Kitabı oku: «Сам себе властелин. Книга 1. Наследник для Калькуары», sayfa 3
Глава 5
Казну я себе представлял как в мультике: комната завалена монетами, откуда, как рыбы из воды, выглядывают драгоценные кубки, короны и золотые рукоятки мечей. Вот прям щаз! Реальность оказалась скучнее и масштабнее. Представьте себе склад: длинные ряды полок с железными сундуками. Такие вот тяжеленные монстры, которых и вчетвером не поднимешь.
– Наше достояние, – с гордостью выпятил грудь мумий.
– Всё, что нажито за долгие века, – добавила Казна басом.
– Непосильным трудом, хочу заметить, – чуть не лопался от довольства старик.
– А сколько здесь?
– Чего? Сундуков? Ну, четыреста. Или пятьсот. Ещё часть стоит пустая, для будущих накоплений.
– Нет, я про деньги. Сумма на хранении какая?
– Ну-у-у-у… – Казна замялась, – сложно сказать. Никто не считал.
– Я считал, – старик вздохнул, – три сундука.
– Какие? Сколько в них?
Мумий развёл руками.
– Не помню. Да и зачем? Это же просто деньги.
– Вот именно. А они что любят?
– Как?! – Казна ужаснулась. – Деньги что-то любят? Почему мне никто об этом не сказал?
– Они любят счёт. Бухгалтерия наше всё.
– Что?
– Казна, – я поднял голову к потолку, голос Казны звучал именно оттуда, – я назначил дедушку главным казначеем. Обеспечь ему свободный доступ к хранилищу. Чтобы он не бегал туда-сюда по коридорам. Понятно?
– Не положено…
– Если кто-то, не будем тыкать пальцем, отказывается, – я подмигнул мумию, – то, может быть, вынести из него деньги? А положить, ну не знаю…
– Оркские доспехи, – мрачно буркнул старик, – а то валяются в подвале, место занимают.
– Не надо! – Казна взвизгнула и затараторила. – Только не их. Они воняют же страшно. Я обеспечу, если надо, пусть дедушка приходит, считает, сколько захочет, и сразу дверь подам, как позовёт, я ведь что, я ничего, храню себе тихо, никого не трогаю…
– Цыц! – оборвал её мумий. – Что ты там про бухчегототам говорил?
– Потом расскажу, там долго объяснять. Дебет, кредит, счета, пассивы и активы.
Дедушка посмотрел на меня уважительно и что-то пробурчал про новомодные магические техники.
– Для начала надо всё пересчитать. Золото отдельно, серебро отдельно. По достоинству и весу рассортировать. Подбить, сколько всего, если на чистое золото переводить.
Мумий вздохнул, обвёл взглядом ряды сундуков, но спорить не стал.
– Ну что, пойдём обратно?
– А у меня ещё есть, – Казна решила реабилитироваться и разговаривала заискивающе, – зал трофеев. Не хотите посмотреть?
– Ну давай, глянем, что у тебя там.
Казна подсветила нам проход в соседнюю комнату. Ну ничего себе! По стенам были развешаны сотни мечей самых разных форм и размеров. Короны, в основном золотые, но было и несколько потёртых бронзовых венцов, вероятно, походных. Стойки с алебардами, топорами, молотами и копьями. Кольчуги, доспехи, панцири. Горой лежали шлемы, плюмажи на которых поела моль. В углу валялись кучей сёдла.
– Круто!
Я прошёлся по комнате, рассматривая трофеи.
– Ерунда в основном, – скривился мумий, – парадные безделушки. С такими красоваться хорошо, а не головы сносить.
– Тогда надо сделать музей, – я окинул взглядом груды оружия, – хватит на целую выставку. Пускать по билетам, тапочки выдавать, под каждым экспонатом бирка: отнят у такого-то светлого в таком-то году.
– Зачем? – мумий удивился. – Кому показывать будем?
– Подрастающему поколению. Наследникам, маленьким тёмным, оркам всяким. Пусть смотрят и видят величие Чёрной стороны.
В глазах старика мелькнуло странное выражение.
– А это что?
За стойкой с копьями я обнаружил несколько цельных доспехов. Только маленьких, мне по пояс.
– Против нас дети воевали?
– Гномы, – с отвращением сплюнул мумий, – чуть весь замок по камешку не растащили.
– Ещё что-то посмотреть есть? – спросил я Казну.
– Библиотека магической литературы, хранилище вин, – на этих словах мумий оживился, – и личный бассейн Тансила Второго.
– А бассейн зачем прятать?
– Владыка Тансил очень любил плавать в одиночестве, – Казна вздохнула, – только воды сейчас там нет. Он дал трещину и протекал.
– Придумаем что-нибудь. Но на сегодня достаточно. Посмотрю в другой раз.
Мумий, огорчённый, что мы не пойдём в винохранилище, засопел.
– Казна, подай нам дверь, пожалуйста. Конечная точка – в тронном зале.
– Слушаюсь!
Дверь появилась сразу же, почтительно распахнулась и выпроводила нас из хранилища. Кажется, я услышал за спиной облегчённый вздох.
* * *
Дворец, а следом и замок, медленно приобретали нормальный вид. Усталые крысы подметали, сгребали мелкий мусор, а скелеты убирали крупный хлам. Я хотел им помочь, но мумий сурово меня отчитал:
– Чёрный Владыка не должен заниматься грязной работой. Для него найдутся важные занятия, которые не сделают уборщики.
Пришлось согласиться, что резон в этом есть. Я ел, исследовал развалины башен, ходил по дворцу и рассматривал уцелевшие реликвии рода. Картины, большей частью подпорченные. Доспехи и оружие, ржавые и погнутые, никуда не годились – хоть вооружайся светлыми трофеями. Нашёл рассохшееся пианино и сыграл одним пальцем чижика-пыжика. От адского звука сбежали даже скелеты, а мумий вечером интересовался, кого я пытал.
На третий день такого безделья в правом крыле дворца я наткнулся на саркофаг. Видели в музее такой фигурный ящик, в который клали фараонов? Точно такой же! Только расписан не египетскими иероглифами, а зверскими картинками: тёмные фигурки крошили светлые, резали, рубили, накалывали на вилы, жарили, разве что не ели сырыми. Даже смотреть на рисунки было больно.
– Тшшш!
Внезапно появившийся мумий взял меня за локоть. Прижал палец к губам и потянул к выходу из комнаты. И только закрыв дверь, отпустил мою руку.
– Не надо рядом с ним шуметь.
– Почему?
– Проснётся.
– Да кто там? Страшный демон? Древний ужасный чёрный?
Мумий потупился.
– Бабка там моя. Это она, фанатка бальзамирования, меня так похоронила. Ну и себя, после. Кто же знал, что такая петрушка выйдет?
– А будить почему не надо?
– Она… Как бы объяснить. В моё правление она в походы на светлых ходила. Орки её звали гром-матерью.
– Так отлично! Поможет нам восстановить былую мощь.
– А я? – мумий даже всхлипнул. – Обо мне ты подумал? Я куда от неё спрячусь? При жизни нас поженили не спрашивая. Так и после смерти она меня третировать будет!
– Ладно, ладно, – я осторожно похлопал дедушку по плечу, – тогда не будем. Пусть спит и видит сладкие сны о былых победах.
Мумий благодарно кивнул.
– Ужинать будешь?
– Ага.
Мы вернулись в бывшую кухню. По дороге мумий несколько раз оборачивался, словно опасался, что его преследует обитательница саркофага.
– Сейчас всё будет.
Старик привычным жестом провёл над столом, заставив появиться тарелки, кастрюльки, блюда и кувшины. В этот раз мне достались пирожки с воздушной мясной начинкой, кусок шоколадного торта со свечкой, салат с мухоморами и длинный батон угольного цвета. Неожиданное разнообразие начинало меня раздражать. Удобно, я не спорю – раз, и еда готова. Но если я хочу что-то конкретное? Бутерброд или пельмени? Нет, нельзя. Изволь играть в лотерею.
Я отодвинул салат и взялся за пирожки. Но укусив, положил обратно на тарелку.
– Не нравится? Можно попробовать…
– Привкус…
Прополоскав рот, я откусил от торта. То же самое!
– Уже второй день вся еда отдаёт то ли тиной, то ли травой. Будто одуванчиков полный рот набрал. Вчера чуть-чуть, сегодня прямо есть невозможно.
Мумий участливо покачал головой.
– Это семейное.
– Питаться плохой едой?
– Ты чувствуешь магию в ней. Я же колдую, вот еда и пропитывается волшебством. А у нас такое полезное свойство: на вкус магию определять, чтобы не отравили.
– Я что, теперь нормально поесть не смогу?
– Почему? Надо купить обычной еды.
– Где? Лес сплошной вокруг замка.
– Можно в Кемнаро съездить. Купить продуктов и договориться, чтобы нам регулярно привозили.
Я с сомнением посмотрел на мумия.
– Дедушка, ты уверен? Там нормально отнесутся к тому, что ты мёртвый?
– А при чём здесь я? – старик усмехнулся. – Сам поедешь, большой мальчик. Заодно познакомишься с людьми. Мир посмотришь.
– Пешком? По здешним дорогам?
– Найдём тебе утром скакуна, не бойся. Ты доедать будешь или голодным спать ляжешь?
Мрачно взяв пирожок, я отправил его в рот целиком. Противный привкус никуда не делся, но голодать было ещё неприятней.
– Пойду я. Уж больно ты кривишься, даже мне плохо делается.
Мумий со скрипом поднялся и заковылял к выходу. Он теперь каждую ночь пропадал у Казны. Пересчитывал и пересчитывал любимые золотые кругляши. По намёкам старик осилил только половину первого сундука.
* * *
– Пешком до города ты будешь два дня топать.
Мумий задумчиво оглядывал меня с ног до головы. Особенно старику не нравились мои кроссовки. Ну, извините! Надо сказать спасибо гаду-нотариусу, что вообще взял хоть что-то из обуви, когда похищал меня. Но джинсы и рубашка вызывали у мумия кислое выражение лица.
– Транспорт я тебе найду. А вот переодеться в городе ты просто обязан. Ты же не оборванец, а Чёрный Владыка.
– Загляну в магазин, если попадётся.
– Магазин? Готовой одежды? – Мумий схватился за голову. – Это для босяков! Запомни, внук, одеваться надо только у портного. По мерке и фигуре. Одежда должна быть сшита для тебя лично.
Я кивнул, но мнение не одобрил. Портной, на мой вкус, это пижонство.
– Запоминай: улица Порога, дом тридцать пять. Лучший портной Кемнаро.
– Прости, дедушка, но ты сколько не был в городе? Он помер давно.
– Молодёжь, – мумий покачал головой, – ну не тот, что мне шил, так его потомок. Род этих портных обшивал нашу династию на протяжении веков. Восстановим замок, они сами сюда примчатся. Традиция!
– Ладно, схожу.
– Останавливайся только в гостинице «Красный орк».
– Тоже какой-нибудь род лучших отельеров?
– Нет, обслуживание там, – мумий скривил рот, – среднее. Но вот хозяин или его наследники – наши прямые вассалы. Шпионят, помогают, могут прикрыть спину.
– Учту.
– Они же тебе помогут доставку продуктов организовать. Ну и расскажут, что в Кемнаро происходит. Не забудь, гостиница «Красный орк» на улице Тёмных жертв.
– Ага.
– Теперь пойдём за скакуном.
Уж не знаю, где мумий держит лошадь, но пришлось выйти из замка и тащиться вниз, к подножию скалы. С собой старик тащил большой мешок, закинув за спину. Отчего сделался похожим на странного Деда Мороза. Интересно, кому приносит подарки такой персонаж?
По дороге мумий вздыхал, что «светлые ироды» испортили дорогу.
– Это они специально, – желчно бурчал старик, – почему нельзя аккуратно требушеты наверх затаскивать? О себе бы подумали: в следующий раз придёте штурмовать, вам же и забираться по этой дороге. Но нет, светлым ума боги не дали.
Только в самом низу мумий перестал возмущаться, сунул в рот три пальца и оглушительно свистнул. Я даже заткнул уши, чтобы не оглохнуть.
– Сейчас, примчится.
– Кто?
– Скакун. У разбойников отобрал, ну помнишь, тех, о ком рассказывал. Я его заколдовал и отпустил пастись. Ведь как знал, что пригодится!
За деревьями послышался шум, клёкот, и к нам выбежал «скакун». Мамочки! Я на этом не поеду!
Глава 6
– Я на этом не поеду!
– Почему? – мумий удивлённо покосился на меня, – Хороший скакун. Не породистый, но до города съездить можно.
– Да как вообще можно ездить на птице?
«Скакун», вышедший из леса на зов мумия, оказался страусом. Только шея потолще и клюв крючком.
– Обычно, – старик посмотрел на меня, как на дурачка, – все ездят.
– А лошади?
– Кто?!
– Лошади. Кони.
– Никогда не слышал.
Мумий вытащил из своего мешка седло и кучу ремешков и принялся седлать птицу. Я вздохнул и на всякий случай отошёл на пару шагов от страуса. А вдруг эта зараза клюнет?
– Он смирный, – усмехнулся старик, заметив моё отступление, – Ваня, прекрати трястись. Тебе понравится. Какой же тёмный не любит быстрой езды?
– В моём мире птицы маленькие и приличные. А у вас ездовые переростки.
– Твой пра-пра какой-то там, мой тоже пра-пра, обожал кататься на шерстистом носороге. Вот где страшно было. А другой пра-пра приручил мамонта. Злобную зверюгу, в бою державшую хоботом булаву. Если не нравятся птицы, можем и тебе кого-нибудь подобного приручить.
– Серого полосатого слона. Буду ездить, как раджа, под балдахином.
– Не приживаются они у нас, – не понял шутки мумий, – зимой очень сильно мёрзнут и простужаются. Лучше уж мамонта.
– Обойдусь. Как забираться на эту птичку?
– Дёргаешь за повод и командуешь «Кху!».
Страус послушно сел на землю и обречённо посмотрел на меня.
– Вот так садишься, ноги сюда. Обязательно пристегнись ремнём, чтобы не вывалиться во время прыжков.
– Он ещё и прыгает?
– Через ямы. Дороги у нас ты сам видел.
– Отлично. Всю жизнь мечтал прыгать на птице по ухабам. У него имя есть?
– У птицы? Не знаю, может и было.
– Тогда назову его Джипом.
– Командуй «Шум!», чтобы он встал. Деньги возьми, – мумий сунул мне в руки кожаный мешочек, – можешь не экономить, погуляй в удовольствие.
– А в какую сторону ехать-то?
– На север. Не запутаешься, там есть указатели. Всё, поезжай, не люблю долгих прощаний.
– Шум!
Страус поднялся на ноги. Мама! Какой же он, гад, высокий!
– Вперёд!
Мумий шлёпнул птица по крупу. Ездовой страус звонко курлыкнул и побежал.
Вы когда-нибудь ездили на лошади? Очень устойчивое животное, бегающее на четырёх ногах. А у страуса ног две, и бегает он, покачиваясь. Мать-мать-мать! Где там был ремень? Я еле успел пристегнуться, чтобы не выпасть на полном ходу. Какая сволочь приручила птиц вместо коней?
На пути попалась яма, и страус прыгнул.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Я сказал, что страус неустойчивый во время бега? Соврал. Сидеть на спине птички во время прыжков – вот где ужас. Дайте мне слезть!
– А-а-а-а-а-а-а-а!
А вот и руины заставы, где останавливался дилижанс. Думаете, страус остановился? Неа. Подпрыгивая и подбрасывая меня в седле, заскакал по камням. Он меня уронит!
– А-а-а-а-а-а!
Спрыгивая с последнего препятствия, птица захлопала крыльями. Что?! Ты ещё и летать собираешься, зараза?! Страус обернулся, посмотрел на меня насмешливо и потрусил по дороге.
* * *
Берёзовая роща, ельник, дубовая роща, опять ельник, снова берёзы, осины, берёзки. Дорога тянулась через бесконечный лес. Зачем предки построили замок в такой глуши? Любили уединение? Или подальше от героев? Может быть, я ещё не проникся семейным духом, но мне не хватало городской суеты. Сидеть в компании мумия и скелетов неплохо, но уж больно скучновато.
Страус будто почувствовал мои мысли. Хочется движухи? Так устроим! Птица прибавила ходу и перешла на галоп. Или галоп только у лошадей, а для пернатых скакунов по-другому называется? Надо спросить у мумия.
– Бип-бип-бип!
Мой страус отрывисто заверещал, и мы пронеслись мимо крестьянина на телеге. О как он умеет! Пожалуй, я был несправедлив к птичке.
Кстати, а как его останавливать? Мумий, как назло, забыл сказать самое важное. Что же, будем выяснять опытным путём. Я натянул поводья. Страус чуть сбавил ход. Я потянул ещё раз. Птиц повернул голову, сердито посмотрел на меня и резко прибавил скорость. Игнорируя сбрую, подпрыгивая, он нёсся по дороге.
– Стоять!
Судорожно пытаясь удержаться в седле, я старался вспомнить хоть какие-нибудь команды.
– Фу!
– Апорт!
– Лапу!
– Брэк!
– К барьеру!
– Майна! Вира!
Но страусу всё было нипочём. Он только оборачивался, издевательски разевал клюв и скакал ещё выше.
– М-м-м-мать!.. За-за-за-за ногу!
Разбрасывая ногами глину, страус резко затормозил и встал как вкопанный. Чуть не улетев из седла и крепко обнимая длинную птичью шею, я икнул.
– Ну ты гад.
Отдышавшись, я стукнул страуса пятками. Он недовольно курлыкнул и не спеша потрусил по дороге.
– За ногу!
Птица послушно остановилась.
– Молодец, хороший страус.
Всё, одной проблемой меньше. Можно ехать дальше со спокойной душой.
Дорога изогнулась крутым поворотом, и лес неожиданно закончился. Насколько хватало взгляда, тянулись ровные квадратные поля. Редкие лесополосы, какие-то домики, мельницы, пруды с рыбаками на берегах. И город на горизонте в окружении крепостных стен. Ну вот и добрались!
Чем ближе к городу я подъезжал, тем чаще мне попадались на дороге местные жители. Телеги, запряжённые низкорослыми толстолапыми птицами. Всадники на родственниках моего страуса. Пешеходы, тащившие корзины и мешки. В основном люди, но попадались и низкорослые гномы, и зеленокожие бугаи, видимо орки. Экий у них здесь интернационал, однако. Интересно, как они уживаются? Бывают ли демонстрации с плакатами «хватит кормить гномостан», «даёшь равные права зелёным», «руки прочь от самобытной культуры людоедов», «каждому герою по принцессе»?
Ворота в город были широко распахнуты и, судя по вросшим в землю створкам, не запирались даже на ночь. Стража лениво следила за порядком, не требуя платы за вход. Кажется, здесь далеко не то средневековье, какое я представлял.
Следующим поразительным открытием оказались светофоры. Я даже уронил челюсть, когда увидел. Реально, на каждом перекрёстке висели хрустальные сферы, загорающиеся то красным, то зелёным. Птицы, запряжённые в экипажи, даже без команды останавливались и терпеливо ждали сигнала. Интересно, а ДПС здесь есть, а штрафы?
В следующий момент я наглядно увидел – полиция не требуется. Коренастый гном решил быстренько перебежать дорогу на красный сигнал. Никто его не штрафовал, нет. С хрустального светофора ударила яркая молния, прямиком в мягкие гномьи места. Бедняга вскрикнул, дёрнулся и быстро вернулся на тротуар. Прохожие хихикали, тыкали в него пальцами и обзывали деревенщиной. Так вот что значит маготехнология! Одобряю.
– «Тёмный вестник», самые свежие новости! Покупайте «Тёмный вестник»!
По тротуару промчался мальчишка-газетчик. Ух ты, здесь даже пресса есть. Я взял себе на заметку опасаться репортёров. Ещё не хватало, чтобы обо мне растрезвонили – охраны у меня нет, а получить мечом от светлых героев не хочется.
– Сударь, сударь! – пока я стоял на светофоре, у ног страуса возник мелкий орчонок в полосатой шапочке. – Протереть вашему скакуну перья?
Он продемонстрировал грязную мокрую тряпку.
– Нет, не стоит. Подскажи лучше, как проехать на улицу Тёмных жертв?
– Можно и подсказать, милсударь, – хитрец потёр пальцами, намекая на чаевые.
Я сунул руку в кошелёк и вытащил на ощупь монетку поменьше. Орчонок поймал серебряный кругляш и осклабился, показав клыки.
– На следующем повороте налево и два квартала прямо.
Кивнув, я тронул пятками страуса и поехал дальше. На ходу обернулся: орчонок разглядывал монету, что я ему дал. Губы зеленокожего беззвучно шевелились. Что он там читал или хотел увидеть? Деньги как деньги.
Улица Тёмных жертв нашлась там, где мне указали. Гостиницу я нашёл сразу – на вывеске ухмылялся, выставив огромные зубища, красный орк. Парковка для страусов здесь тоже имелась – на десяток скакунов, с длинной жердью для привязывания птиц. Интересно, как она называется? Страусовязь?
– Желаете у нас поселиться, сударь?
Рядом, как из-под земли, появился мужичок и придержал мне стремя, пока я спускался со страуса.
– Именно.
– Не извольте беспокоиться, я привяжу вашего сорона.
Так вот как здесь страусов называют!
– Держи за труды.
Я бросил мужичку монету. Чёрный Владыка должен быть щедрым! Наверняка светлые рыцари – скупые жмоты: так мне показалось по рассказам мумия. Значит, надо играть на контрастах.
– Благодарю, милсударь! Почищу и накормлю сорона в лучшем виде.
Дверь в гостиницу охраняли мраморные крылатые львы. Один сердитый, со стёртым носом, другой задумчивый. Хороший стиль, мне нравится. Надо перед воротами Калькуары тоже таких посадить, в антивандальном исполнении от героев.
За стойкой скучал парень в ярко-зелёном кителе и круглой шапочке.
– Добро пожаловать в гостиницу «Красный орк», – заученно пробубнил он и с сомнением оглядел мою одежду. – Желаете снять номер?
– На день-другой.
– Стандартный гильдейский, купеческий полулюкс? Или магистерский люкс?
Последний вопрос прозвучал с лёгкой издёвкой. Неужели я выгляжу как нищий?
– Сколько?
– Гильдейский идёт по пятьдесят мирианов.
– А хвалёный люкс?
– Двести, милсударь, – парень ухмыльнулся, – золотые гульдены мы принимаем по курсу один к тремстам, а старые дирхемы – по пять сотен.
Я сначала дёрнулся взять что подешевле. А потом подумал: какого чёрта? Я не в командировке, перед бухгалтерией потом не отчитываться. Любимый дедушка сказал погулять и не жадничать. В конце концов, у меня в казне этих золотых без счёта: мумий с Казной всё первый сундук пересчитать не могут. Гулять так гулять!
– Люкс. Магистерский! – я бросил на стойку пару золотых монет. – И быстро.
Лицо парня вытянулось и побледнело. Но молодец, он быстро вернулся в себя.
– Назовите, пожалуйста, ваше имя. Необходимо сделать запись в книгу постояльцев.
– Иван… – на секунду я смутился. Годится ли здесь моя «земная» фамилия? Или лучше здесь взять свою родовую, по дедушке? – Хэрумор. Иван Хэрумор.
– Желаете ужин? У нас отличный ресторан, а шеф-повар сегодня в ударе.
– Давай.
– Может быть, баню? Берёзовые веники, квас на можжевельнике.
И здесь уже я побледнел. Баня! Мыло! Горячая вода!
В замке с удобствами было туго – облился водой из колодца, вот тебе и помывка. Наверняка я и пахну после долгой дороги, как лошадь.
– В баню, однозначно. Сначала в баню, потом всё остальное.
– Прошу вас, сюда.
Парень выскочил из-за стойки и открыл передо мной дверь.
* * *
Баня оказалась выше любых похвал. Жаркая парилка с вкусным паром, веники, пахучее мыло, чистые простыни. Командовал всем толстый банщик с красным лицом. С душой он отхлестал меня берёзовым, а затем дубовым веником.
– Квасу, милсударь.
Банщик сунул мне в руки литровую кружку. Распаренный и вялый, я тянул остро пахнущий напиток и чувствовал себя на седьмом небе.
– Ещё разок? – Спросил он и хрустнул суставами на пальцах.
– Нет, на сегодня хватит.
– Зря. Традиционная баня тёмных семей должна проходить в три захода, с непременным окунанием в холодный бассейн, а зимой в снег. Даже, – он доверительно перешёл на шёпот, – Чёрные Владыки предпочитали баню новомодным ваннам. Оттого и жили по двести лет.
Я с сомнением хмыкнул. Может и жили бы столько, если их раньше светлые не грохали.
– Тогда рекомендую заказать ужин в номер, – смилостивился банщик. – Возьмите традиционный «чёрный» борщ и хороший кусок мяса. Для здоровья после бани самое то.
Завернувшись в безразмерный махровый халат, я прошествовал по коридору на ресепшен. Парень в зелёном кителе увидел меня и сразу кинулся навстречу.
– Я провожу вас в номер. Сюда, на второй этаж.
А из-за стойки на меня внимательно смотрел лысый мужчина. Хмурился, щурил глаза и поджимал губы. Да ну и пусть! Сейчас мне было так хорошо, что всякие нервные отельеры мне до лампочки.
– Ваш банщик рекомендовал заказать ужин в номер…
– «Чёрный» борщ и мясо? Организуем. Сюда, пожалуйста.
Номер оказался королевским, несмотря на «магистерское» название. В первой комнате стояли диванчики, стол и бар в полстены. Во второй – кровать, человек на десять минимум, под балдахином.
– Пять минут, и ваш ужин будет здесь.
Парень испарился и явился даже раньше, чем обещал. Вкатил столик на колёсиках, расставил посуду на столе. И жестом фокусника убрал баранчики (полукруглые крышки) с тарелок.
Огненно-красный борщ, сметана в хрустальной вазочке, кусок запечённого мяса с румяной корочкой, ломтики золотистого хлеба, кусочки селёдки с луком на длинной тарелке, запотевший графинчик с золотистой жидкостью.
– Я взял на себя смелость: двести граммов настойки на листьях меллорна. Очень полезно для здоровья.
Запах от еды шёл божественный.
– А почему борщ «чёрный»?
– Традиционный рецепт Чёрных владык, передаётся в семье хозяина гостиницы. Его предок служил поваром у Пандара Железнобокого.
Борщ – мой семейный рецепт? Баня – изобретение тёмных? Ещё пара таких совпадений и я решу, что Чёрные Владыки были русскими. А что? При Иване Грозном осваивали Сибирь, забрели случайно в портал и оказались здесь. Могло такое случиться?
– Приятного аппетита! – парнишка улыбнулся мне, кажется, вполне искренне.
– Держи.
Я бросил ему золотой.
– Этого слишком много, сударь!
Махнув рукой, мол, ерунда, я уселся за стол и взял ложку. Ммм! Точно русские – такой борщ варила моя бабушка. А цвет? Идеальный!
Рюмка изображала рыцаря, стоящего на коленях. Пить предлагалось из разрубленного пополам шлема. Оригинальная посуда, ничего не скажешь. Я плеснул себе на донышко и с осторожностью пригубил. Градуса не чувствовалось совершенно, а по животу сразу растеклось тепло. Опасная штука, однако.
Под настойку я уговорил борщ и придвинул к себе тарелку с мясом. Вырезка, без единой жилки, нашпигованная морковкой, чесноком, обмазанная специями и запечённая до абсолютной нежности. Я налил себе вторую рюмку.
– Разрешите?
В дверях стоял лысый отельер, хмуро глядя исподлобья.
– Да-да?
У меня было слишком хорошее настроение, чтобы выгнать его сразу.
– Вы Иван, верно?
– Именно.
– Хэрумор? Так вы назвались моему сыну.
Так парнишка его сын? Сочувствую парню.
– Да. Какие-то проблемы?
– У нас не принято называться чужими именами. Тем более такими.
– Не принято – не называйтесь.
У лысого заиграли желваки на скулах.
– В моей гостинице никто не смеет называться этой фамилией. Даже если желает остаться инкогнито.
– Моя фамилия, хочу и называюсь.
Скомкав салфетку, я бросил её на стол и встал во весь рост. И тут же ощутил странное.
За моей спиной будто развевался чёрный плащ, с огненно-алым подбоем. Лицо прикрыло стальное забрало, сузив взгляд до бритвенно острой щели. А рядом, положив руку мне на плечо, стояла Калькуара.
– Никто не запретит мне называться настоящим именем!
Видение пропало, как и не было.
Лицо лысого исказила судорога. Он взмахнул руками и бросился на меня.
