Kitabı oku: «Тот, для кого живу», sayfa 3
ГЛАВА 4
Ночные телефонные звонки всегда являются предвестниками беды, это знает каждый, поэтому, когда в три часа ночи тишину разорвало треньканье смартфона, Юля, с замирающим от страха сердцем подскочив в постели, тут же схватила трубку. С неохотой признавалась себе, что боится вот таких вот резких звуков в те ночи, когда Саши по каким-то причинам не было рядом – усиление, экстренные ситуации, обычные задержки. Вот и сейчас, спросонья, Юля не сразу сообразила, что муж давно уже спит рядом, и беспокоиться не о чем.
Сквозь оглушительный стук крови о барабанные перепонки Юля с трудом разобрала невнятные всхлипывания, не узнавая голоса звонившего абонента.
– Это кто? – наконец догадалась она взглянуть на дисплей мобильника. – Ксюша, ты?
Трубку тут же вырвали из рук. Саша.
Воронов резво вскочил с постели, скрылся в прихожей, но быстро вернулся.
– Юль, скорую вызови, – полез в шкаф за одеждой, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дочь. – На тот адрес, – неопределенно махнул головой. – Родительский, – начал одеваться в полутьме.
– Что случилось? – напугалась жена. Тревожно заныло сердце.
– Не знаю. Боли, говорит, сильные, – наспех одевшись, застегнувшись кое-как, Воронов умчался, оставив Юлю коротать остаток ночи в беспокойном одиночестве.
О том, чтобы лечь спать, даже и речи не было. Под размеренное тиканье часов, ровное сопение Полинки в кроватке, с ногами забравшись на кровать поверх одеяла, кутаясь в халат, Юля просидела без сна до тех пор, пока не забрезжил пасмурный осенний рассвет, не заворочался глухо в замке входной двери ключ. Просидела, все время копаясь в прошлом, выуживая из памяти давно забытые мелочи, когда-то казавшиеся неважными, но обрастающие новым значением сейчас.
***
Сжавшись в комочек, Ксения беззвучно плакала. Было больно. Больно и страшно. А еще обидно. Обидно оттого, что все попытки доказать даже самой себе собственную независимость пошли прахом. Судьба словно специально ее наказывает, лишний раз доказывая, что без посторонней помощи, без помощи Вороновых, ей не справиться. Какое ей возвращение в квартиру бабушки?! Какое ей самостоятельное проживание?! Сейчас она чувствует себя беспомощной, а когда ребенок родится, что будет? Малыш однозначно свяжет ее по рукам и ногам, особенно в первое время!
Ой, да какая разница, где она будет жить – одна или с Вороновыми?! Главное, чтобы эта жуткая боль прекратилась, чтобы с ребеночком ничего не случилось! Ксению обуял животный страх. Ладони вспотели. Сердце громыхало так, что, казалось, проломит грудную клетку, часто вздымающуюся в такт неровному дыханию, обдирающему горло. Крепко зажмурившись, девушка тихо заскулила.
Пронзительный звонок в дверь ненадолго осушил слезы, заставил, сделав над собой усилие, содрать себя с кровати, по стеночке, выверяя каждый шаг, доплестись до прихожей. Слегка закружилась голова, тело ослабло.
На пороге стоял Воронов. Юлин муж. Саша. За его спиной маячила бригада скорой помощи. Как же они быстро все приехали! Страх схлынул, уступив место волнению, трезвой озабоченности своим состоянием. Теперь ей помогут!
– Вы – муж? – выслушав все жалобы будущей мамы, врач повернулась к Саше. В напряженной позе он стоял у двери комнаты, ни на минуту не отводя обеспокоенных глаз от Ксюши, на лице которой отчетливо проступали следы недавних слез.
– Я – брат, – уверенно ответил тот, на секунду окинув взглядом медика, и снова немигающе уставился на девушку.
Засунув руки в карманы, сощурив глаза на застывшем маской лице с изредка подергивающимися желваками, он упорно отгонял от себя одну и ту же мысль: «Что он скажет Владу, если, не дай бог, у Ксюши случится выкидыш или начнутся преждевременные роды?». Не уберег?
– Что же вы, мамочка, горячие ванны принимаете? – женщина забрала у Ксении градусник. – Еще и при температуре?
– Я не знала, – Ксюша подняла заплаканные глаза. – Замерзла очень. Согреться хотела.
– Как бы логично, что беременным противопоказаны резкие перепады температур, – слегка склонив голову, многозначительно заметила медик. Совсем юный возраст пациентки наводил на определенные мысли. За свою долгую профессиональную деятельность ей, к несчастью, часто приходилось сталкиваться со случаями, когда глупые девчонки, залетевшие не вовремя и не от того, кого надо, прибегают к различным ухищрениям, только чтобы не дать нежеланному дитя появиться на свет. И большой срок им в этом не помеха. – А муж ваш где?
Ксения покосилась на стоящего в дверях «брата».
– Он в отъезде, – отозвался тот, а «сестра» потупилась.
Врач вздохнула. Сразу видно, что прозвучавшие слова не соответствовали истине. Ну, что ж, в больнице гинекологи сами разберутся. В обязанности врачей «скорой» не входят разборки в семейных проблемах больных. Главное, снять угрозу жизни, если она существует, и при необходимости доставить пациента в стационар.
– Кровотечение есть?
Ксения отрицательно покачала головой.
– Собирайтесь, – заключила напоследок медик. – Поедем в больницу, – на что Воронов моментально отреагировал, пресекая все возможные возражения:
– Я за вами на машине поеду.
Перечить ему никто не стал. Медбрат собрал все бумажки, которые заполнял, приткнувшись у кресла, врач объяснила девушке, что брать с собой в больницу на первое время. Остальное, качнула она головой в сторону «брата», родственники привезут позже.
В приемном покое Ксении снова задали кучу вопросов, во второй раз измерили давление, дежурный врач провел осмотр. В отличие от персонала бригады скорой помощи, работники гинекологии не отпускали эмоциональных комментариев по поводу жалоб у больной, пугая еще больше; скорее всего, и не такое приходилось им видеть каждый день. Не стали выговаривать ей за «самостоятельное» лечение, без лишних слов препроводили в палату, назначили капельницу. Молодая приветливая медсестра неотступно находилась при Ксюше, уже одним своим присутствием вселяя в нее спокойствие и уверенность в благополучном исходе. Перестали одолевать мысли о том, что мама умерла от осложнений, связанных с обычной простудой. Отступила и неприязнь к Саше.
Ксения знала, он где-то там, внизу. Разговаривает с врачом, справляется о ее самочувствии. Все-таки, приятно осознавать, что есть кто-то, искренне переживающий за тебя, всем своим видом показывающий, что ты ему небезразлична. Как он говорил? Сестра?
Сложно все это. Когда-то она не знала, как привлечь к себе его мужское внимание, грезила мечтами о том, чтобы жить с ним под одной крышей, даже в качестве «сестры», а сейчас, когда ее желание исполнилось, и она почти член его семьи, как он сказал однажды, ее это не радует. Как все поменялось в мгновение ока, за один день, за одну ночь, за один час, минуту, секунду. Прервалась чья-то жизнь, непоправимо испорчена другая. И сегодня все могло бы закончиться иначе, но, слава богу, все обошлось.
Мысли обрывались, стоило ей представить, а если бы не помогли? Если бы выкидыш? Что было бы потом? Пустота. Чернота. Тупик. И представлять этого не хотелось – сразу мурашки бежали по коже, становилось дурно. Спасибо Саше…
Наверное, не бывает в жизни все просто. Вот Саша. Тот Саша, которого она знала до «всего», был добрый, внимательный, чуткий. А другой Саша пугал ее своей жестокостью, руками, запачканными кровью. Как и Влад. Поначалу грубый и жесткий, он помнился еще и нежными объятиями, в которых хотелось спрятаться ото всех бед. А еще навсегда в памяти останутся мгновения, которые хотелось бы забыть. Почему люди такие разные? И хорошие, и плохие одновременно?
– Ксения, – негромкий голос вернул ее из забытья. Оказывается, она задремала и продолжала думать о несовершенстве и сложности жизни. – Тебе брат зарядку передал. Он уехал. Сказал, завтра придет.
Ксюша кивнула, не в силах больше думать ни о чем. Боль ослабила свою хватку, отдавая ее во власть Морфея. В этот раз, без сновидений и тягостных мыслей.
***
Тихими шагами Саша вошел в спальню, боясь разбудить домашних. Увидев, что Юля не спит, натянуто и устало улыбнулся. Опустившись в кресло, растер ладонями лицо, широко зевнул, откинувшись на спинку, прикрыл ненадолго глаза.
– Что с ней? – Юля выбралась из постели, присела на подлокотник кресла. При виде залегших под глазами мужа теней, почувствовала укол жалости. – Поспи немного, – предложила ему, уже наперед зная, что он откажется – близилось начало рабочего дня.
Саша поднес запястье с часами к глазам, понял, что лучше не ложиться – только ляжешь, уже вставать.
– Не, – стянул с себя джемпер, футболку. – Пойду лучше в душ схожу, освежусь, – расстегнул ремень на джинсах. – Кофе мне сделай, – на вопрос о самочувствии Ксении так и не ответил. Раскрыв шкаф, вытащил оттуда полотенце, исчез в ванной комнате. Зашумела вода.
Когда Воронов появился на кухне с перекинутым через шею полотенцем, на столе уже был накрыт завтрак, исходила ароматным паром чашка кофе. Юля стояла, прислонившись спиной к подоконнику, задумчиво накручивая на палец прядь волос.
– Саш, почему тебя Ксюша боится? – дождавшись, пока муж позавтракает, спросила негромко.
Мужчина поднял на жену глаза. Внимательный, изучающий взгляд просканировал ее, словно пытаясь проникнуть в черепную коробку, узнать, чем вызван подобный вопрос.
– Это она тебе сказала? – спросил невозмутимо, стараясь не выдать голосом ужалившую сердце тревогу. Сделав последний глоток из чашки, отодвинул ее от себя, не переставая при этом сверлить взглядом жену. Черт его знает, какие разговоры могли вести девчонки в его отсутствие.
– Нет, но… – неуверенно протянула Юля.
– С чего ты тогда взяла весь этот бред?
Она нахмурилась. Надежда, что муж рассеет все ее сомнения и страхи, дрогнула. Зачем она вообще подняла эту тему? Холодность в голосе Саши, небрежная грубость в его словах сбивали с толку, настораживали еще больше. Не скажет он ей ничего, как никогда не делился проблемами на работе, строго разделяя «личное» и «профессиональное». Вокруг Ксении же, Юля чувствовала, смешалось и личное, и профессиональное, и то, что она почерпнула из скупых репортажей новостей, ей совсем-совсем не нравилось. Однако не хотелось чувствовать себя дурой, пребывающей в неведении.
– Юль, объясни, пожалуйста, Ксении, что можно и что нельзя делать беременным, – неожиданно произнес с нажимом Саша. – А то сегодня она чуть ребенка не угробила! – и он вкратце поведал ей о случившемся ночью. Причем сказано это было с таким возмущением, как будто это она, Юля, виновата в том, что Ксения чуть не спровоцировала у себя преждевременные роды.
По вытянувшемуся лицу жены Воронов понял, что перегнул палку. Обида исказила красивые черты, огнем зажглась на дне родных глаз. Юлины губы дрогнули. Она порывисто отвернулась.
Саша подошел сзади к жене, положив голову ей на плечо, нежно обнял.
– Юль, – продолжил уже другим тоном, мягче. – Ты же знаешь, из-за чего Влада посадили?
Жена неохотно кивнула:
– В общих чертах, – не любила она следить за криминальными хрониками. Становилось страшно жить при мысли о том, сколько преступлений совершается ежедневно в одной только Москве, а любимый мужчина при этом находится на передовой в нескончаемой войне с неблагонадежными элементами. О случившемся с Владом она имела представление, но никаких подробностей не знала. Саша не распространялся об этом, Ксения тоже молчала.
– Ксюшу пытались изнасиловать, – объяснил он. – Затащили в заброшенный дом, и если бы не Влад, – он не договорил. – Поэтому вполне естественно, что она теперь мужчин боится. И меня, в том числе. Вот и все, – видя, что Юля все еще молчит, спросил: – Она тебе ничего не говорила?
– Нет, – еле выдавила из себя шокированная девушка. Слишком хорошо она знала, о чем говорил Саша. Легко могла представить себе страх и боязнь девушки.
– Не спрашивай у нее ничего. Не напоминай ей об этом, – попросил Воронов. – И объясни ей насчет беременности все, чтобы она глупостей больше не делала, – чмокнув жену в висок, он отправился одеваться.
***
При звуке осторожных шагов в палате Ксения открыла глаза. Саша в накинутом на плечи халате стоял у изножья кровати. В руках – набитый чем-то пакет, на лице – ободряющая улыбка.
– Ну как ты?
– Хорошо, – Ксюша приняла сидячее положение.
– Тебе что-нибудь нужно? – мужчина подошел ближе. – Говори, не стесняйся, или я, или Юлька привезем.
Девушка отрицательно покачала головой. Она и правда не знала, нужно ли ей что-то. Впервые в жизни ее положили в больницу, а кроме того, ей было неловко оттого, что она, получается, из-за собственной глупости переполошила ночью семью Саши.
Дальнейший разговор не клеился. Словно стояло между ними что-то, невидимое, но от этого не менее непреодолимое. Воронов молчал. То, о чем ему хотелось поведать, было слишком хрупким как стекло, могло ранить ее осколками. Как спасение в кармане у него заиграл мобильник. Быстро, скомкано попрощавшись, пообещав заглянуть вечером, он покинул палату.
Оставшись одна, девушка огляделась. Ночью ей было не до разглядываний по сторонам, сейчас же, когда боль и страх отступили, можно было и расслабиться, настроиться на новую обстановку вокруг.
Светлая, одноместная палата с собственным холодильником, телевизором и санузлом находилась прямо напротив сестринского поста. Насыщенного песочного цвета жалюзи красиво гармонировали со стенами, окрашенными в теплый бежевый цвет. Пластиковое окно во всю стену с кристально чистыми окнами пропускало много света, визуально расширяя пространство.
В коридоре царило оживление. У поста выстроилась очередь «на давление», из лаборатории пришли делать забор крови. Все это сопровождалось шуточками, приглушенными взрывами смеха. Только что сменившиеся медсестры отправились по палатам знакомиться с новоприбывшими пациентками. Через некоторое время снаружи прогрохотало что-то металлическое, и зычный женский голос позвал:
– Девочки! На завтрак!
Пока Ксения раздумывала, сходить ли ей вместе со всеми на завтрак или дождаться разрешения врача, в дверях появилась санитарка с разносом в руках. Завтрак в палату? Отлично! Ей не придется лишний раз показываться в коридоре и ловить на себе удивленные, косые взгляды, слышать за спиной перешептывания и восклицания: «Такая молоденькая, а уже готовится мамой стать», «А ей сколько лет?», «Ну надо же!». Если честно, таких бесцеремонных людей всегда хватало, и в последнее время девушка научилась просто не обращать на них внимания.
Не выспавшаяся толком за ночь, Ксюша без аппетита поковырялась в каше, отставила почти полную тарелку обратно. Откинувшись на подушку, бездумно уставилась в потолок, чувствуя постепенно овладевающее ею желание закрыть глаза и провалиться в сон. В палату заглянула медсестра забрать грязную посуду, попутно напомнив о том, что скоро начнется обход, и нужно быть готовой к визиту заведующего отделением и по совместительству ее лечащего врача.
Не спать, так не спать. Девушка взяла лежащий на тумбочке смартфон, занялась поисками развлечений на просторах мобильного интернета. Пролистала скучные новости, вспомнив о том, что давно ничего не читала, решила подыскать себе книгу под настроение – какой-нибудь роман о сильных, настоящих чувствах, способных выдержать испытания коварной судьбы. Недолгие блуждания по виртуальной сети привели ее в одну из тематических групп с отзывами на книги Рунета в популярной соцсети, в той самой, где они общались с Денисом.
Вскоре чтение на день было выбрано, книга скачана, но из сети уходить девушка не спешила. Поддаваясь внутреннему наитию, Ксения, не удержавшись, заглянула «в гости» к парню. Она посмотрит на него только одним глазком, и все…
Боже! Какой же он красивый!
Денис вовсю наслаждался жизнью за границей, активно выкладывая фотки с летнего отдыха. Пока она переживала кошмары во время следствия, он успел исколесить пол-Европы. Фотографии с семьей, друзьями, одиночные. На фоне величественных средневековых замков, искристых фонтанов, непохожих на московские широкие проспекты узких каменных улочек. При виде счастливого, улыбающегося Дениса у Ксении начинало щемить сердце, губы сами растягивались в улыбке, слезы наворачивались на глаза. Захотелось туда, к нему, в беззаботную жизнь.
Совсем недавние фотографии были сделаны, видимо, уже во время занятий, и их было намного меньше. Зато для себя Ксения сделала вывод, что в сети он бывает ежедневно. В душе она порадовалась, что он никак не сможет узнать, что она заходила в его профиль. Сама себе не смогла бы объяснить, зачем ей это нужно, но, единожды заглянув к Денису на страничку, ее так и подмывало делать это снова и снова.
Ребенок внутри проснулся, заворочался. Странное вообще ощущение, когда у тебя в животе кто-то шевелится. Кто-то живой, настоящий. Будущий человек. Положив ладонь на выпирающую округлость, Ксения прикрыла глаза и представила, что это ребенок Дениса, и она, его жена, любуется фотографиями мужа, который находится на учебе за границей.
Придуманная фантазия пришлась по душе, возвращаться в реальный мир не хотелось, и вошедший в палату спустя полчаса врач застал девушку спящей, мягко улыбающуюся во сне, с рукой, покоящейся на животе.
ГЛАВА 5
– Привет, – дзинькнул телефон. На экране замигал белый конвертик, уведомляя о входящем сообщении. Потом еще и еще. Ксения успела разобрать свое имя и еще несколько слов прежде, чем погас экран. Не подумав о возможном отправителе, девушка потянулась к смартфону, палец машинально нажал на уведомление. Увидев от кого сообщение, она просто раскрыла рот от удивления, перемешанного с неверием и щедро приправленного восторгом. Денис?!
Вот уже больше недели Ксения каждый день, утром, в обед и вечером, во время «тихого часа», перед сном и сразу же после пробуждения просиживала в интернете, любовно рассматривая фотографии Дениса. Кажется, запомнила уже каждую фотку до мельчайших подробностей и даже с закрытыми глазами могла бы воссоздать по памяти каждую из них. Помнила все: в чем он был одет, в какой позе стоял, куда смотрел и как улыбался. Увеличив фото, она гладила подушечками пальцев экран, только что не целовала.
Когда приходили Саша или Юля, телефон быстрым, отточенным движением отправлялся под подушку. Воронов появлялся ежедневно после работы, Юля же приходила ближе к обеду. Посадив Полинку в «кенгурушник», она приносила домашнюю еду, журналы, всякие женские штучки. Даниил оставался на попечении соседки.
Поначалу Ксения чувствовала себя неуютно оттого, что из-за нее Юля вынуждена с ребенком мотаться по осеннему городу, пусть и на машине, пусть и ехать совсем недалеко. Она сразу же заподозрила, что это Саша. Именно с его подачи, как она потом выяснила, ей предоставили ВИП-палату и уход «на особом уровне». В первый же день Ксения вызвалась поговорить с ним и убедить, что этого достаточно и нет никакой необходимости еще и Юлю гонять. Но Юля с легкой улыбкой призналась, что и сама не против – хоть какой-то «выход в свет», а то она совсем уже в быту утонула. Так хоть может развеяться, да с детьми прогуляться.
Постепенно между девушками рушилась граница. День за днем, кирпичик за кирпичиком росло доверие, но пока Ксения не была готова поделиться с Юлей самым сокровенным. Хотя иногда так хотелось высказаться, спросить совета, просто раскрыть душу. Правильно ли она делает, что пошла на поводу у собственной слабости и питает несбыточные надежды, иллюзией заменяя настоящую жизнь? Зачем нужно мучить себя ежечасно, вновь и вновь воскрешая в памяти счастливые моменты недолгих встреч с Денисом, пытаясь заново прожить те же чувства? Все равно, совместного будущего у них не будет! Так только в кино бывает…
Юля ее не поймет, как и Саша. Для них она замужняя женщина – господи, звучит-то как! – жена Влада. Воронов не поймет как его друг, Юля – в силу своего семейного положения. Ксения и сама осознавала ненормальность ситуации – официально быть замужем за одним, а грезить другим. Так не должно быть. Так нельзя. И неважно, что Влад сам отпустил ее, что они женаты только на бумаге. В глазах других это обман.
Уже два раза она выделяла сообщение от Дениса, готовясь удалить его без ответа. Но оба раза рука зависала в воздухе, и в самый последний момент действие отменялось. Непоседливый чертенок внутри словно подзуживал:
– Ну, давай, ответь! Не бойся! Посмотри, что будет!
И Ксения решилась. Нейтральное, короткое слово «привет» за секунду пересекло тысячи километров, долетело до адресата, положив начало новым событиям в жизни девушки.
***
– Ну что ж, Ксения, сегодня можно и домой, – наконец-то обрадовал ее завгинекологией. До ужаса надоели бесконечные капельницы, замеры давления, температуры, взвешивания и прочая больничная дребедень. Подъем, «сон-час» и отбой по расписанию, а не тогда, когда хочется. Другие пациентки-то могли и в палатах продолжить общение, а вот ей в элитной одиночной «камере» было тоскливо. Но это поначалу, ровно до того вечера, когда несмело, слово за слово, между ней и Денисом не возобновилась дружба, пока только сетевая.
Время потянулось как резина. Ксении иногда хотелось взять и вручную перевести стрелки часов вперед, чтобы ускорить их ход, приближая «эфир» с парнем, или назад, чтобы время в далеком туманном Лондоне догнало московское. А потом, во время «сеанса», уже заморозить его насовсем, чтобы утро никогда не наступало.
Потому и рвалась душой домой. Там, по крайней мере, она с легкостью подгонит свой режим под график Дениса. Слава богу, возможность валяться в постели до обеда у нее есть. Сейчас же она элементарно не высыпалась, отчего по утрам у нее наливалась тяжестью голова и портилось настроение. Быстрей бы уж выписали!
Переписка между ними завязалась необременительная, на отвлеченные темы. Ксения предпочитала задавать вопросы сама, благо было о чем спрашивать – чужая страна, незнакомая обстановка, новое окружение, все ей казалось увлекательным и интересным. Возможно, в ней говорила боязнь того, что парень задаст вопрос о ее странном поведении в их последнюю встречу. Не уверена была Ксюша, что сможет внятно объяснить случившееся. Но и отказаться от общения с ним не могла, хотя понимала, что, скорее всего, ничем хорошим это не закончится. Шила в мешке не утаишь, и когда-нибудь ей придется рассказать Денису о последних изменениях в своей жизни.
Первый звоночек прозвенел, когда он попросил ее выслать ему свое фото. На следующий день девушка придирчиво рассматривала свое отражение в маленьком зеркальце, которое по ее просьбе вместе с косметичкой ей принесла Юля. В глаза тут же бросились темные круги на отекшем лице, отбивая всю охоту сделать «селфи». Вот вернется домой, выспится, накрасится, приведет себя в божеский вид, тогда и можно фотосессию устраивать. На всякий случай пару раз щелкнула себя, предварительно выбрав фон так, чтобы не было понятно, что это казенное помещение. Единственным подходящим вариантом оказалась санитарная комната, с зеркалом в половину человеческого роста, которая вполне могла бы сойти за ванную в обычной квартире. Поза, однако, была не самая выигрышная – даже если повернуться боком и положить словно ненароком руку себе на живот, ее «интересное положение» так и лезло в глаза.
Пока она в расстроенных чувствах крутилась перед зеркалом, пытаясь найти самое лучшее положение, чтобы не показать на фото больше необходимого, Денис вспомнил о видеозвонках. Накатал ей целый лист подробнейших инструкций, как установить себе Скайп, тем самым максимально приблизив их общение к реальному.
Ксения озадачилась еще больше. С каждым ее действием, послушным желанию парня, ее все глубже затягивало в топкое болото вранья. Но и остановиться она не могла. Стоило ей только увидеть фотку профиля Дениса, прочитать его обычные, дружеские слова, как волю ее охватывал паралич. Изредка мелькали мысли: «А может, лишнее это все?», «Нехорошо обманывать», но они тут же вытеснялись другими. Она не обманывает, не врет нагло, лишь умалчивает об истинном положении дел, к тому же от ее маленькой, безобидной тайны никому нет никакого вреда. Кроме нее самой.
Ведь, положа руку на сердце, ей хотелось, чтобы безэмоциональные реплики Дениса когда-нибудь наполнились иным смыслом. Чтобы как в сказке однажды приехал ее принц, надел ей туфельку, признался в горячей любви и увез ее в свое королевство. А вдруг такое возможно?
За этими противоречивыми, терзающими душу, мыслями, ее и застал врач. Протянув ей выписку, пожелал благополучно доносить беременность и, уже уходя, напомнил:
– Вот еще что, Ксения, – его указательный палец, замаячивший перед носом девушки, подчеркивал важность его напутственных слов. – Помнишь, я тебе говорил про тазовое предлежание?
Девушка кивнула. И про предлежание помнила, и про таз свой узкий. Про необходимость делать специальные упражнения после определенного срока, спать на разных боках. В общем, нужно делать все, чтобы ребенок перевернулся к родам, а иначе ей придется туго.
Но сейчас было не до этого. Домой. Домой. Скорее домой.
Уже и Воронов подъехал. Поднялся к ней в палату, чтобы забрать многочисленные пакеты, в душе поражаясь, сколько же барахла натащила ей Юлька. Ну и оказанное внимание врача требовало вознаграждения. Тепло попрощавшись с персоналом отделения, переодевшись в теплую одежду, Ксения последовала за Сашей.
На улице уже пролетал первый редкий снег, студеный воздух приятно холодил кожу, дышалось легко. Девушка на секунду зажмурилась от восторга. Не хотелось ни о чем думать. Остаться бы в этом мгновении, забыв о том, что каждый шаг влечет за собой последствия, и прежде чем сделать выбор, нужно все тщательно взвесить.
Саша, сложив пакеты в багажник, открыв пассажирскую дверь со стороны Ксюши, терпеливо ее дожидался. На лице его блуждала добродушная улыбка, отражая внутреннее благодушие. Ему было отчего радоваться.
Во-первых, отлегло от сердца от недавней новости касаемо дальнейшей судьбы Влада. Лично к нему у следствия никаких претензий и вопросов больше нет. Непонятные документы, найденные в его рабочем сейфе, к нему отношения не имели – какие-то старые дела отца, о которых сын не имел ни малейшего представления. Ну а во-вторых, состояние Ксении нормализовалось, и можно было больше не переживать за жизнь и здоровье будущего малыша.
– Я сегодня с Владом разговаривал. По телефону, – не дотерпел мужчина до дома. Вставив ключ в зажигание, завел разговор о друге. – Он привет тебе передавал. Хотел тебя услышать, но я не стал говорить, что ты в больнице, – Саша внимательно вгляделся в зеркало заднего вида. – Обещал позвонить на твой день рождения.
Ксения промолчала. Чего от нее Саша ждет? Неистовой радости? Ликующих воплей? Бесконечных вопросов о том, как там Влад? Опустила взгляд в пол, чтобы он не смог прочесть ее истинных чувств по глазам, поджала губы, скрывая внезапную озабоченность.
Позвонит на день рождения, чтобы поговорить? О чем? Ведь у них все. Разве нет?!
– Нет, не все, – откуда-то из глубины сознания она услышала твердый голос, безапелляционно заявляющий: – Пока вас связывает ребенок, не все!
– И еще, Ксюш, – Воронов развернулся к ней всем корпусом. – С тобой рядом теперь Вера Григорьевна будет, соседка наша. Этажом ниже живет. Мама моей одноклассницы. Я договорился.
– Но зачем?!
– Она бывшая медсестра и очень хорошая женщина. Подскажет, если какие-то вопросы возникнут, – немного помолчав, мужчина добавил: – Она одна живет. Ее дочь от рака умерла два года назад, больше никого из родственников нет. И ей не будет так одиноко, и тебе.
Девушка не могла поверить своим ушам. Что значит «с тобой рядом теперь Вера Григорьевна будет, и ей не так одиноко, и тебе»?! Круглосуточный надзор? А дальше что? Шаг вправо, шаг влево – расстрел? Господи, и как Юля живет с таким тираном? Как он мог ей нравиться? Бежать от него надо!
– Я хочу на уроки ходить, – попыталась она выторговать себе подобие свободы. Хорошо, пусть дома со старушкой, под ее бдительным оком, но хотя бы где-то она должна быть одна! Не отчитываясь за свои действия! Куда пошла, с кем общалась! Тем более теперь, когда в ее жизни снова появился Денис. – Так мне не будет одиноко! – намеренно подчеркнула слово «так».
– Ксюш, скоро зима, – у Воронова было железное терпение. – Грипп начнется. Оно тебе надо? Гололед. Ты упасть хочешь?
Она не нашлась что возразить. Да и возмущение захлестывало. На все-то у него есть толковое объяснение! Только бесило это жутко! Вот зачем он ей настроение портит?! Захотелось выйти из машины и со всего размаха хлопнуть дверью его дорогой тачки так, чтобы она отвалилась. Задолбал, блин, козел!
– Ты на день рождения какой подарок хочешь? – мужчина решил закончить разговор на примирительной ноте. Улыбнулся, мягким голосом спросил: – У тебя же в декабре? Тринадцатого?
– В декабре. Тринадцатого, – недовольно буркнула девушка, отворачиваясь к окну. Дергано скрестила руки на груди. Нечего ей зубы заговаривать! – И подарок ты мне уже дарил! Спасибо!
Так и кипела внутри до самого дома. Прямо загорелась желанием сделать что-нибудь наперекор ему. Им всем! Воронову, Юльке, Владу. Не получится у них заставить ее отказаться от того, что ей дорого! Даже если эта бабка будет сутками ошиваться вокруг нее, она все равно будет делать то, что хочет! И с Денисом будет общаться! Каждый день! Хоть сутками напролет! Невесть откуда взявшиеся агрессия и кровожадность запросили выхода, потребовали решительных действий.
Пока Воронов ехал до дома, Ксения успела скачать и установить на смартфон скайп, начала процедуру регистрации. Напрямую предлагать дружбу Денису не стала, через привычные сообщения отправила ему свой ник. Захочет, найдет ее сам, а нет… Она сама навязываться не будет, не тот у них случай. Слишком многое остается «за кадром» такого, в чем у нее язык не повернется признаться. Они просто друзья, и она никогда, ни за что не выступит инициатором каких-либо новшеств в их отношениях.
Друзья. Просто друзья. Никто не посмеет ее в чем-нибудь упрекнуть.
– Помощь Веры Григорьевны тебе понадобится, когда родишь, – аккуратно припарковавшись у подъезда и не глядя на Ксению, произнес Саша в воздух. – Она не будет находиться возле тебя круглосуточно. Ты сможешь к ней обращаться, если, не дай бог, возникнут какие-то проблемы, – его сухой тон заставил ее устыдиться недавней вспышки раздражения. – Юля не может разрываться на два дома.
– Да, конечно, – промямлила девушка еле слышно, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. – Я понимаю.
Воронов обиделся, что ли? Неужели, взрослые люди тоже умеют обижаться? Хотя… она бы, конечно, обиделась, если бы ее старания оказались неоцененными. И ей теперь, что, прощения просить?
