Kitabı oku: «Рассказы о ветковолосых», sayfa 10

– Под ковром есть ход в подпол, – читал я, когда мы забирались в тёмное, сыроватое пространство под комнатой.

– Погоди! – воскликнула сестра, метнулась к тумбочке, схватила там зажжённую горелку, и немедленно прыгнул за мной.

Стоило мне закрыть люк над нашими головами, как сверху на него упало что-то тяжёлое, по звуку похожее на кривой ржавый прут. В свете тусклой горелки я заметил, как Гео жалобно взглянула на меня заплаканными глазами.

– В подполе длинный ход, – твёрдо сказал я, крепче сжал руку сестры и пополз на четвереньках в узкий земляной лаз.

Снова раздался лязг: на крышку люка упал второй прут. А потом ещё один. И ещё. Ржавые железяки сыпались откуда-то сверху, оглушая нас, резонируя в земле, осыпающейся нам на волосы. Мы ползли всё дальше и всё глубже, но звон ржавого железа не утихал. Прутья сыпались, казалось уже не только на люк тайного хода, но на весь наш дом. И так много их падало, что скоро всё слилось в безостановочное шипение, неотличимое от треска миллионов крыльев ржавых шершней.

А мы продолжали ползти. Я не замечал холода земли под ладонями, влаги спёртого воздуха и земляной пыли, обжигающей щёки. Я мог думать только о братишке Бумо и о сестрёнке. И чем глубже мы спускались, тем крепче я убеждался в том, что Гео видит мир совсем не так как я. Она не видела многое из того, что казалось мне очевидным, но и я упускал те вещи, которые она ежедневно наблюдала, не подозревая об их особенности. И только я полностью осознал видение сестры, я понял, что вовсе не пчёлы жили в ульях над утёсом: то были странные точки чёрного бархата, кружащиеся в воздухе. Вода из колодца, которой Бумо мыл ворованную репу, больше походила на тягучую чёрную смолу. Всё на нашем утёсе оказалось иным. Трава была не зелёной; её там вообще не росло. Грядки, сарай, поленница – всё извратилось и предстало в жутком, но истинном свете. Я хотел понять, как же описать все те известные мне с детства предметы, но не находил слов. Всё было заперто в доме на утёсе. Стоило мне приблизиться к нему, как дом запирался на тысячи замков. Они сидели в доме, а я никак не мог вытащить их оттуда.

Наконец, мы доползли до конца.

– Тоннель ведёт к дубовой двери, – сказал я Гео и налёг двумя руками на тяжёлую дверь.

Бумо заскулил и, юркнув мимо нас, убежал вперёд. Мы с сестрой поспешили за ним и оказались в просторном помещении.

– Должно быть, это пещера, – предположил я.

– Вон там! – воскликнула сестра, указывая на убегающего братика.

Около двери лежал старый хворост и куча другого хлама. Краем глаза я заметил две палки, обмотанные тряпьём. Взяв у сестры горелку, я зажёг эти факелы. Неровные стены пещеры тут же заблестели влажными острыми камнями.

– Вперёд, за ним! – выпалил я и побежал за малышом.

И только мы с сестрой настигли беглеца, как он рванул в узкий проём. Мы подбежали к этой норке и глянули внутрь. Это углубление оказалось совсем небольшим. Но Бумо нигде не было. Вместо него мы увидели на дальней стене рисунок собакоподобного существа, похожего на нашего малыша.

– Что с ним стало? – спросила Гео.

– Я думаю, он выпил слишком много чёрной воды и теперь не может пойти с нами дальше.

– Я не останусь и не вернусь! – твёрдо заявила Гео. – Пошли!

Мы поспешили дальше и почувствовали, как воздух стал свежее.

– Пещера выходит на другую сторону горы, – продолжил я сказку, когда мы заметили впереди мерцание голубых звёзд на тёмном небосводе.

Как мы и ожидали, выйдя из пещеры на узкий каменный карниз на отвесной скале, мы увидели мёртвую долину. Там внизу извивалась белая полоса каменного русла высохшей реки, и чернели обгорелые стволы мёртвых сосен. Держась за руки, мы прошли по карнизу в расселину и отыскали нору с тайной комнатой. Пришлось заползать в узкое отверстие по-пластунски. И всё же нора постепенно становилась просторнее. Когда мы снова могли стоять во весь рост, мы нащупали незаметный вход.

Пройдя в тайную комнату, мы заперли за собой дверь, опустили факела в железные держатели и склонились над старым, пыльным сундуком.

– И в том сундуке, – закончил я сказку и поднял тяжёлую крышку этого древнего ящика.

Маленькую комнатку с земляными стенами озарил приятный фиолетовый свет. Сестра без опаски опустила руки в сундук и вытащила оттуда сияющий кристалл, размером с молодой кабачок или небольшое берёзовое полешко. Я коснулся гладкой поверхности прохладного камня. Закрыв глаза, я представил себя в долине, застланной фиолетовым туманом. Я шагал сквозь мягкий папоротник, касался колючих веток синих елей. И хоть был вечер или даже ночь, тени меня не страшили. За деревьями блеснул тёплый оранжевый огонёк. Я пошёл к нему и вскоре очутился на окутанной дымкой полянке. Тут у походного костра стоял Зоки. Он улыбнулся мне. Глаза его полнились радостью, а пышные веточки на голове сияли волшебным зелёным светом. Я захотел кинуться к Зоки, обнять, но потом понял: сейчас этого делать никак нельзя. Так мы и стояли там, безмолвно радуясь друг другу. Я знал, что Зоки не пойдёт со мной дальше. Но мне было тепло оттого, что я могу навсегда оставить дорогого друга в своём фиолетовом тумане.

На следующее утро мы с Гео выбрались из норы и спустились в мёртвую долину. Преодолев полосу бурелома, мы ступили на гладкие белые камни русла высохшей реки. Гео прижимала к себе кристалл, завёрнутый в старые тряпки, будто это её любимая кукла.

– Смотри, не потеряй! – ласково сказал я сестре.

– Конечно, не потеряю, – улыбнулась Гео.

– Да, ты не потеряешь! – согласился я, и взял её за руку. Впереди нас ждал долгий путь.