Kitabı oku: «Принц Дунь-Дунь и великий волшебник», sayfa 2

– Хорошо, я наберусь терпения, – сказала Красавица Ли, а сама подумала: – Если бы знать, где это терпение находится, чтобы набраться его побольше?

Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, в какую страшную историю попал глупый мышонок Дунь-Дунь, когда сбежал от отца из Подземелья Поднебесной.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В которой принц Дунь‑Дунь продолжает рассказ о побеге из императорского дворца и о том, как он постиг высшую мудрость.

Чихая и отряхиваясь, Его Императорское Высочество выбрался из пыльного лаза наружу…

– Это он про себя так говорит, – пояснил Гималай Красавице Ли. – Как не про себя. Он же – сын императора, а не кто-нибудь!

И добавил гордо:

– А я его друг!

Дунь-Дунь продолжал:

– Его Высочество ослепило яркое солнце, оглушил страшный шум, который издавали железные коляски на колесах. Все вокруг грохотало, трещало, мычало, мяукало и лаяло, щебетало и блеяло. Короче, совсем не так чудесно, как рассказывал ему друг Феликс…

Рядом с Дунь-Дунем, чуть не отдавив ему ноги своими копытами, прошагала огромная грустная лошадь.

– Ого, какая здоровенная! А Феликс говорил, что я самый большой.

Лошадь вздыхала и жаловалась сама себе на жизнь. Что стала она старой и ей уже трудно стоять на ногах целый день. Что одна нога у нее хромая и короче других, и ей из-за этого трудно ходить.

– Всю жизнь я работала как ломовая лошадь. А теперь меня и пожалеть-то некому.

– Такая старая, да еще и хромая! – сказал Дунь-Дунь презрительно. – Чего тебя жалеть-то!

– А? Что? – спросила лошадь, которая еще и плохо слышала.

– Да кому ты теперь нужна такая! – крикнул ей Дунь-Дунь и побежал по улице. Мимо него проезжали машины, от которых противно пахло бензином, шагали чьи-то ноги, крутились колеса со спицами, и надо было успеть от всего этого увернуться. Совсем рядом с ним пробежала компания бродячих псов, и он ненароком услышал их разговор.

– Эх, тяжело быть бродячей собакой, третий день не удается хоть что-нибудь съесть. Аж животы подвело! Что за жизнь собачья!

– До чего неприятные создания, – подумал Дунь-Дунь. – Нечесаные, неопрятные. Надо от них держаться подальше.

Взял и крикнул им вслед:

– Оборванцы! – и скорее побежал дальше.

Добежав до конца улицы, он увидел, как в огромной луже барахтается грязная свинья необъятных размеров. Она пыталась встать на ноги, но не могла и только причитала сквозь слезы:

– Глаза мне залепило грязью, и я ничегошеньки не вижу.

На ней был ошейник с поводком, и сразу было видно, что это не простая свинья, а дрессированная.

– Чего ты тут разлеглась? – спросил Дунь-Дунь.

– А ты кто? – спросила свинья.

– Я – принц Дунь-Дунь, сын императора всех хвостатых!

– Видишь ли, малыш. Я уже давно здесь лежу. Я потерялась и никак не найду дороги назад. Когда-то я была такой розовенькой, такой чистенькой, красивой и резвой, выступала в цирке с моим хозяином. Это был лучший номер на арене. Но цветы и аплодисменты вскружили мне голову. Я решила, что все это только благодаря моим талантам и что мой хозяин мне больше не нужен. И вот однажды я ушла от него, даже не попрощавшись, в поисках еще более красивой жизни.

Свинья тяжело вздохнула:

– Как видишь, я поступила по-свински и жестоко наказана за это. Теперь я совсем опустилась и погрязла в этой луже. Да еще глаза залепило. Никогда мне не выбраться отсюда. Как я была глупа и слепа, и как я теперь раскаиваюсь! А ведь хозяин меня так любил.

– Фи, какая противная! Грязная, неблагодарная, – подумал Дунь-Дунь. И, пробегая мимо, прокричал:

– Так тебе и надо! Не надо было быть такой свиньей!

Он шмыгнул в тень старого развесистого дуба и услышал пронзительный писк. Это в гнезде сороки просили есть маленькие птенцы. Они были совсем одни и так пищали от голода и страха, что хоть уши затыкай. Что Дунь-Дунь и сделал, подумав: фу, какие горластые! И чего их родители не кормят!

– Эй, вы, потише там! Разорались! – крикнул он им и побежал дальше.

Нет, нет, нет, совсем не такой представлял себе принц Дунь-Дунь жизнь наверху! Все было совершенному по-другому. Во весь горизонт, сколько хватало взгляда, в мареве раскаленного от зноя воздуха раскинулся город, у которого не было ни конца, ни начала. В лучах слепящего солнца сверкали громады небоскребов, отражая горячее бесцветное небо. У их подножья ютились маленькие квартальчики старых деревянных домиков – хутунов, из которых давно выселили людей. А прямо над головой Дунь-Дуня возвышалась невероятная по своей величине гигантская железная гора – это была городская свалка разбитых и старых автомобилей. Свешивались, грозя обрушиться прямо на Дунь-Дунь, изуродованные части брошенных машин, ржавых, искореженных в авариях, когда-то таких красивых, быстрых, блестевших яркой краской и пугавших прохожих своим ревом.

Теперь они смотрели на Дунь-Дуня глазницами выбитых фар и, казалось, готовы ожить, чтобы наброситься на него. От страха маленький Дунь-Дунь присел, а потом стремглав бросился бежать через дорогу.

Перебежав дорогу, он увидел большой каменный дом. Двери его были приоткрыты, и Дунь-Дунь решил заглянуть туда из любопытства. Внутри было темно и прохладно.

Из кладовки пахло чем-то вкусным. Дунь-Дунь сглотнул слюну, вспомнив, что не ел с утра, и пошел на запах. В углу комнаты он увидел странную железную конструкцию, внутри которой и лежало что-то вкусненькое. Но как-только Дунь-Дунь попытался откусить кусочек, как что-то громко щелкнуло и что-то железное больно-пребольно прищемило ему ногу.

– Ай! – закричал Дунь-Дунь. Искры посыпались у него из глаз, но главное, он почувствовал, что не может пошевелиться под страшной железкой. Это была ловушка! Ужас охватил бедного Дунь-Дуня. Такого страха он не испытывал никогда в своей жизни. С каждой минутой становилось все больнее и больнее, а надежда покидала его, ведь он был совсем один, и помочь ему было некому.

Вся жизнь промелькнула у него перед глазами: беззаботное счастливое детство, родной подземный дворец и добрые, любящие его родители.

– Никогда, никогда больше я не увижу их! – приуныл Дунь-Дунь. – Зачем я ослушался своего мудрого отца? Как я мог так поступить?

Томительно шли часы. Одна мысль грустнее другой сменялись в голове бедного Дунь-Дуня.

– Как я жил раньше, как глупо и никчемно прошли мои лучшие годы! Вместо того чтобы постигать науки, читать книги, учиться искусствам, помогать в трудах моему замечательному отцу, я тратил время в пустых развлечениях, играл с утра до вечера в стрелялки. Теперь все кончено! Чем я лучше той неблагодарной свиньи? Я ведь тоже поступил по-свински, сбежав от моего папочки, который был так добр ко мне. Я не сделал в жизни ничего полезного, ничего хорошего, за что он мог бы мною гордиться. И теперь также бездарно должен закончить свой век…

…А в это время в чайном домике, где наши друзья со страхом и восторгом слушали историю принца Дунь-Дуня, почти стемнело. Но никто этого даже не заметил, так внимательно все слушали увлекательный рассказ маленького, но смелого мышонка. На улицах зажглись фонари, и под окнами были слышны осторожные шаги одиноких прохожих.

– Ах, как интересно вы все это рассказываете! – сказала Красавица Ли со слезами в голосе. – Но что было дальше? Как вам удалось выбраться из западни?

И все вокруг, захваченные необычным рассказом Дунь-Дуня, стали его просить: ну, пожалуйста, ну что же там было дальше, мы очень хотим знать, чем все закончилось! И Дунь-Дунь продолжал.

– Его Высочество уже совсем отчаялся, но тут в соседнем углу он услышал легкое шуршание.

– Кто там? – прошептал он испуганно.

На свет из темноты показалась маленькая мышка-полевка.

– Ой, бедный, глупый мышонок, – пискнула она, – как тебя угораздило попасть в мышеловку? А если бы я не пробегала тут за едой для моих деток, кто бы тебя нашел? В этом старом доме не живет ни одна живая душа! Дом давно выселили, и его готовят к сносу. Эх вы, ребятенки, ребятенки, бедные ваши мамы. Вечно вы суете нос туда, куда не надо. То в розетку, то в мышеловку. Ну, ладно, потерпи-ка, сейчас я попробую тебя вызволить.

Она сбегала в угол, отыскала большой железный гвоздь, вставила его в пружину мышеловки и поднажала изо всех сил. Старая, ржавая пружина заскрипела, и щеколда, придавившая Дунь-Дуня, ослабла. Едва живой, он выскользнул из плена. Отдышавшись, хотел было поблагодарить свою избавительницу, но ее уже и след простыл. Даже ничего не попросила за помощь, подумал Дунь-Дунь с удивлением.

А Феликс говорит, что за все в нашей жизни надо платить. Значит, не за все? Потирая бока, охая и хромая, Дунь-Дунь вышел на улицу из злополучного дома и поплелся искать лаз в подземельное царство. Тут он увидел хромую лошадь.

– И чем я теперь лучше ее? Как же непросто жить, когда у тебя хромая нога!

Лошадь стояла над горкой сена, но есть не могла, потому что одна нога у нее была короче другой и когда она наклоняла голову, ее начинало шатать, и ей приходилось выпрямляться, чтобы не упасть. Так и стояла, голодная, несчастная, забытая всеми. Недалеко от входа лежала груда щебня для ремонта старой мостовой. Немного поразмыслив, Дунь-Дунь стал подкатывать камешки под хромую лошадиную ногу – один камешек за другим. Скоро их образовалась целая горка!

– Если вы поставите на эту горку ногу, вам будет легче, – сказал Дунь- Дунь.

Он страшно устал, даже взмок. Никогда в жизни он не трудился так много и так долго.

– Ну, спасибо тебе, мальчик, – сказала лошадь. Она поставила хромую ногу на каменную горку и сразу обрела равновесие. Теперь она могла дотянуться до сена и наесться вволю! – Ты очень добрый и трудолюбивый.

– Да не очень, – ответил усталый Дунь-Дунь, но все же ему было приятно это слышать.

Он попрощался с хромой лошадью и отправился дальше. Дойдя до конца улицы, увидел знакомую слепую свинью в грязной луже. Она все так же лежала и всхлипывала, жалуясь на свою несчастную жизнь.

– Да ладно вам, не надо так печалиться, – сказал Дунь-Дунь. – Попробуем найти вашего хозяина! Знаете, я ведь тоже поступил по-свински, сбежав из дворца без спросу. Хотя папочка был так добр ко мне. Но я этого совсем не ценил. Теперь вот тоже раскаиваюсь.

Он влез в лужу и едва не захлебнулся, такая она была глубокая. С трудом, но все-таки дотянулся до поводка и вывел свинью на сухое место. Зачерпнул воды и промыл ей глаза, после чего они вместе пошли искать бродячий цирк, из которого сбежала свинья. Долго шли, и вот на окраине города показался шатер в разноцветных лентах. Заволновалась свинья, захрюкала от радости. На ее хрюканье выбежал из шатра клоун и всплеснул руками.

– Моя любимая свинка! – закричал он радостно. – Где же ты была так долго, моя красавица!

– Да уж, красавица, – удивился Дунь-Дунь и подумал: а ведь клоун именно такой ее и видит.

– Спасибо тебе, дружок, за твою доброту и терпение, – сказал ему клоун. – Она ведь у меня с характером. Но я все равно люблю ее и все ей прощаю.

– Если любят, всегда прощают? – спросил Дунь-Дунь.

– Конечно, всегда.

Дунь-Дунь удивился:

– А Феликс говорит, что прощать не надо никого и никогда. Когда прощаешь, все это воспринимают как твою слабость.

– Твой Феликс не прав. А вот ты зато очень умный и добрый, – сказал клоун.

– Да не очень, – ответил Дунь-Дунь, стесняясь. Но ему это было приятно слышать.

И он пошел дальше, припадая на одну ногу. Все тело его болело от ушибов и усталости. Еще ему очень хотелось есть. Голод мучил нестерпимо. Тут он увидел лавку, в которой месили тесто и на глазах у всех делали лапшу. В больших чанах ее варили и разливали по плошкам всем желающим вкусно поесть. Дунь-Дунь сглотнул слюну. Достать до прилавка и что-нибудь съесть не было никакой возможности. И глупо было предполагать и надеяться, что кто-нибудь предложит, – это ведь тебе не во дворце у папочки. Тут же почему-то вспомнились бродячие псы и голодные птенцы сороки.

– Вот и я такой же бездомный и такой же голодный, как они. Чем я лучше? – вздохнул он.

Но тут подкатила машина, люди стали выгружать из нее мешки с зерном. В одном мешке была дырка, и из нее сыпались зерна. Не помня себя от счастья, Дунь-Дунь набрал зерен за обе щеки, но съесть не успел. Совсем рядом он услышал злобное урчание.

– Попался, маленький вкусненький мышонок! Наконец-то я пообедаю! Это был большой, жирный, страшный кот, который бродил в поисках поживы! Когда-то он был белого цвета, но, мотаясь по помойкам, стал грязным как половая тряпка. Было видно, что он не шутит. От страха Дунь-Дунь припустил со всех ног и даже сам не понял, как за- брался на дерево.

Отдышавшись, он подумал: вот это да. Хотел пообедать, а меня самого чуть не съели! И вдруг он услышал знакомый писк и крики:

– Есть хотим, есть хотим!

Рядом в ветвях он увидел знакомое гнездо сороки, в котором все так же раззевали рты голодные птенцы.

– Какие же они маленькие, – подумал Дунь-Дунь с умилением. – Есть, оказывается, кто-то еще меньше меня. И даже более голодный. Намного голоднее, чем я!

И он высыпал из-за щеки зерна прямо в клювы птенцам. Но тут один из птенцов, который подпрыгивал выше всех, хватая зерна, выпал из гнезда и кубарем полетел вниз на землю.

– Мама! – закричал он, кувыркаясь. Но мамы рядом не было. Зато тут был тот самый жирный и неповоротливый грязный белый кот, который караулил в траве мышонка.

– Пропал птенец! – мелькнула мысль в голове Дунь-Дуня. – Надо спасать беднягу!

И, рискуя быть съеденным, стремительно спустился вниз, схватил птенца и также молниеносно взлетел на дерево. Он и сам не понял, как все произошло. Обалдевший от такого нахальства кот начал было карабкаться за ним на дерево, как откуда ни возьмись выскочили бродячие псы и погнали его с лаем вдоль улицы.

– А я их оборванцами обозвал, – подумал Дунь-Дунь. – А они меня спасли.

В это время вернулась, наконец, с базара сорока. Она была просто потрясена случившимся и от волнения тараторила без остановки.

– Страшно подумать, чем все это могло кончиться. Боже, какой ужас! Мои бедные, бедные детки! Маленькие мои птенчики! Когда я представлю острые зубы кота, я вся дрожу от ужаса. Спасибо, спасибо тебе, отважный мышонок. Ты спас моих дорогих малышей. Я даже не знаю, как тебя благодарить. Ты очень щедрый и храбрый.

– Да не очень, – смущенно ответил Дунь-Дунь. Но все же ему было приятно это слышать.

День катился к вечеру. Усталый и голодный, он брел по дороге. Силы оставляли его, он сел на землю и прислонился к дереву.

– Как несовершенен этот мир, – горько думал он. – Сколько в нем несправедливости. Сколько несчастных и голодных на этом свете. Хромых, потерявшихся, бездомных. Даже этот кот и тот хотел меня съесть, потому что у него нет дома и его некому покормить. Но я его прощаю и зла на него не держу. Видно так заведено в этом мире, везде и всюду. Но я ведь не могу помочь каждому, ведь я такой маленький и, если честно, совсем не смелый. Как все это грустно. Так грустно, что и жить не хочется.

Слезы текли у него по щекам от усталости и бессилия.

Так сидел Дунь-Дунь до вечера и всю ночь. Он о многом успел подумать. Днем был зной, а ночью лил дождь. Он промок и замерз, но не двигался с места. Как жить дальше, он не знал, а возвращаться домой было стыдно. Он совсем ушел в себя и все думал и думал о смысле жизни.

Но вот ночь кончилась, вышло солнышко, озарив все вокруг чудесным радостным светом, запели птицы. Капельки дождя сверкали в изумрудной траве, солнечные зайчики прыгали в листве деревьев. Зажужжали шмели над душистыми цветами, запорхали в веселом танце бабочки. Радостные звуки просыпающегося города доносились издалека. Пахло утренней свежестью.

– Как же красиво, – подумал Дунь-Дунь и улыбнулся. – Вот оно, Великое Начало, о котором говорил мне мой дорогой и мудрый папочка. Как светло и радостно! Я чувствую, как животворная энергия заполняет все вокруг и меня самого. Как хорошо жить на свете!

И он рассмеялся от внезапно нахлынувшего ощущения счастья. Но тут из норки в траве выкарабкалась уже знакомая мышка-полевка.

– Веселишься, бессовестный? – сказала она Дунь-Дуню. – Небось, даже не знаешь, какой переполох в подземном царстве! Все уже говорят об этом. Наш любимый, наш лучезарный император всех хвостатых Подземелья Поднебесной, самый добрый и самый справедливый правитель Дунь-Дунь Первый так плох, что вот-вот умрет.

Голос ее сорвался и она всхлипнула:

– Он умирает от горя, его сын Дунь-Дунь Второй пропал, и о нем нет новостей уже который день.

– Папочка, мой любимый папочка! – закричал Дунь-Дунь. – Я бегу к тебе! Только бы успеть!

И подземными мышиными ходами он помчался во дворец…

– …Какая удивительная история! – сказала Красавица Ли задумчиво, когда принц Дунь-Дунь прервал свой рассказ. Все слушали его, затаив дыхание, и сейчас ждали продолжения. – Прошу вас, Ваше Высочество, не останавливайтесь!

Она так увлекалась рассказом маленького мышонка, что даже вскочила со стула. Прижав руки к груди от волнения, она ждала, чем же закончится эта увлекательная история:

– Скорее продолжайте, мне не терпится узнать, что было дальше! И все ее дружно поддержали:

– Нам тоже не терпится, рассказывайте дальше!

Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, какая страшная опасность нависла над принцем Дунь-Дунем.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Из которой становится ясно, что нашим героям не выбраться из ловушки, в которую они попали и что только чудо может их спасти от зубов страшного кота Мау‑Мау.

Его Высочество ворвался в ворота императорского дворца, – продолжал свой рассказ принц Дунь-Дунь, – промчался сломя голову коридорами и, растолкав стражу, буквально влетел в спальню императора. Навстречу ему с радостным криком выбежал друг Феликс и…

И вот тут рассказ маленького Дунь-Дуня был прерван тяжелыми ударами в дверь и грозным криком:

– Именем закона, откройте!

– Кто там? – испуганно спросила Красавица Ли и услышала в ответ сказанное грубым и нахальным голосом:

– Открывай, тогда узнаешь!

– Что вам тут нужно и кто вы такие? – спросила Красавица Ли строго.

Она не привыкла, чтобы с ней так некрасиво разговаривали.

– Именем будущего Его Величества императора всех хвостатых, Великого и Могучего, Шестиногого кота Мау-Мау! Открыть дверь!

– Опять этот кот! – удивилась Красавица Ли. – Слушайте, этот шестиногий меня просто преследует. С самого утра я только и слышу – Мау-Мау, Мау-Мау! Кажется, я его, наконец-то увижу.

Только она двинулась к двери, чтобы ее открыть, как за ее спиной раздался голос принца Дунь-Дуня:

– Мы не знаем такого величества! – крикнул он. – Есть один император Дунь-Дунь Первый и мы не желаем знать самозванца! Уходите отсюда!

– Вот мы тебя с ним и познакомим! – ответили из-за дверей и гадко засмеялись. – Наш будущий император приглашает тебя на обед в качестве десерта!

– Дурацкие шутки! – сказала Красавица Ли, остановившись возле двери. Что-то ей расхотелось открывать этим грубиянам. – Слушайте, мы вас не приглашали, поэтому прошу вас не стучать в дверь, а уйти. До свидания!

И вдруг в дверь бухнули чем-то тяжелым. И стали бухать сильнее и сильнее. Все, кто были внутри домика Красавицы Ли, застыли от страха. Никто не знал, что делать и куда бежать. Ни дракончик Гималай, ни Колобок из теста, ни Мишка Ухты, похожий на картошку, которому тоже было страшно, из-за чего он все время прижимался к львенку по имени Фредди. Но и Фредди был напуган и прижимался к ногам Красавицы Ли.

Один только маленький Дунь-Дунь бегал туда-сюда по столу, заложив руки за спину, пытаясь наметить план действий. В голову ему ничего не приходило, а между тем слуги кота Мау-Мау, уже совсем не церемонясь, ломились в дверь с криками:

– Открывайте двери! Хуже будет!

– Нам конец, – Мишка Ухты схватился за голову. – Я так и знал, что этим кончится.

– Да мы им сейчас покажем! – расхрабрился Гималай, у которого от страха тряслись поджилки, но он старался это скрыть, потому что рядом была Красавица Ли, которой он очень хотел понравиться.

– Именем Великого кота Мау-Мау! – кричали за дверью.

– Вашему самозванцу Мау-Мау место в тюрьме! – вступил в спор храбрый Дунь-Дунь. – Он подло захватил власть, нарушив все законы, какие только есть на свете, и он будет наказан. Уходите подобру-поздорову!

Гималай с уважением поглядел на смелого мышонка. После слов Дунь- Дуня в дверь забарабанили с новой силой. Домик ходил ходуном от толчков и ударов.

– Если вы не прекратите безобразничать, я вас раздраконю! – сказал Гималай не очень смело и не очень громко. – Опалю огнем из моей пасти!

Несмотря на то, что он говорил тихо, его услышали.

– И крокодил тоже там! – раздалось из-за дверей. – Отлично! А из твоей шкуры мы сошьем модные крокодиловы ботинки, ха-ха-ха!

– Я не крокодил, я – дракон из Индии! – оскорбился Гималай. – Древнее и уважаемое существо! Вы что, не можете отличить дракона от простого крокодила?

В двери били сильней и сильней, и уже казалось, что она держится на последнем гвозде.

– Именем будущего императора Мау-Мау! Или вы отдаете нам эту мышь в расписном кафтане, или мы спалим ваш домик!

И для устрашения запели свою боевую песню, от которой кровь стыла

в жилах:

Мы служим на славу коту Мау‑Мау,

Ужасны снаружи, противны внутри:

Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,

Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!

Мы жирные мухи, мы сплетни и слухи

Ты с нами, давай, осторожней, смотри!

Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,

Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!

Мы тихо крадемся, но больно деремся,

Грубим, задираемся, бьем фонари

– Толкайся, Пихайся, Кусайся и Плюйся,

Дерзи, Огрызайся и маленький Ври!

У перепуганной Красавицы Ли вдруг зазвонил телефон.

– Дедушка! Ой, это ты? У нас тут такое творится! Великий и Могучий кот Мау-Мау хитростью и обманом захватил трон императора всех хвостатых Дунь-Дуня Первого и заточил его в Башню Страха. Его сынок принц Дунь-Дунь Второй сумел ускользнуть от его стражников и сейчас он и его друзья у меня в чайном домике. Но мы не знаем, как нам быть? Стражники кота Мау-Мау вот-вот сломают дверь и ворвутся сюда!

– Я не могу понять, – удивился дедушка Лу, – это все по-настоящему или это новая сказка, которую ты придумала?

– Какая сказка, дедушка? Какой ты непонятливый! У меня ломают дверь!

– Внученька, ты только не волнуйся!

– Это ты, дедушка, только не волнуйся!

– Первым делом не показывай виду, что ты боишься стражников кота Мау-Мау. Поняла?

– А как их не бояться, если они ломятся? Что мне делать с этими наха- лами? Они лезут и лезут!

– Слушай меня внимательно, – сказал дедушка Ли взволнованно. – В домике наверняка есть мышиная норка. Ее просто не может не быть! Ищите ее побыстрей!

– Дедушка, но при чем тут норка? – вскрикнула Красавица Ли и чуть не заплакала от досады, бессилия и обиды. – Слуги Мау-Мау скоро выломают дверь, а ты шутишь!

– Да вот же норка, я нашел ее! – закричал Мишка Ухты, которому с момента появления стражников Мау-Мау не терпелось куда-нибудь спрятаться, лишь бы не видеть и не слышать ни их самих, ни их голосов.

Раздался треск раздираемой двери, и даже дедушка Лу его услышал.

– Быстрее прыгайте в норку! – скомандовал он. – Говорят, все мышиные норы ведут во дворец императора всех хвостатых.

– Как это прыгайте? – растерялась Красавица Ли. – Я же не мышка?

Бух, трах, тарабах! Похоже, что в дверь стали бить тяжелым бревном.

– Слушай меня внимательно, внучка!

У тебя есть бабушкино колечко! Я тебе не все про него рассказал. Стоит повернуть его на пальце, как сразу… – сказал дедушка, и связь пропала. Так всегда бывает именно в самую напряженную минуту!

– …Ага, попались! – еще один страшный удар, и в комнату с криками ворвались стражники злого кота Мау-Мау. – Хватай их, ребята, тащи! За каждого нахала наш щедрый господин выдаст по мешку золотых. То-то погуляем! Держи их, не выпускай!

И что прикажете делать, куда бежать? Наши друзья столпились возле мышиной норки. Держась друг за друга и трясясь от страха. Красавица Ли чуть не плакала:

– Это же для мышей, а не для людей!

Первым пришел в себя Мишка Ухты и завопил на весь дом:

– Вы забыли, что сказал дедушка! Нужно повернуть кольцо на пальце! Красавицу Ли настолько перепугали стражники злого кота Мау-Мау, ввалившиеся толпой в ее домик, что она не сразу поняла, о чем ей говорят. Какое кольцо, если нет никаких шансов на спасение?

Не помня себя от страха, она повернула колечко на пальце. И вдруг… Что-то как будто вспыхнуло в чайном домике, озарилось невыносимо ярким светом, от чего Красавица Ли решила, что просто-напросто сошла с ума. А неизвестно, что бы вы подумали, когда вокруг вас все стало бы огромным-преогромным? Чашка, упавшая на пол, теперь была размером с колесо грузового автомобиля. Банка с чаем стала размером с буфет, а буфет – ой- ой-ой, держите меня! – буфет превратился в высотный дом!

– Ма-а-ма! – закричали все, а Красавица Ли громче всех. И ее можно понять!

А как не кричать, если все полетело со стола кувырком, а сама она стала меньше чайника для заварки? Зато настоящий чайник превратился в гигантский фарфоровый шар! Уменьшились все сразу, зато мышиный лаз зиял теперь как вход в тоннель метро.

И все дружно шмыгнули в мышиную норку!

Первым влетел Колобок, а за ним и все остальные. Львенок Феликс и принц Дунь-Дунь попытались, как настоящие джентльмены, уступить дорогу Красавице Ли, но на них свалился Гималай, который споткнулся на пороге и просто летел вперед, не разбирая дороги и увлекая всех за собой как большая снежная лавина!

То-то удивились непрошенные гости, не обнаружив в чайном домике никого. То есть, вообще, никого!!

– Куда они подевались? – забегали, страшно ругаясь, затопали сапога- ми стражники Мау-Мау. – Мы их видели своими глазами!

– Я почти схватил его за шиворот! Того, который называет себя драконом! Но и он вдруг исчез!

– Как это исчез? Куда он мог исчезнуть? – злился главный начальник стражи по имени Хватай. – Если ты расскажешь это Великому коту, боюсь, тебе не дожить до ужина!

– Растерзает на клочки!

– Но не могли же они сквозь землю провалиться!

– Ищите их, дармоеды! За что вам деньги платят!

Если вы прочитаете следующую главу, вы узнаете, с чего началась вся эта не очень сказочная история, наделавшая столько шума в подземельях Поднебесной.