Kitabı oku: «Дворовая шпана», sayfa 4

Мокрые неприятности

Вот так, то с нашей четвёркой неприятности, то ещё у кого-то беда.

Опять кричат. Кому-то нужна помощь.

– С пруда кажется, – сказал Эмиль, и коты с уткой побежали.

Оказалось, что в пруду барахтался знакомый нам котёнок Тигрёнок, а маленькая девочка пыталась с берега его спасти. Она кидала ему свободный конец пояса от платьица. Ещё несколько секунд и она тоже упадёт в воду. Паштет схватил ее за платье, а Кипа с Эмилем за ноги, не выпуская когти.

Котёнок тщетно взбивал воду вокруг себя. Его легко вытащила бы Шутка, схватив клювом за загривок, долети или доплыви она до потерпевшего. Но, увы, утка не умела ни летать, ни плавать. Никто её этому не учил. Вот все и ахнули!

– У нас на птичьем рынке некому было меня научить. Все сидели в своих клетках, в ящиках, – утка решила дать объяснения. – Никаких движений, вообще никакой физкультуры.

– Нам нужна палка, – сказал Кипа. – Палка или …

– длинная ветка, – досказал Эмиль.

– Сейчас посмотрю, – Рыжий побежал искать ветки под деревьями.

Из-за деревьев кто-то громко приказал:

– Апорт!

– Осторожно, – вскрикнул Паштет, увидев летевшую к ним палку, и пригнулся.

Короткая палка с визгом пронеслась над головами и нырнула в середину пруда. И тут же вынырнув, заколыхалась на поверхности. Через секунду выскочил лохматый пёс Рекс. Два-три огромных прыжка, и он тоже в воде.

Счастливый. В пасти держит палку. Только он её сразу выронил, когда увидел, что происходит. Котёнок понял, что его беда в разы ухудшилась. Опять он попался этому злому и вредному псу. Ой, вот острые клыки! Тигрёнок зажмурился и перестал бултыхаться.

Да, Рекс страшный и сердитый, но он вытащил котенка на берег. Пёс обсушился так, что девочка, взвизгнув, отвернулась от брызгов. Потом оглянулся и снова прыгнул в воду. Схватил палку и к хозяину убежал уже мокрый. Котёнок лежал на траве, всё ещё боясь открыть глаза.

– Ай! – но это девочка подняла его и укутала в подоле платьица, чтобы высох, а то дрожит, продрог он.

Тигрёнок потом Рексу скажет спасибо, и девочка тоже.

Вода отражала белые облака, которые спокойно плыли вверху. Они были похожи на корабли. И засмотревшись на них, Кипа напел новую песенку. Она получалась такой воздушно мечтательной.

– По чистой небесной реке

Плывут белые корабли.

А я шагаю по земле.

Я от них сейчас вдали.

На небо отсюда смотрю.

Большие, малые корабли,

Яхты, лодки, плывут.

Ловят солнечные лучи.

Я встал за штурвал,

Поднял парус и в путь

Отправился, ветер указал

Курс, с него не свернуть.

Мимо других пушистых кораблей,

Плывущих по небесной глади.

Они летят ещё быстрей,

Они летят счастья ради.

Лежит на земле копейка. Кто-то обронил и не заметил. И не ищет. Что уж за копейку переживать. А вдруг в магазине при оплате её-то и не хватит. Два муравья осмотрели монету, молча кивнули друг другу и подхватили её. Найдут для чего использовать.

К доброй старушке

– Знаешь, Шутка, – сказал Кипа, – тебе нужно хозяина найти.

– Верно, надо где-то жить постоянно, – подметил Рыжий.

– Я знаю одну старушку, – вспомнил Паштет, – из соседнего дома. Она всех бездомных животных к себе забирает.

– А потом раздаёт их, – добавил Рыжий.

– Но раздаёт в хорошие руки? – спросил Кипа.

Утка молчала, кроме этих котов она никого не знала, так что им и может доверить решение жилищного вопроса.

И направились они к этой старушке.

Эта добрая старушка тоже жила на Весенней улице, но в доме номер один. Дом стоит у перекрёстка, где неасфальтированная дорога под прямым углом вливается в основную городскую проезжую часть.

– Говорят, старушка плохо слышит, – напомнил Паштет, поднимаясь по ступеням, когда друзья уже стояли у нужной квартиры.

– Стучать бесполезно? – спросил Эмиль, он уже постучал.

– Хоть весь день барабань, – утвердительно сказал, Рыжий, приложив ухо к двери.

– Надо звонить. – Кипа указал на квадратную коробочку с круглой кнопочкой, торчавшей из стены на удобном уровне для взрослого человека, но никак не для котов и не для утки, что не может подлететь и клювом позвонить.

Раз старушке постоянно приносят бездомных зверей, то и звонок стоит сделать пониже. Звери могут к ней обратиться сами без помощи человека. А как они дадут о себе знать? Стучать, как поняли коты, бесполезно.

В следующий раз, когда буду гостить на Весенней улице, дам совет по этому поводу. Сам бы сделал, да не умею. Или если у вас есть знакомый электрик, попросите ему, чтобы установил ещё один звонок, только внизу, у шестнадцатой квартиры.

Долго коты думали, что сделать.

Если бы из квартиры напротив выглянули, то увидели бы, как на большого толстого кота запрыгнули ещё трое, а на них взобралась утка и пытается дотянуться до звонка.

– Дзинь, дзинь! – звонок уколол своим резким звуком. И пирамида утко-кошачья развалилась.

– Ой, бегу, бегу! – донеслось из квартиры.

Выглянула старушка, она надела очки, которые висели на шее. Хотела убедиться, что и вправду ей позвонила утка.

Коты подслушивали с нижней площадки.

– Пойдём со мной, – позвала старушка утку.

– Ха, ха! – прозвучало за захлопнутой дверью. Видимо, утка чем-то рассмешила старушку. – Вот так добрая шутка.

Летать

Кипа – кот серьёзный. Он серьёзно захотел научить утку Шутку летать. А то, что это за птица, крылья есть, да для полёта не годятся. Может уткам не дано летать, как пингвинам. Или они и не птицы, также как дельфины не рыбы. Нет, народная песня не обманывает, и утки должны летать.

Как ты научишь кого-то летать, если сам не умеешь, даже не пробовал. Ну и решил Кипа сам научиться летать, по крайней мере, понять, как это делается. Шутке объяснит, а она потом сама поймёт.

Это как научиться плавать. Бывают случаи, когда человек падает в воду и начинает барахтаться. Барахтается, барахтается, глядишь, и уже плывёт к берегу. Правда, у Тигрёнка не получилось. Но он будет исключением из правил, потому как маленький пока.

Персиковое солнце опёрлось лучиками об облака. Облака сбивались в сладкую вату. Площадкой для Кипиного разбега и взлёта послужит прямоугольная крыша дома, чего далеко ходить. Что было на крыше? Только антенны, тонкие и длинные похожие на печатные буквы, и круглые, словно столовые тарелки, занимали свои посты. И ещё был табурет. Его оставили монтажники. Они ремонтные работы недавно проводили. Кипа пододвинул табуретку, которая заинтересовалась перестановкой, ближе к краю крыши.

– Итак, Кипа, делаем следующее, – строго говорил сам себе Кипа. – Разбег, прыжок на табуретку. С табуретки на парапет, оттуда вверх и машем лапами. Достаточно передними. У птиц два крыла, а задними направление будем поддерживать.

Сказано, сделано.

Прыгнул и …

– Смотрите, кот летает, – закричит ребятня, задрав головы.

– Вот как! Ого-го! Чудеса!

– Я тоже хочу. Ну-у…

Прыгнул с крыши и камнем вниз. К сожалению, к большому сожалению, Кипа не смог мягко и удачно приземлиться на все четыре лапы. Переднюю правую и заднюю левую он подвернул.

И отвезли нашего горе-летуна к ветеринару. Врач оставил его в больнице на несколько дней. Перевязали Кипе лапы и положили на кровать.

– Поправляйся, дружок, – сказал врач, накрыв кота простынёй и пледом. – Будет жарко, можешь скинуть с себя, но лапки оставь укрытыми.

Кипа остался в палате один. «Да, это будет грустно», – думал он. И он стал сочинять песенку. Она имела оттенки философствования.

– Я хотел летать. Не сумел.

Это беда для кота-а.

От рождения крыльев не имел.

Как та-ак?

Почему-то кошки не птицы.

И даже не все птицы как птицы.

А если бы кошки как птицы

Были бы. Вот смех.

Ведь это никуда не годится,

Чтоб кошки взлетали вверх.

Почему-то кошки не птицы.

И даже не все птицы как птицы.

– Кипа! Кипа! – с улицы на разные голоса кричали его имя.

Кипа с кровати осторожно перелез на подоконник, с забинтованными лапами это было трудно. Он увидел и Эмиля, качающегося на заборе с нарисованными жёлтыми цветами, и Рыжего, который подошёл ближе к зданию.

– А Паштет где?

– Я здесь! – донеслось с обратной стороны забора и тут же одна доска с кряхтением, словно ей сто лет, освободилось от основной должности и упала, а в дыру пролезла улыбающаяся голова Паштета. Эмиль спрыгнул и, оторвав низ ещё одной доски, приподнял её в бок, чтобы кроме головы и весь Паштет мог пройти.

– Как ты? – сразу спросил он. – Уколы уже ставили?

– Угу, уже двадцать раз. Доктор говорит, ещё столько же надо. Я говорю, не могу терпеть, давайте за меня Паштету поставите.

– Нет, спасибо, Кипа.

– Шутка, – посмеялся Кипа. – Это моя участь.

– А Шутку, кстати, старушка в деревню Синичкино-Чиричконо отвезла, к своей троюродной сестре.

– Она привет тебе передала, – сказал Эмиль.

– В гости приглашала. Тебе сколько тут лежать? – спросил Рыжий, всё пытаясь заглянуть внутрь, вытягиваясь на цыпочках.

– Вот когда это размотают, – Кипа опустил вниз переднюю правую лапу.

Рыжий решил, что не скоро и сочувственно поглядел на друга, который в свою очередь смотрел на него с улыбкой.

Из-за угла с метлой появилась санитарка, помощница доктора, она также здесь работает дворником и уборщицей.

– Вы чего тут, господа, – обратилась к котам, находившимся в санитарной зоне, – ходите. Тоже уколы хотите, чтобы поставили. Это запросто. Сейчас доктора позову.

– Кыш! – прошуршала по асфальту метла.

«Значит, про уколы Кипа не пошутил», – решили его друзья, и помахали лапами.

Опять Кипа остался один. Вздохнув, он осторожно слез с подоконника, засунул задние лапы под плед и заснул.

Когда котам снится что-то хорошее, они сладко урчат, сколько бы им не было лет. Вот и у Кипы был приятный добрый сон.