Kitabı oku: «Не прислоняться», sayfa 4
Я зевнул, а он оскалился в ответ так свирепо, что я перепугался. В тот момент мой нетрезвый мозг вообразил, что у него были копыта, рога и клыки, а кожа была черная, как уголь. Я стал называть его демоном.
Заиграла «Адажио до Мажор» Иоганна Баха.
– Красивая, да? – хмыкнул он и сверкнул желанным взглядом.
Я не сразу догадался, что тот сквозь меня пялится на ту брюнетку в левом ряду. Она тоже не могла не заметить такого вожделенного, пристального и нахального взгляда, поэтому искоса посмотрела на демона, а затем спрятала испуганный взгляд обратно в разворот книги.
– Красивая, – согласился я невольно, а следом задумался, какие у демона могли быть планы на пассажирку. Быть может, он явился по её грешную душу и теперь намеревается замучить её до смерти? Вовсе нет. Вид у демона был непонятный, нечеткий, но совершенно обычный. Рога, копыта и все прочее я себе вообразил, только взглянув на его глаза, на черный хрусталик среди белого озера, косую улыбку, у которой изредка подергивались то правый, то левый уголок. У этого демона были совершенно иные планы.
В вагоне похолодало, отчего захотелось прижать свою кожу как можно ближе к костям. Все краски и контрасты сквозняком вылетели в окна. Донесся со стороны непередаваемый запах жёваной бумаги, застоявшейся тушёнки и прогнившего дерева. Электричку понесло из стороны в сторону так, что двери в тамбур то разъезжались, то захлопывались обратно.
От всего этого балагана залаяла собака.
– Заткнись, дура, – прошипела ей бабка. Дернув за поводок, она подтянула к себе псину, но та никак не унималась и только резвее дергалась. Тогда старая карга поставила ногу ей на затылок и придавила мордой к полу вагона. Демон же любовался этим действием, переглядываясь с девушкой, словно выискивая её одобрения или же участия. Она с отвращением сунула книгу к себе в сумочку и спрятала взгляд в окне.
Я поинтересовался у демона:
– Зачем вы глазеете на ту девушку?
– Я хочу.
– Хотите что?
– Того же, что и ты.
– Я? – мне стало неловко. Видно, демон считал мои грязные фантазии. Но ведь они ничего не значат, ведь так? Любой из нас когда-нибудь воображал себе другого человека нагим. Может, не так детально, но всё же…
Поезд затормозил на Никольской. Приезжая семья готовилась к выходу: жена потрепала по плечу задремавшего мужа, и они, медленно переставляя костями, проследовали в тамбур. Когда электричка в очередной раз тронулась, в вагон завалился новый персонаж: крепкий старик лет пятидесяти. На плече он нес чехол с удочкой, а в руках ведро под рыбу и пакет с приманками, подкормками и прочим необходимым. И угораздило же его расположиться прямо напротив девушки. Он достал бутерброд с колбасой и сальтисоном и принялся жадно его уминать, чавкая подобно грязной свинье. Жилистые руки его были хорошо вымыты, но под ногтями все еще сохранилась земля, осколки рыбной чешуи и внутренности червей и опарышей.
