Kitabı oku: «Женское счастье», sayfa 3
Жили- были дед и баба. А теперь две семьи счастливых молодоженов. Горько!
В рассказе использованы стихи неизвестных поэтов, взятых в Интернете.
Катя.
Уже целый час Катя с Сережкой тряслась в электричке. Под мерное постукивание колес малыш уснул на руках у мамы, уютно уткнувшись носиком в грудь. А Катя боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его . Маленький теплый комочек согревал душу и тело. Кто может понять, какое это счастье держать на руках ребенка! Сына! Катя обвела глазами сидящих в вагоне людей. Понимают ли они ее счастье? Нет. Никому не было дела до Кати с ее счастьем. Кто-то спал, кто – то играл в карты, кто – то читал – никто не обращал на нее внимание. Малыш мирно посапывал. От слепящего солнца Катя прикрыла глаза, а снова открыть их уже не хотелось. Под перестук колес незаметно пришел сон…
***
– Аруть, Аруть… Чаго яны все аруть? Ну, подумаешь, дитя родят? Раней, бывать, в поли родют и жать идуть. А они аруть… – ворчала себе под нос старая нянечка, вытирая пол в предродовой палате. Рожениц было двое. Одна молодая, очень молодая. Ее и женщиной назвать было трудно: все подростковое, угловатое. Только живот большой, круглый, нахально выглядывающий наружу.
А вторая была лет 30 или около того. Обычная, простоволосая, женщина, с искусанными в кровь губами, с ввалившимися от боли глазами. Кричать было стыдно, все – таки не маленькая девочка. Когда-нибудь это должно было кончиться , и она ждала, когда же ее солнышко уже появится. Руками она бережно придерживала живот. Это была Катя.
В палату заглянула медсестра:
– Как дела, девочки? Ой, Катенька, пойдем уж посмотрим, наверное, пора.
Что произошло дальше Катя не помнит. Очнулась она ночью. В палате было пусто, темно и страшно. Что – то случилось плохое, непоправимое. Это она знала, только сознание не позволяло вспомнить что именно. Лицо было мокрым от слез. В палату заглянула все та же нянечка.
–Кушать хочешь, деточка. Я тебе супчика принесла, овсяного. Поешь, милая.
–Не хочется, – прошептала Катя. Голоса почему – то не было.
–Не плачь, девка, не изводи себя. Ну, еще родишь. Эк, дело –та не хитрое. Слушай чаго цябе расскажу – та. Подвинься-ка, каля цябе сяду. Устала за день. Девку ту, что с тобой была, помнишь? Мальца родила, ага. Да кормить не стала, отказалась. Сказала, вообще откажится, не трэба ей дитя. . Мати ее звонили, а та сказала, что знать ничога не хочет. Нет у нее ни дочки, ни внука. Вот ведь стерва, прости господи! А малец – то , что лучик. Золотко, а не малец. Хочешь, принесу покажу? Вставать – то цябе нельзя.
Рой мыслей пронесся в голове у Кати. Слезы высохли сами собой. Словно током подбросило на кровати. Как могла эта девчонка отказаться от такого подарка судьбы. Почему у этой есть, а она не хочет его принимать, а у Кати – нет. Ведь ей так этого хотелось, ей даже снилось, как катит с Сережкой коляску, а к ним подходит старший Сережка, Сережка – папа, и идут они втроем .Так хорошо и счастливо было все во сне. А наяву… Нет Сережки – папы, нет Сережки – сына. Слезы хлынули из глаз. Откуда они только берутся? Ведь думала, что выплакала их все до последней капли .
***
–Катя, подготовь мне новые брюки и ту рубашку, что мама подарила. У меня сегодня важная встреча, – Сергей крутился возле зеркала, усиленно приглаживая волосы. Аромат вокруг него стоял, как в дорогом салоне.
Катя с животом наперевес бегала вокруг, подавала брюки, рубашку, оглаживала, обхаживала и думала: «До чего же он хорош! Вот и работу
ищет, чтобы нам с зайчиком хватило, чтобы ни в чем не нуждались.» Во всем этом была только одна ложка дегтя, даже не ложка, так, капелька. Мама Сергея все никак не могла успокоиться и примириться с будущей невесткой. Не хотела она такую простуху видеть рядом со своим орлом, своим самым удачным произведением и не давала согласия на их брак. А Сергей, будучи любящим и послушным сыном, не хотел огорчать мать. Да и зачем, когда и так все хорошо. Катя рядом, заботится о нем, мама не нервничает, не пилит. Все всех устраивает, а, главное, его все более чем устраивает. Значит, не надо трепать нервы ни себе, ни другим. Как –нибудь рассосется.
–Катюша, душа моя, завтрак Сергею сделала? – это вышла на кухню мама.
–Да-да, Наталья Сергеевна, завтрак готов. – Катя побежала на кухню накрывать на стол. Свекровь любила крепкий и горячий свежезаваренный чай без сахара в прикуску с конфетой. Это был ритуал. Никакого отступления от правил. Сергей быстро зашел на кухню, ни на кого не глядя, молча выпил свой кофе, поднялся, поцеловал маму в щеку, как будто это она готовила и собирала его на важную встречу, махнул головой Кате и пошел одеваться.
–Буду поздно! – уже из прихожей крикнул он и захлопнул дверь.
В квартире стало тихо. Свекровь мерно попивала свой чай. У Кати появилась возможность присесть. Она очень устала, даже испарина выступила на лбу.
–Когда ты уже освободишься? – спросила Наталья Сергеевна.
Катя даже сразу не поняла, о чем она говорит.
–Так я уже все сделала, – удивленно ответила она.
–Да нет, рожать когда уже срок?
–Через месяц, – тихо ответила Катя.
–Послушай, а тебе не кажется, что у Сергея появилась другая женщина? Обычно жены это чувствуют лучше, чем матери? – свекровь пристально посмотрела на Катю и прихлебнула из чашки. Катю обдало горячей волной.
–Почему Вы так решили?
–Ну смотри, одеваться стал прилично, у зеркала крутится долго, приглаживается, прихорашивается, опять же задерживается поздно.
– Вы ведь знаете, Наталья Сергеевна, он ищет хорошо оплачиваемую работу, а для этого надо выглядеть хорошо.
–Ты себя успокаиваешь или меня? Он умный интеллигентный мальчик. Ты думаешь, ему интересно с тобой, тем более ты с этим животом? Неужели ты считаешь, что ребенком сможешь привязать его к себе? Сережа только жить начинает, только устраивается, а тут ты.
–Но Сереже уже 34 года. Вы считаете, что он сам не в состоянии определить, что ему в жизни надо?
–Пока Сергей мой сын и я буду определять, что ему надо. Вот отдам его в хорошие женские руки, тогда и успокоюсь.
Наталья Сергеевна встала из-за стола, неудосуживаясь при этом помыть за собой посуду, и павой проплыла мимо Кати. Молодой женщине ничего не оставалось, как приняться за уборку. Автоматически перемывая чашки, Катя думала о своей жизни. Почему все так получается? Ведь они с Сергеем любят друг друга. А может это только она любит, а он позволяет себя любить? Не может такого быть. Он такой красивый, такой умный, благородный, как можно о нем плохо думать? Вот закончу убирать, пойду погуляю. Зайду к Сережке на работу, он любит, когда я прихожу и приношу что-нибудь вкусненькое ему. С такими мыслями Катюша передвигалась по кухне, бережно придерживая живот рукой. Ее будущий ребенок вел себя на удивление спокойно, как будто понимал, что нельзя лишний раз беспокоить свою маму.
Катя вышла на улицу и глубоко вздохнула. Как же хорошо! Малыш подтвердил это легким постукиванием. Катя улыбнулась. Она знала, что ребенок ее слышит, все понимает , и старалась часто петь незамысловатые песенки, читать детские стишки или просто разговаривать с ним.
Наталья Сергеевна не могла допустить, чтобы ее любимый сынок работал далеко от дома, поэтому Катя очень быстро дошла . Рядом с офисом был маленький магазинчик. Свекровь не разрешала в нем ничего покупать, боясь не качественного товара, но Катя хорошо знала продавщиц и верила, что уж для ее Сергея продадут только все свежее. Взяв пакет с булочками, она уж было двинулась к выходу, когда дверь магазина открылась и на пороге появился Сергей. Катя уже собралась кинуться к нему, когда дверь снова хлопнула и яркая нахальная девица влетела вслед за Сергеем.
–Сережа, только не покупай мясного, оно здесь мерзкое, – жеманно пропела девица и приобняла Сергея за пояс. Тот прижал свою пассию поплотнее и запечатлел у нее на губах долгий поцелуй. – Фу, весь макияж стер, – оттолкнула его девица.– Ну, я тебя в машине подожду.
И таким же вихрем вылетела из магазина. Катя, казалось, стала еще незаметнее. Она медленно подошла к любимому и остановилась рядом:
–Сергей,– почти шепотом позвала она.
Он резко повернулся и наткнулся на ее живот.
–Ты? Ты меня напугала. Откуда ты здесь?
–К тебе шла, вот булочки купила, хотела порадовать. А кто эта девица?
–Это не девица, как ты говоришь. Это Алла. И вообще, хорошо, что ты все увидела. Я не знал, как тебе сказать, ведь ты же в положении. Даже маму просил, а она не захотела. Короче, у меня все серьезно с Аллой. Нет, конечно, я тебя не гоню. Ведь тебе некуда идти. Но когда родишь, уж извини, у меня -Алла.
И он резко повернулся и пошел к выходу. Катя не успела ничего сказать. Она стояла и не могла пошевелиться. Что произошло? Почему? За что? Ей вдруг стало нечем дышать, ноги подкосились и она медленно стала оседать на пол. Девочки продавщицы кинулись к ней, но не успели подхватить. Кто – то из немногочисленных покупателей уже вызывал «скорую». Только в приемном покое роддома, куда доставили Катю, ей стало чуть лучше. Она
смогла сама добраться до палаты и рухнуть на кровать. Все. Мир перестал существовать. Зачем жить, когда потерян смысл. Сутки Катя пролежала в палате, ни с кем не разговаривала, ничего не ела. Тупо смотрела в потолок. А на вторые сутки начались схватки. Тут –то Катя и вспомнила, что у нее будет Сережка -маленький и никак нельзя его обижать.
***
– Можно, я сама схожу посмотрю на ребеночка?
–Пойдем, девка. Сведу, – согласилась нянечка. Катюша медленно встала с кровати. Пол кружился и куда-то уплывал, но старушка крепко взяла ее под руку.
–Пойдем, милая.
Детская палата была через дверь, но и этот путь казался слишком долгим.
–Ну что, немного пришла в себя? – спросила врач детской палаты, увидев на пороге Катю с санитаркой. – Все – таки Акимовна уговорила тебя посмотреть малыша? Вот он, бедненький.
Слезы опять застилали глаза Кати. Она решительно их смахнула и увидела маленький кулечек. Катя даже сразу не поняла, что это ребенок. Малыш казался куклой . Розовое личико выглядывало из голубых пеленок, глазки крепко сжаты, кнопка – носик тихонечко сопел. Катя не могла оторвать взгляд от ребенка. Такой маленький и уже такой одинокий.
– А чем Вы его кормите?– спросила Катя
–Детским питанием, – пожимая плечами, ответила медсестра. Она была слишком молода, чтобы понять, что происходит.
– А у тебя молочко уже есть? – спросила врач у Кати
– Да вроде есть, хотя после всего должно было и не быть. – Катя на секунду задумалась. – А можно мне попробовать его покормить?
– Можно. Иди в палату, готовься, принесем.
Катя потихонечку пошла в свою палату. Странно, но голова уже не так кружилась и даже захотелось есть.
–Вера Андреевна, а разве можно давать на кормление? Она потом уйдет, а нам мучайся! – медсестра была молоденькой, даже очень.
–Можно, милая, можно. – задумчиво ответила врач.– Чего только не бывает на свете. Глядишь, и сделаем еще двоих счастливыми на этом свете. А это не мало. Да не смотри ты на меня так. Уж неси кормить. Акимовна, помоги.
Катя не верила, что все это на самом деле. Малыш причмокивал у ее груди. И она ни за что на свете не хотела его отдавать. «Господи, сделай так, чтобы он остался со мной.», приговаривала она каждую минуту, неотрывно глядя на малыша. Ребенок сосредоточенно сосал молоко, сурово сдвинув бровки. У него было важное дело, от которого его нельзя отрывать. Малыш наелся и тут же уснул. За ним почему-то не приходили, и Катя уже стала верить, что он ее родненький, и никто его не заберет. Она сидела тихонечко покачивая на руках ребенка, напевала колыбельную и была счастлива. «Господи, помоги нам. Я знаю, ты все можешь. Прошу тебя, пусть он останется со мной. Это же мой Сережка. Я так его ждала, так хотела. Прошу тебя, Господи, помоги нам». В палату тихо зашла врач, за ней маячила нянечка.
–Ну что покормила? Забирать?
–Нет! – Катя прижала малыша к себе. – Оставьте мне его, прошу Вас. Ведь так всем будет лучше.
–Но, Катя, как же твои родные на это отреагируют? Да и зачем тебе чужой ребенок, ты еще своего родишь. А его мы отправим в Дом малютки. Может , Бог даст, усыновят.
–Не надо в Дом малютки! Это мой сын! Ну как Вы не понимаете! У меня никого из родных нет, некому реагировать, некому давать советы. Я хочу забрать этого ребенка!
–Ладно, Катюша, утро вечера мудренее. Завтра разберемся, а теперь давай малыша, а сама отдыхай. Утром в 6 часов кормление, тебе надо быть в форме.
–Но…
–Никаких «но», спать!
Вера Андреевна забрала малыша и пошла из палаты. Акимовна потопталась у двери, что-то хотела сказать, потом вздохнула, махнула рукой и тоже ушла. Катя осталась одна. Уже собираясь снова расплакаться, она вдруг вспомнила об обещанном утреннем кормлении и надежда зародилась в сердце. Значит, не все потеряно! Быстро умывшись, Катя легла и моментально уснула.
Утром принесли ребенка и оставила до обеда. А в три часа дня Катю вызвал к себе заведующий отделением и сказал, чтобы она четко и внятно объяснила, зачем ей нужен чужой ребенок, что это не игра и не кукла: захотел взял, захотел отдал, что у ребенка может быть дурная наследственность, и что, вообще, творится кругом черт – те что. Катя только повторяла, что этот ребенок не чужой, а ее родненький, что она его хотела, ждала. И никому не отдаст. Заведующий устало слушал, качал головой в знак согласия и делал какие-то пометки на бумаге. Потом снова засыпал Катю вопросами о том, где она живет, с кем, на какие средства? Катя послушно отвечала и снова повторяла, что ребенок ее и что она никому его не отдаст.
–Хорошо, мамочка. Завтра делаем последние анализы Вам, прививку ребенку. Если все будет хорошо, послезавтра Вас выписываем. Готовьте приданное малышу.
Катя пятилась к дверям и не знала, как, какими словами благодарить этого уставшего пожилого человека. А он уже и не обращал на нее внимание, занялся бумагами. Когда за Катей закрылась дверь, врач откинулся на кресло, закрыл глаза и задумался. Все ли правильно? Акимовне можно доверять, она стреляный воробей. Да и с Верой Андреевной не один пуд соли съеден. За все годы практики это четвертый такой ребенок. И все родители благодарят. Все будет хорошо.
Катя долго думала, как ей жить теперь . У нее была маленькая квартирка, которая осталась ей в наследство от мамы. Правда, квартира была в городском поселке, но какая разница. Жить вдвоем с Сережкой есть где. Деньги она получила, правда часть из них потрачена на Сергея- старшего, но если экономно, то хватит надолго, да и пособие какое-то ведь платят. Одежек Серенькому Акимовна наносила столько, что хватит на троих. Она попросила нянечку съездить и забрать ее вещи из Того дома, но та правильно рассудила, что теперь Кате некуда будет их деть. Вот после выписки Акимовна съездит и заберет. В день выписки Катю провожал до крыльца сам заведующий. Сын Веры Андреевны любезно согласился доставить молодую маму домой, хотя путь был не близкий.
А через несколько дней приехала в гости Акимовна, провозглашенная бабушкой, привезла Катины вещи. Их оказалась небольшая спортивная сумка. Она страшно ругалась и возмущалась, вспоминая встречу с Натальей Сергеевной, кричала, что такую змею даже на свет пускать нельзя, и что, если бы она раньше знала в честь кого назвали ее внука, ни за что бы не разрешила, пусть бы лучше Агипопом звали.
Так и потекла их жизнь, подчиненная распорядку дня Сережи. Прошлое Катю не беспокоило. Его как будто не было. Да и о чем можно было вспоминать, когда рядом сын.
***
Сегодня у Кати был особенный день. Они с Сережей впервые за пять месяцев выехали в город. У бабушки Акимовны День рождения.
Курортный роман.
Я лежала на берегу. Думать ни о чем не хотелось. Море накатывалось на берег, сердито урча, плевалось белыми барашками. Только его никто не боялся. Солнце припекало, ветерок остужал. Руки и ноги куда-то улетали от меня. Рядом лежали такие же, как я – ТЕЛА. Между мирно лежащими отдыхающими, туда-сюда сновали продавцы. Их вредные кричащие голоса заставляли возвращаться в реальность.
– Сладкая горячая кукуруза!!!
–Пахлава !!!
–Холодное ПИ-ВА!!!
–Тату! Временное тату!
И так они ходят весь день с начала до конца пляжа, перезагружались на «точке» и опять в путь. Однажды я решила купить ПИ-ВА и рыбку к нему. Уж очень аппетитно все выглядело. Пиво действительно было очень холодным и приятным, а вот рыбку толком распробовать не удалось. Откуда не возьмись, налетел рой мошек, облепил мою бедную рыбку и не хотел ни за что ее мне уступать. Пришлось сдаться на милость победителю, хватать рыбку и бежать к мусорным бакам. Там мошки спокойно насладились едой, а я вернулась на свое належенное место с гордо поднятой головой. Урок пошел впрок. Больше к морю я рыбку не брала никакую.
Я даже задремала на какое-то время. Из вязкой паутины дремы меня вырвало недовольное шипение дамы. Я подняла голову и уже не могла оторваться от созерцания этой картины.
Рядом со мной, буквально в метре, расположилась семейная пара с двумя очаровательными девочками, примерно 5 и 2 лет. Старшая девочка что-то полушепотом просила у мамы. На что ее мать, видимо не очень умная особа лет 30 -ти, громко и назидательно отвечала:
– Ты утром не захотела помыть посуду, вот и я не хочу для тебя ничего делать.
Девочка продолжала что-то просить, потому что мать строго и громко отвечала твердое «нет». Тут к компании присоединился папа. Очень интересный мужчина лет 35. Девочки бросились к нему. Старшая опять стала тихонько что-то просить. Папа спокойно кивнул головой Натянул на нее спасательный жилетик и довольный ребенок бросился к морю. Вслед ей неслось грозное материно предупреждение:
– В воду не входить! – Но ребенка уже было не остановить. Мать тут же перенесла свой гнев на папу. – Она посуду не помыла, кушать не захотела, а ты ей все позволяешь.
–Сейчас побегает и поест, чего ты переживаешь. – Спокойно ответил папа и переключил все внимание на младшую дочь.
Воцарилось молчание. Я перевернулась на другой бок и решила опять задремать. Не тут-то было. Мамаша опять подала свой голос.
–Зови их есть, пора обедать.
Семейство расселось на подстилке и принялось за еду. Я прикрыла глаза и попыталась отгородиться от мира. Очередной возглас женщины заставил меня подпрыгнуть.
–Вот ты всегда так. Ты эгоист. Я тоже хотела этот кусок рыбы, а ты его съел. Для тебя есть котлеты.
–Но я не хочу котлеты, съешь их сама. Я хотел рыбу.
–Мог бы и у меня спросить. Я тоже не хочу котлет, я хотела рыбу, а теперь я голодная из-за тебя. Ешь, давай!
–Спасибо, я уже наелся. – Мужчина встал и пошел в воду.
Установилась тишина. Я решила сходить искупаться . Люблю море. Плавать не умею, воды боюсь панически, а море люблю. Могу сидеть в нем днями, любоваться прозрачной водой, радоваться накатившим волнам. В общем, плескалась я долго. Когда вышла из воды, то увидела идиллическую сцену. Жена растянулась на подстилке, а муж качал коляску с девочками. Те мирно засыпали.
Я устроилась на своем месте, воткнула в уши «капельки» и окунулась в волшебный мир музыки оркестра Поля Мореа. Солнышко припекало. Я чувствовала себя рыбой на сковородке. Хотелось, чтобы подпеклись все стороны и покрылись равномерной золотистой корочкой, то есть, применительно ко мне, загаром. Где-то в глубине своего блондинистого ума я понимала, что со стороны кажусь даже не смешной, а полностью дурковатой в этих нелепых позах . Но желание покорить загаром своих коллег, которым не выпало счастья побывать в этом году на юге, брало верх над всем здравым смыслом.
Вдруг солнце исчезло. Нет, везде оно было. Не светило только надо мной. Я открыла глаза. Прямо надо мной стояла огромная тетя . Я приподнялась. Оказывается за то время, что я спала, рядом появился сосед. На вид дяде было лет 40, весьма атлетического сложения. Скорее всего лысоватый, потому что на макушке сидела какая-то смешная беленькая шапочка. Толстая тетка настоятельно рекомендовала ему рыбку «настоящую одесскую» под холодное ПИ-ВА. Наше соседство было столь близким, что я из чистого эгоизма, представив себе нашествие мошек, закричала:
–Нет, только не рыбу!
Дядечка дернулся всем телом, тетка удивленно оглянулась на мой крик и с укором уставилась на дядьку:
–Что же вы не посоветовались с женой. Если она так не любит рыбу, зачем же портить ей отдых. Ох уж эти мужчины! Не беспокойтесь, дамочка! Мы своих не обижаем!
И тетенька плавно пошагала дальше, загребая песок ногами, как адмиральский лайнер.
Дяденька с интересом перевел взгляд на меня. Я почувствовала, что краснею, нацепила на нос очки ,отвернулась и стала укладываться .
–Вы себе ничего не сломаете? – услышала я озабоченный мужской голос. Конечно, это проявился мой сосед. Да, тетенька была права. Все мужчины одинаковые!
–Не беспокойтесь! Я в ответе за свое здоровье!
–Слушайте, а почему вы не позволили мне съесть рыбу? Она что, ядовитая?
–О, Господи! Ну что вы пристали? Просто эту рыбу скорее съедят мошки, чем вы!
–Какие мошки? – голос мужчины звучал удивленно.
–– Откуда я знаю? Прилетают откуда-то!
–Послушайте, а у вас все в порядке с..
От возмущения я вскочила:
–Что вы привяза-а-а-а!-резкая боль в спине не дала мне до конца высказаться.
–Что с вами?
–Спина… – еле слышно прошептала я.
–Ну я же вас предупреждал. Ложитесь быстренько, сейчас я вам помогу.
Мне уже было все равно. Спину просто заклинило. Шевелиться я не могла, любое движение отдавалось болью во всем теле. Мужчина перебрался ко мне на покрывало и стал мягко массажировать . Вначале я тихонько поскуливала от боли, потом боль прошла, уступив место приятной неге.
–Ну что, легче? – поинтересовался мужчина.
–Угу, – промычала я
–Теперь вы моя должница. – Сказал мужчина, перебираясь к себе.
Я подняла голову и внимательно посмотрела на него:
–Сколько я вам должна? – довольно резко спросила я. Не люблю долгов, а тем более долгов мужчинам.
–Рыбку к пиву, – прищурился тот.
–Только не здесь!
Мужчина хмыкнул себе под нос и устроился загорать.
Я лежала и никак не могла придумать, как от него отвязаться. Не люблю курортные романы, всех этих «свободных» мужчин, у которых дома жена и как минимум, двое детишек. Мужчин, которые в последний день отпуска вспоминают о семье и начинают скупать все подряд для подарков своему многочисленному семейству. Вот тогда и идут вход брелочки, бусики, ракушки к великой радости продавцов, которые из года в год продают эти сувенирчики для таких вот «отцов семейства». А еще жене надо обязательно купить настоящей морской соли и пакетик настоящей грязи для масок. Противно становится, когда об этом начинаешь думать. Поэтому никакого удовольствия от общения с мужчинами на курортах я лично не получаю. И тут меня осенило. Я куплю ему эту злосчастную рыбину, а сама пойду купаться. Пока я вернусь, он ее уже съест и мне не будут угрожать полчища противных мошек. Воспрянув духом, я стала ждать кричащих продавцов. Я даже присела от ожидания. Наконец-то я увидела моих таких понимающих тетенек. Помахав им рукой, я стала ждать .
–Что, захотелось пивка?
–Нет, Я ему рыбу купить хочу.
–А сама что ж?
–А я купаться пойду.
–Вот женщина! – восхищенно воскликнула молодая торговка,– Утопиться готова, а только мужу удовольствие доставить!
Я с милой улыбкой взяла рыбку за хвост и с такой же улыбкой преподнесла ее мужчине. А сама со всех ног бросилась в море. Вдоволь наплескавшись, я уже взяла направление к берегу, когда услышала:
– Вы были правы.
Я удивленно оглянулась и увидела своего соседа :
– В чем?
–Вы были правы. Делить рыбу с мошками я не согласен. Они ее отвоевали! Я спасался бегством!
–Я вас предупреждала.
–Теперь я ваш должник. За мной ужин.
–Глупости.
–Смотрите, смотрите, дельфины! – вдруг закричали все.
–Где дельфины? – забеспокоилась я
–Да вон, правее, смотрите!
–Я ничего не вижу!
–Да вон же! – крикнул мой сосед и я вдруг неожиданно подлетела вверх и оказалась у него на шее. Он повернулся в правильном направлении и я увидела совсем рядом переливающиеся спины двух огромных дельфинов. Они показывали их над водой и прятались в глубину, чтобы через мгновение показаться снова. Вдруг, как по команде, они выпрыгнули на насколько метров над морем и стремительно ушли под воду. Я даже забыла, где нахожусь, так зачаровало меня это маленькое представление.
–Увидели?
–Да, спасибо. Опустите меня уже.
–Без проблем.
И я была бережно поставлена на прежнее место. Внутри меня что-то оторвалось и полетело. Я, борясь с набежавшими волнами, побрела к берегу. Народ все толпился в надежде увидеть дельфинов еще раз. А у меня шкала настроения резко пошла вниз. Сказать, что я была влюбчивой вороной нельзя. Всегда перед завязкой отношений меня грызли сомнения, переживания, бессонница. Каждый раз я думала, что это может быть тот единственный и последний мой шанс, и до конца жизни мне придется смотреть в эти глаза и спать с этим человеком. И каждый раз решали всю проблему руки. Да, да, именно, руки. Его руки. Я смотрела, как они лежали на столе, как держали столовые предметы, как поддерживали во время выхода из транспорта. Я чувствовала, как они обнимали, и тогда окончательно решала для себя судьбу дальнейших отношений с мужчиной.
А тут я почувствовала руки моего соседа и поняла, что пропала. За то, чтобы эти руки до меня дотронулись еще раз, я готова была отдать все на свете. Они были твердые, и одновременно такие мягкие, теплые, с широкой ладонью и длинными пальцами. Это были МОИ руки. Я их хотела. От этого понимания у меня начиналась истерика, мне срочно надо было побыть одной, выкурить сигарету и выпить стакан кофе. Я молча, понурив голову, добрела до своего места и начала собираться. Но покоя мне сегодня не было.
–А вы куда? Мы даже не познакомились. Я же должен вам, как минимум…
–Никто никому не должен. Все и так хорошо.
–Но как вас зовут, и вообще, вы хоть завтра придете?
–Не знаю, отцепитесь вы от меня сегодня или нет? – чуть не плача проговорила я. Противный плед никак не хотел укладываться в сумку. Я запихивала его со злостью, как будто это был не плед, а мои чувства, вдруг прорвавшиеся наружу.
–Да что я вам такого сделал?– удивленно пробормотал незнакомец.
–Как вас зовут? – спросила я, уставши бороться с пледом.
–Алеша, то есть Алексей – несколько озадаченно произнес мой визави.
Меня начал душить смех. Я начала просто хохотать:
–Леша, Леша …. С батонами, – хохот меня начал раздирать изнутри, на глазах появились слезы. Мужчина подскочил ко мне и притянул к себе. От смеха я даже не могла сопротивляться. Он слегка тряхнул меня за плечи, но я уже не могла остановиться, постоянно повторяя:
–Леша… с батонами.
Алексей подхватил меня, хохочущую, без сил и понес. В себя я пришла уже в воде. Причем вода заканчивалась где-то под горлом. Истерика перешла в панику. Я стала активно тонуть, хлопая руками по воде и хватая воздух ртом.
–Успокойся! Да успокойся же ты! – крикнул Алексей, но я слышала только свой страх.
Вдруг мне на самом деле стало нечем дышать. Я почувствовала на своих губах жесткие, требовательные мужские губы, и широко открыла глаза, приходя в себя. Я с силой уперлась в плечи мужчины и оттолкнула его от себя.
– Ты с ума сошел? – с возмущением спросила я
–Да нет, это, похоже, ты с ума сошла? То чуть не плачешь, то хохочешь как ненормальная.
–А тебе не все равно?
–Представь себе, не все равно.
–Слушай, откуда ты взялся?
–Как тебя зовут?
–Ольга.
–Ну наконец-то познакомились. Пошли кофе попьем, что ли. А то ты меня разнервничала.
–Пойдем. Ты прости меня за такое поведение. Я обычно себя так не веду.
–Угу. Я это понял. Это все от солнца. Тепловой удар.
–Не издевайся, ладно?
Мы молча дошли до берега, собрались и побрели к выходу из пляжа.
–Слушай, а ты кто? – поинтересовался Алексей.
–То есть?
–Ну, кем ты работаешь?
–Несу культуру в массы. А ты?
–Охраняю покой культурных граждан.
–Ты мент?
–Ну зачем же так сразу. Просто опер.
–А я оперу пишу….– вредным голосом пропела я
–Слушай, то я Леша с батонами, то – мент. Сейчас возьму и обижусь.
–Ну простите, гражданин начальник, я больше не буду.
–Так бы давно. Слушай, а ничего, что ты в одном купальнике? Может, накинешь на себя что-нибудь
Я оглядела себя и ахнула На мне кроме двух тоненьких полосок купальника ничего не было. На Алексее красовались шорты. И когда успел нацепить? Я быстренько скользнула в сарафан.
–Вот теперь другое дело, теперь можно и поговорить, а то все время отвлекаешься на…
–А ты не отвлекайся.
–Ну чего такая вредная, а?
–Куда мы идем пить кофе?
–А ты куришь?
–Грешна, батенька.
–Тогда только в «Робин Гуда», больше некуда.
–Это что за такое? Никогда не слышала, чтобы в этих местах было такое кафе.
–Пошли, дочь моя, – приобняв меня за плечи, Алексей потянул в нужном направлении. Я не сопротивлялась. Так было приятно его прикосновение, что я готова была идти за ним на край света. Так в обнимку мы пришли на автостоянку.
–Ты на машине?
–А ты как добираешься до пляжа?
–Автобусом, потом другим автобусом, потом ножками и, оп, я на пляже.
–Сумасшедшая.
–Ты ничего не понимаешь. Я так давно мечтала об этом отдыхе, Наконец- то выбралась, приехала к родственникам на три недели. А тут, как назло, целую неделю плохая погода.
–Бедная ты моя. Ты только подумай, сколько людей приехали всего на 10 дней, а 7 из них была плохая погода. У тебя хоть есть время наверстать упущенное, а у них уже нет.
–А где твоя машина? – стала оглядываться я по сторонам, стараясь угадать.
–А кто говорил о машине? У меня конь.
–Кто?
–Ни кто, а что. Конь у меня, железный.
И я его увидела. Огромный черный мотоцикл, с какой-то невероятной молнией на боку и красно-оранжевым пламенем по низу.
–Я не поеду на нем. Я боюсь.
–Пошли, пошли,– смеясь, потянул Алексей меня за руку.
Я, упираясь, последовала за ним. Мы обогнули черного монстра и, о чудо, за ним прятался маленький, но не лишенный индивидуальности, скутер.
–Вот мой железный конь. Обычно на отдыхе я езжу на нем. Забирайся!
Я уселась и мы помчались. Нельзя сказать, что Алексей был обезбашенный водитель. Лихой, умелый, но осторожный. Постепенно я расслабилась и стала получать удовольствие от езды и теплого ветра, бьющего в лицо. Мы выехали на трассу. Мимо проносились поля подсолнечника и виноградники. Меня охватило ощущение полета и свободы. Вдруг мы свернули с трассы на какую-то проселочную дорогу. Через метров сто мы уткнулись в живую изгородь. Алексей остановился. Подал мне руку и повел вперед. Через несколько метров я увидела калитку. Дорожка, выложенная булыжником, вела к беседке, увитой виноградом. Все кругом утопало в зелени. А по периметру изгороди росли подсолнечники. Никаких строений видно не было.
