«Раковый корпус» kitabından alıntılar, sayfa 8
В родных местах, — тихо упорствовал Сибгатов, — и болезнь не привяжется. В родных местах все легче.
... Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значение человеческих глаз. Поймите, что язык может скрыть истину, а глаза - никогда! Вам задают внезапный вопрос, вы даже не вздрагиваете, в одну секунду вы овладеваете собой и знаете, что нужно сказать, чтобы укрыть истину, и весьма убедительно говорите, и ни одна складка на вашем лице не шевельнётся, но, увы, встревоженная вопросом истина со дна души на мгновение прыгает в глаза, и всё кончено. Она замечена, а вы пойманы!
Конечно, он читал и слышал, что жалость -чувство унижающее: т того, кто жалеет, и того, кого жалеют.
Я - даже очень грамотный. Где мне нужно - я очень грамотный.
- И сильно болят эти?...полипы? - спрашивал он.
- Да побаливают. А я не даюсь!.. Паша! От водки хуже не может быть, пойми! Водка от всех болезней лечит. Я и на операцию спирта выпью, а как ты думал? Вон, во флаконе... Почему спирта - он всосется сразу, воды лишней не останется. Хирург желудок разворотит - ничего не найдет, чисто! А я - пьяный!
Как это называется?- расстроена? Угнетенна?- какой-то невидимый но плотный туман входит в грудь, а все наше облегает и сдавливает к середине. И мы чувствуем только это сжатие, эту муть, не сразу даде понимая что именно нас так утеснило.
И вот этому-то, очевидно, и рада была какая-то вечно-детская струнка в человеке.
Каблуками давя белые буханки и захлёбываясь молоком — мы совсем ещё не будем счастливы. А делясь недостающим — уже сегодня будем! Если только заботиться о «счастьи» да о размножении — мы бессмысленно заполним землю и создадим страшное общество.
Если десятки лет за десятками лет не разрешать рассказывать то, как оно есть, — непоправимо разблуживаются человеческие мозги, и уже соотечественника понять труднее, чем марсианина.
... и молоко, и мясо можно принести с базара — но где купишь собачью преданность? Любовь к животным мы теперь не ставим в людях ни в грош, а над привязанностью к кошкам даже непременно смеемся. Но разлюбив сперва животных — не неизбежно ли мы потом разлюбливаем и людей?
