Kitabı oku: «Демоверсия будущего», sayfa 6

Статья трехгодичной давности. В которой говорилось и про умную материю, и про частицы виртуальных людей, и про демоверсию будущего. Виктор, который тогда был ученым, писал, что демоверсия будущего – это макет действий другого человека на основе его виртуальной активности (частицы). Также я нашел очень старую статью о родителях Виктора: отца-таксиста убили и украли машину, мать, которая сдавала комнату, убил квартиросъемщик. И стало ясно, почему он так хотел знать будущее… хотя бы демоверсию… Но его проект не приняли, и Виктор ушел из ученых.

В тот момент я знал, как поступлю. Позвоню ему через сайт и откликнусь на съем квартиры. Поставлю дату желаемого заезда через неделю.

И наблюдал, как в его квартире появился второй Олег. Который ходил за меня на пары. Который как-то увидел меня возле университета в компании ребят и Полины. Который был почти мной… но не мной. Интересно, почему хозяин позволял ему выходить из дома? Ведь два Олега на одной и той же паре – это подозрительно…

Я сфабриковал данные в виртуальности, специально наследив там как следует. И, надеюсь, создал неплохой портрет наивного и славного молодого человека, такого честного и правильного аж до тошноты. Повезло, что я никогда особо не рвался публиковать о себе все на свете, был замкнутым и закрытым – иначе информация получилась бы искаженной. И отдал кусок этой информации хозяину – пусть посмотрит демоверсию будущего. Ведь только так можно попасть к нему в квартиру… и вызволить дядю.

Но все пошло не совсем по плану. Да, он впустил меня в квартиру. Но он был начеку, иначе этой битвы бы не было, и Яся…

Яся осталась бы жива.

Глава 12. Дядя

Дядя крепко обнял меня. А я почувствовал, что на глаза у меня наворачиваются слезы. Нет, я не могу тут расплакаться, тут же Полина, и вообще… Будто ощутив мое настроение, Полина деликатно вышла.

– Не переживай, все позади, – дядя похлопал меня по спине и отстранился. Его темные уставшие глаза изучили меня с ног до головы, он улыбнулся. – Нас теперь никто не застанет врасплох…

Что-то в его тоне заставило меня поежиться. Я отстранился и внимательно взглянул на него. Ну да, это он – мой дядя: те же темные глаза, глядящие на меня с теплотой, те же угловатые черты туловища, лица, рук, то же щуплое телосложение. Его нос с горбинкой. Его пшеничные волосы, нелепо подстриженные домашним роботом-помощником, но аккуратно причесанные.

– Ты молодец, Олежка, – улыбнулся дядя. – Справился с задачей, вытащив меня из той комнаты.

Справился с задачей… Я нахмурился.

Что-то не так… что-то снова не так…

А потом на меня кирпичом свалилась одна мысль: его тоже зовут Виктор! Просто я так привык думать о нем как о безымянном дяде, что совсем забыл об этом…

Пока я обдумывал это, в комнату ворвалась Полина. Она была взволнована, щеки ее раскраснелись. Она посмотрела на дядю, потом – на меня и выпалила:

– Представляете, я тут подслушала разговор полицейских, и они не закрывают дело! Потому что пойманный Виктор – вовсе не человек, а кукла! Из умной материи! Напополам со всякими улучшениями!

В животе у меня образовалась дыра, затошнило. Я сказал:

– Спасибо, Полина. Думаю, полицейские с этим разберутся. Можешь, пожалуйста, выйти, мне надо договорить с дядей?

Полина растерялась от моего тона, поджала губы и выскочила наружу. Я посмотрел на дядю, он посмотрел на меня.

– Только не говори, что ты тоже не настоящий, – сказал я.

– Вот я как раз-таки настоящий, – рассмеялся дядя. Рассмеялся не зло, скорее – доброжелательно.

– Ты…

– Я твой дядя. Дядя Виктор Воронских.

– Значит, ты поменял фамилию?

– Да.

Мы замолкли. Мои плечи были напряжены, шея одеревенела. Я не совсем понимал, что происходит, как будто меня поймали в иллюзию.

– Клянусь тебе, Олежка, я настоящий. Если позволишь, я расскажу тебе все.

Я задумался. А ведь я ничего не знал о прошлом дяди! Он просто всегда был, он защищал меня от пьющих родителей, он помогал и был рядом. И никогда, никогда я в нем не сомневался, не считал его злым и корыстным, для меня он был самым добрым человеком на свете.

– Хорошо. Расскажи мне все.

И дядя рассказал:

– Я съехал от родителей в восемнадцать и зажил беззаботной студенческой жизнью. Мои родители были консерваторами: никаких улучшений, все по старинке, с неохотой принимали от меня новые гаджеты и не хотели в них разбираться. Мама решила сдавать комнату в квартире, из которой я съехал. Ее квартиросъемщик не платил, я предлагал его выгнать или хотя бы проверить по соцсетям, что он за человек. Мама отказывалась. – Он звонко сглотнул. – А потом… потом он ее убил и сбежал, прихватив все самое ценное. Папа у меня таксовал, и его убил пассажир. Он просто сел сзади, дождался, когда папа остановится, и накинул ему на шею удавку. Затем он выбросил тело, сел за руль и уехал на украденной машине. Это случилось всего лишь через месяц после смерти мамы.

В глазах у него заблестели слезы, но говорил он спокойно, очень спокойно, словно давным-давно оставил все это позади.

– Зачем их убили? – спросил я хриплым голосом.

– Из-за вещей, – вздохнул дядя. – Из жадности.

Он помолчал немного, а затем продолжил рассказ:

– У меня была сестра. Твоя мама. Она жутко начала пить из-за этого, – продолжил дядя. – На тот момент ей было двадцать пять, она переехала в поселок и уже обзавелась семьей. Периодически я жил у нее… ну, ты знаешь. Я боялся. Скорбел о родителях и боялся, что я следующий. И тогда я твердо решил: «Никто, больше никто не застанет меня врасплох».

Я несмело погладил его по плечу, не зная, заслуживает ли дядя поддержки.

– Я стал ученым. Я первый открыл умную материю и создал свою копию из нее. Я вложил в нее свою частицу: вкусы, предпочтения, мысли, поведения. Моя копия внешне сильно отличалась от меня. Я сделал его максимально не похожим на себя и вообще ни на какого человека. Зеленые волосы, протезы… ну, ты видел. У него были мои отпечатки. Мое ДНК. Он жил от моего лица, пока я пропадал в поселке. Я управлял им, я видел его глазами. Я творил его руками.

Я внимательно слушал. Напряжение внутри меня росло.

– Ты заинтересовался наукой… захотел стать ученым. Я обрадовался, очень обрадовался. Олежка станет моим преемником! На тот момент я вовсю работал с умной материей, даже представил мое виденье своим коллегам-ученым. Но они испугались… они отвергли меня. Сказали, что это неэтично и опасно, если выпустить это в мир. Я? Я не боялся. Они не понимали. Это открытие – про безопасность близких, про новые возможности, про предсказание поведения людей…

Он сокрушенно покачал головой.

– Я продолжил исследования. Подпольно. Сдавал ребятам комнаты, наблюдал за ними, затем – делал их копии-куклы. Смотрел, как ведут себя куклы. И зачастую, в 8 случаях из 10, куклы вели себя точь-в-точь как настоящие люди, они говорили теми же словами, совершали те же действия, даже походка у них была одинаковая! Это все так воодушевляло… Я думал: «Когда-нибудь коллеги примут меня с моими исследованиями. Они поймут, что я был на шаг впереди, а они – позади, и захотят меня догнать».

Он взглянул на меня, ожидая моей реакции, и я бездумно кивнул. Я не мог поверить в то, что он мне рассказывал – и ждал, что он скажет в свое оправдание в конце рассказа.

– А потом я решил проверить тебя, Олежка. Мне было любопытно, какая из тебя выйдет кукла, потому что скрытность у тебя в крови. Ты никогда не выпячивался, исследуя виртуальность осторожно. Я подумал, что было бы неплохо посвятить тебя во все эти дела, потому что ты вырос, уже поступил в университет. Есть ли у тебя хватка и чуйка? И тогда я «пропал». Ты, разумеется, нашел меня. И ты догадался, что «я» делаю. Ты пришел снимать квартиру. Ты спас меня из «плена». А потом… признаться, потом все пошло наперекосяк.

– Надеюсь, ты хочешь сказать, что не пытался меня убить? – съязвил я, потирая плечо и думая о Ясе. Мысли о ней отдавались гневными пульсациями прямо в мозгах. Она-то по-настоящему погибла в ходе этого дурацкого эксперимента.

Дядя взглянул на меня, в его глазах я прочел сожаление.

– Извини меня, Олежка. Я неумышленно подверг тебя опасности. Моя кукла… этот Виктор, он… словом, его переклинило. Он отреагировал не так, как я ожидал. Эта опция… военная… она на всякий случай. В целях самозащиты, само собой. Я пытался исправить это, пока ты с ним сражался, но у меня ничего не получалось, я запаниковал, и в общем… да.

– Договаривай уж, – ледяным тоном подсказал я. – В результате погибла Яся.

– Мяу?

Я встрепенулся. Мне послышалось? Или Яся и впрямь откликнулась на свое имя?

– Она не погибла, – сказал дядя и приподнял одеяло, свешивающееся до самого пола. И из-под кровати вылезла Яся! Живая и невредимая, лишь с перевязанной лапкой. Она посмотрела на меня сонными после сна глазами и запрыгнула на кровать, принялась мурлыкать и тереться о мою шею, подгибая поврежденную лапу под себя.

– Яся… – я стал гладить теплую шерсть, чувствуя, как на глаза вновь наворачиваются слезы.

– Я пронес ее, пока никто не видит, – шепнул дядя.

Яся замурлыкала. Она была настоящей. Я надеюсь, она была настоящей, потому что кто знает моего дядю, а вдруг он сделал куклу и из кошки?

– Ну… что скажешь, Олежка? – спросил дядя.

– А что сказать? – я продолжал гладить Ясю и на него не смотрел. – Ты поступил не очень хорошо.

– Это я знаю. Теперь я понимаю, – вздохнул он. – Но я бы так хотел, чтобы ты понял! Чтобы ты стал моим ассистентом! А потом, кто знает, может, и продолжил бы мое дело!

– Ты об умной материи и частицах? О демоверсии будущего?

– Да. – Он помедлил и усмехнулся. – Или предпочтешь рассказать о моих делах полиции?

Я задумался. То, что делал дядя, было отвратительно. Но с другой стороны, неужели я сдам его полиции? Он единственный всегда заботился обо мне, пока родители ругались по пьяни и бесконечно выясняли отношения.

– Я не хочу иметь дел с бандитами с черного рынка, как ты. И я бы предпочел искать добровольцев, а не красть частицы. А по поводу умной материи… думаю, можно выбить грант. И попробовать. Я мог бы писать курсовые на эту тему…

– Да, это было бы замечательно! – рассмеялся дядя.

Говоря это, я гладил Ясю. Она мурлыкала. Вот только совсем не по-кошачьи, словно в ее горле работала механическая машинка…

Слушая ее, я подумал: а я сам – я настоящий?

А остальной мир?..

А вдруг это все чья-то демоверсия будущего?