«Бюро проверки» kitabının incelemeleri, sayfa 3

Роман, отмеченный престижной премией, был для меня небезынтересен, но какого-то большого открытия я при прочтении не сделал.

Всё достаточно предсказуемо и отчасти проникнуто духом Трифонова и позднего Каверина. Что отличает, так это наличие религиозной темы, запретной в СССР. Пожалуй, здесь самым захватывающим элементом была развязка-разгадка романа. Я отнюдь не фанат «опиума народа», но описания церковного уклада, разного рода священников, цитирование душеспасительных писем и т.п. в книге носят оттенок некоторого снисходительного пренебрежения.

Не очень занимал меня при чтении главный герой в толстых очках, аспирант философского факультета МГУ Ноговицын; он много и долго мучается, но его моральные победы мне кажутся весьма заурядными. Как говорится, «Мы с вами где-то встречались». Кто-то находит шарм в его преданной до гроба невесте Мусе, но мне она показалась просто противной. Второстепенные персонажи производят впечатление дежавю, особенно если брать интеллигенцию: гуру-профессор, любители запретного кино, тихая испуганная мама главного героя… Агенты КГБ исполнены в духе литературных штампов. Некоторое исключение составляют священники, особенно один, показавшийся мне очень правдоподобным (почитаете – увидите).

На первое место в романе выходят именно бытовые описания запахов, звуков, цветов эпохи загнивающего СССР. Этого «добра» в «Бюро проверки» ну ооочень много! Вся эта пестрота описана с авторской претензией на художественность, что не всегда удаётся Архангельскому: «гриппозное солнце», «пузатенькая церковь». Ради подобной натуралистичности сюжет и герои отступают на второй план, что, на мой взгляд, не очень верно. Может быть автор рассчитывал на то, что его будут читать молодые люди, не заставшие 70 и 80-е годы ХХ века? Правда, экскурсия в прошлое несколько затягивается...

Кто-то видит в романе параллели с сегодняшним днём. Я, честно говоря, не вижу, или же Архангельский слишком старательно отводит читателю глаза.

Есть отдельные промахи писателя в цитировании народного репертуара эпохи застоя. Названия песен и фамилии авторов старательно приведены в конце книги, но вот цитаты искажены: видно, что, например, «Ромашки спрятались…» писатель или не пел, или пел очень давно.

Кстати, мне иногда мешала медийность автора, чьи осторожные воззрения, озвученные гладким бесцветным языком в кругу подобных интеллектуалов, производят двоякое впечатление.

Роман любопытен (особенно где-то с середины), но самое интересное в нём блекнет на общем массивном фоне описаний. Недосказанность «Бюро проверки», его открытый финал, представляются мне авторской удачей. Здесь нет приговоров, ярлыков, мертворожденных теорий, которыми грешат другие авторы, в том числе премированные той же премией в этом году.

Книга повествует о времени Московской олимпиады, но впечатление, что про наше время. Много аналогий в жизни людей. Кто-то ударяется в веру, кто-то в политику. За несколько дней аспирант Ноговицын проживает получение странной телеграммы, открытие Олимпиады, похороны В.Высоцкого. Как в то время и произошло. За спортивным событием как бы прикрыли похороны символа советской эпохи. Вот только мне стало не совсем понятно, как образованный человек может вляпаться в религию? Сейчас тоже модно ходить в церковь, внушается,что все образованные люди до революции были верующими. При этом забывается, что с того времени прошло уж очень много времени. Наука не стояла на месте. Поэтому для меня вера и образованность не совместимы. Хорошо, нашлась такая девушка, как Муся, которая оказалась гораздо разумнее и постаралась вытащить его из болота.

Кое-что происходит прямо сейчас, в эти 9 дней, подробно описанные в романе. Нелепое и бессмысленное предательство всплывает, как в замедленной съемке. По деталям собирается предыстория судьбоносных для героя дней, совпавших с проведением Олимпиады в СССР. . Весь роман - тихая обыденность, неспешность жизни знакомая любому. Проснулся, позавтракал, трамвай, институт, магазин, подруга, телевизор, вернулся, поцеловал маму, лег спать. . И также буднично решается судьба парня. Кто-то, между делом, переводит стрелку и его Поезд несется совсем в другую сторону. И, судя по международной обстановке, несется в неотвратимый тупик. . Менее 10 лет до полного распада советского строя. Но он ещё успевает скрутить в бараний рог некоторых своих граждан. . А ведь ничего серьезного герой не делал. Поиски себя в молодости, поиски родственной души и доверительных отношений, столь необходимые молодым людям. Стремление постичь смысл жизни. Стремление любить. . Герой решает "стать православным". Окружает себя непомерными обрядами. И негде ему найти помощи. Все священники поверхностны и неучасны... Но роман не о религии, он о свободе. . В советской стране ее не было. Книги, фильмы, беседы на любые темы - от мусульманства до кришнаитства, от феминизма до домостроя, все оттенки истории и философии - сейчас это наша простая жизнь, незаметная свобода выбора всего, что душе угодно. Сейчас это кажется естественным, как воздух. А вот глядите! Ещё наши родители этой свободы не имели. . Не бог весть какая свежая идея. Но эта странная история ещё раз напоминает об опасности идиализирования недавнего тоталитарного строя. Пусть даже и со множеством его очевидных плюсов. . PS: По моему отзыву может показаться, что книга тяжёлая. Но совсем нет! Это действительно тихий, бытовой роман. Вследствие чего, читается порой со скрипом - трамваи едут, почта работает, события не случаются. Можно заскучать. Но, если решите читать - не поддавайтесь скуке. Все мелочи окажутся востребованы.

Действие романа Александра Архангельского «Бюро проверки» так или иначе вертится вокруг религии, однако кульбиты при этом выписывает, подчас неожиданные.

Например, православие на протяжении большей части книги предстает перед читателем в роли чуть ли не тайного ордена (а может и не ордена, а может и не православие — но, кажется, к финалу подробности уже теряют для автора какое-либо значение). Просто какой-то «Код да Винчи» советского периода, причем исключительно в хорошем смысле. Потому что предъявить читателю размышления о боге и судьбах России в нашей современной литературе может примерно каждый первый, а вот выстроить вокруг них практически шпионский роман — задача нетривиальная, с которой автор справляется если и не на «отлично», то на твердую четверку (о том, за что снимаю балл, чуть позже).

Александр Архангельский — мастер неожиданных миксов. Любовь к богу в его романе сочетается с любовью к жизни, причем в самых вещественных и плотских ее проявлениях. Одинаково талантливо, ярко и с изрядным сладострастием автор описывает детали церковных обрядов, вкусную и здоровую пищу, а также объятия и прелести своей возлюбленной. Здесь напрашивается сравнение с еще одним нашумевшим бестселлером — просто-таки «Есть, молиться, любить» по-русски. И эта аналогия также лишена какой-либо иронии. Что для американской писательницы, красиво медитирующей в ашраме — закономерный итог, то для воцерковленного советского аспиранта (главного героя «Бюро проверки») — революция. Тема обретения гармонии - прямо скажем, не самая популярная в русской прозе, - придает роману удивительной свежести, даром, что речь идет о событиях почти сорокалетней давности. Тезис «Бог есть любовь», к тому же весьма вольно трактуемый, это уже не «все тлен» и не «разворовали Россию», а что-то приятно новое. «Бюро проверки» опровергает постулат, вложенный автором в уста одного из героев: счастье — понятие не христианское. И за это прямо хочется пожать писателю руку. Александр Архангельский лично для меня стал популяризатором религии. Пиар православия, как по мне, выходит у него лучше, чем у многих из тех, к чьим непосредственным обязанностям относятся подобные функции.

Я удивилась, когда в середине романа главный герой признался, что в бога он, безусловно, верит, а вот в церкви ему не по себе. Я-то сама совершенно разделяю эти чувства, однако то, что автор говорил устами героя до этого, свидетельствовало скорее об обратном. До того завлекательно были описаны детали православных обрядов, сопутствующая атрибутика, убранство и прочее — честное слово, в церковь захотелось сходить! Именно об этой осязаемой, буквально «предметно-бытовой» стороне религии в романе написано много, причем с толком, с чувством и проникновенно.

Еще один мой респект автору за то, что внятный разговор о религии в романе не перешел в философские искания на тему веры. Роман не смог бы обеспечить необходимой для этого глубины и не выдержал бы сопутствующего пафоса, а умение вовремя остановиться, равно как чувство меры и вкуса — навык для писателя крайне полезный. Александр Архангельский не лезет читателю в душу и не выворачивает свою, держит определенную дистанцию, но относится с уважением, и это приятно.

Роман «Бюро проверки» завоевал мое читательское внимание не сразу. Начинавшийся как вялотекущий рассказ об очередных бессмысленных похождения скучающего неудачника, он постепенно набрал силу, стал полнокровным, и я поймала себя на том, что читаю его всерьез, без скидки на общее бедственное положение российской литературы. Даже олимпиадная Москва к концу романа перестала казаться картонной декорацией в стиле ретро, ожила, задышала. Достигается этот эффект не только благодаря развитию сюжета, хотя сюжетная линия романа, безусловно, заслуживает отдельного упоминания.

Автор явно сделал ставку на интригу, и она сыграла. Тайна вокруг одного из героев, присутствующего в тексте эпистолярно, обеспечивает роману немалую долю успеха. Но вот что странно, потрудившись придумать вполне годную загадку, сочинение соответствующей разгадки автор как будто счел делом недостойным. Такая непоследовательность читателя, конечно, обескураживает, если не сказать больше. Нельзя всю дорогу играть в детектив, а в конце заявить, что твоя книга слишком большая, чтобы банально расставлять все точки над «и». По отношению к читателю — чистое вероломство.

Это и есть ложка дегтя, подпортившая мне хорошее впечатление от книги, но, к счастью, не нивелировавшая его совершенно. Все-таки пациент скорее жив, чем мертв. Александр Архангельский написал увлекательную, живую и где-то даже вдохновляющую книгу, а эти симптомы так нечасто встретишь у современного русского романа, что простить ему не вполне удавшееся заигрывание с жанром удается легко.

Книга хороша и нехороша одновременно, и вообще напоминает не до конца пропеченный пирог. Вроде все есть, а как-то неубедительно, цельная картинка не складывается. Особенно с главным героем. Он сетует, что чувствует Бога, но не понимает церкви, ощущает себя там чужим. Но по книге как будто наоборот, складывается впечатление, что он принимает только обрядовую, ритуальную сторону религии. Не похоже, чтобы истинно, глубоко верующий человек позволял манипулировать собой как марионеткой. И ведь не абы кто, а человек образованный, аспирант МГУ, философ. Уж у кого должно быть критичное мышление. А попался как кур в ощип.

Вызывают вопросы и такие фразы и обороты как женщина размытого возраста, тополя бились в истерике, целлюлитная груша (и лимон тоже целлюлитный) и т.д. А слово «неизбывный» по размещению на квадратный сантиметр книги бьет все рекорды неприличия. Одним словом, впечатление, что книгу писал студент филфака и редактировал ее такой же студент.

Еще в предыдущих рецензиях авторы отмечали атмосферность произведения. Дескать, хорошо передан дух середины 80-х. Тоже не соглашусь, не передан совершенно. Если не обращать внимание на отсутствие кондиционеров, то по описанию можно принять и за наши дни. Обильное цитирование эстрадных песен той поры ничего не меняет, также как и упоминание цвета денежных купюр и прочие приметы времени. И…. честно, ну не помню я, чтобы пломбир продавался с земляничным сиропом.

Тем не менее, ставлю твердые 4 балла за поднятую тему. Духовные и религиозные искания в поздне брежневскую эпоху практически не освещены, а тогда действительно по выражению Дмитрия Быкова реальность настолько обветшала и истончилась, что просвечивала метафизика. Люди насыщали духовный голод как могли, об этом можно судить и по дневникам Тарковского в том числе. В общем, эта тема еще требует своего исследования и описания. А Александру Архангельскому, как говорится, «за попытку спасибо».

Вот книга реально удалась. То что удалось, всегда хочется ещё и ещё раз обдумать и перечитать некоторые моменты, а Бюро проверки именно такое. После хорошей книги мысль загуляла? Значит автор попал в насущные проблемы. Я сначала как приладил мысль - автор написал про СССР и малость посмеялся над совковым предсмертным дрожанием, эдаким старческим маразмом позднего строя. Но не только, нет.

Что Архангельский поднял и возвёл в вопрос, так это проблему - Почему самые умные гуманитарии в нашей стране, самые начитанные ребята и девчата, могут и попадают в лапы сектантов и экстремистов? Ведь если ты историк, то по идее самая суть твоего обучения сводится к систематизации, раскрытию этой проблемы, отчего должно быть тошнотно смотреть на любых террористов, закладывающих бомбы, собирающихся по подвалам и кропающих манифесты и лозунги. Однако молодые и хорошо обученные часто вляпываются в эти паучьи нити.

Вот Алёша аспирант. Он хорошо знает про коммунизм и становление советского союза, а ещё конечно знает про практику и эффективность действий тех же эсеров и всяких тайных обществ. Но как только парню показывают говно, завёрнутое в православную фольгу, у него отводит крышу, он ничего не рассказывает своей отличной девахе, дочери большого торговца и начинает что бы вы думали? Подрывную работу супротив тоталитарного совка! По идее Алёша так же имеет понятие, что везде есть агентура КГБ, что есть осведомители, что церква находится под колпаком изначально, а именно от церквы его и завербовали в подпольную ячейку. И что? Он молча лезет в самые дебри, попутно вляпываясь в относительно безобидный случай с просмотром видео, ну были тогда такие тупые ограничения от властей. Парень игнорирует все свои отличные знания и прёт.

Очень напомнило мне ситуацию с "Новым величием". Может из случаев наподобие автор книги и почерпнул образ этого парня? Та же бесполезная организация, те же письма, воззвания, рассказы про свержение строя и в итоге всех берут за шкирки, громогласно волокут по коридорам в буцегарни и после смачно прессуют и конечно выдавливают любые показания и признания. Но лично для меня ответа не получилось - почему не спасает интеллект?

Зато спасает любовь. Видимо так устроен человек, что хоть обчитайся он всего что можно, будь умнее Эйнштейна, но если не умеет вовремя полюбить и кем то быть любимым, причём это не родители, а именно девушка или парень, то пиши пропало. Вот здесь и всплывает спрятанное и положительное в православии. Ведь людям в церквах нынешних и прошлых, чем только головы не забивают, какой только понос не льют. Твержение молитв до одурения, одних и тех же, излишне ранние и долгие службы, да ещё и на ногах. Вонь от свечей и излишнего количества благовоний, а простому норовят не учить - что б любили. Ведь тогда в церкви не будет времени шастать, семья требует всё время что есть. Но в этом и есть защита от любой мрази, лезущей с очередной разводкой и рассказами про то, как вот мы заложим там бомбы и жизнь уууу!, сразу попрёт на улучшение.

Аспиранта нашего спасла простая такая девка. Которая в отличие от него, умела любить, да ещё и открыто. Дочь богатого чиновника, она нисколько не потеряла в понимании реальной жизни и счастья, не искала дорогих нарядов и элитных увлечений, в ней жила народная коренная мысль, что только по любви и можно жить. То что не смог понять обученный в вузе парень, она понимала народной своей сердцевиной. Ему ведь не объяснили, не вложили опыт поколений на счёт того, как обходить ямы, а девушку вот не умели заморочить и она вовремя поняла что и куда течёт. Нас могут обмануть не только террористы, а само государство только так объегорит. И самое надёжное что есть, это семья, а не уставы и законы, которые могут и переписать в связи со сменой режима и станет можно не просто видик смотреть, а снимать порнуху в извращённой форме, главное налоги плати.

Уже из чистого любопытства, Алёша нашёл корень гадины, которая его пробовала превратить в мясо. Но что толку? Это как найти наркопритон и даже узнать поставщика наркоты. Это как нырять в сортир с головой, лучше просто не нырять и не лезть в слои, где ничего кроме вымирания нету.

Москва 50 лет назад. Ещё правит в полную силу компартия, но что-то уже неуловимо витает в жарком июльском воздухе. Это и показано за 9 дней на примере жизни рассказчика Алексея, православного студента-комсомольца философского факультета (что-то новенькое), живущего с матерью (а это было, есть и будет). Иногда его откровенно жаль, а иногда он раздражает своей мягкотелостью:

Ножи у нас все тупые, мужика ведь в доме нет...

Ну а ты кто в свои 24 года? Девочка, что ли? Связался с Мусей, которая ещё не жена, но уже вертит им, как хочет. Вот просто интересно, что с ними было дальше. Сейчас она по-прежнему называет его "котя" или уже "бывший муж"? В любом случае, о. Арсений прав, такие женщины и сами к Богу не идут, и партнёру не дадут. Так что вряд ли там от веры "коти" что-то осталось. Ну это я просто так, фантазирую. Поначалу книга показалось очень интересной, к концу отчего-то всё хуже и печальнее, героям всё меньше сопереживаешь, и вообще финал скомканный, невнятный. Не дочитывайте страниц 20, не портите себе впечатление от книги. Совершенно не поняла после прочтения, что именно автор хотел сказать своим произведением. Проще говоря, для чего написал? Хотя не отнять того, что язык, обороты, сравнения и исторические реалии очень интересные (Пугачёва, Высоцкий, "Машина времени" и др.), автор тонко чувствует и передаёт эмоции персонажей. Поэтому читается без напряга, за неделю справитесь. Хотелось бы, чтобы именно эта книга взяла премию. Потому что остальные ещё ущербнее. Оценка 4/5 (полбалла минусую за финал, полбалла за нецензурщину ближе к концу). P.S.: Место, которое зацепило более всего:

Апостол Пётр доверился Христу, пошёл по морю. Вдруг испугался и отвёл глаза. Немедленно начал тонуть. Вот и мы, дорогие братья и сестры... Но так он это говорил, с такой последней силой, что по спине пробегали мурашки ... Я пытался выбросить из головы ... не получалось. Лодка, море, Христос - и апостол. Нужно быть там, где они. Почему? Я не знаю. Так надо, так правильно, точка.

Еще одна книга из шорт-листа премии «Большая книга 2018». И опять обращение к истории. Не совсем давней. К той, которую еще, в принципе, должны многие помнить, но, к сожалению, уже забывают. Лето 80-го. Жаркое и душное лето. В романе рассказывается о девяти днях июля, огрпниченных двумя значимыми событиями того периода. Открытие XXII летней Олимпиады в Москве и похоронами Владимира Высоцкого.

Главный герой книги Алексей Ноговицын, аспирант факультета философии, готовится к защите диссертации. Но на время летних каникул отправляется в стройотряд (да, да, были в то время такие), чтобы подзаработать денег. Любовь у него. А девушка-то у него не простая, дочь работника торгпредства, для которой ни деньги, ни дефицитные вещи не проблема. А что может бедный асспирант?

Но это все присказка, и большого значения для истории романа не имеет. Главный напор в нем на то, что сам Алексей Ноговицин аспирант не совсем обычный, не отвечающий, так сказать, нормам, которым должен отвечать комсомолец. Алексей верит в Бога. Искренне и самозабвенно. К вере он пришел сам, крестился во взрослом возрасте, рьяно исполняет все церковные предписания. И скрывает это, зная, что одобрения в том же университете не найдет. А защититься-то хочется, кандидатскую получить нужно. Хотя бы для того, чтобы жениться на любимой девушке.

Роман начинатся с того, что Алексей бросает работу в стройотряде и возвращается в Москву. Он получил некое письмо, заставившее его пойти на этот шаг. Вот тут и начинается некая детективная линия, по ходу которой читателю и предстоит узнать, что заставило героя оказаться в Москве. Только читателю, сам-то герой об этом знает. А вот читатель, проживя с Алексеем девять, не самых лучших дней в его жизни, узнает ближе к концу книги.

Хотя все это детективной линией назвать трудно. Просто есть загадка, и мы медленно продвигаемся к разгадке. Сам Александр Архангельский , автор романа, ни в коей мере не считает свой роман каким-то детективом. Да и читатель понимает, что он совсем о другом. О том, как не смотря ни на что, остаться ЧЕЛОВЕКОМ.

В романе прекрасно отражена эпоха, жизнь еще Советского Союза того периода. Книга буквально утыкана ее элементами. Начиная с мороженого по 19 копеек до возможности попасть в любимый театр только через блатников или спекулянтов. Чтобы перечислить все отправления к той поре, надо было бы написать отзыв размером чуть ли не в четверть книги. Это нужно читать, это нужно переживать через книгу.

Написана книга прекрасным языком. Ярким и "вкусным". Разве это не здорово? "Странная была в тот год весна, неуравновешенная, её бросало то в холод, то в жар".

Книга "Бюро проверки" - книга с открытым концом. Просто описаны девять дней. Неспешно, подробно. Что будет дальше с Алексеем, что станет с его любимой, остальными героями? Точно неизвестно. Только ненавязчивые, редко попадающие кусочки в тексте о переосмыслении случившегося героем через много-много лет. Значит, еще живой. А это главное.

Книга мне понравилась. Потрясла. И пусть сам главный герой не слишком мне близок по своему мировоззрению, но ведь, простите за банальность, все мы разные. И у каждого своя правда.

Старательный, словно намытый из золотого песка, текст известного автора навевает долгие поразительные думы, сопротивляющиеся привычному, но уже ставшему постоянным, забвению советского прошлого. Герои, характеры, детали и факты пронизывают роман до отчетливой боли слов и предложений, но идея слияния нравственных, духовных и материальных начал довлеет над каждым символом произведения. Литературные обороты, что больной теряет волю с представлением, отсылают не только к элементам идеологии, но и философии Шопенгауэра. Но что представляет собой система взглядов и основ жизни в СССР? Словно противовес всему злу мира, но со стремлением, подобно Атлантиде, уйти на дно. Искренняя любовь, надежды на лучшее, щемящее чувство коллектива, взаимовыручка и поддержка – киты, держащие советский небосвод, до сих пор вызывают уважение людей. Текст обильно усыпан вкусностями. Восхищают выражения, что жирный вкус пломбира дарит небесное блаженство, а небо, открытое настежь, не дает смириться с мерзостями жизни. Преобладают и гастрономические изыски: «Закупаться мама стала на Черемушкинском рынке, самом дорогом и самом сытном; денег до зарплаты не хватало, мама постоянно перехватывала у сослуживиц и без конца брала надомную работу. Но зато теперь на завтрак были блинчики, политые сметаной, а на ужин толстые котлеты, неприлично истекающие жиром, или вермишель по-флотски с крупным рассыпчатым фаршем, или тушеная телятина, или баранья корейка плюс густое соте из баклажанов. Мы как будто переехали в страну, где нет очередей и дефицита, а есть ожившие картинки из «Книги о вкусной и здоровой пище». Заходя в соседний гастроном, в котором тошнотворно пахло тухлым хеком, а на бакалее высился прозрачный конус с подкисающим томатным соком, я чувствовал себя как иностранец, приходящий в ужас от советского народного хозяйства». Элементы жизни находят большой отклик даже в современных черствых душах: «В полуподвальном помещении с приземистыми потолками воздух разогрелся до предела и всосал водяные пары; было жарко и влажно. Везде висели одинаковые олимпийские плакаты на дорогой мелованной бумаге: жизнерадостный медведь с черно-желтым поясом атлета и огромной пряжкой из пяти колец. Вопреки напрасным опасениям, возле камеры не гужевалась темная толпа; здесь не было ни худощавых азиатов, ни обильных телом молдаван, ни щеголеватых грузин в широких клешах, ни зачумленных рязанских дедков. Старый седой кладовщик подхватил рюкзак и легко закинул на пустую полку». Особые максимы интеллигенции показаны в трогательном до умиления описании: «Мы остановились у могилы Пастернака. Я обожал этот тихий просторный участок, похожий на домик улитки: внизу смущенные надгробия родных, над ними спиралью свивается тропка, а в центре, на спокойном возвышении, – отсыревший, серый и печальный камень. На нем – стремительно несущаяся роспись, самопоглощенный профиль гения и восьмиугольный крест, самочинно процарапанный каким-то неофитом… Там, вдали, за безжизненным полем, темнел неподвижный поселок. Все здесь было идеально пригнано, все впору: правильно поставленная лавочка, корабельная могучая сосна, чувство безмятежного покоя, сплетение жизни и смерти».

Изображение деталей обусловлено тайным авторским замыслом и дарит ни с чем не сравнимые радости читателям: «Мы не спеша спустились к набережной, долго стояли над серой рекой, ели жирный ледяной пломбир с густым земляничным сиропом и пили полусладкое шампанское (другого Муся, к сожалению, не признавала, вкус у нее, несмотря на торговых родителей, был вполне себе сельскохозяйственный). Шампанское шипело и взрывалось пузырьками»

Со знанием разобран молитвенный опыт героя, и по живописности красок который приближается к выдающимся образцам русской словесности: «Я спокойно опускался на колени. Не повторял заученных молитв, не сочинял своих. Слушал, смотрел и молчал. Сияли тяжелые звезды. Ухмылялась красно-желтая луна. Меленько попискивали комары, трещали наглые цикады, по-пластунски проползал внезапный ветер, вместе с ним ползли степные запахи бахчи, жирных помидоров, кислых минеральных удобрений и сухой земли. И в этот момент наконец приходила молитва. Приходила сама, без усилий. Я чувствовал, что Бог меня слышит, как мама слышит своего безмолвного младенца. По телу разливалась нежность, становилось легко и прохладно, и все вопросы казались ненужными, глупыми». Анализирование текста романа наполнено тщетными попытками, важно проникнуться духом того времени, погрузиться во все перипетии сюжета, и только тогда откроется изысканное чувство цельного постижения романа, его современного звучания, новаторства стиля, житейской мудрости и пользы. Умело оперирует автор любовными хитросплетениями в жизни героев, романтические линии отнюдь не лишены смысла, не оторваны от реальности подталкивают читателя на художественное осмысление и развивают сложный сюжет. И страстью, и всепрощением густо усыпаны страницы произведения. А. Архангельскому удалось увлечь яркими образами выстраданные временем души поклонников литературы, скучающих по достойным образцам, а динамичное действие способно притянуть и подвигнуть к чтению и молодое поколение.

Совсем скоро объявят лауреатов «Большой книги» этого года, а я только добралась до одного из прошлогодних победителей.

«Бюро проверки» - это душное лето 80-го года и Московская Олимпиада, это религиозные метания главного героя Алёши Ноговицина и загадочные письма из совхоза «Новый мир», это яркая жизнелюбивая девушка Муся и её папа, работающим торгпредом, это мама, ждущая у окошка великовозрастного сына-аспиранта и странные допросы в КГБ.

До «религиозных метаний» я аннотацию не дочитала, боясь спойлеров, поэтому они стали для меня большим сюрпризом (тема религии, особенно в отечественной прозе, даётся мне непросто).

Книга замечательно передаёт атмосферу восьмидесятых, все приметы времени выписаны тщательно и узнаваемо (квартиры с мебелью, посудой и чайным грибом на окошке, автоматы с газировкой и бочки с квасом, появившийся по-случаю Олимпиады в магазинах «дефицит», чай со слоном, концерт «Машины времени» в подмосковном ДК). Всё это очень знакомо даже мне, хотя я и родилась в 1986...

В романе есть детективная завязка и претензия на интригу - ведь главного героя заставляет вернуться в Москву загадочная телеграмма (но нет, как таковой, развязки). Есть хороший язык, красивые описания и любопытные герои, пару интересных ситуаций и упоминание даже «Имени Розы» Умберто Эко» (с которым может и напрашивается сравнение, но нет, совсем другое дело). Ещё встречала сравнение с «Волхвом» Фаулза - очень, на мой взгляд, лестное...

Для меня «Бюро проверки» оказалось романом о мало интересном мне времени и на почти совсем не интересную тему. Но он хорошо написан, гладко, не скучно, с кучей атмосферных деталей и прочла я его в итоге с удовольствием.