«Книгоедство» kitabından alıntılar, sayfa 3
Сфера семиотики включает в себя столько всевозможных явлений жизни, что порой непонятно: данный, конкретный факт – проекция ли он прошлого в настоящее или это нечто, рождающееся всякий раз заново?
Вот, к примеру, кофе в постель. Причуда ли это моды, т. е вещь, которая переходит из века в век, или же такая привычка организуется у человека естественно? Лично я в таком явлении, как «кофе в постель», вижу скорее проявление «комплекса раба» в человеке, чем его действительное желание. Помните, как в «Сатириконе» Петрония вчерашний раб Трималхион, желая показать, что он тоже не лыком шит, закатывает роскошный пир.
...
Примерно такого же порядка и «кофе в постель»: когда расправившееся с аристократией революционное государство постепенно обуржуазилась и в карикатурном виде стало перенимать манеры своих вчерашних хозяев.
Черный юмор как черный перец – без него жизнь пресна и безвкусна в наши нервные и хлопотливые времена
А что касается конца света, то я в него, извините, не верю Пока есть человек читающий и пока светит на небе солнце, человечество будет жить
влияние гоголевской «Шинели» на новую русскую литературу сильно преувеличено. Некоторые писатели вышли из горьковской «Матери»
цены двух первых изданий поэмы в прозе «Москва-Петушки», вышедших в издательстве «Интербук» в 1990 году, устанавливал самолично автор. Экземпляр поэмы в первом издании стоил 3 рубля 62 коп, во втором - 4 рубля 12 коп
Три главные вопроса, занимавшую русскую творческую интеллигенцию во все времена, это «Что делать?», «Кто виноват?» и «Что такое хорошо и что такое плохо?»
Вот еще светило мира!
Кетчер, друг шипучих вин, –
Перепер он нам Шекспира
На язык родных осин.Так писал в свое время Иван Тургенев по поводу переводов английского классика, выполненного Николаем Кетчером, врачом по профессии и другом Белинского и Герцена.
...книга, прочитанная в детстве, как духовный аккумулятор, способна питать человека энергией многие годы и поддерживать его в тяжёлое время.
Помните привязанного к столбу, бледного, истыканного стрелами святого мученика Себастьяна с известной эрмитажной картины?А помните, кто у нас вечный ответчик за всякое чужое нехорошее действие?Бросит кто-нибудь, к примеру, на пол окурок. У него спрашивают с упреком: «А кто убирать будет?». Ответ однозначен: «Пушкин».То же и с взятыми в долг деньгами Долг будет отдавать ПушкинПушкин выучит невыученные уроки, доделает недоделанную работу, ввинтит вывинченную лампочку в подворотне, спасет девочку из огня.Потому что это удел великих – быть ответчиком за чужие грехи.
Ведь существо чуда в том именно и состоит, что вмещает в себя всего человека сразу — и вчерашнего, и сегодняшнего, и завтрашнего. И мир, в котором живет человек, со всеми его страхами, радостями, рождениями, смертями, надеждами, существует не где-то рядом, он находится внутри человека.
И есть река, в которую можно ступить дважды; называется она — наша память.
