Kitabı oku: «Житие Мое», sayfa 7
«Рецитал». Продолжение
С высоты 30 лет работы в «Рецитале» могу сказать, что первые два с половиной года были для меня самыми счастливыми. Была семья единомышленников на сцене и вне нее. Алла находилась в коллективе и была душой всех обедов, ужинов и гуляний. Казалось, что мир сузился до размеров нашей компании и не надо больше. Будто время остановилось. Ничего не хотелось и не мечталось. Алла находилась в те времена в процессе затяжного развода с Александром Стефановичем, и наша небольшая компания практически каждый вечер приезжали на Горького поддержать и повеселиться. Постоянно что-то увозилось из квартиры. Был момент, когда даже стола не было. Алла со смехом даже как-то накрыла практически на полу. Время было золотое в смысле единения и обожания. Идеальная форма жизни для творческих людей. Игорь Николаев, например, по причине отсутствия московского жилья жил у меня на кухне примерно полгода. Правда, кухня была 13 с половиной метров и скорее походила на комнату с диваном. Время было замечательное в плане того, что любая наша творческая идея могла воплотиться в жизнь без денег. Просто по дружбе. Его пребывание в моём доме запомнилось ещё одним ярким событием. Приехала его Лена из Южно-Сахалинска в Москву. Сели мы на кухне и вдруг решили погадать. Как раз время для гаданий было. Я до этого никогда не пробовал окунаться в эту ахинею и поэтому подумал: а почему бы и нет? Разлиновали большой лист бумаги. Взяли какую-то маленькую штуку с кухни для бегунка и начали. Помню, Игорь начал вызывать великих композиторов. Бегунок вдруг начал резко двигаться, и, по сути, мы даже не успевали за ним. Писалось всякое. Стало, если честно, несколько тревожно. Когда спросили, кто он и как его зовут, то выяснилось, что все предыдущие охотно отвечающие великие и в данный момент был только он. Имя написал он нашими мокрыми от волнения руками какое-то древнее и явно южное. Мы сразу затихли и свернули гадание. Возникло подозрение, что это был ангел-хранитель моей жены и он не захотел никого пускать в свое царство духов. После этой попытки я никогда не гадал. Там у них явно свой мир, и кто с тобой захотел общнуться, не узнаешь никогда. Тот ещё мир, тоже себе на уме.
Вспоминается эпизод, как я познакомил Игоря со своим приятелем Игорем Скляром. Скляр очень обаятельный и компанейский человек. Самые приятные воспоминания остались в душе от наших московских посиделок в какой-то квартире. Даже не помню в чьей. Помню, что-то пили и пели. Игорёк здорово пел Высоцкого. Вообще, мы весело и вкусно проводили время. А когда «Рециталом» приехали в очередной раз в Питер (Алла часто пела в Северной столице), я пригласил на концерт и, конечно, дальше по расписанию гуляния Игоря Скляра в нашу компанию. Помню, в моём номере оказалась куча народу. Марина Капура, Скляр, тогдашний директор модного клуба Александр Ходорковский (не путайте музыку с нефтью), музыканты «Аквариума» и кто-то ещё незнакомый. Кстати, с Сашей Ходорковским мы замутили видеосъёмку у него в клубе некоторых песен интересного проекта – группы «Здоровье». Играли в альбоме знаменитые музыканты – Валя Лёзов на басу, Петя Подгородецкий на клавишах, Саша Герасимов на ударных и я на гитаре. В нескольких песнях записали духовые инструменты музыканты «Рецитала» по партиям Руслана Горобца. И этот альбом вошёл в энциклопедию рок-музыки.
Но продолжаю о наших историях в Питере. Открою страшную тайну, мы крепко дали и потом пошли гулять по ночному городу. Гостиница «Октябрьская» гениально расположена. Мы рванули, естественно, по Невскому в центр, но быстро притомились и решили отдохнуть и полежать поперёк того самого Невского проспекта. Помню, что-то громко пели и были абсолютно счастливы. Подъехала какая-то машина, и, остановившись, пассажиры из неё изумлённо рассматривали непитерское поведение странных и весёлых персонажей. В эту ночь Николаев познакомился со Скляром, и впоследствии в Москве была записана легендарная песенка – «На недельку до второго». А вскоре, уже в Москве, мы ночевали после бурной ночи. А в 12 ноль-ноль по всесоюзному радио прозвучала песенка в исполнении Скляра, и спящий Игорь, сам того не знавший, стал всеобщим любимцем. В те годы любое яркое проявление таланта подхватывалось публикой. Достаточно одного эфира, и хорошая песня становилась хитом. Жаль, эта атмосфера доверия к эстраде в народе утеряна. Слишком много выбросили на рынок ерунды. Спасибо разбогатевшим любовникам и богатым мужьям. Музыканты коллектива в те времена были единой большой семьёй. Тем более что постоянные гастроли закрывали многие нерешённые вопросы: жилья, досуга… Образа жизни, наконец. В 1981 году, где-то в октябре, мы поехали в Суоми по приглашению коммунистической партии Финляндии. Страна классная. Разница с нашим уровнем жизни запредельная. Не в смысле золотых унитазов. Северная страна, как и мы, но есть одно важное, «но». Дороги, ассортимент магазинов, сервиз и прочие мелочи продуманы в сторону комфорта. Колбаса вкуснейшая, и водка «Финляндия» была явно нефальшивая. В поездке было несколько радостей для нашего совкового уровня. Во-первых, мы попали на распродажу одного сетевого магазина. Это когда в большущих корзинах лежат горы фирмы за бесценок. А мы-то с суточными. Конечно, некоторые привезли с собой и икру и всякие там штуки на продажу или на обмен. Страсти-мордасти по вечерам в номерах гостиницы по выкраиванию смехотворных сумм. Но главным приколом в этой поездке, конечно, была принимающая сторона. Нас возил и всё организовывал большой толстый финн коммунист. Трудно было углядеть в его довольно раскованной манере жить сознательного последователя Ленина. Были и пикники, и бани. Знаменитые финские бани с пивом и водкой. Ещё одна разность в ментальном плане. Что у них норма, у нас дома событие. Одна такая баня мне врезалась в память. Большое помещение с длинным вкусно и обильно накрытым столом. Во главе сидят большой финн и Алла. Рядом советник (понятно кто) по культуре. Мы сразу дали по грамм 200 с закуской и отправились мыться. Залезли на полки и начали балдеть. Алла сидела за столом, и поэтому в парилке шла мужицкая весёлая беседа. Мы с Юдовым забрались наверх. Вдруг в просвет открытой двери в душевую мы увидели двух голых финок, моющихся явно перед заходом в парную. Юдов тихо сказал: «Упс-с-с», – и скакнул в угол полки. Парень он по жизни, как я говорил, дальновидный. За стенкой же советник, а тут счастье внеплановое привалило. Дамы зашли и сразу сели между нами наверху. Привет, привет. Я на сносном английском задаю вопрос: типа вы что – тоже члены компартии и решили с нами провести партийное собрание? «Да мы коммунисты, – покивали головами женщины. – Наш босс попросил вас помыть как следует. Вам же скучно у нас без женщин? Нам важно, чтобы советские артисты были счастливы». Юдов хмыкнул и тут же слез с полки, страдальчески посмотрел на голых дам и с сожалением вышел из парной. Я ему вслед кричу: «Ты чего свалил то?» Юдов поворачивается ко мне и грустно изрекает: «Эх, не вовремя они решили нас попарить. При Алле и советнике не получится. Буду страдать в общем зале с этим… необходимым советником». Я засмеялся: «Саня, а может, ты его приведёшь? Его помоют, наконец, как следует». Он покачал головой: «Редкий случай в моей жизни. Чтобы меня помыть, не надо и наливать. Но – надо валить». Я понял, что его мозг правильно заработал и возможны провокации. Мы же дети железного занавеса. Я, шутя и с танцами, максимально грациозно (как мне показалось) слез с полки и попросил поддать парку. Чтобы попозже прийти и попариться как следует. Женщины, не подозревая ничего такого, закивали в ответ. Потом они пару раз выглядывали из парной и искали нас. Алла, слава Всевышнему, была в разгаре международной полемики и не заметила голые женские финские тела. Потом они, намывшись, тоже клюнули водочки и испарились. Я вспомнил некоторых наших политических дам, провозглашавших свободную любовь в начале советских времён. Типа что отказывать в сексе красноармейцам и революционерам в момент глобальной войны за мировой коммунизм нельзя. У них же нет времени на человеческие радости. Ну вы понимаете, о ком я вспомнил. Коллонтай, Клара Цеткин, Роза Люксембург и так далее. Погуляли в своё время дамочки и 8 Марта по ходу сварганили. А что? По-моему, не плохо так оправдывать одиночество. Если сильно идейный, то нате вам. А если анархист или, ещё хуже, безыдейный, то нате вам выкуси. Ну да ладно. А то ещё припишете мне приверженность к партийному разврату.
Ещё был неприятный эпизод в поезде на обратной дороге. На границе уже с СССР был сильный шмон. У саксофониста нашли какой-то журнальчик с сильно эротической фотографией. Причём он открыто листал журнальчик в купе и даже не дошёл до этой страницы. Его ссадили с поезда, правда, на работе в коллективе это, к счастью, не сказалось. Огромная разница в качестве жизни била по самолюбию. Почему под одеялом ты можешь рассматривать обнаженное женское фото тело, а в публичном ракурсе нельзя? Я не пою осанну демократии в кавычках англосаксов. Не подумайте ничего такого. У нас в те времена было больше хорошего, чем сегодня говорится. Дети по вечерам ходили спокойно. Не было агрессии такой, рэкета массового. И, конечно, олигархи не являлись всеобщей гордостью нации. Совок, конечно, поражал своей косностью в смысле планки массовой морали. Но такие времена были. Очень уж разные пути были выбраны. И там ложь на лжи по поводу ценности каждого и его интересов. И у нас соответственно. И в каждой поездке мы сталкивались в разной степени с тем фактом, что-либо они инопланетяне, либо мы. Главное было внешне держать фасон, а на самом деле, помня, что вернёшься к очередям за мандаринами и шпротами к новому году, становилось как-то тревожно на душе. Понятно, что об этом не принято говорить, но товарищи, верьте мне: наш коллектив никогда не жировал и не существовал как звёздная группа лиц. Было принято приезжать к Алле на фазенды, где она проживала, и типа тащиться от застольев и крутизны. Но потом мы возвращались в скромные номера гостиницы, и звёздность сама собой куда-то девалась. На сцене мы рубились по полной, а в реальной жизни всё было весьма прозаично и небогато. Конечно, такая социальная пропасть возникла не сразу. Об этом я уже писал. Но в золотые 1980–1982 года этого ещё не было. Мы были молоды и по-дружески настроены друг на друга. Видимо, когда вспоминаю о тёплых и забавных моментах на гастролях, как-то рикошетом отстреливает в другие года. А там уже всё по-другому. Золотые маски на брильянтовых лицах… Но хочется снова вернуться в первые года моей работы у Аллы.
Рецитальные кулинарные изыски
В разных странах и городах тесное общение порождало разные тематические досуговые времяпровождения. Врезались в память поездки в Азию. Для меня лично кухня вкуснее, чем элитарная кухня Узбекистана, не существует. Можно, конечно, говорить в восторженных тонах о кухнях Средиземноморья или тундровых народов. Но колорит специй и качество продуктов вокруг памирских городов и деревень поражает. В нашей средней полосе, к примеру, таких баранов не растёт. А там присутствует гюсарская порода курдючных баранов, которые родом из одноимённого ущелья. Поверьте, это совсем другой вкус. Тот самый и для плова, и для любых других мясных блюд. Как-то раз нас с Аллой повезли в это волшебное ущелье. Справа в обрыве от дороги следы засохшей реки, которая бурно течёт по весне. Тающие ледники и сель. Страшная весенняя река и пустое русло осенью. Мы остановились около чьей-то фазенды на склоне высоченной горы. Мало сказать, что очень вкусные шашлыки, волшебный плов и прочие изыски ароматно поблёскивали на столах, ожидая нас. У них даже овощи и зелень пахнут по-другому. По-настоящему. Горный воздух пьянил, и мы добавляли под всю эту красоту холодной водочки. Жуть как было хорошо. После возлияний мы решили немного растрястись и пошли по неровной каменистой территории фазенды. Подошли к большому бассейну. Воды там уже не было. Не сезон. Я автоматически направился к лестнице, чтобы спуститься на дно бассейна. Дело в том, что он был выдолблен как бы в сплошном массивном камне. Я ступил на дно и вдруг с ужасом понял, что стою на ковре из живых скорпионов. Их было очень много. Не помню, как я выскочил оттуда, но ребята говорили, что я практически взлетел. Как меня не атаковали эти ядовитые существа, не знаю. Так что, уважаемые читатели, перед тем как плавать или ходить в бассейнах, посмотрите на дно. Но кулинария в средней Азии заставляет восхищаться и по сей день. В тех местах в любых ресторанчиках и чайханах очень вкусно. Помню, в одном горном местечке около плотины Нурек мы пошли перекусить перед концертом. Стояли деревянные помосты, накрытые коврами. Там сидели люди с чайниками зелёного чая и тихо разговаривали. На улице было невыносимо жарко, и только матерчатые тенты в чайхане немного уберегали от прямого и жёсткого солнца. Напротив нас в одиночестве сидел очень пожилой мужчина. Будто живая мумия. На ковре стоял чайник с чаем, и на блюдце лежал огромный инжир. Официант, заметив мой взгляд на старика, улыбнулся и прокомментировал:
– Это самый старый уважаемый человек в ауле. Он сидит весь день и это его обед.
Надо признать очень колоритная зарисовка в горах в Нуреке. Мне кажется, так бы я нарисовал картину под названием «Мудрость». Если бы стал художником.
Можно вспомнить также интересную историю в Европе. Опять я скатываюсь на первые года работы с Аллой. Поехали в Германию (это ещё была ГДР), где нас всех поселили в двухъярусный огромный номер общежития. Прикол так прикол. Такого подхода к экономике мы в коллективе ещё не знали. Но всё происходит когда-то в первый раз. Алла где-то в городе получила номер в отеле. Организаторы решили сильно сэкономить на коллективе. Когда зашли в помещение, то привиделись военные сборы или дом колхозника на целине. Ну не сидеть же среди многоярусных железных кроватей и ждать, когда позовут на звёздный концерт поиграть. Мы с Володей Чуйкиным, чтобы развеяться от неприятных эмоций, решили сделать пельмени. Порадовать своих. А то жить в огромной комнате, напоминающую казарму, как-то было не в кайф. Нашли два ножа, купили всё, что нужно, и нарубили мясо вручную ножами для 2000 пельменей. Дело, скажу я вам, не простое. Руки отсохли по полной. Сами раскатали тесто и стаканами надавили кружки. Купили шнапсу. Послали депешу Алле, и она пришла на наш кулинарный протест во вкусно пахнущую лаврушечкой и мясным бульоном казарму. Было весело и очень вкусно. С тех пор я приобщился на всех посиделках идти к мангалу и жарить и парить для коллектива. За три года, начиная с 1981 по 1984 год, мы объездили кучу стран и практически превратились в качественных кулинаров. Особенно вкусно и к месту были барбекю, организованные на фазендах, где квартировалась Алла. И рыбка в фольге, и мяско парного в разных соусах. А картошечка и баклажанчики под дымком. Пишу, и слюнки начинают ностальгировать.
Как-то я и Руслан Байсаров вместе приготовили для всего коллектива ещё на старой даче Аллы осетрину в белом соусе. Объедение. Для страждущих опишу рецепт Руслана. Осетрину режете крупными ломтями поперёк. Только очень свежая рыба подходит – запомните. Майонез перчите, подавите туда лимоны и кидайте их же в таз. Через час рыбу накалывайте на больший и твёрдый шампур и, главное, следите, чтобы не подгорел белый соус на рыбе. Жар в мангале не должен быть большим. Вкуснятина, я вам скажу. А когда ещё и напитки подобраны правильные, пальчики оближешь. Надо отметить талант Руслана к барбекюшным блюдам. Респект полнейший. Многие рецепты мне пригодились и из прошлой ВИА-жизни. Всё-таки мы там не ерундой занимались, а создавали шедевры на плитках по ночам в номерах гостиниц. Особенно хочется упомянуть, как мы с Женей Болдиным и моим тестем в Ереване на съемках концерта для фильма «Пришла и говорю» пошли на рынок и закупились для изысков армянской кухни. Решили Аллу порадовать всякой национальной кавказской вкуснятинкой. Она очень уважала баклажанчики и прочие кавказские овощные смеси. Женщины в квартире тестя приготовили бесподобные армянские блюда, и мы с тестем привезли всю эту красоту Алле в номер. Маленькие кастрюльки с долмой, аджапсандалом, баклажанной икрой, фасолью в чём-то и другими яствами лоснились на столике напротив звезды. Никогда не забуду умилённое выражение глаз Аллы, ласково разглядывающей и вдыхающей эту от души сделанную красоту. Я в этот момент был счастлив. Она очень привечала баклажанчики по-кавказски. А в это время против меня склеился заговор в отеле, и решили три персонажа нашего коллектива записать кассетку – компромат с концерта. Так, чтобы с помощью этой ерунды поменять меня на своего протеже из Киева. Было такое время у нас. Типа два лагеря. А я, видимо, не вписывался в их план по становлению счастья на земле. Всегда в коллективе присутствует персонаж, который хочет перекроить мир по своему подобию. Не жить наёмником и уважать людей, к которым он пришёл работать. Нет. Как же. Надо кого-то выпихнуть, а пригласить своих. Тема подобных интриг часто встречается, конечно. Данное явление не сенсация, но когда касается тебя лично, то противно лицезреть рожу интригана. Можно об этом попозже рассказать. Бог с ними.
Конечно, я мог бы написать о кулинарных и тематических историях из наших нескончаемых гастролей. Жизнь артиста протекает на сцене, в дороге и за столом. Поэтому в контексте буду рассказывать по теме, где и как вкусно поесть. Скорее всего, при упоминании, какого-нибудь интересного происшествия или события.
Ах, Армения, богата ты своими чудесами и к чудесам располагаешь. Но в памяти вкусное в те ереванские дни сожительствует с негодяйством. Мы, кстати, до сих пор здороваемся друг с другом. Но такое не стирается из памяти. Может это и есть самая вредная и противная способность для проживания человека. Типа быть не злопамятным, но с хорошей памятью в принципе. Вспоминая о гадостях тех лет, я тихо горжусь, что не набил рожу негодяю. Сдержался. Хотя быть на высоте в такие моменты трудно.
Жизнь в других обстоятельствах
Так получается, что наше поколение живёт уже наверно в пяти странах. То брежневская заводь в стиле тихого затухания, то безвольный Горбачёв, то нулевые, во времена которых вестерн-фильмы казались добрыми сказками. Потом пришёл оголтелый олигархический мир под лозунгом «Да пошёл ты…» Сегодня чувствуется попытка создать социальное задумчиво-сосредоточенное государство. Живёшь, и от удивления голова может открутиться. Хотя стали временами обращать внимание на подлость и гнусность. Обнадёживает. Но особо вызывает улыбку наблюдать, как разбогатевшие персонажи из шоу-бизнеса и всякие там интеллигенты превратились у нас на глазах в непримиримых борцов за глобальную справедливость. Смотреть трудно на мутантов-либералистиков. Неискренность в этом социуме захлёстывает. Никто по сути никому не нужен. Возник новый Бог – водяной знак на бумажке. Когда в Росконцерте почувствовали перемены в нулевые, то первыми ласточками прилетели вопросы стоимости популярных артистов. Потом началось социальное расслоение. Деньги появились в качестве цели существования и начали свою разрушительную историю. Бралось во внимание не качество музыки и исполнения, а понимание, сколько, и чтобы никто не узнал, сколько. Возникла чёрная касса. Музыканты тоже стали получать больше, но пропасть между тем, кто поёт, и теми, кто играет, стала увеличиваться в геометрической прогрессии. Вначале мы этого кардинального изменения в отношениях и статусе не понимали. И хорошо, а то начали бы раньше переживать о конце нашего гармоничного того ещё света. Алла на посиделках в то время часто говорила: «Вот поднимусь я, и вы поднимитесь». Типа, мы победим. Мы же вместе… Прожив все эти года и пережив многое, я могу сказать, что если бы да кабы… – мы вместе бы окунулись в следующую социальную группу, то, может, гармония в сердцах и жила бы поныне. И дело не в деньгах. Безусловно, разница между вкладом в искусство Аллы и нашим разная. Но господа, когда ты осознаёшь, что в сравнении со звездой получаешь за те же два часа битвы 0,000 и что-то в остатке, трудно воспринимать всё философски. Наши разбогатевшие звёзды практически уничтожили уважение к профессии музыканта. Они все стали почему-то сладострастно унижать тех, кто с ними стоял на сцене. Многие возникшие звёзды копировали Аллу. Типа, кто ты такой, что ты играешь и так далее. Смотреть, как боярствуют ещё вчера обычные люди, противно. Я уже упоминал про сентенцию о том, что никто не может стать богом. Даже эстрадный певец! Очевидно, это явный синдром внезапно разбогатевшего бедняка – «А вот я вам сейчас покажу кто я такой!» Кстати, я совершенно убеждён, что нынешний шоу-бизнес трещит по швам именно потому, что звёзды с большими деньгами в душе остались теми же пигмеями. Они зачастую даже музыкально не грамотны. Для сохранения благородства души в обществе нужно беречь ценителей и сохранять традиции в искусстве и в доме. В своё время революционеры вырезали практически под корень сословие благородных людей, а родить то их сложней.
В «Рецитале» появилось внутреннее напряжение. Оно было внешне невидимо, но ощущение, что ты медленно превращаешься для кого-то в чёрную кость, мешало летать и кайфовать. Были года, когда в качестве отпускных нашего коллектива выдавались копейки. А у нас почти у всех уже были семьи. Жизнь-то летит незаметно. Это трудно понять, но, как выясняется, жизнь расставляет всё на свои места. Невзирая на эти горькие мысли, всё равно главное, конечно, не деньги. По крайней мере, в моей истории. Много раз на пресс-конференциях Алла говорила, что музыканты с ней работают не за деньги. Выходит, что она была права. По сути если бы мы играли для неё на концертах только за деньги, то разбежались бы в то время, сверкая пятками. Так говорила моя бабушка. Значит, творческий идеализм всё-таки превалировал над суетой. Я благодарен Алле за 1980–1988 годы. Есть о чём вспомнить. Мы много ездили за границу. В год примерно 11 стран. Существовали в те годы такие страны, как Чехословакия, ГДР, Югославия. Очень яркие гастроли проходили в Югославии. Вспоминается очень интересный югослав – водитель на большом «Мерседесе» с огромным люком на крыше. Аллу возил на гастролях действительно импозантный юг. Поражали в нём галантность и большая колода долларов, небрежно засунутых в задний карман брюк. Алле прислал на эту гастроль Раймонд Паулс минусовку будущей песни о миллионе роз, и мы распевали мелодию, катаясь по классным солнечным дорогам. Время разметало это всё. Помню, в Югославии заезд в славный город Дубровник. Уникальный город. Расскажу чуть позже. В той поездке катались на так называемом восточном экспрессе. Про знаменитый восточный экспресс тоже много историй. Мы в шутку, конечно, но якобы ожидали какого-нибудь серийного убийцу, промышлявшего именно в восточном экспрессе. Виноваты в этом, конечно, фильмы об этом знаменитом поезде. Просто рассказать об этом поезде, то ничего особенного. Сидячие купе, столик и стеклянные раздвижные двери с занавесками. Вот помню, в тот раз ездил с коллективом другой советник по культуре. А как иначе? Югославия же оформлялась как загранпоездка. Так вот, этот типа Володя приставал к нам по разным, вроде ничего не значащим вопросикам. Алла просекла, что он вышел на свою секретную тропу, и села с ним в купе – проверить парня на вшивость. Проверка заключалась, кто больше выпьет. Чисто русская тема. Он же не знал, что с Аллой в эту игру не нужно играть. Наш советник к приезду в славный город Загреб был в стельку. Алла же вышла на перрон в приподнятом боевом настроении. Будто и не пила ничего, только выдавали её очень чёрные расширенные глаза. Увидев меня и Игоря Николаева с вещами, Алла встала между нами и, поднимая каждого по очереди с грузом и гитарами, выступила в роли вещателя будущего. Игоря она увидела популярным впоследствии, а меня рекомендовала на телевидение. Причём силу выказала такую, что мы опешили. Частично так и вышло. Я стал больше заниматься режиссурой, а Игорёк пошёл в сольное эстрадное плавание.
В каждом городе возникали свои заморочки. Поездка в славный город Дубровник запомнилась в ярких тонах. Мы приехали туда и с ужасом узнали, что зал для нашего концерта – огромный ангар, а афиш нет нигде. Не сработали местные администраторы. Что делать? Мы с Аллой и со звукорежиссёром Володей Трусовым пошли на всю ночь по прибрежным кабакам. А перед этим Болдин, Трусов, я и Юдов пошли расклеивать афиши сами по городу. Мы с Аллой придумали такой ход. Заходили в кабак. Брали пива с устрицами. Потом я начинал чего-нибудь играть. А Алла петь. Сочиняли на ходу. Получалось классно. Люди в кабаке начинали подпевать, и в результате получалось, будто давно гуляем вместе. В таком же варианте посетили ещё несколько питейных мест и за это время сочинили две прекрасные песенки на тарабарском языке. Местные интересовались, как каком же языке певица поёт. Алла, закатывая глаза, говорила, что на литовском. «Капитоне, Капитоне…» Также выучили югославскую мелодию. Прекрасная музыка. Я до сих пор её помню. В последнем ресторанчике играли штатные музыканты. Я взял то ли гитару, то ли бас – не помню, – и мы прошлись по блюзу. Ночь фурора и крутейшего успеха. Что сказать? На концерте весь ангар был полон. Вот такие дела. Практически во всех крупных городах и столицах мы встречались с известными музыкантами. Помню, в Будапеште я познакомился с басисткой легендарной группы «Хунгария». Мне очень нравилась их первая пластинка. Увидев мой причесон, он вызвался сопроводить в парикмахерскую, где стриглись самые модные и знаменитые музыканты. Три часа надо мной колдовала милая венгерская дама, и в результате вместо длинноволосого убеждённого рокера возник нью-вейв-персонаж. Чубчик, то, сё. Я оглянулся, а моего приятеля-музыканта-то нет. Так что за стрижку пришлось отдать все суточные. Придя в отель, я сразу пошёл к Алле и показал свой видонс. Она с удивлением посмотрела на незнакомца. «А это же ты, – философски протянула она. – Ну, ну…» Мне самому было непривычно видеть своё отражение в зеркале. Так что благодаря случаю я коренным образом изменился и внешне. А ещё в Венгрии у нас на сцене случился серьёзный пожар. Загорелись тряпки на колосниках. Повалил едкий дым. Кошмар. Мы бросились убирать нашу аппаратуру. Участвовали все, включая Аллу. Отравились прилично. Хорошо, что на нас не обвалился бушующий пламенем огромный ком. У меня примерно неделю лицо было зелёного цвета от угара. Но в основном нас явно бог миловал, потому что ездили и рисковали своими жизнями практически каждый день. Нам, наверно, везло.
