Kitabı oku: «Полумрак», sayfa 24
– Будет еще время… – отмахивается она от меня.
За что? Как? Как к ней подступиться? Как прощения за все попросить? Будет еще время? Да где оно теперь будет? Она ноги мои перемотает сейчас и к следующему пойдет. Потеряет меня. Потеряет…
– Да не потеряю я тебя! Ты же желтый, как лампочка! Тебя хрен потеряешь, Сема! – легкой ладонью она бьет мне по лбу. – Успокойся уже! Лежи!
– Я люблю тебя, – вырывается у меня совершенно бессознательно. Я уже не знаю, где мыслю, а где говорю вслух. Не понимаю, путаюсь.
Лиза тяжело вздыхает. Не хочет на публику выносить это. – Я тоже тебя люблю…
Маленькая рука маячит перед моим лицом. А на ней блестит кольцо. Мое кольцо. Не Петькино. Мое.
– Хах… – путаюсь я в размышлениях. Что-то странное выплывает из темноты сознания. Будто очередное рассуждение Лаборанта, которое я проигнорировал.
– Я ведь тоже хотела быть с тобой. И тогда, когда я пришла попрощаться, я надеялась, что ты за мной пойдешь…
– Оно только коллективные желания выполняло… От двух и более пользователей… – заговорил я как Лаборант. – Мы вместе этого желали…
Опрокидываюсь на расстеленные одеяла. Голову к полу прижимаю. Нервно улыбаюсь, глядя на лампочку, что висит надо мной. Надо мной и Лизой, будто светит только нам.
Лиза головой кивает. – Ну так что, дашь мне и о других позаботиться, или все внимание на себя заберешь?
Лиза оглядела толпу. Люди ловили ее взгляд и прятали свои лица. Любопытные лица. Все на нас уже успели посмотреть. На девушку врача и безумца, что сходил в Ад и обратно.
– Да, только… – я хватаю ее за руку. Легонько хватаю, улыбаюсь ей. – Ты не хочешь посмотреть со мной на небо?
– Ты где зуб-то потерял? – смеется она. А потом серьезной становится, – Ладно, посмотрим мы на твое небо. Дай другим помочь!
– Обещаешь?
– Обещаю!
Я мнусь, сомневаюсь. Хочу вопрос задать невероятно важный. И за себя вопрос задать, и за Петьку, и за Игоря. Я знаю, что они все бы сейчас это спросили. И спрашиваю.
– Не угостишь меня сигареткой?
Навстречу небу
– Поверить не могу, Сема, что ты решился на такое… – Ванька мнет в руках блочок ручного стартера для генератора. – Ты уверен в этом?
Я в очередной раз проверяю вес своего рюкзака. – Уверен. Очень даже уверен.
– Опять работу мне подкидываешь… – Иван берет рукоятки тележки, на которой лежит генератор, и катит ее к мятым воротам буферной зоны. Ни краны, ни ворота как раньше уже не работают. Электричество налажено только в жилых зонах, а тут… запустение. Ворота выправили, восстановили и закрыли. И покинули это место. Демоны больше никого не волновали. Они может и были там, за оградой, но больше не интересовали никого. Были и были.
– Знаешь, а ведь он тебе не в первый раз так помогает, – выныривает из-за моей спины Лиза. – Ему-то ты предлагал?
– Предлагал…
– А он что? – она берет мою руку, на которой теперь тоже блестящее белое кольцо. Трогает колечко, крутит вокруг моего пальца.
– Он тут нужен, говорит. Людям поможет и за нами… Ну… как все в городе починит.
Я в очередной раз проверяю снаряжение. На веревке, перекинутой через плечо, висит десяток фонарей. В подсумке на груди – полсотни батареек. Рюкзак забит едой и вещами. Я снова проверяю все, не уверен, что не забыл ничего.
Лиза ловит на моем лице тревогу. – Сема, успокойся, мы вместе все собирали.
– Да как… – я кладу руки на винтовку, что висит подмышкой и внезапно становится легче. – Ладно…
Она мне уверенности придает перед лицом неизвестности. Всегда только ее и не хватает. Даже там, внизу, от самого лифта высек бы очередью колбу. И все бы живы остались. Но винтовки не было…
Девушка кладет на меня уставшую голову с сальными спутанными от долгих дней без горячей воды волосами. Прижимается ко мне, к рюкзаку. Стоит за мной. И я снова чувствую силу, огонь внутри. Все, что было плохого со мной за всю жизнь, было тут, в Заслоне. Все ужасы, ложные Боги, враги и умершие друзья. Оно все тут осталось, под куполом. А я не хочу мариноваться под куполом. Бегать от генератора к генератору. Искать кружку теплой воды, чтобы лицо или руки нормально помыть. И Лизе этого не желаю.
– Не передумал? – спрашивает парень, что с Юрой в оружейке работал.
– Нет… – мотаю я головой, забирая у него из рук два шлема. Один надеваю на себя, другой на Лизу. Девушка пытается отвертеться, но я успеваю накинуть стальную скорлупу на ее грязную голову. И застегнуть ремешок.
Лиза дуется, не хочет в этой штуке идти. И куртку желтую тоже надевать не хотела. И патроны для моей винтовки нести не хочет. Стоит обклеенная вкруг магазинами, будто беременная, и щеки дует. Хочет просто следовать по проторенной дороге за мной, но знает, что так не получится. Что один я эту ношу не унесу.
– Не передумал, – уточняю я. Руку тяну, чтобы пожать, поблагодарить за экипировку. – Спасибо. И… Жаль, что Юра не дожил до этого момента.
– Хах! Да и хорошо, что не дожил, а то бы и меня, и себя за тобой погнал! Он думал, что ты особенный. Так и называл, «особенный».
– Ну Юра…
– Но он имел в виду другое. Не то, что ты дурак… Видел в тебе больше, чем остальные. С того момента, как ты выжил. Так что… – парень глаза спрятал, про друга вспоминая. – Не подведи его, а? Выживи…
– Этот не пропадет! – вынырнула Лиза в каске, что все ее волосы в разные стороны распушила. -Сема, покажи ему свой оскал звериный!
Я улыбнулся, вдыхая воздух через дырку от клыка. Там еще чувствуется желеобразная короста, но уже не болит. Просто нет зуба.
Парень смеется, а потом машет всем остальным. – Открывайте!
Генератор изрыгнул в воздух сажу, затарахтел, и сирена, что громче всего была в этом мире, лишь прохрипела что-то несвязное. Ворота начали ползти в стороны. Медленно. Безжизненно.
Лиза вжалась в мою спину, но неотрывно продолжала следовать за мной по пятам. Ей страшно. А я устал боятся.
– Ну что? – Ванька тянет мне свою здоровую руку. – До встречи, что ли, первопроходец?
– До встречи, Вань. Буду ждать тебя.
– А я не буду… Не возвращайся сюда. Тут тебе делать нечего, – он улыбается. Единственный знает все, что произошло. Лиза тоже знает. Но не все. Не в подробностях.
Ваня в очередной раз провожает меня в неизвестность, открывает мне путь. Только в этот раз не ждет меня обратно. Ждет, что дорога моя будет легкой и беззаботной.
Руку мне жмут все, кто дежурит в покинутой людьми буферной зоне. Все смотрят, улыбаются, а потом закрывают за нами дверь. Огромную стальную дверь.
– Куда теперь? – Лиза из-за моей спины выглядывает, рассматривает кучу разных провалов в стенах. – В какой из них?
– В этот, – я тычу фонарем на тот, из которого льется ручей. – Сюда.
Мы карабкаемся вверх и оказываемся в узком и низком тоннеле. Впереди привычная темнота, а под ногами плещется чистая вода. Наберем тут полные фляги, когда запасы иссякнут. И будем двигаться вперед. До самого неба.
Мы бредем по тоннелю. Ноги вышибают пыль из земли, оставленной без воды. Ручей становится тоньше, меньше. Скалы нависают над нами сильнее, а стены расходятся в стороны. Широкий тоннель, комфортный.
– Знаешь. Петьку ко мне отец привел… – Лиза пытается развеять тишину. Не любит это место. Не привыкла. Боится. В сотый раз повторяет мне одно и то же. Будто оправдывается.
– Знаю…
– Я не любила его. Просто тогда был… как мы его там называли?
– Эффект подвесного моста, Лиз. Эффект моста…
– Да… Он самый. И даже при всем этом эффекте моста, он ведь пожертвовал своей жизнью, чтобы спасти меня.
Обида внутри меня напомнила о себе. Обида за то, что рассказать не смог. Про Петьку. Про себя. Вновь говорю и себе, и ей то, чем отгородился от этого воспоминания.
– Он пожертвовал своей жизнью, а я пожертвовал своей душой… Не знаю, кому повезло больше.
– Вот! Обожаю, когда ты это говоришь!
– Серьезно? – я обернулся к ней. – Я за смерть парня переживаю больше, чем ты! А ты ради этой фразы его труп потрошить готова?
– Слушай, ну не ты же виноват в его смерти?
– Нет.
– Ну вот и все! Ты опять какой-то нервный!
Фонарь на моей груди погас, и мы остались в кромешной темноте. Лиза вздрогнула. Нащупала свой фонарь и включила.
– Сема… – лицо девушки наполнилось ужасом, и я встал на пути ее взгляда. Включил свой фонарь.
– Закрой глаза, – я взял ее за руку и медленно пошел вперед. – Закрыла?
– Да!
– Не открывай, пока я не скажу.
Она кивнула. За спиной моей кивнула. Знала, что не увижу, но знала, что почувствую.
Я крепко сжал ее руку и уверенным шагом направился вперед.
Демоны…
Бездушные, уродливые и кровожадные твари битком забили тоннель, что был перед нами. Я высветил их фонарем, окинул взглядом и направился вперед.
Мой путь не закончится здесь.
Я аккуратно толкнул рукой первого попавшегося, медленно сдвигая его в сторону. Демон прохрипел недовольно, выпустил из себя воздух и отошел. Прижался к стене. За ним отошел второй, потом третий. Я шел по живому коридору из уродов, которых всю жизнь истреблял. Слева и справа мелькали ужасные, как смерть, рожи. Высокие демоны чередовались с низкими, выстроились в ряд, как на конкурсе ужасов. Бледные, лохматые, в слизи. Они все были разные. Как мы, люди, разные. Я не хотел, чтобы Лиза видела их, хотел, чтобы она глаза закрыла. Надеюсь, что закрыла…
Бесконечным коридором передо мной стояли демоны. И все плакали. Все до единого рыдали молча. Будто внутри этих демонических оболочек догорает тусклое и слабое человеческое пламя. Человеческое… Я вновь поймал себя на этой мысли, но в этот раз я ее уже не избегаю. Это люди. Такие же как мы, только им повезло куда меньше. Ведь я убил их Бога, который исполнил их самое сокровенное желание. И исполнил бы еще тысячу таких же, сокровенных, если бы они до него добрались.
Но теперь они уже никогда не станут людьми, не попросят вернуть все как было. Я бреду мимо них и испытываю лишь сожаление. Ни злости, ни страха. Сожаление.
Череда уродов кончилась, и я дернул Лизу, чтобы она вновь открыла глаза.
– Не смотри назад, – кинул я через плечо. Зная ее, она бы начала вглядываться во тьму, что теперь отделяла нас от родного дома. – Не смотри, ладно?
Фонарь вновь потух. И я зажег новый.
– Что будем делать, когда фонари кончаться? – схватилась за лямку рюкзака девушка.
– Зажжем лучины
– А когда…
– А когда кончатся они – буду идти наощупь. И когда руки сотрутся в кровь – подниму нос. Буду ловить ветер.
Ведь я больше не боюсь темноты. За ней всегда следует свет.
Эпилог
– Сем, а че оно серое-то?
– Да черт его знает, – я смотрю, как ветер треплет Лизины волосы. – Может завтра оно будет голубое? Я, между прочим, тоже впервые его вижу.
– Кстати, – девушка начала рыться по карманам своей желтой куртки. Достала оттуда что-то и сунула мне в ладонь. – Я склеила его.
Я поднял медальон матери перед глазами, и только в этот момент понял, что никогда не знал его истинного цвета. Он только под настоящим небом мне открылся. Пусть и серым.
– Спасибо.
