Kitabı oku: «Сага о Бьёрне из Карнаполя», sayfa 5
Осада города продолжалась не так много. Уже после начала войны самые трусливые горожане и селяне сдрейфили и часть из них ушла в разбойники или поселилась в горах. В общем, остались держаться только сильные и стойкие. Готовилось всё для осады быстро. Заиты – умелые инженеры, и, как пишут в многих книгах, именно аль-заиты и придумали требушеты, которые позднее распространились по всей Альтландии. Спустя четыре недели, подготовив всё для штурма города, воины Бьёрна готовились к его приступу. Бьёрн собрал людей и сложил такую вису:
«Воины смелых ратей,
Услышьте звонкие трубы.
Войне месяц пятый,
Мы возьмём имперские срубы!»
Воины пошли на приступ города. Описывать особо нечего кроме того, что Бьёрн решил вместе ещё с семью воинами вместе двигать таран к воротам и ломать ворота. Лишь чудом не попали в Бьёрна камни с вражеских онагров и, пролетая мимо него со свистом, разбивались в аршине от его ног. Так или иначе, погибло среди людей Бьёрна не так много, как он предполагал, но гарнизон города был полностью разбит. Среди кучи трупов на стенах воины попытались найти командира гарнизона. Он, темноволосый человек, у которого был шрам на левом глазу, производил впечатление опытного воина и командира, а ныне лежал бездыханным в этой же куче, умерев от двух стрел. Одна попала в шею, другая – в правый глаз. Ипитерия была взята, а Бьёрн приказал не творить излишнего насилия и не грабить город, и не мучать его население. Никто против приказа Бьёрна не пошёл, ведь все воины и без того были уставшими, а жители города только благодарили полководца, ведь такое милосердие среди северян встречается очень редко. Под стенами под вечер жгли костры, на узких улочках и мощёных площадях были выставлены патрули, а жертвам среди мирного населения оказывали продовольственную помощь, а также обрабатывали раны всем горожанам, которые так или иначе пострадали от осады.
Услышав радостную весть о взятии Ипитерии, султан Карим поспешил прийти в бывший имперский город. Он пришёл в крепость города, а в главной зале были Бьёрн и его товарищи. Они склонились над картой, думая, куда дальше можно выдвинуться после полного восстановления армии.
– Здравствуй, Бьёрн, – поклонившись, поздоровался с северянином Карим и, осмотрев всю компанию, продолжил, – и вы будьте здоровы, товарищи Бьёрна.
– Ну здравствуй, Карим, – поклонившись, сказал Бьёрн.
– Имперские псы, видимо, начинают подозревать, что мы что-то затеяли, но мудро ты поступил, отправив разведчиков, – начал рассказывать Карим, – мы знаем, где располагаются их основные силы.
– Да, я помню. Их основные войска всё ещё около Санкта-Адрома. Именно под этим городом будет генеральное сражение, – холодно и серьёзно, в типичной нордической манере, сказал Бьёрн, – ни сейчас, ни через полгода соваться туда не следует.
– Да, но это ещё не все новости, – радостным голосом сказал Карим, – при поддержке совета наместников городов и военачальников было решено заранее при успешном штурме отдать этот город под твоё начало.
– Что ж, султан, будь по-твоему, – выдохнув сказал Бьёрн.
Анучин сразу же была назначена градоначальником, и уже в первые дни было приказано чинить повреждённые стены и дома, а также нанимать и обучать ополчение и гарнизонные войска. Сигимир на время ушёл к военным врачам помогать раненным и оказывать прочую помощь, а меж тем исполнялись некоторые просьбы торговцев, как, например, уничтожение банд разбойников и охрана мелких караванов. Гайас, как опытный командир и хороший инженер, обучал новобранцев, и учил их строить осадные орудия, и их же заставлял строить эти самые орудия. Всё уже было приготовлено к отражению попытки захвата города имперцами.
Холодной ночью в Ипитерии Бьёрну приснился сон. Ездил он в нём по Борийскому княжеству, и приехал он к своей родной деревне, к Карнаполю. Увидел он, как валорские воины с крысьими головами вместо человеческих грабили его родную деревню. Он, будто инстинктивно, повёл отряд в атаку. Воины его облачены были в яркие, золотого цвета, кольчуги и чешуи, и щиты у них были такими же, яркими и золотыми, и таким же было их оружие. Разбила рать валорийцев и пошла дальше, и увидели крепость Карнаполь. Над крепостью возвышался потрёпанный стяг князя Лорика, но была эмблема в виде борийского шлема жёлтой, а фон – красным, как и любой другой валорский стяг. Проснулся после этого сна Бьёрн, и был весь в поту. «Ну как же, – подумал Бьёрн, – как мою Родину может кто-то завоевать? Хотя если посудить здраво, то сулили князьям валорцы горы злата, и начали бы тогда потасовку князья меж собою за золото. Тогда и получилось бы у валорцев завоевать княжество». Сидел потом Бьёрн в тяжёлых думах, ведь не понимал, как же может так быть, чтобы отчизна его рухнула как домик из игральных карт…
Меж тем, укрепившаяся армия Бьёрна выдвинулась дальше, и двинулась на крепость, что располагается западнее Ипитерии в шестнадцати вёрстах от неё. С однодневным привалом армия дошла до крепости за четыре дня. В версте от крепости посланы были лазутчики. Они забрались в крепость, подрезали верёвки у онагров и подломали стрелы, а гарнизон, как они выяснили, был очень малым. Крепость была взята без особых проблем и всего за три недели. Крепость, видимо, была не особо важной, а стены её не были высокими, а сделано было всего пять осадных лестниц, а в таране и не было необходимости. Воины Бьёрна быстро забрались на стены по лестницам, и ополчение на стенах было разбито. Через несколько дней в крепость прибежал гонец с письмом. В нём было написано о том, что Бьёрн должен идти маршем со своей армией на юг, чтобы четыре армии разбили имперскую рать, которая уже была разделена на несколько частей. И с одной из таких частей Бьёрн столкнулся около города Рамея.
– Так это же братья Агреппий и Дирептий. Это не самые опытные полководцы, они сравнительно недавно на службе Авгурта, – сказал Гайас.
Бьёрн перед боем осмотрелся и разбил кавалерию на две части. Одной он приказал двигать на опушку, которую от поля битвы закрывал небольшой лес. Вторая же часть была представлена южными воинами на конях и при луках. Армия пошла в бой. Когда пешие имперцы приблизились к пешим воинам Бьёрна, в атаку выдвинулся засадный конный полк, но пешие имперские ряды уже были измотаны из-за конных лучников. Но тут внезапно, как гром среди ясного неба, на горизонте показались стяги западных имперцев, которые пошли атаку на южных имперцев. После же военачальники армий поблагодарили друг друга за помощь в битве и разошлись, а кроме того, все три наступательные армии Бьёрна, Карима и Нашима объединились, большими усилиями и за полгода была взята и сама Рамея. Год потрачен был на подготовку осады и приступ города. Стены его были высокими, ведь это была столица южной Империи. Построено было немало требушетов и онагров, и таранов с осадными башнями вместе с тем. Но всё же, город был взят, а Карим отрядил его под своё правление. Бьёрн убедил Карима не отдавать город своим воинам на разграбление, а оказывать пострадавшим в осаде помощь. Так и сделали. Сигимир снова лечил раненых, и приказы получили и местные строители. Они начали чинить стены и дома, а инженеры попутно получили приказ по постройке осадных орудий. Гайас занимался сбором и обучением рекрутов.
К северу от Рамеи стоят лагерь на расстоянии, до которого отряд Бьёрна смог бы добраться за день, а лагерь этот стоял между Ипитерией и Рамеей. Армия Бьёрна шла в Ипитерию, а Сигимир и Гайас вернулись в отряд. Отряд шёл мимо лагеря, и какой-то воин на коне пришёл к Бьёрну с письмом, в котором была просьба о том, чтобы зайти в лагерь. В одном из самых больших, в богато украшенном шатре, сидел тот самый таинственный человек. Он был седовласым и зеленоглазым. Лоб его был покрыт морщинами, а лик его был покрыт шрамами.
– Снова ты, да? – глядя искоса на этого старика спросил Бьёрн.
– Знаешь, Бьёрн, есть у меня плохая новость для тебя, – сказал старик, – и она тебе вряд ли понравится.
– Я тебя слушаю, – сказал Бьёрн.
– Борийское княжество полностью захвачено валорцами.
Бьёрн пришёл в тяжёлый шок. Стоит ли сказать, что он стал их ненавидеть пуще прежнего. Пройдя вместе с отрядом где-то около шести вёрст, Бьёрн разъярился и одним только ударом своей сабли срубил дуб, а сама сабля после удара невозвратно сломалась. Так этот дуб и остался стоять, и прозван он был прозван Бьёрновым дубом.
Глава VII.
На границе между завоёванным Борийским княжеством и северной Империей Бьёрн расположил лагерь. В большом шатре он собрал совет из своих соратников и объяснил, что хочет сделать.
– Тебе самому, Бьёрн, не кажется эта затея с возрождением самоубийственной? – спросил Альтгейр. Бьёрн в ответ лишь промолчал, грозно смотря на Альтгейра.
– Тебе, Сигимир, придётся остаться, хотел ли ты того или нет, – сказал Бьёрн. Сигимир лишь покорно кивнул.
– Я с матхурцами ухожу. Нам нечего здесь, посреди холодной тайги, делать, – сказал Гайас, – мне что-то сказать Кариму по поводу твоего ухода?
– М-м-м… да, скажи ему, что я умер. Хотя бы так решена будет часть вопросов с заитами, – ответил на то Бьёрн.
– Я тоже ухожу, продолжу заниматься турнирами, – сказала Анучин.
– Я останусь, – сказал Альтгейр, – ведь больше мне водиться не с кем.
Не знал тогда Бьёрн, что огромные испытания выпали на его плечи. Его покинула половина его друзей и половина его отряда. Меж тем, Бьёрн нашёл себе длинную борийскую кольчугу и борийский шлем с койфом, крепкий дубовый щит. Спину Бьёрн покрыл тёплой медвежьей шкурой, ведь борийские зимы очень холодны. Взял он себе и рукавицы с оторочкой и железными пластинами, а также тёплые сапоги и крепкий длинный боевой топор, а также длинное копьё и колчан с дротиками. Отряд выдвинулся в путь. Альтгейр после вылазки сказал Бьёрну, что неподалёку есть укрытие разбойников, явно борийцев. Бьёрн же приказал отправляться именно к укрытию. Когда же отряд пришёл, Бьёрн пошёл искать атамана разбойников и нашёл его, и подозвал к себе Альтгейра.
– Мы вот спорим с другом, кого же я вижу перед собой, коровью лепёшку, отдавшую страну своим же врагам, или благородного разбойника, помогающего бедным, – сказал Бьёрн, – я вот думаю, что глаза мои не обманывают меня, и вижу я, что передо мной нет ничего более, чем коровьи кучи.
– Посмотрите на него! Очередной бродячий сумасшедший, – крикнул всем атаман.
Атаман уже изрядно разозлился на Бьёрна и уже начал замахиваться своим оружием, но Бьёрн отразил щитом первый удар главаря разбойников и замахнулся топором. Голова атамана кубарем покатилась по траве. Никто из речных борийских пиратов спорить не стал. Бьёрн прошёл ещё по нескольким лагерям разбойников и нанял несколько пиратов. Вчерашние дезертиры, которые не смогли объединиться самостоятельно, так же встали под стяг Бьёрна. Наконец, он смог собрать под своим флагом несколько сотен солдат, которых с лихвой хватило бы на захват крепости, к слову, Альтландия издревле была далеко не самым людным местом. Бьёрн остановил свою армию и поставил лагерь. Он с Альтгейром начал обучать набранных воинов инженерии и бою. Отряд был готов взять крепость в полутора днях пути от восточного борийского города Подъяла. Так и сделали. Стены крепости были ни слишком низкими, ни слишком высокими. Бьёрн приказал сделать несколько осадных лестниц и сколотить таран. Через три недели всё было готово к приступу. Бьёрновы воины выстроились в ряды и били топорами и мечами об умбоны щитов, покрашенных по приказу Бьёрна в синий цвет. На стягах армии красовался белый медведь на синем фоне – символ клана Боревичей. Приступ крепости начался. Бьёрн приказал самым крепким воинам и стрелкам везти таран к воротам и защищать его, а сам разделил других пеших воинов на две части. В качестве главы одной из частей Бьёрн поставил Альтгейра, а вторую часть повёл за собой в атаку. Некоторые из ополченцев, бывшие борийцами, завидев борийский стяг на горизонте, с радостью восстали против своих новых хозяев. Крепость была взята. Павших борийцев Бьёрн приказал похоронить с обрядом сожжения, а ранее подчинённых Валории ополченцев он приказал распределить малыми количествами между верных воинов.
Сам Бьёрн к тому времени был уже не тем юнцом, как пять лет назад. Он сам по себе был человек крепко сбитый и высокий, немногим больше трёх аршин ростом. Он носил короткую, густую и аккуратную бороду, уже имел первые морщины, был зеленоглазым, а его тёмные короткие волосы ярко сияли на солнце. Был он сам по себе красив, пусть у него был длинный шрам на носу.
Начальником замка пришлось ставить Сигимира. Тем временем, Бьёрн с Альтгейром для конспирации переоделись в городские одежды и двинулись в Подьял. В корчме люд уже давно пустил слухи о том, что замок неподалёку от Подьяла был захвачен, и что некий именитый полководец это сделал, и что родом он с Белограва. Сам же Бьёрн вещал народу, что этот полководец правильно сделал, подняв восстание, и что надо к нему присоединиться. После этого Бьёрн и Альтгейр обратно двинулись к крепости, взяли часть войска и подошли к городу. Войску он приказал стоять и ждать сигнала. Бьёрн, всё ещё будучи в городской одёже, вошёл в город, вошёл в таверну и сказал такую речь:
"Люди! Подьял! взываю к тебе! Наши дела не так плохи! Пусть каждый шаг, который мы делаем сейчас, будет направлен к нашей свободе и победе! Пусть каждый из нас внутри найдет героя, готового противостоять терниям и бремени тьмы, решительного в своих действиях. Пусть каждый в этой зале ощутит в себе смелость и непреклонность, чтобы восстать против врагов и совершить то, что сейчас кажется невозможным. Сегодня, когда враги наложили свою тень на наш город, я призываю вас преодолеть свои страхи и объединиться под знаменем нашего общего стремления к свободе и победе. Мы можем испытывать моменты слабости и неуверенности, но это не должно задерживать нас. Сила нашего единения перевернет силы зла и освободит наш город от тирании. Пусть мои слова станут вдохновением для каждого из вас. Пусть мы скажем "нет" порабощению, пусть мы встанем, пусть наша сила сокрушит врагов и прольет свет нашего победоносного прихода. Сегодня мы объединимся, чтобы показать всему миру, что величие не исчезло, что даже в самых темных моментах мы можем передвинуть горы и сжечь их самые корни!"
Эти слова воодушевили горожан, и Бьёрн стал готовить людей к восстанию. К нему присоединились и ополченцы, и состоятельные горожане, и даже самые нищие жители были не против свержения новой власти. В ущельях и пещерах около скалистых берегов портового Подьяла готовилось войско заговорщиков. Бьёрн всё организовал так, что нельзя было чего-либо заподозрить. Лишь половина от всех товаров, производимых мастерами, поступала на прилавки рынков, пусть никто из валорийских наместников не следил за этим, но Бьёрн вместе с местными писцами лично вёл строгий учёт. И вот, люд был готов восстать. Битва длилась недолго, ведь обученные восставшие горожане превосходили валорскую пехоту числом, снаряжением и иногда умением. Всех павших с обоих сторон борийцев похоронили с обрядом сожжения. Самых крепких Бьёрн забрал к себе в армию, а остальные остались в гарнизоне. Над старым борийским восточным городом ныне реял флаг с медведем на синем фоне. После же Бьёрн обучил всех строить осадные орудия, и приказал построить несколько онагров для обороны.
После же обучения и строительства он поспешил в замок. Но там абсолютно никого не было. Даже кладовая была пуста.
– Понятно, – тихо сказал Бьёрн, – понятно…
– Что понятно? – спросил Альтгейр.
– Наверняка этим грабителям просто надоело сидеть в замке, а Сигимир надоумил их не оставлять всё то, что у нас было в кладовых, – объяснил Бьёрн.
Недалеко от замка, в лесу, нашли и самого Сигимира, и у него спросили, что же случилось. Оказалось всё в точности так, как предположил Бьёрн.
– …и я всё это время питался белками, орехами и ягодами, – закончил Сигимир.
Его взяли обратно в отряд, вернули в крепость, поставили верный гарнизон, и двинулись к городу, что был в дне пути от Подьяла на запад. Город этот звался Озеборском. Озеборск был не самым большим городом, но был он богат из-за деревень вокруг него. Много около тех деревень было железных, медных, серебряных и золотых шахт, и от того было очень много талантливых мастеров в городе. Поговаривали, что оружие этих кузнецов использовали все: от самих борийских князей и нортлингских ярлов до южных эмиров и степных нойонов. Бьёрн знал то, что, несмотря на размер, Озеборск был хорошо защищён. Но он, как человек хитрый, расположил отряды своей армии вокруг города на расстоянии полёта арбалетного болта, ведь валорцы не пользуются луками. Бьёрн смог раздобыть очень большие трубы. Он приказал некоторым из воинов подходить поздней ночью к стенам и дуть в трубы так сильно, как это только возможно, а днём он разрешил устраивать очень громкие гулянья.
Через пару недель жители чуть ли не сошли с ума, а гарнизон разбежался по округе. Город был взят бескровно, и снова бьёрновы соратники оказывали помощь всем пострадавшим. Через несколько дней Бьёрн и его товарищи втроём обсуждали, что делать дальше. Меж делом, Альтгейр вышел из цитадели и вернулся обратно через пару минут.
– Смотри, кого я привёл, – сказал Альтгейр. В проёме стоял Тебир Тихий. Тот самый Тебир, который когда-то сражался с Бьёрном на арене.
– Когда-то у меня была чудная способность. Мои раны, вывихи и переломы достаточно быстро заживали, но пару месяцев назад, сражаясь на арене, я случайно споткнулся о камень и вывихнул себе ногу, но она до сих пор не проходит. Когда-то у меня было всё, чего я желал, но всё обрушилось в один миг. От меня отвернулись мои друзья, и всё, что я стал делать – сидел в таверне и охранял ворота какой-то крепости неподалёку, – рассказал Тебир. Редкая седина сияла на его голове. Был он, на самом деле, человеком великой силы, тем самым великаном, про которых рассказывал тот таинственный старик.
– С твоими умениями и опытом ты будешь очень полезен, – сказал Бьёрн. Он отрядил Тебиру должность обучающего солдат, – тебе эта должность будет лучше, чем охрана дверей
Имперец получил деньги за наём и сразу приступил к делу. Меж тем, Бьёрн обсуждал с Сигимиром и Альтгейром направление следующего похода. Все активно предлагали и критиковали. Спустя несколько часов было решено: Альтгейру придётся организовать свой отряд, и идти на северо-запад, на небольшой городок Хольдогор, который скорее был похож на большую крепость с парой-тройкой улиц с рынком и площадью внутри стен. Бьёрн же собрал свыше половины своей армии, а другую часть отдал Альтгейру. Бьёрнова рать шла на город, что лежал западнее Озеборска. Город назывался Вальдаславлем. Вальдаславль не был каким-то особым городом и ничем не выделялся, разве что до объединения Борийского княжества старейшиной одного из западно-борийских племён по имени Борик, местные купцы часто плавали по реке, и по ней же торговали с империей, а речные пираты-ушкуйники часто совершали свои походы на северо-имперские деревни. На самом деле, Бьёрн наделяся, что, прознав об осаде Озеборска, вальдаславцы сдадутся на милость Бьёрна, но валорцы подавили восстание горожан, пусть и с тяжёлыми боями, и надежды на это не осталось. Бьёрн знал, что гарнизон города уже потрёпан из-за восстания, и осадил город. Инженеры быстро, за восемь дней, сколотили таран, и ещё за столько же дней несколько осадных лестниц и лёгкую осадную башню. Через две недели в лагере стояли и новенькие онагры, которыми северяне спешно обстреляли стены. В итоге, в двух стенах сделана была брешь, сломан один вражеский онагр из двух. Бьёрн всё же решил повести свою армию в атаку, ведь подумал, что ему хватит сил для взятия города. Оставшийся в городе онагр вёл обстрел по войску. Воинов не задело, но один из снарядов с грохотом упал на самого Бьёрна. Он лишь каким-то чудом не пал замертво, а только потерял сознание. Проснулся он в лагере, уже полностью здоровым. Его воины успешно провели первую битву, и готовятся к окончательному взятию города. Наконец, после нескольких дней обстрела города второй онагр тоже был разрушен, а через несколько часов боёв в городе, он был взят. Хольдогор же был взят без крови. Горожане подняли гарнизон на вилы, и Альтгейр вошёл в город, и был встречен как освободитель. Тем временем, прознав о Бьёрне, Рагислав постоянно говорил о том, что именно он по праву является правителем Борийского княжества.
Тяжёлыми, но победными боями половина Борийского княжества отвоёвана обратно. Об этой новости услышали борийские князья, и приехали к Бьёрну в Вальдаславль, где он остановился для отдыха. Среди известных князей к Бьёрну приехали Лорик, князь Гжега, ярый противник дел Рагислава, и из дальнего аль-заитского султаната вернулся князь Хольк из Белимиричей.
– Если вы так хотите получить свои земли обратно, то для начала эти земли придётся забрать обратно, – сказал Бьёрн.
– А разве власть не должен держать Рагислав? – спросил один из князей.
– Мало кто из нас в этом уверен, – сказал Лорик, не дав ничего на то ответить Бьёрну, – если Бьёрн решил и поднял стяг нашей Родины, пока другие это сделать не смогли, то ему и придётся нести этот стяг до своей смерти и передать своим потомкам.
– Кстати, – холодно сказал Хольк, – Карим поздравляет тебя с оживлением и передаёт тебе сообщение.
После этих слов Хольк треснул по щеке Бьёрна хорошую сильную пощёчину. После этого Бьёрн сказал:
– Что ж, принял я твоё сообщение. Но бойся отныне за свою голову, если это сообщение принадлежит не ему.
Князья стали беседовать о судьбе государства. Говорили и о том, что делать с Рагиславом. Сразу через несколько секунд в палату внесли голову Болеслава, старшего сына Рагислава, голову Велемира, среднего сына Рагислава, голову Крива, младшего сына Рагислава, голову Рагданики, жены Рагислава, и, наконец, голову самого Рагислава. Все были ошарашены этим, а некоторые из дворцовых советников охали и шёпотом говорили:“Они зарезали целый род на корню!”
