Kitabı oku: «Препод 5», sayfa 2
Глава 2
“Быстролёт” был творческим переосмыслением моего судна на воздушной подушке. Максимально компактный, двухместный и способный регулировать высоту полёта от одного до ста метров над уровнем земли. Размерами как автомобиль моего прошлого мира. Что забавно, делал не я, я только помогал с компоновкой. Интерес к летательным аппаратам неожиданно проснулся у сына Злотаны – Тара. Вот от кого ожидал меньше всего, так от него. Слегка избалованный мажор, учившийся скорее по инерции, которому совсем расслабиться не давала мать.
Но нет, заинтересовался, потом одолел меня просьбами объяснить, как это работает, потом начал городить различных кадавров, с которых пару раз чуть не убился, так что пришлось мне в процесс вмешаться и помочь со схемой. Но в остальном аппарат был почти сто процентов его, я лишь контролировал сборку самых критических узлов.
Но “Быстролёт” был не конечным аппаратом, собранным парнем. Скорее это была весьма удачная пробная попытка. На каникулы Тар поехал с твёрдым желанием создать что-то ещё более компактное. Похвальное желание, но я боялся, что в итоге у него выйдет что-то, напоминающее формой и размерами уже существующие боевые ступы штурмовых ведьм.
Новизной в моих проектах было как раз создание габаритных летательных аппаратов, способных перевозить множество людей и грузов за раз. А средства индивидуальной мобильности известны были полтыщи лет назад. Почему не создали что-то крупнее, вопрос, на который, скорее всего, ответа я не найду. Хотя управляемый регресс, коснувшийся всего магического сообщества, мог поработать и тут. Древние маги, как показал опыт, могли запускать в космос даже такие необычные сооружения как башни. А это грузоподъемность в сотни, если не тысячи тонн. В общем, в вопросе летательных аппаратов прогрессом должно было считаться, на мой взгляд, не уменьшение, а наоборот – увеличение габаритов.
Так что этот двухместный аппарат был скорее игрушкой, подходящей лишь для перемещения собственной задницы из одного места в другое с определённым комфортом. Нет, для кое-кого вполне подходяще, но это скорее, в реалиях Яола, вещь для статуса, как в моём мире какой-нибудь элитный спорткар ограниченной серии, чем реально полезная штука.
Чтобы не промахнуться, двигался я над дорогами, периодически сверяясь с картой и компасом. Сначала до Прилесья, затем Хагоу, Вайбир и, облетев с северо-запада столицу Тингланда, пошёл уже вдоль побережья, густо заросшего Железным лесом.
Когда впереди показался выдающийся в море мыс с крепостью на его оконечности, чьи высокие башни возвышались над водой на добрые сто метров, то сразу понял, хоть никогда в живую и не видел, что передо мной то самое “Высокое гнездо”, и решительно направил “Быстролёт к нему.
Перелетая через стену, я увидел заметавшиеся фигурки стражи, а когда, на мощёном брусчаткой внутреннем дворе приземлил свой пепелац, то немедленно оказался окружён десятком рыцарей в латных доспехах.
Правда, стоило мне выбраться наружу, как один из рыцарей приподнял забрало и удивлённо произнёс женским голосом:
– Ректор?!
– Айна! – узнал я горскую подругу Бари, – вот ты где.
– Мы все здесь, – прогудел другой рыцарь, и я узнал Брорна.
Тут забрала стали поднимать остальные, и я увидел мою группу студентов-паладинов почти в полном составе.
– Вот какую вы практику у Селестины проходите, – я невольно заулыбался, разглядывая юношей и девушек, – ну как командор Ордена, строга?
– Но справедлива, – раздался голос самой моей невесты, и я, обернувшись, кивнул, приветствуя её.
– Графиня, отправился к вам сразу, как получил письмо.
Горцы расступились, пропуская хозяйку замка, и я вновь полюбовался на одетую в адмиральский мундир женщину. Власть чувствовалась во взгляде и жестах, а физическая сила и сноровка опытного воина проявлялись в каждом движении поджарого мускулистого тела. Не перекачанное, но доведённое до максимальных кондиций. Я немедленно вспомнил, как на её обнажённом теле, словно выточенном скульптором из мрамора, блестели капельки пота, а мышцы играли под тонкой кожей без капли жира.
– Я ожидала тебя немного позже, – заметила Селестина, подходя ближе.
Я похлопал ладонью по крыше “Быстролёта”:
– Этот аппарат неплохо сэкономил мне время.
– И тебе не понадобились даже ворота.
Тут я почувствовал толику недовольства в голосе женщин и привёл железный аргумент:
– Так спешил к тебе.
По краям двора уже начали скапливаться любопытствующие из числа замковой челяди, и, с лёгким неудовольствием пройдясь по ним взглядом, графиня-адмирал официальным тоном предложила:
– Барон, пойдёмте ко мне, а то ваше появление привлекло слишком много внимания.
Оставив паладинов караулить аппарат, мы прошли в донжон, квадратный, приземистый, из грубого камня, внутри, однако, оказавшийся с гладкими, словно шлифованными, стенами и большим количеством магических светильников. Имелись и ковры с гобеленами в немалом количестве и картины в рамах, изображавшие чаще всего сюжеты с охоты или воинских походов.
По идее, где-то должны были висеть и портреты, но таких я не заметил, хотя в нескольких местах, где картина прямо просилась на стену, было пусто. Возможно, когда-то сняли, а взамен ничего не повесили.
– Уютно тут у тебя, – заметил я, пока мы поднимались по широким пролётам на третий этаж.
– Всё тоже наследство графа Вейст, – пожала плечами Селестина, – я ничего не меняла.
– Стратегическая заготовка железной древесины тоже была под графом? – предположил я, вспомнив расположение замка.
– Ну, а ты как думаешь? – фыркнула графиня-адмирал, – корона стала слишком зависеть от этого ублюдка. Но теперь всё это исключительно королевское.
Нас нагнал один из замковых слуг, и Селестина быстро отдала пару распоряжений насчёт меня. Подготовить комнату с дороги и купальни.
– Смоешь пот, – прокомментировала она, когда слуга унёсся исполнять.
– Да я, вроде, не особо вспотел.
– Это пока.
Тут она распахнула дверь, оказавшуюся входом в большую спальню, и буквально втолкнула меня туда.
– Ого! – только и успел произнести я, как с меня с треском сорвали одежду, совершенно не заботясь о её целостности, – кто-то соскучился?
– А ты нет? – приостановилась женщина, прижимаясь, заглядывая мне в глаза.
Впрочем, я чувствовал, как её руки продолжают стаскивать с меня штаны.
– Я тоже.
И вслед за моей мантией полетел уже её разорванный на две половинки китель. Подцепив рубашку, которая осталась на Селестине, я разорвал и её, только уже не так торопливо, оголяя крепкую небольшую грудь. Повторил:
– Я тоже.
А затем, подхватив её, шагнул к кровати.
А ещё спустя примерно час, мы оба, потные и разгорячённые, нырнули в подогретый бассейн, примерно четыре на шесть метров, – те самые купальни. Я погрузился по грудь и откинулся затылком на покатую ложбинку в бортике бассейна, как будто для этого и предназначенную. Лёгкий парок поднимался от воды, напоминая какой-то японский онсэн. Не то чтобы я в таких бывал, но наслышан, наслышан.
После секса всегда накатывало чувство какого-то расслабления, и я прикрыл глаза, отдавая воде накопившуюся усталость. Почувствовал, как водная гладь колыхнулась, а затем женская грудь прижалось к плечу.
– Ну что, готов стать моим мужем?
Открыв глаза, я потянулся к ней, приник к губам долгим поцелуем. Затем, отстранившись, ответил:
– Всегда готов. Как пионер.
– Кто такой пионер?
– Это тот, кто всегда готов.
Я окинул взглядом зал. Бассейн окружало восемь колонн, за которыми на некотором отдалении у стен стояли каменные лавки, накрытые чем-то вроде полотенец. На первый взгляд, никого, кроме нас, в нём не было. Но я на всякий случай просканировал помещение магическим зрением. Никого не нашёл и тогда только, взяв женщину за руку, спросил:
– Эта свадьба… Ты пойдёшь против воли своего короля, если тебя попрошу я? Как твой муж?
Селестина чуть прищурилась, внимательно меня разглядывая, затем коротко ответила:
– Нет.
– А если прикажу, как магистр ордена командору своего ордена?
– Если это не будет нести угрозы Тингланду, то… да, – снова, после небольшой паузы, ответила женщина.
– Значит, муж для тебя не авторитет? – поиграл я бровями.
Ответы её наводили на некоторые размышления, которые стоило потом ещё внимательно обдумать. И нет, я не разозлился, но прояснить момент стоило.
– Муж – это муж, – дёрнула плечом графиня-адмирал, – это семья, секс, возможно, дети, но государственные интересы важней всего этого.
– А Орден?
– Орден – это Орден. Его дела не касаются никого из монархов и им не подвластны.
– Совсем не подвластны? – уточнил я.
– Запретить нельзя, – слабо улыбнулась Селестина, – но можно помешать или уничтожить сам орден.
– Понятно… – протянул я, – тогда хочу поговорить, как магистр с командором. Это не несёт угрозы Тингланду, скорее наоборот, это позволит избежать лишних жертв. Но до поры этот разговор должен остаться между нами.
– Ты что-то ещё нашёл там, в пустоши?
Женщина напряглась.
– И да и нет, – я пожевал губами, не зная, с чего начать, но затем сказал как есть, – пустоши скоро не будет. Льды тают. Я уничтожил то, что создало Катаклизм, но, оказывается, его магия не давала льдам растаять. Температура неуклонно поднимается, скоро образовавшаяся вода пойдёт в океан, и тогда его уровень скакнёт метров на пять. Прибрежные города может затопить, но это не самое страшное, – откроются центральные области Яола со всеми городами и башнями древних, вот что опасней.
– И ты говоришь, что это не несёт угрозы Тингланду?! Половина столицы уйдёт под воду. О чём ты думал?! – воскликнула Селестина, гневно сверкнув глазами.
Отшатнулась, всколыхнув водную гладь. Сжала кулаки, заиграла желваками.
– И как давно ты об этом знаешь?
– Некоторое время, – вынужден был ответить я.
– И до сих пор молчал?
– Я был не уверен.
– А теперь?
– А теперь уверен.
Прикрыв глаза, нервно раздувая ноздри, графиня-адмирал постояла несколько секунд, затем, выдохнув, произнесла:
– Ладно, изменить мы это уже не сможем, нужно что-то решать с побережьем. Как скоро вода начнёт подниматься?
Я выдохнул тоже, слегка опасаясь, что реакция будет более бурной, но пронесло. Ответил:
– Через месяц примерно, но продлится год, не меньше.
– Десять декад, – прошептала женщина еле слышно, – мало, но хоть что-то. Кто ещё в курсе? – требовательно посмотрела она на меня.
– Я и ты, но надо как-то предупредить и другие страны. Пострадают-то все. Но это всё равно меньшая из бед. Центральные области – за них начнётся война. Всех со всеми, рано или поздно. Даже если поначалу создадутся коалиции. Слишком жирный кусок, слишком много артефактов, которые попадут не в те руки. Вернее, в принципе, в руки. Те или не те, не важно.
– Ну, и задачку ты задал, Вольдемар, – покачав головой, Селестина по ступеням поднялась из бассейна и, замотавшись в полотенце, буркнула, – пойдём, разговор слишком серьёзный, чтобы говорить здесь.
– Свадьба отменяется? – поинтересовался я, ощущая какую-то отстранённость, появившуюся в голосе и поведении женщины.
Но та только фыркнула, а затем произнесла:
– Нет, дорогой, наоборот, теперь ты точно станешь моим мужем. Вокруг тебя столько всего происходит, что лучше узнавать об этом первой. Чтобы хоть как-то успеть подготовиться.
* * *
– Вот поэтому мне будут нужны все паладины, – продолжил я, – первыми на освободившиеся земли рванут маги, будет кому их остановить.
Мы сидели в большом отделанном деревом кабинете. Переодевшись и успев перекусить заботливо принесённым в кабинет ужином.
– Почему ты считаешь, что это будут не армии, а одиночки?
– Потому что государства сначала попробуют решить вопрос дипломатически. Понятно, что ни о чём они не договорятся, но некоторое время до начала полномасштабных боевых действий будет.
– Когда они начнутся, никакие паладины тебе уже не помогут.
– Тоже верно, – согласился я, покивав, – поэтому второй моей задачей будет их не допустить.
– И как ты это себе представляешь?
– Объединив магов всех стран.
Селестина дёрнулась, чуть изумлённо взглянула, затем покачала головой:
– Тебя убьют даже за одни слова о подобном. Никому не нужна очередная магическая диктатура. После тысячи лет никто не захочет к ней возвращаться и отдавать кому-то власть.
– Не будет диктатуры, – убеждённо произнёс я, – когда все маги, независимо от личной силы, будут равны и будут иметь равные права, и на равных участвовать в принятии решений.
– Вольдемар, ты бредишь, – женщина смотрела на меня со смесью удивления и жалости, – магов тысячи, как ты учтёшь все их требования? Да и все хотят разного, ты не сможешь угодить каждому.
– А и не нужно угождать, всё можно делать путём голосования, один маг – один голос. Не важно, магистр он или выпускник академии. А решение принимать простым подсчётом голосов “за” и “против”. Решает большинство.
– Дважды бред, – аж помотала головой Селестина, поёжилась, – большинство – это глупые обыватели, которым нужно только есть досыта, да спать без просыпа, да они согласятся врага к себе в дом пустить, если те им пиво вкуснее предложат.
– Это только потому, что они не получают нормального образования, – терпеливо принялся втолковывать я ей, – у магов, кстати, эта проблема почти решена за счёт поголовного обучения в магических заведениях. Правда, нюансы образования в Империи меня не совсем устраивают, но поправить его – дело не такое сложное. Поэтому сообщество магов будет не такое политический пассивное, как необразованные слои населения. Вот если дать образование всем…
– О боги! – выдохнула графиня-адмирал, смотря на меня уже с испугом, – образование для крестьян? Ты, ты, ты…
– Революционер? – подсказал я.
– Нет, ты псих или блаженный. Всё, я не хочу больше этого слушать, – она замахала в воздухе руками, – только не про образование для деревенщин.
– Хорошо, – покладисто согласился я, – про них пока не буду, но про сообщество магов, что его можно объединить без диктатуры, ты, надеюсь, со мной согласна?
– Я сама не маг, поэтому не могу сказать, насколько твоя идея реальна, но пока, честно, звучит как-то не очень.
– Не важно, как она звучит, – устало вздохнул я, – это единственный вариант не дать случится бойне. И маги – единственная сила, которая может объединиться во всех странах, если сломать стену между магистрами и обычными магами. Да, я скоро еду на симпозиум в Итонию и там думаю обсудить эти идеи с коллегами из других стран. Надеюсь, смогу до них достучаться.
– До итонийцев? – изумлённо произнесла женщина, а затем расхохоталась, – да они помешаны на личном могуществе. Им идеи всеобщего магического равенства будут как серпом по одному месту.
– Смотря в какой обёртке эти идеи подать, – прищурился я, – если всё правильно сделать, они наперегонки побегут у себя их внедрять.
– Ох, – вздохнула Селестина, – у вас, у магов, всё не как у людей. Ладно, давай обратно к паладинам вернёмся.
– Давай, – я охотно кивнул, закинул ногу на ногу.
– Их мало. Если ты решил их использовать для отлова одиночек.
– Мало, – я поморщился.
Тут моя дражайшая невеста была абсолютно права.
– Но это единственное, по сути, независимое подразделение, которое нельзя будет связать с королевством, потому что действовать оно будет от имени Ордена Паладинов. Сколько их будет в новом наборе с остальных школ?
– Три десятка, – сообщила графиня-адмирал, а затем ненадолго задумалась, откинувшись в кресле и уперев взгляд в потолок.
Я терпеливо дожидался, не спеша задавать вопрос. Похоже ей пришла в голову какая-то идея. Наконец, отмерев, женщина слегка оскалилась, растянув губы в хищной улыбке, а затем произнесла:
– А почему мы упёрлись только в новый набор горцев? А если мы соберём все прошлые выпуски? Не думаю, что они так уж сильно довольны своим текущим положением. За возможность стать паладинами многие с радостью ухватятся.
– А это мысль! – немедленно воодушевился я, от избытка чувств даже привстав, – устроим на базе колледжа ускоренные курсы и прогоним через них.
– И в Ордене окажется не несколько десятков, а минимум тысяча воинов, способных противостоять магам, – закончила Селестина, тоже блестя глазами от открывавшихся перспектив.
– Неплохая получится армия, – я заулыбался тоже, – соберём боевые группы быстрого реагирования и никого в центральные области не пустим. А там уж я договорюсь с остальными.
Глава 3
Свадьба… В этот раз всё было совсем по-другому, не так, как с Алисой. К слову, моя первая жена вместе с сыном на каникулы уехала в Империю, утрясти дела с имперским легионом. Я таки уговорил её переключиться полностью на подготовку паладинов и на постоянку занять сразу две должности: инструктора по физической и боевой подготовки и одновременно зав. ректора по дисциплине и внеучебной деятельности.
Да, свадьба… Тут не было обычных радующихся за нас простых людей. Только узкий круг придворных и королевских родственников в удалённом от столицы замке, словно лица причастные всеми силами старались не допустить огласки или самого брака командующей всем тингландским флотом сестры короля, или личности будущего супруга, то есть меня.
И я склонялся ко второй версии, потому что относились ко мне встреченные вельможи несколько предвзято. Единственной, кто обрадовался, увидев меня, была дочь короля, принцесса Тания.
Весь небольшой пул гостей уже собрался, до бракосочетания на закате оставалась пара часов, и я слонялся меж столов с едой в замковом зале, хватая то один, то другой кусок с блюд, да попивая слабенькое вино, которое в бокал в руках то и дело подливал неслышно следующий за мной слуга.
– Ректор! Я так рада!
Принцесса была одета в пышное светло-голубом платье с вплетёнными в причёску лентами синей и красной расцветки, с красным бантом, целомудренно прикрывающим декольте, и в голубых атласных перчатках до локтя.
Я обозначил поклон:
– Принцесса, рад вас видеть среди гостей.
– Ну, как же я на свадьбе собственной тётушки и не появлюсь.
Она радостно улыбалась. Уже не та нескладная хрупкая девчушка, что была на первом курсе. Два года под моим руководством превратили её в оформившуюся, пышущую здоровьем, как говорят “кровь с молоком”, девушку. С большими бездонными глазами, пухлыми губами и тонкими чертами лица она была до неприличия красива. И мне подумалось, что жениха любимой дочери король-папа будет выбирать куда как придирчиво.
– Немного вина? – предложил я, кивая на замершего неподалёку слугу с подносом.
– Если только чуть-чуть, – принцесса воровато оглянулась и протянула руку к одному из бокалов.
– Как каникулы? – поинтересовался я, когда мы пошли вдоль столов уже вдвоём.
– Скука, – немедленно ответила девушка, с довольным видом отпив вина, – не то что в колледже.
– Это да, – я хохотнул, – там не заскучаешь.
– А самое плохое, – насупилась Тания, – что никому не интересно, чему вы нас обучаете. Одни разговоры, то про политику, то про новости двора, то про балы с приёмами.
– Ты маг, а они нет, – пожал я плечами, озвучивая очевидное, – я бы хотел сказать, что ты в первую очередь принцесса, но ты в первую очередь маг. Тут ничего не поделать. Ты не такая, как они, по факту своего рождения. Магия – это и дар, и проклятье одновременно. Твой круг общения неизбежно будет меняться. И даже твой отец ничего с этим не сможет сделать.
– Настраиваешь против меня мою собственную дочь? – холодный, почти ледяной, голос заставил нас замереть.
– Ой! – пискнула принцесса, пряча за спину бокал.
А я только покачал головой:
– Ваше величество, смею предположить, что вы стали свидетелем лишь последней моей фразы.
Я повернулся к королю, заодно охватывая взглядом всю столпившуюся за его спиной свиту. Справа от него стояла моя невеста в привычном мундире, разве что парадно украшенном, но выражение на её лице я прочитать не смог, на нём была холодная маска полного безразличия. А слева обретался неизвестный мужик в дорогом камзоле, только, в отличие от Селестины, не прятавший свои чувства под маской. В его глазах горел огонёк самой настоящей ненависти к моей скромной персоне. Не особо понятно с чего вдруг, лицо его мне было совершенно незнакомо, но, видимо, причина была. Дальше за ними толпилось ещё энное количество прихлебал, но из-за широких спин их почти не было видно. Сам король ненавистью не полыхал, но смотрел хмуро и как-то неодобрительно.
– Хочешь сказать, колдун, что я неправильно тебя понял?
Вот так – “колдун”. Не барон, не магистр, не ректор, а просто колдун. Понятно, почему моя невеста закрылась от всех маской. Представляю, сколько желчи на неё было вылито за последние пару часов.
– Хочу сказать, ваше величество, что я разговаривал с вашей дочерью, как наставник со своей студенткой, и объяснял ей, чем жизнь одарённых отличается от простых людей.
– Королевская семья для тебя простые люди?! И за меньшие оскорбления вызывали на поединок! – буквально выплюнул тот самый неизвестный в камзоле слева.
“А он ищет повод для драки – понял я, – любой. Какую же больную мозоль я ему отдавил?”.
– Не знаю, как вас, – произнёс, переключив внимание на него, – нас, к сожалению, не представили.
– Ярл Годон, хранитель южных территорий, – поиграв желваками, процедил тот.
– А у нас есть ярлы? – неподдельно удивился я.
Впрочем, я почти не интересовался политическим устройством Тингланда. Мне хватало знания, что тут есть король. Остальное дворянство волновало мало.
Вот только моё удивление разозлило его ещё больше.
– Вы невежественны и глупы, раз не знаете элементарных вещей! – полетело в мой адрес совсем уж неприкрытое оскорбление.
Тут в разговор вмешалась Селестина, глядя куда-то в сторону, ровным голосом произнесла:
– Ярлы являются ближайшими советниками короля и отвечают за порядок на территории королевства. Всего их трое.
– А, ну теперь понятно, – покивал я.
Вот честно, от исходящего желчью ярла мне было не жарко и не холодно. Да и на оскорбления плевать с высокой колокольни. Ну, что он мне сделает? Нападёт на меня при короле и невесте? Нет, конечно. Только и может, что пытаться вывести меня из себя, словесно провоцируя. Дурачок. Меньше всего сейчас меня волновало уязвлённое эго какого-то советника. На носу были проблемы куда более крупного масштаба.
– Неужели вашей деревянной голове хоть что-то стало понятно? – снова раскрыл рот королевский советник.
Приподняв бровь, я перевёл взгляд на короля, спросил:
– Ваше величество, если желаете, мы можем обсудить все вопросы отдельно. Я понимаю ваше беспокойство, вы не только король, но и отец, и готов быть с вами максимально честным. Но сейчас, как мне кажется, не самое удобное место и время для такого разговора.
– Ты смеешь указывать королю?! – взвился ярл, сжимая кулаки и петушась.
Казалось, что он вот-вот запрыгает на ногах, как боксёр на ринге. Я вздохнул, посмотрел на Селестину. Но та, отвернувшись, делала вид, что разглядывает гобелен на стене.
Я не дурак и всё ловлю на лету, хоть и не совсем понятно было, что тут происходит, но это жу-жу было явно неспроста. Похоже меня пытаются спровоцировать при молчаливом одобрении всех присутствующих, за исключением моей невесты. И явно тут не обошлось без короля, только он мог заставить сестру не вмешиваться.
Поэтому, секунду помедлив, я снова спросил у главы Тингланда:
– Ваше величество, что вы хотите?
Кивком показал на ярла.
– Подерись с ним, – прищурившись, тут же ответил тот.
Я хрюкнул, пытаясь сдержать рвущийся изнутри смешок. Вроде взрослые все люди, а ведут себя, как подростки. Король потемнел лицом, набычился, приняв смешок на свой счёт, поэтому, задавив смех, я тут же произнёс:
– В смысле дуэль?
Тут сбоку вылез ещё один неизвестный, тоже в камзоле, пузатый, как бочонок, поблёскивая одетым на нос пенсне. Отрекомендовался:
– Распорядитель королевского двора, барон Довер.
После чего немедленно пояснил:
– Ярл не является магом, на дуэли ему будет нечего противопоставить вашим заклинаниям. И дуэли вот уже больше семи сотен лет запрещены. Очень часто они заканчивались гибелью одного их участников, что неприемлемо для королевства, ценящего каждого своего дворянина. Поэтому все разногласия решаются в драке, один на один, без оружия и магии, используя только голые кулаки.
– То есть у вас дворяне мутузят друг друга в рукопашную? – изумился я.
– Это национальная тигландская традиция, – строго произнёс распорядитель, неодобрительно посверкивая стёклами пенсне.
– Чужакам не понять, – фыркнул ярл, – особенно таким, как он, которые без своей магии ничего не стоят. Настоящий муж не должен бояться хорошей драки.
– Да я, вроде, не боюсь.
Мне вновь хотелось рассмеяться. Нет, я вполне понимал, откуда идут корни такой традиции. Я уже заметил тут некоторый культ личной физической силы. Грубо говоря, в магической броне с зачарованным оружие легко быть героем, а если это всё снять, то кто ты без них? И ответ – гений, миллиардер, плейбой, филантроп – тут уже не роляет. Ну, и сохранение жизней гордых дворянчиков не на последнем месте. Выбитые зубы, сломанные рёбра и свёрнутые челюсти с фингалами можно вылечить, смерть вылечить нельзя.
– Подерись с ним, – снова пробасил король, – без всяких своих магических штучек. Докажи, что достоин моей сестры. Выиграешь – разрешу ей выйти за тебя замуж, проиграешь, значит она станет женой ярла Годона.
“Вот оно что! – мгновенно прозрел я, – а ярл-то сам Селестину в жёны хочет. То-то меня взглядом прожигает. И королю его кандидатура нравится куда больше моей. Ещё и традицию эту подтянули, чтобы я эту наглую скотину заклинанием не приголубил. И Селестине деваться некуда, начнёт вмешиваться, не поймут. Вот суки хитрожопые”.
Невольно я восхитился королевской хитрости. И Годон этот, ещё небось рукопашник не из последних, вон кулаки каждый с половину моей головы. Дерётся, наверное, с раннего детства. Спартанец недоделанный. А мне даже изнутри магией себя усилить нельзя. Одна надежда, что благословение Воина снова сработает, божественное вмешательство жульничеством не считается.
– Где и когда? – кисло уточнил я.
– А чего тянуть, прямо здесь и сейчас в круг выйдем, – азартно ответил ярл, поймав одобрительный кивок короля.
– А чтобы драка была честной, также будут присутствовать два придворных магистра, специально приглашённых в качестве наблюдателей, – добавил распорядитель, заставив меня с некоторым восхищением покачать головой.
Теперь точно понятно, что всё подстроено и спланировано сильно заранее. Как бы не сразу с момента, как Селестина заикнулась о свадьбе. Если аж двух магистров притащили, чтобы я точно ничего не смог применить.
Когда я взглянул на магистров, то понял, что классовой солидарности от них не увижу. Это не Калистратис – бунтарь, пошедший против приказов, отлучённый от знаний и сосланный в академию. Это были спесивые выкормыши имперской системы образования, убеждённые в собственной элитарности, в чьих глазах буквально читалось презрение к тем, кто точно им не ровня. Я имею ввиду себя. Похоже, им рассказали, что я индивидуально не обучался, и звания магистра магии у меня нет. Ну что ж, раз так, значит придётся побеждать чисто. Правда, пока не совсем понятно как.
Слуги тем временем споро раздвинули столы, организовав по центру зала свободный квадрат. Зрители расступились, а ярл принялся снимать с себя камзол. Следом за камзолом последовала рубаха, и мой противник остался в штанах и сапогах, демонстрируя густо поросший жёстким чёрным волосом мускулистый торс. Руки тоже внушали. Перевитые венами, набухшие от мышц, если такими схватит, пиши пропало. Я тут же сделал в голове пометку, в борьбу с ним не переходить.
Выставив кулаки вперёд, ярл пару раз увесисто махнул ими и ухмыльнулся, глядя прямо мне в глаза. В себе он, похоже, не сомневался. А вот мне что-то царапнуло взгляд. Но что, я пока не понял.
Принялся раздеваться сам. Спасибо Воину, что подтянул мне физуху своим божественным хотением. Да и амброзия, которую я так легкомысленно вылакал, тоже добавила изрядно здоровья, поэтому стыдливо прятать своё тело я не стал, и, скинув мантию, продемонстрировал, что мышцы если и похуже бугрятся, то ненамного.
На лице ярла, да и короля, вылезло одинаковое выражение досадливого разочарования. Похоже, Селестина не особо распространялась на мой счёт и меня считали обычным магом, худым и дистрофичным. В общем, классическим преподом.
Оба магистра-наблюдателя нахмурились и принялись сканировать меня магическим зрением. Я злорадно усмехнулся, ищите, господа, ищите. Только ничего не найдёте. Никаких следов, как они думают, эликсиров усиления.
– Эм, коллега, – с некоторым усилием, перебарывая себя, выдавил один из магистров, – а эта физическая форма, вами, э-э, как была приобретена?
– А это результат благословения Воина, – с удовольствием ответил я, – вот и знак его на плече.
Оба наблюдателя тут же потянулись ко мне, чуть ли не с лупой рассматривая отметину. Затем вынуждены были признать, что да, божественная метка.
“Но как?!” – буквально читалось в глазах короля. На что магистры только пожали плечами, расписываясь в собственном незнании.
Похоже, и этого обо мне Селестина не упоминала. А если упоминала, то пропустили мимо ушей.
Ярл уже не был таким радостным. Что Воин не отмечает кого попало, а равно что моя невеста тоже им отмечена, он знал. Прищурившись, он зацепился взглядом за лёгкую улыбку на моём лице, зло скрипнул зубами, а затем с вызовом произнёс:
– Думаешь, тебя одного отметили боги?!
– Нет, – покачал я головой, показал на Селестину, – ещё у неё есть.
– Воин – не единственный бог, – процедил мужчина сквозь зубы, – и пусть его стезя – война, но другие ничуть его не слабее.
– Хочешь сказать, что кто-то из них отметил и тебя? – приподняв бровь и наклонив голову, вопросил я.
– Верно, – ярл дёрнул вверх подбородком, показав крупный кадык.
– И кто тебя отметил? Морской Царь или, быть может, Бражник?
Я заметил, как остальные тоже с интересом уставились на ярла, видимо, до этого он держал в секрете божественное благословение.
– Нет! – с каким-то даже пренебрежением отмёл мои предположения тот, – это была Дева!
– Дева! Дева! Его отметила Дева! – тут же послышались удивлённые шепотки.
Дева, если я правильно помнил, отвечала вовсе не за дев. Скорее наоборот. Ей поклонялись те, кто этих дев жаждал, причём не одну. В общем, это была богиня героев-любовников и прочих казанов. И если она и правда благословила стоявшего передо мной человека, то по всему выходило, что передо мной натуральный бешеный кролик, трахарь-экстремист. Трахающий всё, что шевелится, а что не шевелится, то расшевеливающий и трахающий. И это было плохо, потому что с выносливостью у него явно всё хорошо.
– И где её метка? – тут же поинтересовался я.
На что ярл замялся, а затем, с неохотой ответил:
