Kitabı oku: «Мыслями наружу», sayfa 6

Будет жарким летним днём.

Я останусь на бумаге.

Что когда-то исписал.

Сидя на крутом овраге

Эти строки сочинял.

***

Я сижу на разбитом пороге

И бычки друг за другом курю.

Не нашёл я нужной дороги,

Значит в Рим никогда не дойду.

Впереди только мутные тропы,

Их неизвестно, кто натоптал.

Но ведут они все в болото,

Я много по ним прошагал.

Всё пройдёт и появится солнце,

Болото засохнет и порастёт,

Травой, что питает животных.

И путник дорогу найдёт.

Найдёт, уже будучи старым,

Совсем на исходе лет.

Благо, идти совсем мало,

И от меня передаст привет.

***

Очередной удар, рукой бездушной,

Под дых, и с самого утра.

И вот, уже плетусь тщедушно,

Не видев никогда тепла.

Спешит невидимый беглец,

Мне в спину громко дышит.

И близится очередной конец,

Луна уже по небу рыщет.

Но всё пройдёт и снова ясно,

Опять удар рукой под дых.

Зима, хоть ты прекрасна,

Прошу, продлись лишь миг.

***

Завяжи мне глаза повязкой.

Отведи в свой внутренний мир.

Поделись со мной своей лаской,

Дай мне знать, что я не один.

Сядь рядом со мною на кухне,

Разделим бутылку сухого вина.

После, возьму тебя я на руки,

И тихо, на ухо, шепну «ты моя».

Покажи мне в ночи свой город,

Покажи со своей высоты.

Может, он станет мне дорог,

Ведь в этом городе ты.

***

Прекрасное далёко не пришло.

Маячит тускло там на горизонте.

А нужно ли тебе вообще оно?

И от чего же у тебя такая ломка?

Тусклым стало ведь недавно,

А раньше было яркой вспышкой.

Случилось это слишком рано,

Ведь ты ещё совсем мальчишка.

Но за твоей спиной уже тропа,

Истоптанная тысячей следов.

Ну, а в глазах видна мольба.

Ведь ты уже на многое готов.

Лишь для того, чтобы зажечь.

В душе, глазах, на горизонте.

Не тусклый огонёк от свеч.

А свет, горящий ярче солнца

***

Король погиб и замок пуст,

Но не забыта слава.

И будет вечно среди люстр

Вампира след кровавый.

В лесу дремучем замок тот,

Что путников стабильно губит.

Поодаль, в этом же лесу,

Лесник. И про волков он не забудет.

Отпета песенка Шута.

Его свечи угасло пламя.

И шапка с бубенцами навсегда,

Всем тем, кто верен, словно знамя.

И гимн Шута навеки стих,

Не слышно больше криков.

Настал грустная пора:

Мы не увидим больше психов.

Дырявый парус вдаль не мчит,

И мчать-то вовсе некого.

Ведь флот давно у скал разбит.

И север только злей от этого.

Со скал, глядя на это,

Парень, разогнавшись, прыгнул.

Давно он ждал её ответа.

Тот на прыжок его сподвигнул.

Горят с рассветом мертвецы,

Но деревенским спасу нет.

Ведь есть волшебники-глупцы

И мертвые поднимутся на свет.

Душой Король совсем не умер.

Она в сердцах приют нашла.

И фокусник, что был безумен,

Вернёт его нам на века.

***

Тени былых городов

Или мусор других цивилизаций.

Среди хрущёвских дворов

И воняющих канализаций?

Об этом я книгу писал:

«Хроники стырах подъездов»

О том, что не радует глаз

И о том, что просто бесит.

Обмакнул в чернила перо.

Вдохнул грудью воздух.

Какой-то запах ворвался в окно,

Я молча взглянул на звёзды.

Ведь там, высоко, кто-то есть.

Смотрит на нас, ждёт моих хроник.

Ради них я сейчас здесь,

Сижу среди всей этой вони.

***

Жадный уродец

Ест плоть, запивает кровью.

И на меня, как из колодца,

Он смотрит сурово

Он видит насквозь:

Меня, и всех бесподобных,

Что, попав под дождь,

Превращаются в тварей голодных.

Не убий, не кради, не желай –

Словно озвучка библии.

Не живи, не люби, умирай –

И всей конституции в мире.

Маленький, ненасытный, глухой –

Вовсе не бес, не абсолютное злое,

Что когда-то спустился с небес

И перепутал окно.

Наша душа или то, что осталось,

Большую часть, которой сожрал,

От которой осталась лишь малость,

Что же он в ней отыскал?

Алчность? Жадность и злобу?

Ненависть первых к вторым?

Или ненависть, от порога

До конца на Земле, к своим?