Kitabı oku: «Случай на краю Галактики», sayfa 2
А между тем мембранная дверь в Пассажирскую Капсулу ни в какую не желала открываться.
Во второй раз за сегодня Капитан Глоко исторгнул из носового раструба Грустную Руладу-Вздох. Было с чего загрустить: похоже, метаболизм Манты "сворачивается" куда быстрее, чем он ожидал. Но делать нечего. Пассажира хоть как надо вытаскивать. Помянув Нехорошего, Глоко пошел до ближайшего Аварийного Гнезда-Аквариума за Электрическим Угрем…
Многофункциональный живой инструмент с удовольствием вдарил молнией в двигательную мыщцу нефункциональной мембраны. Мыщца под действием электрического тока сократилась и открыла вход в Пассажирскую Капсулу. Но опытный Глоко не позволил уползти двоякодышащей рыбе обратно в свое Гнездо. Мало ли как с пассажиром дело пойдет. Капитан – на своей Манте по совместительству Доктор, да и много кто еще по причине малочисленности экипажа – прекрасно помнил, что ударом электротока Угри не одно угасшее сердце вновь биться заставили…
Глоко непонаслышке знал, что почти все Сциисто обожают неторопливые планетарные перемещения с целью созерцания природы или для любования древними постройками. Не стал исключением из правил и единственный пассажир "Железной Бабочки" на этом злополучном рейсе. Пассажир не просто спал на предоставленном Ложе-Губке, а дополнительно облачился в спальный мешок из шкуры оранжевой Гусеницы. Турист, как есть турист…
Впрочем, как спать – личное дело каждого разумного… Глоко же интересовало другое. Бросив один лишь взгляд, он нашел искомое. Личный будильник пассажира – Слоновая Муха – сидела на краю Ложа для Благого Сна. Кем еще могло быть единственное животное-прибор, обнаруженное Глоко в Пассажирской Капсуле?
С первым Атрибутом Пробуждения было все в порядке. Также для корректного вывода пассажира из Благого Сна (это тебе не члена команды поднимать жуком Экстренного Вызова, который и мертвого разбудит) Устав Манты требовал несколько раз громко назвать разумного по имени. С этим тоже проблемы не возникло: на пришпиленном к Ложу крыле Бэйджиковой Бабочки имелась надпись, каллиграфически сделанная несмываемыми осьминожьими чернилами. Надпись гласила:
"Тшу-рик, Раса Сциисто, планета Теллиген-3. Лингвист, историк, учащийся-Лернанто 2-ой ступени Академии Вселенской Мудрости."
А раз с Атрибутами Пробуждения все в порядке, то и тянуть Червя-Резинщика нечего. Недолго думая, Капитан Глоко хлопнул ладонью по Слоновой Мухе. Как и положено животным-будильникам, Муха мгновенно проснулась и залихватски вытянула хоботок. Втянув в себя воздух, раздулась чуть ли не вдвое. Еще секунда – и по капсуле разнесся необычайно мощный для такой мелкой твари прямо-таки трубный глас.
– Почтенный Тшу-рик! Почтенный Тшу-рик! Просыпайтесь, гражданин! Ваша остановка! – cтрого следуя букве-руне Устава Манты прокричал Глоко.
И почтенный Тшу-рик – молодой разумный с бледным лицом и всклокоченными светлыми волосами – проснулся. Куда ж ему было деваться…
Вылез из спального мешка и, напялив на бесцветные глаза Стеклянные Усилители Зрения, cонным голосом пробормотал:
– О… Господин Капитан… Мы что, уже прилетели на Гург – 3? А мне, знаете ли, такой удивительный сон пригрезился. Жаль, не успел досмотреть…
Глоко нахмурился: хуже не было у космоплавателей приметы, чем увидеть Сновидение-Грезу, находясь в Благом Сне посреди необъятного Космоса.
8.
Капитан Глоко и почтенный Тшу-рик добрались до Капсулы Погонщика без происшествий. На обратном пути в неисчислимых технических магистралях Манты, слава Творцу, на этот раз царило безмолвие. Не одной-единственной Двайсы или Ютилы на глаза путникам не попалось. Так что у провинившихся муравьев-Солдат не появилось шанса реабилитироваться перед начальником, разодрав в клочья какую-нибудь ополоумевшую Двайсу.
Вообще-то Устав Манты запрещает пассажирам находиться в Капсуле Погонщика. Скромный удел не погруженных в Благой Сон путешественников – сидеть безвылазно в своей пассажирской келье до конца рейса. Читать папирусы-книги или вязать из паутинной нити перчатки или еще что… Выходить разрешалось лишь четыре раза за стандарт-сутки к Генератору Пищи. Еще было дозволено посещать по физиологической надобности вотчину жуков-навозников – гальюн. По возможности – пореже.
Ограничение в перемещениях пассажиров по Манте не было прихотью Капитанов. Дело в том, что Двайсы, Ютилы и даже куда более дисциплинированные муравьи-Катшеты терпеть не могли чужаков. Буквально на дух не переносили. Не упускали случая ужалить, за ногу цапнуть или слизью в лицо брызнуть. А Капитан потом возмещение ущерба выплачивай. Как будто оно ему надо…
Лишь на время Кормлений возле светил пассажирам давалась поблажка. Разрешалось поглядеть на крылья бабочек-мимикроидов, показывающих, что на данный момент времени видят Глаза Манты. Будь то чужое солнце, Пояса Астероидов или величавые Газовые Великаны с многочисленными спутниками, а то и кольцами… Путешественники почему-то обожают подобную сентиментальную чушь. А еще пассажирам наравне с экипажем Манты во время нечастых всплытий из Эфемерного Облака выдавалась добрая порция гидропонного рома. Надо же как-то в Пути стресс снимать. К тому же – традиция.
Но, учитывая непростую ситуацию с поразившей "Железную Бабочку" Зимней Комой, почтенный Глоко решил держать пассажира в пределах видимости. Взяв разумного на борт, Капитан нес за него полную ответственность. Так гласил Устав Манты.
В соседней с Капсулой Погонщика мертвой альвеоле было все необходимое для жизни: пара паутинных гамаков для обычного сна, несколько кресел-улиток и столик из полированного панциря Плоской Черепахи. Имелись тут Водяная Магистраль и Отводок от Генератора Пищи. На выбор Капитана повлияло еще то, что Двайсы и Ютилы здесь, рядом с Центром Управления Мантой, использовались самые надежные из имеющихся. Тупые, как Творец знает кто, и поэтому мало подверженные внешнему влиянию. На них даже охватившая всех животных на звездолете паника не перекинулась. По крайней мере, пока. Разве что Светляки на потолке Капсулы сияли тусклее, чем обычно.
В сундучке, обшитом несгораемой кожей Огненных Барракуд, у Глоко были припрятаны на черный день полдюжины Желудков Богодула c отличным ромом из гидропонического тростника. Здесь, в уютной во всех отношениях Капсуле Отдыха, почтенный Глоко и надумал поселиться вместе с Пассажиром на время кризиса. Благо, пожитков у молодого Сциисто было немного: пухлый ранец из потертой жабьей шкуры с притороченным к нему уже знакомым Глоко спальным мешком. Но, судя по всему, мокасины, крокодиловая куртка и синие штаны были единственным комлектом одежды Тшу-рика. Уж очень все заношено. Предпочитай Тшу-рик, как Глоко живую одежду – та бедная Лягушка или Ящерица давно бы подохла. А в ранце Сциисто, наверное, таскает сувениры с планет и астероидов, которые он посетил.
Согласно Этикету Манты, Капитан прежде всего представил пассажиру Погонщика. И только после того, как разумные обменялись полагающимися любезностями, занялся более насущными делами.
Глоко отозвал Чирграга на пару слов и поведал об ужасных звуках, услышанных им в коридоре-бронхе. (Про трусливое поведение Катшетов-Солдат пока говорить временами мудрый хлофиллианин воздержался.) Погонщик не смог дать вразумительного ответа на вопрос, кто мог так жутко выть в закоулках потрохов Манты. Но обещал при первой возможности поискать информацию в Памяти Муравьиного Коллективного Разума.
Вторым по насущности делом было вызнать все детали Сновидения-Грезы пассажира. И заодно выпить пару чашечек ароматного, животворящего Кеффо. Ну, и покушать после долгого нахождения в Благом Сне тоже не помешало бы. Да и пассажира угостить надо, как того требует Устав Манты. Пусть знает, что звездоплаватели – самые гостеприимные разумные в Галактике.
Конечно, Капитана Глоко прямо-таки раздирало спросить Чирграга о том, как сейчас обстоят дела со впавшей в Зимнюю Кому "Железной Бабочкой". Но за те десять минут, пока он ходил будить пассажира, вряд что-то кардинально изменилось. И муравей-переросток может возомнить, что он, бесстрашный Капитан Глоко, поддался панике из-за пустяка типа Зимней Комы. Так что задавать вопросы знающий себе цену хлофиллианин воздержался. Тем более, случись что экстраординарное, Чирграг сам бы доложил, как только Глоко и пассажир вошли бы за порог Капсулы Погонщика.
Почтенный Тшу-рик с нескрываемым удовольствием принял предложение Глоко совместно потрапезничать. А Погонщик Чирграг, повинуясь тайному жесту Капитана (сжатая в кулак рука), отказался. Якобы, по причине отсутствия аппетита и "ужасной" занятости. Гигантский муравей сказал, что скоро из Яйца должен вылупиться новый Кучер, и ему надо проследить за процессом лично. Cказал, что некогда ему пировать во время поразившей звездолет хвори, которая похлеще Космической Чумы будет. Тем более, Чирграг уже перекусил маринованными гнидами и, по своему обычаю, запил это дело хмельным молочком из тлей-сосудов.
Но как не верти оса жалом, надуманный отказ Погонщика от совместного обеда из-за занятости был ручьем в нору почтенного Глоко. Впрочем, Капитан на этот раз даже не обратил внимание на двусмысленность ответа подчиненного. Ему ужасно не терпелось расспросить о Cновидении-Грезе, увиденном Тшу-риком в Благом Сне. Ради чего, собственно, и затевался неуместный из-за ситуации с Зимней Комой торжественный обед.
Дело в том, что у суеверных звездоплавателей, как уже было сказано, такие Cновидения-Грезы считались предвестниками большой беды. Однако космические бродяги свято верили, что в Сновидении-Грезе всегда можно отыскать намек, где в реальности нужно искать Ключ к решению проблем, которые создаст грядущая напасть. Согласно поверью, Ключ должен представлять из себя некую приметную на общем фоне вещь с обязательно нанесенным на нее графически Ребусом. Попавшему в беду экипажу предписывалось как можно скорее решить этот порой довольно сложный Ребус. Только так и никак иначе можно было найти Подсказку, а то и Панацею. И тем самым спастись от поразившей Манту напасти. Правда, Ритуал Выведывания Подробностей занимал много времени, потому как неукоснительно требовал спаивания увидевшего Сновидение субъекта. Но что тут поделаешь? Не зря же говорят: "У пьяного разумного язык без костей."
9.
Чтобы у Сциисто побыстрее развязался вышеупомянутый язык, Капитан Глоко без малейшего сожаления выставил на панцирь-столик Желудок Богодула с отменным гидропоническим ромом. И с выбором напитка, кажется, угадал. Почтенный Тшу-рик в предвкушении пития алкоголя довольно потирал руками.
– Чего изволите откушать, высокоученый Тшу-рик? – поинтересовался Глоко. (Себе он по привычке нацедил в миску пряной водорослевой пасты и, разумеется, большую чашку Кеффо.)
– Обычно я довольствуюсь за обедом сосудом кислого Лакто и куском нарезного Лонгапано, – чуть подумав, ответил Тшу-рик. – Такова повседневная пища все небогатых Лернанто низших ступеней. Но cейчас хочется чего-то особенного… Хм… Как-то раз, путешествуя на Ките под кличкой "Проглот", на меня нашло какое-то наваждение. И я по случайности заказал чудесных белковых цилиндров и порцию вкуснейшего Терпомо. У вас есть такое?
Капитан Глоко кивнул:
– Такое у нас есть. Одну минуточку…
И, выполняя пожелание пассажира, набил из раздатчика белковой масcы десяток сброшенных после линьки шкурок Прозрачной Змейки. Потом выдавил из другого сосца-распределителя в ракушку-тарелку порцию пасты Терпомо и сунул полученный комбо-провиант в Гнездо Дышащей Невидимым Жаром Ящерицы. Cкоро по Капсуле поплыл божественный аромат горячей пищи. Cкоро Ящерица коротко пискнула. Это означало, что блюдо готово.
– Почтенный Тшу-рик! Вот ваши сосиски с картофельным пюре по фирменному рецепту Генератора Пищи "Железной Бабочки"…
– У-мм-мм! – только и смог произнести Сциисто, захлебываясь голодной слюной…
… Уложив перебравшего рома Тшу-рика в гамак, Капитан Глоко тихо, но вполне себе торжествующе прогудел носовым раструбом Презрительную Руладу-Восклицание. В очередной раз он доказал, что никакому "планетнику" не перепить cтарого межзвездного бродягу.
Но это, конечно, так, пустяки, ребячество чистой воды… Надо же было хоть как-то поднять себе настроение. Сновидение почтенного Тшу-рика оказалось воистину зловещим. Прихватив с собой на две трети опустошенный Желудок Богодула и пару несъеденных Сциисто сосисок, Глоко вернулся в Капсулу Погонщика.
"Пускай cтарый Муравей хоть доброй выпивке порадуется, шип ему в брюхо, – угрюмо подумал хлофиллианин. – Больше-то радоваться нечему…"
Налив себе и Погонщику по чашечке рома, Капитан Глоко сказал:
– Плохи наши дела, Чирграг…
После чего одним махом опустошил чашку и перешел к подробностям:
– Если я правильно истолковал Сновидение-Грезу пассажира, Манта всплыла из Эфемерного Облака в одном из Анклавов Запретного Мультиверсума. С большой долей вероятности мы находимся в гелиосфере Мульти-Светила именуемого Солнце-N. В Мульти-Системе которого обычно 8 крупных планет, не считая мелочевки вроде лун и астероидов. А третья планета всегда называется Сюмля, Дземля, Тсумла или еще как-то вроде того…
Погонщик Чирграг, который во время речи Капитана смешивал коктейль "Берсерк" (ром, муравьиная кислота и настойка из мухоморов; встряхнуть, но не смешивать) чуть не выронил узкогорлую раковину-смеситель. Помянул Нехорошего, но тут же взял себя в руки-лапы. Так что, слава Творцу, до оскорбления Муравьиной Царицы дело не дошло. Ошарашенный новостью Чирграг залпом выхлебал адское пойло прямо из раковины-смесителя. И, едва его перестало корежить, в свою очередь сказал:
– Принято к сведению, сэр!.. Но правильно ли я понял? Неужели мы находимся поблизости от одной из загадочных копий многократно клонированной Творцом планеты Симили? Той самой Дземли, где не разводят Мант, Китов или Акул, не путешествуют по Вселенной, а так и сидят сиднем в своих перенаселенных, загаженных отходами Муравейниках?
– Точно так, – подтвердил Глоко, разливая по второй. – Впрочем, судите сами, Чирграг… Нашему пассажиру снилось, что его отправили на безвоздушный естественный спутник Зиммли в тесном Металлическом Яйце с помощью примитивного, но достаточно мощного неживого реактивного двигателя. Яйцо было оснащено прозрачным Глазом, неживыми Двайсами и Ютилами и запасами сжатого воздуха, воды и пищи. Имелась на корабле – так эти варвары-инопланетяне называли Яйцо – и Пищуха Связи. Но не Дальней, а так – лишь бы худо-бедно слышать звездоплавателя на поверхности планеты. Радио – так, кажется, эта Пищуха называетcя… Так вот значит, нашему пассажиру грезилось, будто он во время путешествия до луны помимо совершенно мне непонятных манипуляций с неживыми Двайсами много еще чего делает. Например, разговаривает с сородичами, выполняет какие-то их указания, кушает пищу из тюбиков, похожих на ваши Тли-сосуды. И все это, заметьте, в полнейшей невесомости. По прибытию на луну астронавт – так Сюмиляне называют звездоплавателей – тоже не навоз пинает. Первым делом устанавливает знамя пославшей его державы. Так-то разумно: надо же закрепить за собой территорию… Но потом астронавт – что за глупость? – взялся набивать закрома Яйца лунным грунтом и камнями…
На этом Капитан Глоко закончил пересказ Сновидения-Грезы и разлил остатки рома по чашкам.
– Вот же нас угораздило, – пробормотал Чирграг, скрестив аннтенны-усики, дабы уберечься от козней Нехорошего. После чего выхлебал свою порцию рома и спросил:
– Сэр! Это все, что приснилось пассажиру?
– Все, что касается дела… Далее почтенному Тшу-рику грезилось, что он на каком-то аборигенском празднике, будучи пьян в улитку, пытался оторвать полый рог у Молочного Жука. Зачем? Чтобы ему в этот рог нацедили вина…
Чирграг прокрутил в голове услышанное от Капитана Глоко. И сделал вполне разумный вывод:
– Сэр! Как известно, Сновидение-Греза всегда дает точные сведения, где искать Ключ – то единственное, что может помочь избавиться от напасти. Возможно, "Железная Бабочка" сожрала такое же или похожее Металлическое Яйцо, как в Грезе-Сновидении пассажира. И если это так, то наше спасение находится в именно в этом самом Яйце, которое стало причиной впадения Манты в Зимнюю Кому. Как бы это парадоксально не звучало…
– А ведь и, правда, родительницу ее нехорошо… – только и смог пробормотать Глоко, уязвленный железной логикой разумного Муравья.
10.
Капитан Глоко усиленно готовился к рейду в Зоб "Железной Бабочки".
Толкование Сновидения-Грезы почтенного Тшу-рика внесло серьезные коррективы в планы звездоплавателей по выводу из кризиса ситуации на живом звездолете. Суеверный Капитан Глоко утвердился в мысли, что проглоченный Мантой объект прямо или косвенно стал причиной впадения Манты в Зимнюю Кому. Выяснить, какая часть этого проклятого объекта сможет им решить проблему Зимней Комы стало для него делом первостепенным. Также неплохо было бы узнать, что конкретно выдрала и утащила в Желудок одна из четырех Подвижных Пастей. И уж тогда можно будет сделать хоть какие-то выводы о сущности происходящего.
Первым делом Глоко скормил своему экзокостюму-лягушке два брикета прессованного мотыля. Мало ли, вдруг придется поспешно удирать из Зоба или карабкаться по стенам на лягушачьих лапках-перчатках с присосками. Брать же с собой Катшетов-Солдат он не планировал. Как уже говорилось, Глоко воздержался пока жаловаться на горе-охранников. Будет еще случай. Тем более, что Чирграг непременно расстроится из-за урона его чести. И сплоченность их так невеликого экипажа нарушится. А оно хлофиллианину не надо было.
Закончив с подготовкой экзокостюма, Капитан Глоко занялся оружием. Скурпулезно соблюдая Ритуал, аккуратно расстелил на столике-панцире кусок ткани из паучьего шелка. Разобрал бластер и методично, деталь за деталью, разложил на ткани части любимого оружия. Ствол из жала генно-модифицированного Шершня. Аккумулятор из сушеной электрической железы Ската. Магазин со взрывными шариками, начиненными горючим ядом Фугасной Осы. Ну, и прочие мелкие детали общим числом около тридцати… Наконец у Капитана в руках остался лишь корпус-скелет оружия. Все детали, одна за одной, Глоко тщательно протер кусочком бархатистой шкуры Ветошной Гусеницы.
Но на этот раз полноценного удовольствия от чистки оружия хлофиллианину получить не удалось. Из-за дефицита времени сборку бластера пришлось проводить в ускоренном режиме. Так что через пять минут вычищенное до блеска оружие уже покоилось в кобуре на боку хозяина.
Погонщик Чирграг, привычный больше к живым инструментам, Ритуал чистки бластера терпеть не мог. Разумному муравью казалось, что Капитан сначала расчленяет Ютилу-оружие, а потом пытается собрать обратно из мертвых потрохов. Но попросить хлофиллианина не чистить бластер при нем Чирграг не осмеливался. Субординация для разумных Муравьев была превыше всего.
За любимым делом Глоко ни разу не вспомнил о том, как он жестоко ошибался, предположив, что проглоченный Мантой объект – всего лишь обломок железного астероида. Погонщик Чирграг, разумеется, не посмел натыкать Капитана носовым раструбом за недооценку опасности. Тем более то, о чем формикоид подумал, вообще нельзя было вслух произносить. Ибо оскорбление Крылатой Муравьиной Царицы карается мучительной смертью.
Впрочем, как гигантский Муравей, так и зеленокожий хумманус с Хлофилла прекрасно понимали, что не стоит лишний раз усугублять положение склоками. Как не верти Оса жалом, они находятся на одной Лунной Рыбе. В таких случаях для дела лучше укрепиться духом, сомкнуть ряды и все такое прочее…
Чирграг тоже хотел отправиться в Зоб Манты вместе с Капитаном Глоко. Судьба посланных на разведку в Зоб, но так до сих не вернувшихся четверых Катшетов-Солдат, ему была небезралична. Однако согласно Уставу Манты при чрезвычайной ситуации кто-то из разумных должен остаться в Капсуле следить через крылья Бабочек-мимикроидов за изменениями Статуса живого звездолета. К тому же идти навстречу неведомой опасности всем экипажем – верх глупости. Да и с экстренно откармливаемой личинкой нового Клеща-кукловода возникли проблемы. Совсем недавно по нерву Манты Старший Катшет-Выхаживатель прислал на крылья бабочки-мимикроида простейшее мыслеобразное послание. Депеша состояла всего из трех образов-эмоционалей: "Тревога", "Жук в муравейнике" и "Гонец".
Так что Чирграгу ничего не оставалось, как проводить Капитана Глоко и дожидаться Катшета-Гонца с инфопосылкой-докладом от Старшего Катшета-Выхаживателя. Но обостренное, как и всех формикоидов, чувство долга заставило Погонщика еще раз предложить Капитану для сопровождения дюжину самых злющих Катшетов-Солдат.
Но Капитан Глоко в очередной раз открестился от ненадежного экскорта. Сказал:
– Не стоит, Господин Погонщик, тащиться в Зоб всем Муравейником. Тем более, что ваша лучшая четверка разведчиков до сих пор так и не вернулась. Что призывает нас к максимальной осторожности. Сам-то я, если что, ускачу от опасности на лягушачьем ходу. Или жахну из бластера так, что мало никому не покажется. Хорошо бы, конечно, для подстраховки пойти на пару со знатоком неживых Двайс и Ютил. Признаться честно, не силен я и в устройстве Металлических Яиц. Ну да где ж его взять, такого специалиста… А то что вы останетесь в Капсуле и продолжите работы по выводу "Железной Бабочки" из Зимней Комы с помощью ли нового Кучера или еще как, обсуждению не подлежит…
– Принято к сведению, сэр! – пошевелив усиками-аннтеннами сказал Чирграг.
И, чуть подумав, добавил:
– Но возьмите хотя бы Садок с Пчелой-Попугаем для поддержания связи. Так мне будет спокойнее, сэр…
Капитан Глоко одобрительно шевельнул ушными раструбами – мысль насчет Пчелы-Попугая ему понравилась.
По знаку Погонщика пара Катшетов притащила Садок, оснащенный для удобства ношения ремневой лианой. Глоко повесил довольно громоздкий Садок на плечо. И с Грустным Вздохом-Руладой подумал, что выдуманное фантастами средство связи в виде плоской прямоугольной коробочки держать при себе было бы намного удобнее…
– Присядем на дорогу, – сказал Капитан Глоко и примостился на краешек кресла-улитки. Присел на заднюю пару лап-ног и не нуждающийся в возвышениях для сидения Чирграг. Разумный Муравей тоже свято чтил традиции звездоплавателей. И вполне толерантно относился к странным обычаям хумманусов. Как говорится, на удачу и грибной плесени помолишься…
Чуть посидев, Глоко согласно традиции многозначительно произнес:
– Пора…
Чирграг в соответствии с той же традицией пожелал:
– Гладкого пути, сэр!
В этот момент из Капсулы Отдыха, чуть пошатываясь, вышел проспавшийся пассажир. В левой руке почтенный Тшу-рик держал крыло Бумажной Бабочки, в правой – Стило из жала Гигантского Чернильного Комара. Пассажир, еле ворочая языком, жалобно попросил:
– Окажите любезность, помедленней… Я з-записываю…
Торжественность убытия Капитана в опасный рейд, разумеется, была напрочь испорчена. Драматическое расставание членов экипажа терпящей бедствие Манты с появлением пассажира-шута обратилось в фарс.
11.
Разобрались с причинами странного – если не сказать хуже – поведения пассажира быстро.
Оказалось, почтенный Тшу-рик на летних каникулах отправился в путешествие по стандарт-планетам отнюдь не из праздного любопытства. Молодой Сциисто собирал для своей Академии Мудрости фольклор: мифы, сказания, притчи, легенды. Не брезговал даже сплетнями. Пребывая на чужих планетах, шахтерских астероидах, орбитальных Базах-Суперкитах, почтенный Тшу-рик скурпулезно записывал байки звездоплавателей, какую бы пьяную ахинею те не несли. (Удаляться далеко от Космопортов – территорий Вне Местных Законов он побаивался: местные Стражи запросто могли и в каталажку бросить за шпионаж.)
Но со сбором фольклора дело зачастую обстояло туго. Пьяная болтовня в барах везде одинакова. Кто не знает легенду про старателя, нашедшего чуть ли не в первый свой вылет золотой (платиновый, осмиевый, и т. п.) астероид. Тем более, все слышали басню про Капитана, у которого из обычного Яйца вывелась Манта-Молния, которая могла пересечь половину Галактики за считанные часы. А уж байку об Призрачной Летучей Рыбе каждый разумный знает с детства.
Так что почтенному Тшу-рику в основном приходилось довольствоваться заздравными тостами. Чего-чего, а этого добра в забегаловках при космопортах и в рюмочных на орбитальных Суперкитах было предостаточно. В бар затем и приходят, чтобы выпить. А выпивать без тоста считалось у звездных бродяг дурным тоном. Хуже было лишь пьянствовать в одиночку или жадно хлебать алкоголь из узкой горловины большого сосуда.
Нечего и говорить, что молодой Сциисто, шатаясь по барам, помаленьку пристрастился к собиранию такого рода фольклора. Но у монеты-каури, как известно, всегда есть обратная сторона. Почтенный Тшу-рик смущенно признался, что в прошлые каникулы, излишне увлекшись записыванием тостов, подхватил Белую Горячесть. И ему пришлось лечиться, пока не пригрезились Эфемерная Белка или куда более страшный зверь Песец.
Узнав причину спешного отбытия Капитана Глоко, почтенный Тшу-рик оживился. Бесцветные глаза так и засияли за Стеклянными Усилителями Зрения. От похмельной апатии и следа не осталось. Молодой Сциисто с энтузиазмом произнес:
– Я всегда мечтал запечатлеть в память своего Глазастого Паука какое-нибудь значимое событие из жизни звездоплавателей. А уж поучаствовать в классическом обряде "Исследование Загадочного Объекта Чужих" было вообще замечательно. Должен признаться, что я случайно услышал краем уха, как вы, господин Капитан, досадовали, что у вас в экипаже нет знатока неживых Двайс и Ютил. Между тем рассказы о неживых инструментах и приборах – изюминка моей коллекции фольклора… Так что вы просто обязаны взять меня с собой в Зоб Манты! Уверен, я вам пригожусь!
Следуя букве-руне Устава Манты, Капитану Глоко надлежало отправить ретивого пассажира отсыпаться, а самому отправиться уже изучать проглоченный "Железной Бабочкой" объект. Но все-таки хлофиллианин счел возможным немного поразмыслить над предложением искренне желающего помочь Тшу-рика.
"С одной стороны этот яйцеголовый нескладеха может быть полезен. Может, правда, чего и подскажет, – прикинул в уме практичный господин Глоко. – А с другой – он все-таки пассажир, за жизнь которого я несу ответственность перед Гильдией Звездоплавателей. Если что – отберут лицензию однозначно. Манту на торги выставят… Хотя о чем я толкую? Если нам с Чирграгом удастся-таки вывести "Железную Бабочку" из Зимней Комы, ее потом даже в живодерню на колбасу не сдашь. Зимняя Кома у перекупщиков звезлолетов похуже Космической Чумы считается… Что же делать? – никак не мог определиться Капитан Глоко. – Пожалуй, доверю выбор Чирграгу. Как скажет, так и будет. Что пойдет не так – пускай старый мураш чувствует себя виноватым. Это ему за то, что опять жвалами скрежетал, когда я бластер чистил… Кстати, можно прямо сейчас проверить, что внутри у этого Сциисто – кремень или труха березовая…"
Пристально глядя в застекленные глаза пассажира, Капитан Глоко сказал:
– Почтенный Тшу-рик! Уверен, вы из добрых побуждений предложили помощь… Это делает вам честь. Но поход в Зоб может быть опасен. Если помните, что во время пути к Капсуле господина Погонщика нам не попалось навстречу ни одной мобильной Двайсы или Ютилы. А стационарные – типа Гусениц-регенераторов и Светляков – дрожали, как листва под Исскуственным Ветром. Я подозреваю, что живые инструменты и приборы чего-то сильно испугались и разбежались по своим норам. А еще по дороге к Пассажирским Капсулам я услышал череду ужасающих звуков непонятного происхождения. Возможно, эти загадочные события как-то взаимосвязаны… И я вас спрашиваю: готовы ли вы теперь, когда узнали подробности дела, идти со мной?
– Да! Готов! – не раздумывая ответил молодой Сциисто.
– Прекрасно! Но последнее слово я все-таки оставляю за Погонщиком Чирграгом. Как он решит, так и будет, – официальным тоном произнес Капитан Глоко. – Переговорите, пока я схожу в Капсулу Отдыха к Генератору Пищи за дополнительным пайком для моего костюма-Лягушки. Господин Чирграг – вам две минуты на все про все…
Как только Глоко вышел из Капсулы Погонщика, Чирграг недовольно пошевелив антеннами-усиками, сказал:
– Видите, почтенный Тшу-рик, каков наш глубокоуважаемый Капитан? Не мог не подкинуть мне дегтя в мед! Теперь, если вдруг я одобрю ваше участие в походе в Зоб и с вами что-то случится, Глоко свалит все на меня. Но я нисколько не глупее Капитана. И ваш – уж извините! – труп, ему на меня не повесить! Я накладываю запрет на ваше, высокоученый Тшу-рик, участие в делах Манты…
– Я много где побывал, много знаю, и смогу, смогу быть полезен! – не унимался молодой Сциисто. – Неужели ваши распри с Капитаном важнее, чем спасение "Железной Бабочки"?!
– Выходит так… – развел руками-лапами Чирграг. Но, чуть подумав, все-таки предложил компромисс:
– Впрочем, я разрешу вам идти в Зоб с Капитаном Глоко, если вы подтвердите свою квалификацию всезнайки и остроумца.
– Слушаю вас внимательно! – с энтузиазмом принял вызов Тшу-рик.
– Подскажите мне, как отучить cэра Глоко при мне чистить проклятый бластер, и можете вместе с ним отправляться хоть к Нехорошему.
Молодой Сциисто задумался. Но не прошло и полминуты, как он, хлопнув ладонью по высокому лбу, сказал:
– Вспомнил! У меня же было недавно Сновидение-Греза на подобную тему. Только там Капитан странного Ледяного Кита чистил не бластер, а какое-то другое оружие. То ли "Мувзер", то ли "Мауссэр" оно называлось, не помню… Так вот, ежедневный ритуал чистки невыносимо раздражал его товарища – Заклинателя Пищухи Связи. И тогда сообразительный Заклинатель придумал вот что: подбросил в кучу деталей от разобранного "Мауссэра" еще одну деталь, по виду очень похожую на остальные запчасти любимого оружия. И Капитан Ледяного Кита чуть с ума не сошел, пытаясь эту железную косточку впихнуть в механизм "Мауссэра"…
– Все, больше ни слова! Вы – в команде! – довольно щелкая жвалами, перебил Сциисто гигантский муравей. – Рано или поздно я отыщу подобную железную косточку, и тогда…
– Господин Чирграг! У меня в ранце есть одна такая вещица. И она – ваша…
12.
В коридорах-бронхах было все так же тихо и пустынно. Правда, стало ощутимо темнее, потому что большая часть Светляков покинула свои рабочие места. А оставшиеся Жуки, будто опасаясь привлечь к себе чье-то злое внимание, работали из рук вон плохо. Так что Глоко и почтенному Тшу-рику пришлось воспользоваться прозрачными шарами с Эликсиром Света. Они тщательно потрясли шарики, и под тусклое сияние Эликсира из Пещерного Лишайника, двинулись к Зобу. Капитан Глоко с бластером в руке – впереди. За ним семенил молодой Сциисто с Глазастым Пауком на груди, Электрическим Угрем в руках и ранцем за плечами. (Пассажир отказался на время похода в Зоб оставить ранец в Капсуле Погонщика. Сказал, что в ранце есть много вещичек с разных миров, которые могут им пригодиться. К тому же набитый барахлом ранец – отличная защита от удара в спину.)
