Kitabı oku: «Легенда о священной утке», sayfa 2

2 глава

Снег мел не сильно, однако путники окончательно выбились из сил. Это был суровый зимний лес, раскинувшийся бескрайним морем. С пути было никак не сбиться – единственная просека вела в самый конец. Алексей старательно вглядывался вперед, однако кроме стены тьмы ничего не было видно. Напряжение нарастало. Казалось, еще чуть-чуть, и рассудок помутится.

Алексей вспомнил прошлый год. Он ездил с инспекцией в губернию⁷, и обратно, возвращался в полной темноте. Было то же время года, где-то начало декабря. Неторопливо бежали лошади, кучер дремал на козлах, а ему было не спокойно. Мороз крепчал. Он помнил, что перед выездом хотел одеться теплее, но думая быстро управиться с делами, оделся легко. И с каждой минутой, в том карельском лесу, у него нарастала похожая напряженность.

Он беспокоился о том, что с кучером или лошадьми может что-то случиться. Это беспокойство было абсолютно нелогичным, и выходило из каких-то потаенных полочек сознания. На ум пришло сравнение с атакой французских солдат, которые сомкнутым строем шли навстречу русским. И если с французами можно было сразиться, то сражаться с морозом было бесполезно. Ты не можешь построить отряд и дать команду «пли» при приближении врага. Против мороза ты всегда сражаешься один.

Алексей встрепенулся. Разум его перенесся из карельских лесов на самый север Пермских земель. Мороз усиливался, но сейчас он был готов к нему. Что было в этом лесу? Он видел, совершенно другой лес. Немного сбейся с пути, и ты уже окажешься на тропе верной гибели. Кто живет в этой тьме? Вечные души прошлого? Или мрак хранил героев бесчисленных поток преданий, накопившихся за долгие годы? Но ни одна подсказка не пробивалась сквозь безмолвную стену леса.

Как началась твоя жизнь? Это была любовь двух человек, сотканная из тысячи случайных событий жизни их предков? Или это была единая вереница судьбы, создавшее твое тело? Кто ты? Ты знаешь, кто создал твое тело, но знаешь ли ты, кто создал твою душу? Что такое твоя душа? Только ли комок воображения, или действительно внутри тебя находится волшебное таинство? Живи. И ты сам когда-нибудь ответишь на этот вопрос.

Внезапно кучер на козлах встрепенулся:

– Подъезжаем, барин! Вон оно, Благое. Ей Богу, мы скоро уже будем там! – Кучер повернулся с белым от холода лицом.

– Ну-с, замечательно, значит – буркнул себе под замороженный нос Порох, и еще сильнее натянул ворот армяка на голову.

– Останови! – Неожиданно громко сказал Алексей.

Кучер остановил коляску, и Алексей ступил на неглубокий свежий снег. Ему легко шлось по такому снегу. Он не скрипел, а буквально исчезал под подошвами. Алексей быстрым шагом пошел впереди экипажа. Тогда, в карельском лесу, он тоже вышел из коляски и пошел рядом. Пешая ходьба согрела и успокоила его. Вскоре они достигли небольшой деревни, где нашли ночлег. С тех пор Алексей полюбил ходить по зимнему лесу.

Теперь, он тоже решил пройти пешком. Это поможет ему успокоить скомкавшие за последние дни мысли. Прохор закурил трубку, и пару раз что-то буркнул кучеру, но тот упорно молчал. Вот они добрались до места, в котором им предстояло узнать судьбу брата. Каждый размышлял о том, что ждет их здесь. Над деревней стоял мрак, который, казалось бы, почти поглотил ее. И окна не светили, и дым не шел – то был край земли.

– Ну, слава тебе, Господи, приехали! – Алексею глубоко поклонился мужчина лет пятидесяти, который, чуть было не упал в снег. От волнения, он даже забыл представиться. – А я-то думал, так и пропадать мне в этом чертовом краю.

– Ну, давай, осторожно. – Алексей сухо посмотрел на мужчину, и кивнул в сторону дома. – Мы замерзли в дороге. Ты староста?

– Да. – Немного испугано ответил мужчина. – Степаном меня зовут.

Это было самая большая и справная изба в деревне, стоящая на въезде немного особняком. Всего здесь стояло около 20 изб, раскиданных вдоль дороги по непонятной системе. Алексею подумалось, что никакой системы и не было, а строили, как придется. Он снова посмотрел на избу старосты и подошел к крыльцу. Поднявшись на него, он прошел в сени, в которых, почти в полной темноте, угадывалась лестница. Поднявшись по паре ступенек, он оказался в коридоре, который вел в жилые комнаты.

Староста вскочил по лестнице и указал Алексею на дверь в начале коридора:

– Милости просим, сударь.

Алексей вошел. Это были небольшие покои, с одной стороны которых находилась печь. От печи было так тепло, что хотелось немедленно снять пальто, умыться и лечь спать. Но нельзя было терять драгоценное время. Алексей подошел к лавке, стоявшей напротив печи, сел и осмотрел комнату. «Мрачное место» – подумалось ему. Несмотря на то, что горело несколько лучин, здесь было не намного светлее, чем на улице.

– Зажги что-нибудь, а то темно – сказал Алексей Степану, а сам подошел к печи и стал греть руки.

– Да, сударь, сейчас – Степан убежал за лучинами, и Алексей остался один. Ему показалось странным, что брат отправился в такую глушь, только ради того, чтобы поохотиться. И дом, несмотря на то, что был вполне большим, казался слишком необычным. Он думал, что изба старосты будет похожа на здание конторы, в которой имеется жилое помещение и служба. Но как порой ожидания не соответствуют действительности!

Наконец, вошел Прохор и внес дорожную сумку Алексея. За ним, кучер внес дорожный сундук.

– Да уж, чтобы я бы по доброй воле сюда и еще раз! – Прохор пробурчал эти слова как бы для себя, но Алексей его понял.

– Я тоже ожидал увидеть что-то другое. – Сказал он, и молча, продолжил думать про себя. Вновь вошел Степан. Он разжег несколько лучин и обернулся к Алексею. – Ну-с, как теперь?

– Теперь неси карту, и рассказывай мне все о том, что произошло. – Алексей внимательно посмотрел на Степана, и стал пристально его разглядывать. В огне лучин, лицо старосты обрело демонический вид. Бойкие темные глаза, большой лоб, прямая прядь, спадающая на лоб. Казалось, только отвернись, этот пройдоха воткнет в тебя нож, и еще провернет, как следует.

«Отпечаток места» – подумал Алексей. Собирать подати, недоимки, заставлять мужиков работать – это требовало особенного искусства и оставляло свой след. Редко встретишь мясника с беспорочным лицом, и старосту – с лицом бесхитростным. Народ этот знает счет, и всегда найдет, где бы урвать своё. Тут он подумал, что отражается на его лице? Страх ли написан на нём, а может, на нём давно уже ничего не видно?

Степан вернулся с картой, и сел на краю лавки. В середине стола сначала сел Алексей, однако вскоре он встал. Привычка смотреть на карту стоя вернулась к нему и в этом месте. По левую руку сел Прохор, и оба гостя приготовились слушать старосту. Степан начал свой рассказ.

**

Два господина приехали в середине сентября. С ними был егерь, не нашенских краёв. Сентябрьская охота не сулит богатого меха, но она имеет другие достоинства. Зверь набрал сок и начинает готовиться к зиме. Охота для барина – это не охота для пермяка. Барину на зверя идти – потеха, а пермяку – пропитание. Может быть, поэтому все получилось так, как получилось?

Ожидалось, что охотники доберутся до охотничьей избы, находящейся в 3 днях пути от Благого. Опосля, не позже 10 дня, они должны были вернуться. Но что-то пошло не так на этой охоте. Степан, дождавшись 10-го дня, отправил к избе двух пермяков. Они нашли следы охотников, которые вели только до охотничьей избы. Обратно следов не было. После этого, к губернатору, были отправлены известия о пропаже трех лиц в лесах на севере губернии. Оттуда весть пошла уже за пределы. За все время, никаких известий о судьбе охотников не поступало. Это практически все, что на сегодняшний день мог рассказать Степан.

– Скажи, правильно ли я понимаю – спросил Алексей. – Охотники взяли след моего брата?

– Да, они шли по следу до самой избы, но далее, ничего не нашли. – Задумчиво ответил Степан.

– Так ведь они должны были оставить какие-нибудь вещи? Или же просто испарились? – нахмурился Алексей.

– Вещей там не было, только следы… – Степан начал сбиваться. – Вот, прямо у избы и следы испарились… нетути там ничего. Совсем. До избы следы только были.

– Так, положим, где- то у избы могло что-то случиться с ними? Например, напасть медведь, упасть дерево? Не знаю, что может случиться с человеком в этих краях, чтобы он бесследно исчез! – Алексей начинал нервничать и зло смотреть перед собой. Прохор нахмурился, ожидая своего бывшего командира редкую бурю.

– Всё что угодно! – со страхом вскричал Степан. – В этих краях с человеком может случиться всё что угодно! Но только не то, что Вы смогли бы понять!

Глаза Алексея наливались яростью. Плохо понимая Степана, он сжимал кулаки. Ему в голову даже не приходили вопросы, которыми он бы мог уточнить ситуацию. Прохор, между тем, взял его за плечо, и отвёл в сторону:

– Так ведь, сколько людей пропадало в лесах, подумай, сударь? Кулаком ли, чем еще, вряд ли что нового сейчас узнаешь. Поостынь, батенька. – Он положил руку на плечо Алексея и покачал головой. – Темное дело. Как голова остынет, так и дело будет решаемо. Все ли уже решено в этом деле?

Прохор, как будто, обратился к Степану, но тот не смог дать ему ответа. Алексей задумался. Наконец, он задал Степану самый важный вопрос:

– А с братом, как ты думаешь, что произошло? Есть ли какие-нибудь шансы? – Он старался не употреблять слово, хоть как-то обозначающее погибель, но их смысл был понятен сразу.

Страх ушел с лица приказчика. Он только покачал прояснившимся и отрешенным лицом. Подумав, что ответить, но так и не нашёл ничего утешительного – просто сел и громко вздохнул. Алексей начал гладить затылок, пытаясь себя успокоить. Не получив явного ответа Степана, он понял, что надеяться, можно только на чудо.

– А что, собственно, говорят охотники? Куда они могли пропасть? – Прохор задумчиво обратился к Степану.

– Ну-с, эти несут всякое. Право, даже не знаю, рассказывать Вам это или нет? – Степан только отмахивался на вопрос Прохора.

– Но все же, кому, как не тутошним, знать, что там могло случиться? Лихие люди? – Прохор задумался. – Куда еще могло пропасть 3 охотника?

– Они говорят, что их убила Йома. – Степан сказал это так тихо, как будто сам признался в убийстве.

– Кто убила? – удивленно переспросил Прохор. – Ома?

– Йома. – повторил Степан. – Вы знакомы со сказками про бабу Ягу? Пермяки называют её Йомой. Они верят в то, что она живёт в этих краях.

– А ты в нее веришь, в эту Ёму? – Поинтересовался Алексей у Степана.

– Может, верю, может, нет. – Пожал плечами староста. – А Вы бы поверили?

– Конечно, нет. – Ответил Алексей. Задумавшись на некоторое время, он продолжил. – Кстати, Степан, разбойники, самая правдоподобная версия. Если у охотников не были заряжены ружья, или их было много, то такая встреча не сулила ничего хорошего.

– Так следы бы барин были, какие-то предметы. А тут – ничего. – С задумчивым лицом сказал Степан. – А ведь самое главное, что? Наши охотники любого зверя выследят, а этих потеряли. Да-с, такое вот дело.

– Поспать бы сударь, сам понимаешь – устало сказал Прохор. – Завтра и решим, что со всем этим делать. То ли в лес идти, то ли обратно ворочаться. А сейчас, что говорить? Просто трепаться.

– Да, вот и комнатка специально для Вас есть, приготовили – Степан вышел в коридор, и показал рукой Алексею на неприметную дверь. Войдя, он увидел, что это была небольшая комнатушка, примыкавшая к той, где проходил совет. Комната была продолговатой, подобие пенала, с одним оконцем.

– Личные покои-с. – Сказал Степан. Он показал на застеленную овчиной кровать. – Вот, на полатях можно хорошо отдохнуть.

– А вам, – обратился Степан к Прохору. – Прошу в общие покои. У печи самый здоровый сон.

– Где мы не спали. – Пробормотал Прохор. Он подумал, что за последний месяц это был лучший ночлег, который ему предлагали. Даже в Перми было не так тепло и спокойно. Прохор достал из своего дорожного сундука стеганое одеяло, постелил армяк на полати, и лег спать. Сон пришел к нему почти сразу. Только иногда, сквозь сон, он слышал, как скрипят половицы в соседней комнате. Это Алексей никак не мог уснуть, и ходил взад-вперед по комнате.

Алексей взял из дорожной сумки саблю и обхватил ножны рукой у самого края. Разгибая большой палец, он доставал клинок на небольшое расстояние. Это занятие успокаивало его. Когда в руках находилась сабля, можно было не бояться опасности. Сталь клинка, выходя из ножен, издавал характерный скрип. Этот мерный скрежет позволял сконцентрироваться мыслям. Было, над чем подумать.

Он понимал, что надежда увидеть брата живым, практически отсутствует. Наступление зимы значительно осложняло его поиски. Если охотники прежде не нашли никаких вещей его группы, с выпадением снега шансы на это уже отсутствовали. Таким образом, переход в 3 дня становился почти бессмысленным занятием. С другой стороны – если есть шанс, даже минимальный, но шанс, его надо использовать. Поход к охотничьей избе – единственная возможность узнать судьбу брата, и с этим тоже надо было считаться.

Алексей начал ходить по комнате – её длина составляла 10 шагов. Ширина тоже была невелика – чуть больше 3 шагов. Однако, несомненно, это было помещение для особых случаев. Взгляд его остановился на незнакомом сундуке, стоящем у окна. Он попробовал открыть его, не бесполезно – нужен был ключ. «Спрошу у Степана с утра» – подумал Алексей. Он ходил еще достаточно долго, и наконец, решил: «Пойдем!». После этого Алексея сразу стало клонить ко сну. Даже не укрывшись одеялом, в одежде, он повалился на кровать. Сон настиг его почти мгновенно.

**

Алексей заметил разъезд еще издали. Версты за полторы, в поле, он увидел 4 конника, после чего подбежал к майору. «Господин майор, вражеская кавалерия» – он протянул майору трубу и указал ориентир. Майор с минуту наблюдал за всадниками, которые без трубы казались несколькими безымянными точками. «Будем готовиться к бою» – сказал майор, возвращая трубу Алексею. «Иван, срочно в штаб, донесение». К майору подбежал молодой парень и стал слушать сообщение, которое нужно было передать в штаб полка.

Когда ординарец отбежал, Алексей обратился к майору: «Изволите поставить каре?». Это была стандартная защита егерского батальона от атаки кавалерии. Однако командир почему-то медлил. Вдруг, Алексей вспомнил, как буквально несколько дней назад, майор, в разговоре с командиром соседнего батальона доказывал, что рассеять конницу можно не только каре. По его мнению, эффективным, может быть рассыпной строй, когда при приближении массы кавалерии строй встречает её дружным залпом. Командир соседнего батальона, подполковник, был на чин выше майора, и от этого он еще сильнее хотел доказать свою правоту. Кончилось всё тем, что дошло, чуть ли не дуэли, однако, полковнику удалось уладить конфликт.

Алексей понял, что майор хочет проверить эффективность своей теории, и поставить под удар весь батальон, бывший в авангарде. Нецензурно выругавшись про себя, он, как заместитель майора, еще раз спросил его: «Разрешите развернуть каре?». Этими словами он только воспалял упрямство командира. Наконец, майор задумчиво сказал: «А ты помнишь тот спор? Уж я ему покажу, сукину сыну…» Он прижал саблю к поясу и пошел вперед походного строя. Лицо его имело решительный вид

Он повернулся к Алексею и сказал: «Бери свою роту и будь там». В ста саженях стоял небольшой перелесок, идеально подходящий для защиты от кавалерии. Если поместить рассыпной строй среди деревьев, то атака конницы быстро захлебнется. Дальше, начнется бой, в котором удача будет на стороне сильнейшего. Майор развернул две оставшиеся роты в боевой порядок посреди большого поля, идеально подходящего для атаки кавалерии.

Алексей подбежал к взводу, вооруженному штуцерами, и приказал им начать стрелять в конницу при заходе на дистанцию максимальной стрельбы. После этого, он стал напряженно смотреть в трубу. Наконец, примерно в версте, из перелеска выскочила конница. «Уланы» – увидел Алексей. Он вздохнул с некоторым облегчением. Уланы были сильны на открытой местности, однако среди деревьев им будет трудно орудовать своими пиками. Они будут биться практически на равных.

Некоторую надежду Алексей возлагал на подкрепление, и прежде всего, на казаков, однако они могли не успеть на помощь. Главная надежда была на себя – если они не дрогнут при ударе конницы, их рота выживет. Если же побегут – то шансов на спасение будет очень мало. Послышался характерный треск штуцеров, значит, начинался бой. Алексей напрягся – на зарядку штуцера уходило много времени, и не факт, что они успеют сделать даже по 3 выстрела. Такой бой мог длиться буквально несколько минут.

Он увидел, как основной отряд построился в 3 шеренги для отражения удара. Похоже, майор опомнился, и начал принимать лихорадочные шаги по спасению. Алексей задумался, не попробовать ли пробиться к основным силам, однако понял, что на открытой местности они станут легкой добычей уланов. Он решил продолжить держать оборону у леса. Когда конница была примерно в 50 шагах, последовал залп первой шеренги, стоявших на коленях. Практически через несколько секунд раздался залп второй шеренги. В единой массе конницы начали падать отдельные всадники, однако, обшей лавины, залпы не остановили. Когда уланы были примерно в 10 шагах, раздался залп 3 шеренги. Этого было недостаточно. Волна всадников врезалась в строй егерей.

Кажется, несколько удивленно, командир улан увидел еще одну группу противника. Алексей заметил его практически сразу, как только кавалерийская масса врезалась в егерей. Сухощавый, жилистый, он напоминал всадника, несущего смерть на своей сабле. Этой саблей он выделялся от остальных, вооруженных пиками. Алексей указал егерям со штуцерами – «Этого достанете?», после чего раздалось несколько залпов. Но вражеский командир остался в седле. «У них два эскадрона!» крикнул поручик, который стоял рядом с Алексеем. Да, он его понял. По-хорошему, надо отходить в лес. Силы слишком не равны. Но тут он увидел подходивших на помощь казаков.

«Продержимся до братишек!» – воскликнул Алексей и построил роту в 2 шеренги. Он понимал, что необходимость атаковать на 2 направления свяжет маневрирование врага. «Первая шеренга, цельс, пли» – Алексею казалось, что произносит команды практически шепотом, однако услышал оглушительный залп, и увидел, как впереди падают всадники. До строя егерей оставалась меньше 100 шагов. Между тем, уланы разделился. Одна половина двинулась против роты Алексея, а вторая устремилась навстречу казакам. «Одна сотня!» – с досадой оценил приближающееся подкрепление Алексей. Значит, необходимо максимально оттянуть приближающийся эскадрон.

«Вторая шеренга, пли» – снова Алексей не слышал свой голос, но вздрогнул от громкого залпа. Кавалерийская масса необратимо приближалась, и была на расстоянии не больше 50 шагов. Алексей понял, что его рота успеет дать только один залп. Решив не дожидаться зарядки ружей, он приказал надеть штыки обеим шеренгам и отойти в лес. Прежде, чем вступить в рукопашную, он оглянулся назад. Казаки наступали. Алексей вскинул саблю и хотел, было, закричать, но его тело пронзила страшная боль.

***

Казалось, он закричал от боли на весь дом, но это было не так. В который раз, во сне, Алексею виделся этот бой. В том бою были перебиты практически все егеря соседних рот и погиб командир батальона. Алексей получил серьезное ранение в живот, однако, уже через 3 месяца смог вернуться в строй и возглавить воссозданный на базе его роты батальон. Он получил звание майора, и это было, пожалуй, первым эпизодом, когда получение нового чина не обрадовало его. С тех пор в нем поменялось отношение к жизни, и он старался лишний раз не вступать в бой.

Алексей сел на полати, и стал восстанавливать в голове события прошлого дня. Первым, что он вспомнил, это желание идти к избе, где обрывались следы брата. Он попробовал придумать список задач, которые необходимо решить, прежде чем выйти в поход. Но голову ничего не приходило, и он пошел в общую комнату. В ней находились не только Прохор со Степаном, но и еще один человек. Рядом с Прохором сидел человек с русским типом лица и седой бородой. Он привлекал внимание своим внутренним достоинством и добродушным видом.

– Доброе утро, сударь! Познакомьтесь, Емельян. – Степан представил сидящего с большим уважением. И далее отрекомендовал его. – Лучшего охотника в нашенских краях, не сыскать.

Емельян, привстав, поклонился Алексею, и вновь уставился на лежащую перед ним карту. Между тем, Прохор сказал Алексею:

– Вот мы, значит, решаем, как лучше туда подлезть, да так, чтобы быстрее прийти, и ещё быстрее убраться. Емельян у нас охотник бывалый, промышляет не только белок с зайцами. Это, конечно, если мы пойдем туда.

Степан убежал наказывать делать обед, потому как завтрак Алексей благополучно проспал. Между тем, Емельян говорил:

– Для того, чтобы добраться до охотничьей избы зимой, необходимо совершить 3 перехода. Эти края совсем необитаемы, в них водится много зверя. За день, от Благого, можно дойти до небольшого охотничьего сруба, в котором имеется печь. Там можно заночевать, и на следующий день продолжить путь. На второй день выйдем к небольшому овину, в котором, также, можно заночевать. Здесь условия похуже, однако, ничего, лучше чтобы добраться до избы, нет. Наконец на третий день можно добраться до этой охотничьей избы, и совершить там сыск. Если ничего не найдётся, до темноты можно успеть вернуться к овину.

– А если идти в темное время, можно ли добраться за 2 суток? – Алексей решил узнать, можно ли совершить более быстрый переход.

– Летом это возможно – задумался Емельян. – Однако, в зимнее время, и с учетом затянутого облаками неба – нет. Если небо будет ясным, то будет еще хуже – в морозы идти труднее.

– Сколько, примерно, идти в верстах? – Алексей старался понять расстояние до цели. Это была привычка командира, который всегда оценивал предстоящий марш.

– Гм. – Емельян задумался, и наконец, выдал. – Наверное, верст 50—60. Дорога будет трудной.

Алексей его понял. Он отошел к печи, и стал греть руки; согревшись, обратился к Прохору:

– А отряд, сколько думаешь надо собрать?

– Ну-с, с рекрутами тут конечно беда. – Ответил Прохор. – Пять-шесть человек для похода наберется, уже хорошо будет.

Алексей вопросительно посмотрел на Емельяна. Охотник немного смутился и проговорил:

– Мне надо по государевой части охотиться надо, но, если барин подсобит. Да, помогу довести. В тех краях я вообще-то не очень кхм… ориентируюсь.

– Там они какие-то особые места, али заповедные? – поинтересовался непонимающий Прохор.

– Не то что бы заповедные. – Задумался Емельян. – Странные места. И ружье там часто промахивается, и плутать начинаешь, не пойми как. Без знающего человека делать нечего. Карты! Кто их пишет, там никогда не бывал, и быть не будет. Весь разговор. Говорят, в общем: там и кончается белый свет, и начинается черный. То есть, пропасть, тьма. Но я по черному свету еще не ходил, мне что говорить!

– Так ведь если верить карте, выше там Вологодская губерния начинается. – Алексей ткнул в карту и показал на ее верх. И продолжил с ухмылкой. – Или карта какая-то неправильная?

– Губерния, конечно, есть. Куда она денется? И даже канал⁸ где-то там делали на реку их. Да только говорят, кто пойдет дальше избы, тот и сгинет. Совсем! Пытался ли кто дальше пройти, мне неведомо. А кто знает – тот туда не сунется без большой надобности.– Емельян задумчиво склонился над картой и с сомнением покачал головой. – Для нашего дела эта карта не годится.

– Ну-с, значит дело сурьезное, коли так гуторят. – Задумчиво спросил Прохор. Его привычка заранее просчитывать все риски, сейчас работала с усиленной энергией. Он обратился к Степану. – Это, что же нам посоветуете предпринять? Собираться в дорогу или не соваться в те места?

Староста задумчиво поглядел на Прохора и Алексея, после чего изрек:

– Не всякий пойдет с Вами к этой избушке. Отчаянных мало могу предложить. Обычно, охотятся либо восточнее, либо западнее, в те места, без надобности, никто не суется.

– Значит, зная о том, что у той избушки есть какая-то опасность, ты до сих пор ничего не предпринял? – Алексей удивлялся тому, что Степан верит в непонятную опасность этого места. Чем больше Степан и Емельян говорили о нём, тем больше его охватывали непонятные сомнения. Им было известно что-то, о чем они пока не могут ему рассказать. Или не хотят. То, что в той стороне не все так просто, было очевидным для Алексея. Необходимо решить, насколько этот поход был опасен для него и Прохора.

В нём натягивалась струна, которая должна было дать силы преодолеть трудности. Хотя он и не знал, кто его враг, но нутром чувствовал, что скоро вновь придётся вступить в бой. Главный вопрос, который ему надо было решить, как командиру – достаточно ли у него сил, чтобы справиться с опасностью. Рядом с ним уже не было его батальона, и теперь предстоит рассчитывать только на себя и немногочисленных охотников.

Внезапно, размышления прервал Степан:

– Дело, сударь давнее, значит. Лет двадцать, наверное, уже прошло. Я тогда только приехал в эти края. Палата меня прислала, справлять, значит, имущество казенное. А я что? Я был рад, даже и не мечтал о таких делах. Я ведь тогда не знал, что эта волость, у черта где-то. За пазухой. Мой предшественник пропал, значит. Он слова совсем пропал: не то, что спился – провалился где-то сквозь землю в этих местах.

Я наивный был, думаю, уж я приеду, так и значит, подати все будут сданы, и пермяк сытый. Но вот, только добрался сюда, и понял, куда попал. Дурак, а куда деваться? Дело серьезное, надо было прошлого старосту искать. И поехал, я значит, туда, куда вы сейчас собрались. Лето тогда было, да и я, значит, еще быстро ходил. Ну а со мной двое еще было. Так, тоже не местные – смелые.

Добрались, мы значит, до избушки той, вроде все хорошо. Заходим, а там кто-то недавно был. Ну, я конечно, и подумал, что мой предшественник, того, загулял. Мало ли что бывает? Да вот беда – никого, значит, не объявлялось. Совсем. Кто-то недавно был, печь черная топится, на столе, значит, медный котелок с травами, горшок с кашей есть. И тут, вдруг, стало мне казаться, что за избой кто-то ходит. И другим, тоже так казалось. Так вот, первым вышел один из моих сотоварищей – и тут он как заорет, что кровь в жилах стынет. И побежал он туда, откуда пришли. А нас двоих такой страх обуял – мы тоже побежали за ним, только пятки сверкали.

Все в том доме побросали, бежали, что было сил. И бежали мы день, вечер, и ночь. А утром, вот, едва живые, доковыляли до Благого. Да. Что мы? Парня того спрашиваем, мол ты чего увидел то, заорал так. А он и говорит, что увидел себя, значит⁹. Ну, мы и задумались, что дело там какое-то нечистое. Парень тот немного потом прожил. Все задумчивый ходил, постарел – ужас. А второй мой сотоварищ, уехал, значит, в Печеры. Грехи говорит, замаливать буду. А я что? Я человек подневольный, служба! Сначала жутко боялся, а потом, ничего, привык. Понял, если куда надо, не лезть, то и тебя, кто надо, до поры не тронет.

– Так ты рассказал эту историю брату, а он решил доказать, что изба та вполне себе обычное место? – Перебил его Алексей. Зная упрямый характер брата, он полагал, что такую историю Павел воспринял бы как вызов.

– Ну… – Степан замешкался. – Не совсем это я ему рассказал, но у меня он тоже узнавал подробности. Детали-с.

– Эх ты тудыть. – только и пробормотал Прохор. – Вот он чего он пошагал в такую даль. Ну, дело, значит, ясное, что произошло.

Алексей не находил слов, и удалился к себе в комнату. Здесь он вновь начал вспоминать счастливые моменты, которые им довелось пережить вместе с братом. Были и конные прогулки по имению. И рыбалки на берегу реки. Он представлял тогда, как оба они станут лихими кирасирами, при этом, обязательно будут состоять в гвардии. Как однажды, они станут большими командирами, и в один момент обрушатся с неистовой доблестью на неприятеля. В итоге, его брат стал драгуном, а Алексей оказался в егерях. Он вспомнил короткие часы встречи в Москве, где его брат оказался в госпитале. Вспомнил его письма о том, что он, наконец, женится и заводит семью. И вот, теперь, Алексей оставался один, из-за того, что какой-то староста рассказал копеечную байку?

И что это за изба такая, что туда никто не ходит? Кто там живет? Логово разбойников, или какой-то скит. Что там может быть кроме этого? Если размышлять логично, то больше там никто скрываться не может. И куда, вообще ходили эти двое, когда искали следы брата? Надо возвращаться и закончить разговор со Степаном. Слишком мало ответов было у Алексея, чтобы представить себе полную картину.

***

(Рассказ старой пермячки из села Благое)

Первую утку звали Ён, а вторую Куль. И когда надо было преображать новый мир, Ён сделал все хорошее, что было на этой земле. Он создал лося, белок, зайца и рябчиков. Куль же, затаив обиду, что Ён не дал ему участвовать в их созидании, создал волка, куницу и лису. Тогда Ён решил наполнить реки рыбой – и поселил в воде лещей, окуней и осетра. Куль же запустил в реку щуку, чтобы она съела всех остальных рыб. Тогда Ён решил дать земле рожь и овес, чтобы можно было делать хлеб. Куль же, превратившись в ветер и град, начал губить посевы.

Откуда взялось добро? Это был Ён или это был ты? А что такое зло? Были ли это проделки Куля или это опять твои дела? Однажды, Ён, гуляя по Земле, увидел, как Куль плавает в образе щуки. Ён превратился в медведя и попытался поймать брата. Однако Куль, обернувшись, превратился в ворона и успел улететь. С тех пор медведь живет в лесу, и стал его хозяином. Никто не мог победить его.

Это был самый сильный зверь в лесу. И его назвали Ош¹⁰. Он был так быстр, что никто не мог убежать от Оша. Он мог лазить по деревьям, плыть в воде и пробираться сквозь лес. Однако медведь жил один, и стал сильно тосковать. У всех зверей были пары, а он жил один. Но однажды на земле случилось чудо, в результате которого появилось любовь. С помощью любви, из земли и солнца Ён сделал себе жену. Так на земле появился род медведя.

***

Алексей снова вошел в комнату, где все сидели с задумчивым видом. Прохор сосредоточенно глядел на печку. Степан мял в руке что-то наподобие четок. Емельян грустно смотрел на тусклое окно. Первым из задумчивого вида вышел Степан:

– Ну, сударь, может, я и виноват, но ведь дело было такое, что брат Ваш сам спросил про это место. Я ему и говорю, мол, так и так, охотится там, не особо получится. А он, значит, и начал, мол, почему нет, и как так. Я, дурья башка, ему и рассказал. Он только рассмеялся. Говорит, мол, таких историй, да в базарный день, я тебе столько насочиняю. Сначала, вроде просто интересовался, а потом поехал. – Степан понуро опустил голову, и снова задумался.