Kitabı oku: «Трое в джунглях, не считая динозавра», sayfa 2

Глава вторая
Поющие в саговнике

– Приехали! Станция «Юрский период», – объявил профессор, опустив на землю притихшую Дашу. – Ты молодец! Даже ни разу не ойкнула.

Сияющий Максим принялся радостно тормошить сестрёнку:

– Признавайся, страшновато было в потоке временной турбулентности?

– Друзья мои! Полюбуйтесь первозданной красотой! Перед вами блистательное царство папоротников и саговников. – Широким жестом руки Алвас словно распахнул двери в юрский парк.

И было чем любоваться. Великолепную зелень папоротников дополняли шершавые стволы саговников. Одни из них напоминали прямые колонны, устремлённые ввысь на десяток и более метров. Вершину стволов венчали крупные стробилы – мясистые «шишки», обрамлённые пучком длинных и перистых листьев. Другие саговники были похожи на низкие кряжистые пни, густо обросшие сверху поникающими ветвями.

Дашутка недоверчиво огляделась и заявила:

– Я такие пальмы в прошлом году видела в Сочи.

– Это не пальмы, а саговники, – быстро поправил её Максим.

Сестрёнка капризно надула губы.

– Всё ясно, – сказала она. – Вы меня загипнотизировали, а потом привели в оранжерею. Я видела в музее табличку с надписью: «Вход в оранжерею».

Максим возмутился:

– Ты что, Дашенция?! Какая оранжерея? Ты оглянись, вокруг ни дверей, ни крыши… Мы в юрском периоде!

– А где динозавры? Ты обещал показать живых динозавров. Где же они? – требовательно спросила сестрёнка.

– Будут динозавры, и в большом количестве. Нужно потерпеть. Это тебе не бездомные кошки, которых полно в нашем дворе.

Профессор, стоящий поодаль, поднял вверх руку.

– Тихо! – приказал Максим. – Замри!

Саговник наполнился нежными звуками, напоминающими перекатывание камешков по тонкому стеклу: «Джюррр… жюррр… жюррри… джюррр…»

– Это птички поют? – прошептала удивлённая Дашутка.

– Какие птички? Кроме археоптерикса никаких птичек ещё на свете нет. Археоптерикс петь не умеет, только хрипло каркает, как простуженная ворона. Не двигайся, если хочешь узнать, кто поёт.

Журчащее пение звучало всё громче. Всколыхнулись папоротники. Среди зелени промелькнули змеиные головки на длинных шеях. Профессор присел. Макс пригнул к земле растерянную сестричку.

Один за другим из зарослей выбрались ящеры. Тёмно-коричневые, со светлыми пятнами на спине и боках. Остановились. Замерли. И вдруг принялись дружно кивать своими плоскими головами, резко выкрикивая:

– Джжак! Джжак! Джжак!

Дашутка встрепенулась:

– Они голодные! Есть просят… Зря мы булочек с собой не прихватили. Угостили бы бедненьких…

– Ага! Теперь сама видишь, что динозавры живые. Что я тебе говорил! – торжествовал Максим. – Признаёшь, что я говорил тебе правду? Признаёшь?

– Признаю, – согласилась Дашутка. – Только всё равно не понимаю, как ты делаешь такие фокусы.

– Фокусы?! – задохнулся от возмущения Девяткин. – Ты что, не понимаешь, где мы сейчас находимся? В юрском периоде! Это больше ста миллионов лет назад по сравнению со временем, в котором ты жила совсем недавно!

Его остановила тишина, внезапно наступившая в саговнике.

Динозавров и след простыл. Они словно растворились в зелёном море.

Профессор распрямился. Поднялся и Максим.

– Пошумели вы с Дашуткой… Вспугнули красавцев. Узнал их в лицо? – спросил Алвас.

– Какие-то мелкие зауроподы… Название точно не помню, – признался Девяткин.

– Анхизавры. Если ты успел заметить, передние конечности четырёхпалые и широкие. Большой палец сильно изогнут. О чём это говорит?

– О всеядности. Такими лапами можно не только ветки удерживать, но и хватать живую добычу. Например, жуков, моллюсков, мелких ящериц, – предположил Максим.

– Приятно слышать глубокий анализ. Чувствуются плоды нашей прошлой экспедиции. Так держать!

Терпеливо подождав, когда закончится научная беседа, Дашутка обратилась к профессору:

– Правда, что мы находимся сто миллионов лет назад от Москвы?

– Правда.

– Далеко… А мы здесь не заблудимся? Мама будет беспокоиться, если долго нас не увидит.

– Всё будет в порядке. Мы вернёмся в музей, когда у мамы закончится репетиция, – успокоил сестрёнку Максим.

Профессор немного помялся и обратился к Дашутке с предложением:

– Знаете, Дарья Сергеевна, в экспедициях принято называть друг друга короткими именами. Например, я – Алвас, а он – Макс. Как называть для краткости тебя?

– Со мной кратко не получится. Можно звать Дашуткой, Дарёнкой или Котёнком. Так меня папа называет. А когда Максим обзывает Дашенцией, мне не нравится.

– Учтём! – в один голос согласились Алвас и Макс.

Глава третья
Стрекоза-скороговорка

– Итак, куда мы направляемся? – обратился Алвас к членам экспедиции.

– Прямо, – твёрдо решила Дашутка.

Макс помедлил с ответом, а потом рассудительно заметил:

– Поскольку у нас нет карты, мы можем ориентироваться только по солнцу. Идти на юг, на север или в другом направлении, особого значения не имеет.

– На юг, – уточнила Дарёнка.

– Почему на юг? – поинтересовался профессор.

– Потому что на юге тепло. Там хорошо проводить отпуск, – убедительно пояснила она.

– Ты что, замёрзла? Такая теплынь вокруг, а тебе юг подавай, – удивился Макс.

– Юг так юг! – согласился профессор и повернул голову Дашутки строго на юг. – Вот туда и будем двигаться.

Шагалось легко и весело. Вскоре к ним присоединилась огромная, с тарелку размером, стрекоза. Она то и дело шелестела своими золотистыми крыльями над головами путешественников. Пританцовывая, обгоняла и скрывалась за повислыми кронами саговников. Вновь стремительно возвращалась и зависала в одной точке. Словно дразнила.

Хитро взглянув на Макса и Дашутку, профессор как бы невзначай произнёс:

– Вот привязалась, скороговорка…

– Почему скороговорка? – первым откликнулся Макс.

– У стрекозы такое название, что впору присваивать звание рекордсменки по трудности произношения. Никто не справится с такой скороговоркой.

– Я люблю скороговорки, – призналась Дашутка. – Вот послушайте, как я быстро с ними справляюсь. Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет, – выпалила она на одном духу. – Как стрекоза называется?

– Лю-бел-лю-ли-ум… Ну, кто желает попробовать?

– Чур я первая! – запрыгала Дашутка. Сделав серьёзное лицо, она затараторила: – Стрекоза-любелулю… Нет, не получилось с первого раза. Сейчас ещё попробую. – Глубоко выдохнув, зарядила: – Стрекоза-любеумли… Язык сломать можно о такое название, – сердито топнула ногой Дарёнка.

Макс расхохотался:

– Стрекоза победила! Стрекоза-рекордсменка!

– Ты сам попробуй! У тебя, что ли, получится…

– Учись, как это делается. – Макс принял горделивую позу, выставив ногу вперёд, и завопил: – Стрекоза-люлюбелум!

– Сам ты люлюбелум! – передразнила Дашутка.

Профессор, едва сдерживая смех, произнёс третий раз:

– Лю-бел-лю-ли-ум!

Однако желающих повторить злополучную скороговорку больше не нашлось.

Стрекоза продолжила выписывать замысловатые петли над низкими кронами коряжистых саговников. Выбрав момент, когда «скороговорка» для передышки присела на перистый лист, Дашутка стала осторожно подбираться к попутчице.

Макс вопросительно взглянул на профессора.

– Надо её остановить. Мы не имеем права совершать какие-либо действия, наносящие вред доисторическим животным.

Алвас кивнул ему головой. Девяткин с криком: «Не трогай стрекозу!» бросился вслед за Дашуткой.

Услышав Макса, она обернулась. И в ту же секунду шевельнулась завеса листьев.

Стрекоза взмыла вверх, а рядом с саговником поднялся крупный ящер, весь как ёж утыканный острыми шипами. На шишковатой голове торчали два небольших рога. Нечто похожее топорщилось и на щеках.

Макс отчаянно замахал руками:

– Назад! Назад!

Сестричка бросила взгляд туда, где отдыхала стрекоза, и попятилась, увидев колючего динозавра. Мигом подскочивший Девяткин увлёк её в сторону.

Рядом с ними оказался Алвас, который спокойно объяснил:

– Стрекоза во всём виновата. В отместку за то, что ты хотела её поймать, скороговорка разбудила гаргойлеозавра. Не бойся, у него покладистый характер. Зря никого не обижает.

Словно подтверждая слова профессора, динозавр молча удалился прочь, сминая толстыми ногами податливые ветви папоротников.

– Как называется этот динозавр-ёжик? – переспросила пришедшая в себя Дашутка.

– Гаргойлеозавр, – повторил Девяткин.

– Гаргойлеозавр! – быстро выкрикнула она и рассмеялась: – Совсем простая скороговорка!

Потом был короткий отдых, во время которого Дашутка рассказала профессору историю о том, как однажды в деревне её ущипнул гусь. Клюв у него был гораздо меньше, чем у гаргойлеозавра, но щипал больно. На драчливого гуся она до сих пор обижается.

Девяткин всё это время колдовал над блокнотом.

Страничка из блокнота Девяткина развеселила Дашутку и порадовала Алваса.

– Отлично зафиксировал впечатления! Образ стрекозы несомненно удался, – отозвался он о творчестве Макса.