конь;
Узду грызет, ушми играет,
Как будто всаднику внимает,
В глазах покорности огонь,
И князь, трепля по стройной вые,
Берет поводья золотые,
Садится медленно в седло.
Конюший оправляет стремя,
Младой сокольник в то же время
С поклоном сокола дает,
И поезд двинулся вперед.
Красуясь гордыми конями,
Дворяне мерною стопой
Съезжают в улицу рядами,
Гремя по звонкой мостовой.
При ветерке попоны веют,
Одежды радугой пестреют,
Мелькает гридней шумный рой.
Спешат довольные граждане,
В толпе прелестных дев и жен,
У князя доброго заране
Почетный выманить поклон;
И старцы, духом молодые,
С слезами радостных очей
Подъемлют на руки детей
Полюбоваться на Андрея!
Казалось, окна говорят,
Одушевленные народом,
И, голубым колебля сводом,
Благословения летят,
И вторит кликам клик ответный,
Стеной зубчатой отразясь:
«Да вечно здравствует наш князь!»
И в обе стороны приветно
Андрей с улыбкою чела
Склоняется к луке седла,
И, опеняя удила,
Звуча подковой искрометной,
Бегун, владельцем горделивый,
Меняет ход нетерпеливый.
И всех перевышал Андрей
Красою, крепостию тела.
К нему и жен любовь летела,
И упование мужей.
Так манит взор в венце зеленом
Веселие точащий грозд;
Так величаво небосклоном
Восходит месяц в хоре звезд.
 

8

 
Внимая сердцем глас народный,
Доволен юный добрый князь
И в откровенности свободной
К Роману молвит, обратись:
«Хвала народа – мне услада;
И мне ль, Роман, страшиться зол?
Ему опора – мой престол,
А мне любовь его – ограда!
Она всех дел моих печать;
Она умеет услаждать
Мои заботы и досуги».
 
 
Роман
 
 
Князья родятся – получать
Награду ранее заслуги.
 
 
Прости мне смелость; шумный стан
Меня взлелеял к правде пылкой;
Дворец властителей Роман
Привык считать почетной ссылкой,
И у меня князьям привет
Низать, как жемчуг, дара нет.
И этот шум, и эти клики
Являют странника уму
Дань облачению владыки,
А не порыв любви к нему!
 

9

 
Князь Андрей
 
 
Так – не одно с молвою тихой
Молва науличных речей.
И колыбель, и гроб князей
Блестят обманчивой шумихой.
И лести искуситель – змей,
Даря безвременною славой
За доблести, которых нет,
Не только дел, желаний цвет
Сражает сонною отравой;
Льстецы, как трутней жадный рой,
Из самолюбия, из страха,
Из горсти золотого праха,
Пред князем ползают душой,
Его порочнейшие ковы
Хвалить и совершать готовы.
Их лесть я оценил. Мой двор
По воле и неволе знает,
Что низость князя унижает,
Что без заслуг хвала – укор,
И, веришь ли, порой досуга,
Забыв придворных суету,
Я вырываюсь за черту
Их очарованного круга;
И чувств народных простоту
То вызываю, то внимаю.
. .
. .
. .
. .
. .
Так, в деле правды, верю я,
Враги – нам лучшие друзья!
 

10

 
Знак подан; быстрая охота,
Полет готовя соколам,
Рассыпана по берегам
Вблизи дремучего болота;
И взоры всех, и мысли там,
И все молчит. Вот пес следничий,
Гонитель злой пернатой дичи,
В поток бросается стремглав;
По тростникам перебираясь,
То перескоками, то вплавь,
Идет, на ловчих озираясь.
Но, лов послыша издали,
Угрюмых тундр жилец пустынный,
Взлетела цапля от земли,
Назад простерши ноги длинны.
Свисток! – и с путою златой
Спадают шапочки долой.
Поражены лучом денницы,
Расширив ясные зрачки
И отрясаясь, хищны птицы
Не вдруг кидаются с руки.
И первый сокол князь Андрея,
Добычь узрев издалека,
Стрелой взвился под облака,
Свистящими крылами рея,
Всё вверх и вверх, и наконец
Ударил в цаплю, как свинец.
Но скорость силы бесполезной
Встречает клюв ее железный,
И с облаков на тихий дол,
Пронзенный, падает сокол.
От Любомира всходит мститель
В воздушную громов обитель.
Смелей, быстрее мысли он;
Несется, плавает кругами,
Стоит… упал… взмахнул крылами,
Бьет снизу вверх – и бой решен!
Роняет цапля кровь и стон
И тихо пред толпою праздной
Падет чертой винтообразной.
Боярин гордый соколу
Похвальные внимает клики,
И восхищенья пламень дикий
Играет по его челу,
И князю о паденьи скором
Он предвещает грозным взором,
Как будто птиц гадальный бой —
Венец победы роковой.