Kitabı oku: «Операция бюрократия», sayfa 4

Сдав Хромову справки о состоянии здоровья, Зоя Константиновна выполнила следующее задание: привезла характеристики от двух соседей. Соседи, как и врачи, тоже подтверждали адекватность истицы. Нужно сказать, что все эти походы к следователю, стали сказываться на и без того, не слишком крепкой нервной системе, пожилой женщины.

– Вы меня простите, ради Бога, – с порога начал извиняться Хромов, – но вот здесь в этих самых справках, врачи не прописали паспортные данные, вы представляете? Как будто первый раз оформляют!

Она чувствовала, что над ней издеваются, гоняя ее из угла в угол. Но в умозаключениях Хромова все выглядело логично и мотивированно. Плюс ко всему Зоя Константиновна боролась, а в этом она была последовательна и всегда шла до конца, как на фронте. Там нельзя было останавливаться, нельзя было отступать, нужно было идти вперед, несмотря ни на что, идти стиснув зубы, оставив эмоции и чувства. Только так можно было победить.

Вскоре Хромов предложил потерпевшей составить фотороботы преступников. Процедуру назначили на конец следующей недели. Наверное, нужно было понимать, что эксперты народ, занятой и сильно загруженный, но все же – так долго… Женщина не сомневалась, что можно было побыстрей, все же ветеранов войны везде пропускают вне очереди.

– Он просто надо мной издевается, – подумала она.

Но на процедуре составления фоторобота ей понравилось. Процедура в меньшей степени, впечатление произвел эксперт. Он оказался внимательным заботливым человеком, лет сорока. Криминалист был симпатичен, его первый задумчивый взгляд и широкая добродушная улыбка. Перед началом работы эксперт категорически настоял на чаепитии с вкуснейшим абрикосовым вареньем. Они непринужденно беседовали. Милиционер много рассказывал о своем отце, о его фронтовой молодости, был открыт и добродушен. Словом, хорошим человеком оказался эксперт-криминалист.

Работали долго, часа полтора. В результате получилось четыре очень похожих фоторобота преступников. Здесь были все действующие лица: президент, Алла Григорьевна, Леночка и даже охранник. Сомнение вызывало фото Аллы Григорьевны, потому что потерпевшая видела ее несколько раз только мельком, но сходство было.

Расстались тепло, словно были старыми знакомыми. Бывает такое, когда симпатия, возникшая между людьми, делает общение между ними приятным, полезным и оставляет теплые чувства и воспоминания. Здесь неважен пол и возраст, здесь главное – искра, которая может пролететь между людьми и сделать их друзьями или очень хорошими товарищами. Но если бы Зоя Константиновна узнала предысторию и окончание процедуры, она бы еще больше зауважала эксперта.

Дело в том, что перед приходом женщины, Хромов презентовал эксперту бутылку элитного виски. Презент был приложен к просьбе: «попудрить безумной старухе мозги, дать понять старой маразматичке, почем фунт лиха. Нужно, чтобы она понервничала, завелась. Она мне на допросе теплая нужна, немного взведенная».

В принципе просьба со стороны следователя была рядовая. Сотрудники милиции довольно часто обращаются друг к другу, с различными вопросами. В основном они носят служебный характер и направлены на решение оперативных задач. Бывают и другие просьбы, на первый взгляд странные и непонятные. Но интересоваться подробностями не принято.

Отказывать тоже не принято. Сегодня к тебе обратились, завтра ты обратишься, земля понимаешь, она ведь круглая! А презент или магарыч, они всегда в цене, это признак хорошего тона.

Эксперту очень понравилась посетительница. Слушая ее рассказ, он понял, что перед ним добрый, честный и очень открытый человек. Криминалист сразу разобрался в ситуации и отнесся к Зое Константиновне очень тепло и душевно. После работы с потерпевшей он сильно разозлился на бездушного следователя и еле сдержался, чтобы не набить ему морду и не разбить о его голову бутылку презентованного спиртного.

Эксперт взял в руки виски и зашел к Хромову в кабинет. Он прямо в глаза очень жестко высказался о том, что он думает о следователе. Если бы последний возразил хотя бы одним словом, если бы он не опустил вниз свои испуганные глаза то, скорее всего, расправа бы свершилась. Но Хромов был трусом. Следователь сразу понял, что эксперт не шутит, что он на стороне старушки и очень серьезен в своих намерениях…

Остаток дня криминалист провел в душевных переживаниях. Работа не ладилась, не шла. Все валилось из рук, и он еле-еле дотянул до конца рабочего дня. Он вышел из отдела немного раньше положенного времени, чего не наблюдалось за ним никогда. Обычно, даже когда никто не держал, эксперт все равно задерживался на работе. Конечно же, он хотел домой и сильно скучал за женой и дочкой, но все время находились дела, которые нельзя было оставлять назавтра. Зачастую переработка происходила неосознанно, когда эксперт, увлекшись делом, даже не замечал временных рамок. Криминалист был хорошим сотрудником и специалистом своего дела, но самое главное – он был хорошим человеком.

Сегодня эксперт сильно спешил, и если бы он мчался домой, то ранним возвращением с работы, вызвал бы неподдельное удивление домашних. Но людям, привыкшим к полуночным приходам с работы главы семейства, не суждено было испытать это чувство, потому что милиционер спешил сегодня… к отцу.

Он зашел в супермаркет и потратил почти все наличные деньги на покупку продуктового набора. Эксперт старался выбирать только качественный товар, для чего тщательно вчитывался в этикетки в поисках ГОСТов. Он несколько раз возвращался к уже пройденным прилавкам и выкладывал из корзины, уже казалось приобретенные продукты, а потом начинал все заново. Обычно так ведут себя люди, которые сами не знают, чего хотят, но он не принадлежал к их числу. Криминалист хорошо знал, что хочет, просто он сильно волновался.

Общение со скромной, пожилой женщиной с орденом на груди вызвало в его душе множество чувств и переживаний. Здесь было возмущение действиями Хромова, жалость и сочувствие, восхищение, уважение и многое другое. Но не это послужило причиной сильного волнения милиционера.

В ходе работы с Зоей Константиновной он вдруг четко до мельчайших деталей, представил себе лицо отца. Криминалист видел перед собой лицо человека, который подарил ему все, что у него было: саму жизнь, детство и юность, армию и учебу, работу и семью. Все это стало возможно благодаря родителям. Именно они вложили в его воспитание свои сердца и души. Именно они стояли у истоков его моральных принципов и жизненных позиций и сделали его таким, какой он есть.

Мамы давно нет, но отец жив, он рядом…, но он далеко. Далеко, потому что сын даже не может точно вспомнить, когда последний раз навещал отца, когда что-нибудь делал по дому, когда помогал. Отец живет недалеко, минут сорок на метро, ну разве это проблема? Глядя в глаза потерпевшей, эксперт с ужасом осознал свою вину перед самым родным человеком. Он почувствовал, как все лицо залило краской, а сердце наполнилось стыдом, горечью и обидой на самого себя.

У некоторых людей…, у многих людей были в жизни случаи, когда, потеряв близкого человека, наступало понимание, что не успел сказать ему самое главное, что не смог подарить ему капельку должного внимания, что не простил, не позвонил, не приехал, не обнял и не помог. Не сделал чего-то очень простого, но очень важного и этого уже не исправить никогда, не переписать, не отредактировать, и никто и ничто уже не поможет. Уже слишком поздно, и эта горечь останется в душе до конца жизни.

Именно поэтому важно ценить людей, пока они рядом с нами, именно поэтому необходимо дарить им то, что они заслуживают: самое доброе и самое лучшее, просто потому что они есть. Дарить не когда-нибудь, а сейчас…, сегодня, завтра и всю жизнь, потому что никто не знает, сколько, кому отмеряно, а в таком преклонном возрасте как у отца и подавно.

Эксперт, пытаясь справиться с волнением, несколько минут стоял у двери, а потом, решившись, вытер со лба пот, вымученно улыбнулся и судорожно нажал кнопку звонка.

Он знал, что не заперто, отец словно жил в прошлом, там, где все друг другу верили и ключ от квартиры прятали под ковриком. В том времени не было бронированных дверей с множеством хитроумных иностранных засовов. Тогда не было мрачных и темных вечерних улиц, наполненных напряжением, страхом и безразличием со стороны редких прохожих…

– Здравствуй, отец!

– Здравствуй, сын! – глаза старика выражали одновременно радость, удивление и волнение, – что-то случилось с Тонечкой? С Маришкой?

– Нет, все хорошо, просто пришел. Вот…, – протягивая пакеты, смущенно проговорил сын.

– А ну-ну-ну…

Сидели долго, выпивали. Отец немного – три рюмки коньяка, для сосудов. Сын – бутылку водки, из-за обиды на самого себя.

– Как дела, батя?

– Да какие там у меня дела?

Криминалист с удовольствием наслаждался, давно позабытым вкусом приготовленного отцом борща. В этом деле папа был признанным мастером. В семье никто не мог сравниться с ним. Мама, тетки и бабушка даже не пытались соревноваться. Отец готовил борщ с душой и получал несравненное удовольствие от вида довольных домашних отведавших его чудо кулинарного искусства.

– Выпьем, бать?

– Выпьем, сын.

Эксперт смотрел на отца влюбленным, немного затуманенным алкоголем взглядом. Он смотрел прямо в лицо, и было стойкое ощущение, словно видел его первый раз. Вот так, старый сидит и радуется тому, что непутевый отрок наконец-то пришел…, вспомнил. Ни капли упрека, никакой истерики и скандала, никаких жалоб и стонов. Вот это да!

– Выпьем, бать?

– Выпьем, сын! Давай за маму, не чокаясь?!

Общались, конечно, общались. Сын в основном односложно: да, нет, угу, так… Остальное взял на себя отец. Как и положено одинокому человеку, говорил много и обо всем. Что же им нужно, пожилым и одиноким? Все очень просто, чтобы пришли и послушали. Отец вспоминал свое детство и молодость, жену и родственников. Чуть про политику и про фронт, футбол и пенсию. А еще про сына, то есть про него, про эксперта. Он вспоминал такие случаи, которые уже и не помнились самому и были начисто вычеркнуты из памяти.

Отец говорил, а сын сидел молча, слушал и душевно таял от близости родного, когда-то большого и сильного, а теперь сухонького и старенького человека.

– Ну, давай, батя, пойду что ли, – уже в прихожей, словно извиняясь, проговорил посетитель.

– Давай, сын!

Обнялись, совсем скупо, по-мужски. Эксперт вдохнул легкий, с детства знакомый запах дешевого одеколона и понял, что вот-вот заплачет.

– Ты это, бать, давай в воскресенье на рыбалку махнем? На наше место! Девчонок возьмем и махнем. Давай, бать? – заплетающимся, плохо послушным языком спросил он.

– Давай, сын!

Милиционер, резко развернувшись, стремительно вышел из квартиры и, не оборачиваясь, загремел тяжелыми нетвердыми шагами по лестнице. Выйдя на воздух, он с наслаждением закурил, вытер влажные от слез глаза и пошел в твердой уверенности, что они, действительно, махнут на выходных, на рыбалку…

* * *

Через несколько дней неожиданно зашел Илья Григорьевич. Как всегда, с цветами, с гостинцами. Однако настроение у него было куда хуже, чем во время последнего визита.

– Рассказывай, горемыка, куда же ты вляпалась? – с досадой спросил он.

Зоя Константиновна давно отметила манеру общения друга. Когда у него было хорошее настроение, он общался на вы, когда плохое на ты.

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда, Зоя, от самого настоящего верблюда в погонах!

– Он хряк…

– Что, прости? Не понял, – удивился собеседник.

– Если ты про Хромова, то он хряк! Пойду, чай поставлю, – обреченно предложила женщина.

– Да, действительно на хряка он больше похож, – подтвердил гость, – рассказывай, не томи.

Он выслушал молча, задал несколько уточняющих вопросов, быстро выпил чай и начал собираться.

– Ведь, русским языком помощь тебе предлагал, помнишь? – подводя общий итог, сказал он, – вот ты как всегда была упрямым осликом, так и осталась. В общем, так: факт приобретения броши я подтвердить не могу, самая понимаешь сделка не совсем законная – это первое. Второе: по своим каналам попробую пробить твой фонд, третье: на следователя своего не надейся – он мутный и последнее, попробуй обратиться в ФСБ, но только после того, как я отзвонюсь, договорились?

В томительном ожидании прошло несколько дней. Один раз звонил Хромов, предлагал встречу, но Зоя Константиновна отказалась под предлогом плохого самочувствия. Самочувствие действительно было хуже некуда. Но она к этому привыкла и старалась не обращать внимания.

Наконец, позвонил Илья Григорьевич, предупредил, что по телефону про такое нельзя. Заехал и подтвердил худшие предположения, те, о которых она догадывалась, но надеялась, что они все же не оправдаются. Так всегда, для многих людей – это очень важно жить по принципу: надейся на лучшее, готовься к худшему. Хорошая пословица, мудрая. Если ей следовать, то преодолевать жизненные невзгоды становится проще.

– Нарвалась ты на очень крутых гастролеров. Впрочем, главное не кто они, а кто у них крыша. А корни этой крыши уходят в Думу и Правительство, понимаешь? Вряд ли кто-то захочет с ними связываться, – он замолчал.

– А кто такие гастролеры? – наивно спросила Зоя Константиновна.

– Это точно такие же, как артисты, только преступники. Ездят, понимаешь по стране, и дают гастроли. Вот ты на их концерт и попала.

– А что же милиция? Она вместо помощи так и будет меня мучить?

– Будет, Зоя, будет. Хромов твой цветной, ну значит купленный. Он уже много раз светился. И начальство его такое же, наверное. А если нет, то действует по приказу правительственной крыши, ты это поняла? Поэтому ментам не доверяй, не надейся!

– А что же мне делать, Илья? Я просто хочу, чтобы их наказали. Неважно, кто, неважно как, просто чтобы наказали. Может быть, обратиться к бандитам. Я смотрела передачу, что есть такие бандиты…

– Зоя, ты в какое время живешь? – перебил ее собеседник, – ты уже посмотрела одну передачу! К тому же бандитам за такие услуги тоже деньги нужны и немалые! А может у тебя еще одна брошь есть? Запомни, на такую крышу никто не наедет! Даже если у тебя десяток таких раритетов!

– Но ты говорил, что можно попробовать в безопасность? – с надеждой спросила женщина.

– Лучше бы, дорогая моя, ты просто успокоилась и забыла. Хочешь, Зоя, я возьму для тебя путевку в Турцию или Египет? Просто так по дружбе куплю, бескорыстно, хочешь? Съездишь, отдохнешь, развеешься, мир посмотришь!

– Я видела мир, Илья!

– Какой?

– Польшу, Германию…

– На танке видела? Господи, Боже, ну откуда в тебе столько упрямства? – искренне возмутился он.

– Нет, Илья, не хочу. Спасибо тебе за все! Только скажи мне, что насчет безопасности?

– Если я разрешу тебе на них выйти, ты пообещаешь мне, что это будет твой крайний шаг по этой ситуации, пообещаешь?! – настойчиво, с давлением спросил он.

– Да, Илья, пообещаю, – твердо ответила Зоя Константиновна.

– Ладно, черт с тобой, записывай номер. Откуда его взяла не говори, представься сразу как ветеран, и смотри, ты мне пообещала! – завершил разговор Илья Григорьевич, – удачи тебе горе луковое!

* * *

После многочисленных, глубоких реформ органов отечественной безопасности, их структуру еще раз как следует тряхнули, и наконец-то, присвоили то имя, под которым они известны нам до сих пор. Хорошее имя, звучное: ЭФ-ЭС-БЭ! Круто звучит!

Бедные, оболганные, лишенные нормального финансирования наследники рыцарей плаща и кинжала…, как же тяжело им пришлось в конце перестройки и начале 90-х! Впрочем, всем тогда было не сладко, но им еще хуже! Почему зададутся вопросом многие? Да потому что в бескрайней стране, конца 80-х, практически никто не знал, что будет дальше. А они знали! Знали очень хорошо, потому что были суперпрофессионалами своего дела и работали против деструктивных сил, направленных на развал Советского Союза.

Самая могущественная спецслужба в мире, наводящая неописуемый ужас на своих конкурентов, только при одном упоминании своего имени, на данный момент проигрывала. Проигрывала по всем фронтам, потому что даже теоретически не могла выиграть в данной партии. При всей своей мощи она не могла претендовать даже на ничью, потому что у противника был очень серьезный перевес. Как говорят в шахматах: у противника КГБ была фора. Не одна фигура, а сразу несколько…, несколько самых главных фигур на доске. Данный перевес образовался путем внедрения во властные советские структуры агентуры спецслужб США и их союзников.

В большинстве случаев это были купленные с потрохами или плотно посаженные на крючок люди. Впрочем, иногда агенты даже не догадывались на кого они работают. В этом случае они зачастую искренне верили, что добились своего высокого положения самостоятельно, своими силами. Они думали, что принятые ими решения разумны и рациональны и даже не подозревали, что за ними стоят загадочные фигуры заокеанских разведчиков, которые аккуратно и планомерно подвели их к необходимой линии поведения.

Вот только подумать: чекисты, которые сражаются с врагом государства, подчиняются людям, которые этим самым врагом назначены. Такой бой был бесполезен, и его можно было даже не начинать. Проиграли, проспали, недосмотрели, допустили такое? Возможно! Но все-таки шанс одержать победу в этой уже проигранной партии был, его не могло не представиться. Да, бесспорно, была возможность, победить раз и навсегда.

Одержать решительную победу над подлым врагом государства можно было 19–21 августа 1991 года силами ГКЧП¹³. Как всех пугали этой аббревиатурой? Вот парадокс: погибающих пугать спасителями, вот надо же такое придумать, надо же чтобы такому поверили!

Здесь уместны несколько аналогий. Например, человека с острой зубной болью пугают стоматологом и говорят ему о том, что врач вырвет у него больной зуб. Узника концлагеря, перед отравлением газом, можно застращать солдатом Красной Армии, который придумает что-то ужасней. Утопающего следует напугать спасателем, ведь мчась на помощь, он обязательно разобьет несчастному голову своим катером. Владелец сломанного автомобиля в 100 километрах от ближайшего населенного пункта будет сильно бояться слесаря, который, наверняка украдет все детали, а хоккеиста, посреди матча можно ужаснуть пустыми воротами соперника, ведь они непременно упадут на него и сломают ему ногу. Модница будет шокирована тем, что бесплатно подаренная суперновинка от самого знаменитого кутюрье просто не влезет в шкаф…

Вот как убедить людей, что они должны этого всего бояться? Чушь несусветная! А ведь убедили до такой степени, что многие верят этому до сих пор!

Вся проблема была в том, что среди этих самых спасателей из ГКЧП, состоящего из действующего кабинета министров, обладающего реальной законной властью, так и не нашлось лидера. Не нашлось по настоящему волевой личности, которая взяла бы на себя ответственность и отдала бы ПРИКАЗ. Приказ краткий и по существу: остановить государственную измену и государственный переворот.

При поступлении подобного приказа в системе КГБ моментально включился бы в работу идеально отлаженный механизм, десятилетиями бережно выстраиваемый опытными, преданными делу конструкторами, инженерами и слесарями. Этот механизм был неоднократно испытан на всех возможных полигонах и никогда не давал сбоев. Он бы и сам по себе справился с задачей и, казалось бы, безнадежно проигранная партия превратилась бы в очередной триумф. При этом не стоит забывать, что при поступлении подобного приказа, КГБ получил бы в свое распоряжение еще армию и МВД, подготовленную армию и дееспособное МВД! Что же было бы тогда?

Представим дачника, который прибыл на заросший участок. Он опытный и знает с чего начинать. В первую очередь ему необходимо вырвать уже созревшие сорняки. Те, которые готовы сбросить семена, и если он дачник этого не сделает, то на следующий год получит сорняков в сотни, тысячи раз больше, чем сейчас, правильно?

Как правило, вызревшие сорняки самые большие и высокие. Даже если это не так, то те, что поменьше ростом, но с семенами прячутся от глаз дачника именно в тени больших. Так им сорнякам удобнее, безопаснее. Поэтому нужно начинать именно с самых крупных. Итак, после того, как вырван высокорослый сорняк и освобождена видимость, следует отыскать все те, что уже отцвели и созрели. Ну а мелочь после. И тогда в огороде станет чисто.

Разве наши чекисты были хуже дачников и не разбирались в сорняках и не знали их по названию, происхождению, по видам, запахам и грядкам обитания? Знали, еще как знали!

Таким образом, через считанные десятки минут, после озвученного приказа были бы задержаны самые высокопоставленные предатели. Те, которые под модными российскими триколорами с высоких трибун, балконов и машин призывали население к измене. Понимаете, через какие-то десятки минут. Тут особо и не нужно было шерстить республики, потому что почти вся верхушка хунты находилась в столице.

Одновременно с этим пошли бы повальные аресты организаторов, сценаристов и кураторов, то есть представителей спецслужб противника, находящихся и руководивших на месте – на нашей территории. Задержали бы всех до единого, даже находящихся под дипломатической крышей, ну кто бы, в данном случае опасался международных скандалов?

Через несколько часов под белы ручки взяли фигур рангом поменьше, чем культовые и знаковые с громкими раскрученными именами, так называемых середнячков тех, которые могли бы продолжить тлетворное влияние на суть процесса. Здесь работа прошла бы по всей территории огромной страны, нашей любимой и единственной.

Через несколько дней после приказа, а может недель и месяцев, задержали бы уже всех причастных к перевороту, всех до последнего. Каждый арестованный ранее других, от самого крутого разрушителя и ниже начал бы петь соловьем и рассказывать все очень подробно. Он сдавал бы всех своих подельников для того чтобы заработать себе небольшое снисхождение и какие-нибудь льготы в «местах не столь отдаленных».

Таким образом, государственная измена была бы пресечена с корнем, раз и навсегда, а наша партия завершилась бы совсем не так, как в истории. Не хватило только одного – ПРИКАЗА! Стало ли вам неуютно от очень длинной серии арестов, прокатившихся по всей стране, по всем субъектам? Много людей попало бы за решетку? Конечно много, ведь противник очень хорошо постарался за годы перестройки, очень неплохо поработал, мастерски, с душой.

А вопрос, пролилась бы кровь при арестах и задержаниях? Возможно, пролилась, вероятно, без крови бы не обошлось, и скорее всего именно этого побоялись участники ГКЧП. Однако при ликвидации государственного переворота пострадала бы не верхушка, она всегда в стороне. В этом случае пролилась бы кровь рядовых, сильно обманутых и до слепоты подверженных чужому влиянию людей. Много? Кто знает? Но во много раз меньше, чем после распада СССР?!

Нагорный Карабах, Южная Осетия и Грузия, Приднестровье, Чечня, Таджикистан, наконец, многострадальная Украина… Сколько человеческих жизней унесли эти конфликты, которых не случилось никогда, если бы была жива Советская власть. Сколько молодых парней погибло в бандитских разборках 90-х, сколько жизней забрали алкоголизм, наркомания, захлестнувшая волна преступности и заболеваемости. Про все это советские люди не могли знать…

Кто-нибудь когда-нибудь попробует посчитать все это для истории, для потомков, быть может, для отчетности в госдепартаменте США? Возможно, совсем скоро на этой теме будут защищать кандидатские и докторские диссертации, запустят блоки справедливых телепередач и оценят результаты падения в демографическую, историческую, духовную, социальную пропасть Великой страны и населяющих ее народов.

Словом, приказа не поступило, и случилось то, что случилось. ГКЧП проиграл, КГБ проиграл, весь многонациональный советский народ потерпел сокрушительное поражение…

* * *

Представим себе огромного, воспитанного, честного, сильного и большей частью свирепого пса. Он охраняет покой большой и дружной семьи, верен своему собачьему долгу, любит свою работу и готов вцепиться в любого, кто посягнет на охраняемый объект. Пес очень послушный, потому что с рожденья, с самого щенячьего возраста привык выполнять команды хозяев, а хозяева привыкли заботиться о нем и благополучии всей своей большой семьи.

Вроде все как должно быть, все как положено. Сколько раз ворюги пытались залезть во двор, сколько раз они покушались на чужое имущество? Но всякий раз на их пути вставала мощная коренастая фигура пса-охранника. Службу свою он нес исправно, всегда наготове, всегда на чеку. Даже дремал вполглаза. Бесчисленное множество раз страж пресекал противозаконные посягательства на охраняемый объект и людей. Живущим под охраной пса, было спокойно и уютно. Знали, не допустит, остановит и защитит. Они гордились своим охранником и, конечно, любили.

Многим недоброжелателям, для того чтобы убраться восвояси, достаточно было увидеть на калитке знакомую табличку «Осторожно злая собака» и в подтверждение отрывистый, грозный лай за глухим забором. Несколько раз собаку пытались устранить, подбрасывая ей на вид аппетитное, но отравленное мясо. Однако оно так и оставалось лежать на земле, пока хозяева не уберут во дворе. Страж не трогал издававшие умопомрачительные запахи, подброшенные куски, потому что был очень умен и придерживался принципа: нам чужого не надо…, но и своего не отдадим.

Так и жил пес, хорошо жил: сытая благополучная жизнь, любимая работа с благородной целью, частые по мере необходимости или желания прогулки за пределами своей вотчины. Да, гулял пес, где надо и когда захочет, для чего у него была тайная нора под забором. Ох уж и веселился он на улице, ох и давал чужим котам и собакам с других районов города, прикурить. Не всем подряд, только тем, кто втайне от окружающих метал свои вожделенные взгляды на его территорию. Он таких чуял за версту, на что же ему врожденный природный нюх?

Своих, соседских, не трогал, если не грубил никто, не пытался хозяев поругать. Часто помогал, чем мог. А чужакам спуска не давал. Хорошо было погулять на улице, интересно. Лапы с челюстями размять, за дело, да и по совести…, вот это жизнь! Хозяева к его прогулкам относились со снисхождением, знали, что за правду, за справедливость стоит их верный слуга. После таких гуляний он возвращался домой уставший, часто весьма потрепанный, а владельцы, зная, где он был и чем занимался, поощряли, если надо лечили, ласкали и подкармливали его всякими вкусными собачьими лакомствами.

Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. Хозяйский сынишка, слабоумный парняга-переросток, однажды принес домой шакаленка. Очень отличаются друг от друга собаки и шакалы, разные это животные, разный характер и предназначение. Нельзя им жить вместе. Конечно, пес встретил нового знакомого плохо: ощетинился, напрягся и приготовился к прыжку, чтобы разорвать ненужного во дворе гостя. Но хозяин поругал пса, потом при случае другой раз, третий, а вскоре выдал бдительному охраннику оплеуху. Не больно, но очень обидно.

Понял верный страж, что придется ему теперь мириться со странным соседом, но поглядывал на шакала всегда со злостью и постоянно за ним следил, контролировал. Но не уследил, прохлопал ушами, проспал, а быть может, просто побоялся очередного наказания за свою бдительность и придирки к шакалу.

Пользуясь благосклонностью хозяев, тайком от собаки шакал вырыл подкоп с другой стороны забора, в который моментально ринулась толпа его сородичей, падальщиков, гиен и прочей нечисти. И принял верный страж боевую стойку, готовясь к драке, грозно оскалил свои острые клыки, шерсть встала дыбом, лапы напряглись. Он был готов вступить в неравный бой. Пес видел перед собой испуганные взгляды трусливых глаз первых шеренг. Он уже выбрал в толпе противника вожаков, с которыми собирался покончить в первую очередь, зная, что без них толпа рассеется сама по себе. Страж был уверен в своих силах и не боялся.

Пес чувствовал за своей спиной молчаливое присутствие хозяина и рычал, давая ему понять, что готов к бою. Страж знал, что после начала схватки к нему на помощь поспешат его друзья, которые живут в доме и тоже будут самоотверженно защищать общее жилище. Он рычал и ждал одного единственного слова, одной короткой команды: «ФАС». Ждать уже не было сил, это томительное бездействие сводило пса с ума, и он готов был кинуться в драку самостоятельно, но не мог. Не мог, потому что был не так воспитан. Не мог, потому что с первого прикосновения ласковых хозяйских рук к его щенячьей голове, раз и на всю жизнь уяснил, что без команды хозяина делать ничего не следует!

Но команды он так и не дождался, не было команды. И страж понял – нельзя, это тоже приказ, это табу! Толпа противника вдруг тоже удивленно осознала, что команды не будет и, очень мягко ступая, начала испуганно пятиться внутрь охраняемых псом владений. Звери боязливо поглядывали в сторону охранника, расценивая его бездействие как военную хитрость, но команды для стража так и не поступило, а значит, можно было воплощать в действие задуманное.

Хозяин медленно развернулся и, низко опустив плечи, покорно зашел внутрь дома. Почему все так вышло, не суждено было понять верному псу. Видимо, собачьи мозги не предназначены для таких глубинных рассуждений.

Старых хозяев двора выгнали. Они ушли как-то незаметно, не поднимая вверх горделивых в былые времена голов. Никто из них даже не подумал про охрану, никто из них не вспомнил про верного пса, с надеждой выглядывающего из ненавистной будки. Хозяин уходил последний, рядом с ним с восторгом семенило несколько шакалов, а страж, с недоумением глядя на эту картину понимал, что именно так и выглядит настоящее предательство! Территорию двора быстро сократили. Со всех сторон забор моментально подвинулся ближе к середине, и к этому тоже нужно было привыкнуть.

Прошло несколько месяцев. Пес редко выходил из будки. Тоска железным обручем сдавливала грудь, слезы глубокой обиды топили умные, печальные глаза. Не в силах терпеть эти чувства, страж часто по вечерам высовывал из будки свой чуткий нос. Он окидывал грустным, задумчивым взглядом такой родной, но уже чужой двор и, обращаясь к светящемуся лунному диску, затягивал душераздирающий вой, в котором пытался выплеснуть всю свою боль.

Новые хозяева собаку не жаловали, потому что боялись. Нужно отметить, что боялись справедливо, ведь пес даже чисто теоретически в любой момент, мог проявить самостоятельность и отомстить любому из проходящих мимо представителей новых владельцев.

Чтобы этого не случилось, его посадили на цепь. Первый раз в своей жизни собака познала, что такое настоящая неволя: куда там погулять за забором, она теперь не имела права обойти собственный, хорошо знакомый с самого детства двор. Тяжелая цепь давала простор всего на два несчастных метра. Впрочем, это была собака. Несмотря на тяжелую рану, подло нанесенную преданной собачьей душе, пес все равно продолжал попытки охраны своей территории. Своей бывшей территории!