Kitabı oku: «Алмазна яма», sayfa 2

Первый книгочей в колхозе старик Мозгаль Задумыч сподобился на целую лекцию: мол, яма –  та же пирамида только  остриём вниз. И опять же покойники в ней. Трогать не моги. Получишь по самое не хочу. В Египте фараоны. У нас не царского рода, но тоже, должно быть, норовистые.

Как в воду глядел Задумыч. Однажды ночью тряхнуло деревню. Мужики и бабы в исподнем прибежали к обрыву. Глядят, самосвал с кручи сверзнулся, до самого дна кувырком, ладно ещё, шофёр выпрыгнуть успел.

Знамо дело,  это Копша требы выставил.

Мужики яму водкой обильно окропили. Сначала как бы и успокоилось, а потом ударило будто с каменки. Понесло из ямы удушьем и столь крепко, что медицинскими повязками спасаться пришлось. На этот раз по-бабьему истолкованию выходило, мол, это Золотила печку рано закрыла, вот угару и натянуло. Ей шанег накидали, вроде опять и затихло. Проветрилось, да, видно, не совсем. Стали замечать, кто к яме сходит, тот будто подгулявший возвращается. Курс не держит. Знакомых не узнаёт. В голове туман. Не пошто и на вино тратиться. Возле ямы постоять, то же самое, что чекушку употребить.

А грузовики-то всё шибче  в яме бучат. Донный дух лоскутьями через край переваливает и по деревне расползается. Только выйди за порог, оно тут как тут.  По бабьему разумению опять же получалось – сонник на деревню напал. А со слов Мозгаля – нарколепсия.

Поля уж кустами взялись, когда городские-то спохватились, –  в ихних продуктовых магазинах великие протори образовались. Налетели стаей на чёрных машинах и прямиком в контору. Оголодали, мол. А председатель чумной сидит, никак печатью в лист бумаги не может попасть. Сколько не целится, а всё мимо. По стенам, по стёклам припечатывает. И на городских замахивается. Хорошо, стражник у них ловкий был. Руку председателю заломил и в диван носом.

Идут городские по деревне. Навстречу им мужики и бабы все блаженные, рассеянные. Начальство с  ними здоровается, а они только рычат: «Р-рента! Р-рента!..». Струхнули залётные, торопятся  дело уладить, как бы самих ямным духом не пробрало.

Дознались, что за рекой один мужик обретается, может, и не захватило его  поветрием, река-то широкая.

Прибежали на берег, кричат, шляпами машут.

2

А за рекой Борода жил. И дед, и отец его спокон веку на отрубе да на поперечности. Если на левом берегу у всей деревни портреты вождей по углам, то у них иконы. Если в деревне митингуют партейные, то у них старуха в часовенке. В деревне телевизоры кажут, у них и радио худо берёт.