Kitabı oku: «К себе без оглядки», sayfa 7
– В любых самых важных встречах есть что-то мистическое, от Бога.
– Как это?
– Я хочу сказать, что такие встречи совсем не случайны. Вот и с твоим отцом мы встретились не случайно.
– Расскажи, мне интересно.
– В тот день все шло не так. Я случайно оказалась там, где никогда не должна была оказаться. Он тоже. Наши взгляды встретились. Больше мы не расставались.
– До этого лета?
– Да.
– Зачем так часто ругались?
– Сейчас это кажется странным. Тогда не могли по-другому.
– Мне было страшно, когда вы ругались.
– Я знаю.
В луже отражается синее-синее небо, останавливаюсь, разглядываю. Так много моментов, которые хочется остановить. Остаться в них на подольше. Оранжевый лист падает прямо в лужу, создавая легкую рябь. Красиво. У природы так много красок, которыми она часто раскрашивает и наше настроение.
Мы пришли на рынок, чтобы купить тыкву. Мама сказала, что она ей нужна, чтобы сварить тыквенный суп. Рецепт ей дали на работе. По ее словам, это очень вкусно. Захотелось попробовать и мне. Находим тыкву у приветливой пожилой женщины. С виду тыква зеленая, но внутри, как нам пообещали, очень сладкая и желтая. Еще мама берет пару головок чеснока и взвешивает в соседнем прилавке немного очищенных тыквенных семечек.
– Дома обжарю их, добавлю в пюре. Будет еще вкуснее.
По дороге обратно покупает коробку жирных сливок и кориандр.
– Мам, вкусно будет?
– Обещаю.
Сколько чудес творят
женские руки
Дома тепло. Особенно начинаешь ценить его тепло в холодное время года, когда на город спускается прохлада осени, спешащая перейти в долгие холода. Плед, ароматный чай, вкусная еда, горящие свечи помогают справиться с неизбежностью. По дороге домой мама купила мне несколько свечей. Правда, пришлось долго уговаривать, боится.
– Уснешь, а свечу забудешь погасить. Вдруг что случится.
– Не забуду.
Вечера ждать не стала, пока мама готовит тыквенный суп, зажгла свечу, укуталась в плед. Сидя на табуретке на кухне, внимательно наблюдаю за ней, особенно за ее руками. Сколько чудес творят женские руки. Одним прикосновением дарят любовь и тепло, согревают, когда это так нужно, готовят что-то вкусненькое. Еда часто становится лекарством для души.
У мамы всегда получаются вкусные блюда, она никогда никуда не спешит, напевает что-то тихо, только для себя, улыбается, иногда грустит. Будто мысленно делится чем-то очень сокровенным то с овощами, которые нарезает, то с тестом, которое вымешивает руками. Меня совсем не замечает, увлечена готовкой. В ее простых действиях так много уютного и спокойного. Разрезает тыкву на пополам, сладкий спелый аромат тут же заполняет всю кухню. Какая она желтая внутри, с крупными белыми семечками. Убирает половину в холодильник, а с другой аккуратно срезает кожуру, вырезает мякоть, нарезает кубиками. Затем выкладывает их на сковороду, добавляет лук, морковь. Пританцовывает. Наверно, поэтому у нее всегда всё так вкусно. Она вкладывает душу в каждое блюдо. Говорит, что не любит готовить, не верю.
Пока овощи тушатся, в кастрюлю нарезает кубики картофеля, заливает небольшим количеством воды. Спустя минут пятнадцать добавляет к картофелю уже совсем мягкую тыкву. Приправляет всё специями. Аромат кориандра согревает своей терпкостью. Потом делает пюре и добавляет сливки. Суп готов. Кажется, так просто, но я знаю, что повторить мамино волшебство на кухне сложно. Она разливает суп по тарелкам, добавляет в него обжаренные тыквенные семечки.
Смотрю на ярко желтое осеннее блюдо. Оказывается, так легко можно раскрасить обычный осенний день, где красками будет не акварель, а простое желание жить, а, значит, готовить суп. А, значит, найти счастье даже в тарелке рыжего цвета. Тогда целый мир может уместиться в небольшой кухне, месте откуда не хочешь сбежать, где тепло и уютно. А ведь каждому это под силу.
– Мам, ты настоящая волшебница!
– Еще только учусь. Ешь, пока не остыло. – Смеется.
Жизнь имеет много разных оттенков.
Иногда не мы, а они нас выбирают
За окном ненастный моросящий дождь. Холодный и такой неуютный. В такую погоду меньше всего хочешь оказаться не дома. Еще немного и пойдет снег, опять. Становится тоскливо, особенно по лету. Бабушка говорит, что не нужно удерживать уходящее, принимать все, что дается спокойно. Ведь ничего не зря. Интересно, а погода? Наверно, она тоже не зря. Говорят, осень самый честный из сезонов, никогда не врет. Приходит такой какая есть, со своим характером, капризным, переменчивым, не пытается понравиться, казаться лучше. У нее есть чему поучиться. Но неужели правда всегда такая грустная?
Вот и бабушка сегодня необыкновенно грустная, задумчивая, молчаливая. Наливает в литровую банку суп, кладет кусочки хлеба.
– Что-то случилось?
– С чего ты взяла?
– Ты грустная, не такая, как всегда.
– Просто настроение. Позволить себе грустить нормально. Жизнь имеет много разных оттенков. Иногда не мы, а они нас выбирают.
Ставит банку в сетку. Надевает плащ.
– У меня есть один проверенный рецепт: когда тебе плохо, помоги тому, кому еще хуже. Это не облегчит твою боль, но жизнь сделает светлее. Пойдем, дочка, покормим старого пса.
– Какого?
– Того, что живет недалеко отсюда, на пустыре. Обычно у бездомных бродяг век короткий, а этот держится уже много лет. Настоящий сторожила нашего города.
Старого пса зовут Беляш, это дворняга с черными пятнами на спине и грустными глазами. Почему у собак всегда такие грустные глаза? Может быть от того, что они умеют по-настоящему любить и знают, что многие люди на это не способны. Собака всегда отвечает взаимностью, подари ей кусочек любви. Более того, в ответ на этот кусочек она отдаст все свое сердце, не деля его на части. Редко какой человек способен на такое. Конечно, бывают исключения, жаль, что редко.
Надеваю куртку, накидываю капюшон, на ноги натягиваю резиновые сапоги. Выходим на улицу, холодно.
При виде старого пса, бабушка расцветает.
– Беляш, Беляш, иди ко мне, хороший мой, – ласково завет его к себе. Пес ее знает, виляет хвостом, выходит из под навеса, сделанного специально, чтобы защитить собаку от ветра и дождя. – Забирала его к себе. Не прижился. Убежал. Любит свободу, она для него самое дорогое, дороже тепла и еды. – Гладит морду старого пса. Он благодарным взглядом смотрит на нее. Съедает всю миску супа, получает сахарную косточку на десерт. Уходит вместе с ней под навес, прячется промокший от дождя.
– Ну, и мы с тобой пойдем, Аленушка.
– Тебе жалко его, бабуль?
– Жалко, дочка. Но я понимаю этого пса, слишком любит свободу, чтобы жить за забором.
Гораздо важнее обрести
спокойствие внутри
Возвращаемся домой, замерзшие. Бабушка ставит чайник на плиту. Готовит свой особенный чай. В заварной чайник добавляет гвоздику, цедру апельсина, несколько палочек корицы.
– Сейчас согреемся чаем. Бывает, всё, что нам нужно – это чашка горячего согревающего чая.
– Бабуль, как тебе удается быть такой мудрой?
– Дочка, мудрость не дается просто так, и часто дорога к ней выложена страданиями.
– Ты много страдала?
– Бывало и так. Жила как все, больше в будущем, чем в настоящем. Часто не ценила то, что имела. Знаю одно, в счастье нам не суждено стать собой.
– Нужна боль?
– Нужна, дочка. Так мы находим себя. Все лучшее в нас расцветает через препятствия. Знаешь, ведь зернышку тоже надо прорасти сквозь тугую землю, чтобы стать чем-то намного большим и прекрасным.
Обеими руками держит чашку с чаем, дует на него.
– Принять жизнь со всеми ее несовершенствами, изъянами бывает сложно, особенно по молодости. Непременно хочешь сделать мир лучше, даже побороться с ним. С годами понимаешь, что все это напрасное, пустое. Что гораздо важнее обрести спокойствие внутри, согласиться с тем, что этот мир никогда не станет идеальным.
– Я не хочу бороться с миром, он такой большой, а я маленькая. Разве я смогу победить его? Может, я просто трушу?
– Трусить – значит не сделать того, что от тебя настойчиво просит жизнь. Поверь, жизнь никогда не попросит тебя вступать с ней в бой. Мы здесь не для того, чтобы воевать, а, чтобы учиться.
– Бабуль, а чему самому главному ты смогла научиться у жизни?
– Я научилась спокойствию. С годами поняла, что жизнь намного проще, чем я о ней думала. Что счастье рядом даже в самые мрачные дни. Нужно найти в себе силы и увидеть его. Что ожидания бессмысленны, а значит жить нужно настоящим. Что, откладывая жизнь на потом, мы сильно ошибаемся. А, значит, нужно надевать лучшие платья, новые туфли и наносить любимые духи в этот самый случившийся с тобой день, не ждать особенных поводов, которых и нет на самом деле. Ведь сейчас и есть тот самый особенный повод. Когда начинаешь так относиться к жизни, она меняется. Наверно, отвечает взаимностью. Жизнь любит тех, кто стремится жить, несмотря ни на что.
Иногда молчать легче, чем говорить
Кому – то определенно везет с друзьями. У них их так много, что можно забыть имена некоторых. У меня всего одна подруга. Сегодня ее не было на уроках и в стенах этого мрачного здания я чувствовала себя еще более одиноко. Сижу на ступеньках школы, жду папу. Задерживается.
Капли дождя одна за другой ударяются о серый асфальт. Ветер срывает последние листья с деревьев. Кажется, они с трудом отпускают их, не хотят прощаться. Подставляю замершую ладошку под дождь, стараюсь сосчитать капли. Но их так много, что сбиваюсь и теряю счет. Рядом стоит компания мальчишек лет тринадцати. Они громко смеются, по-дружески треплют друг друга по плечу, что-то рассказывают, перебивая и не слушая друг друга. Хотела бы и мне иметь столько друзей. В воротах школы неожиданно появляется папа, он стоит под большим черным зонтом.
– Пап, ты же никогда не ходишь с зонтом, – удивляюсь я.
– Взял старенький. Не хотел, чтобы ты вымокла под дождем.
Папа берет мой портфель, накрывает зонтом. Он всегда ходит быстро, и я едва успеваю за ним. Перепрыгиваем лужи одну за другой. Хочется скорее спрятаться от осенней непогоды. Дом, в котором тепло, пахнет маминым пирогом и вся семья вместе, теперь мне кажется лучшим укрытием. Я скучаю по нам.
С крыш с грохотом падают капли дождя, растворяются в лужах, которые перекрывают нам путь. Забегаем в обувной магазин, именно сюда мы спешили с папой. Мои осенние ботинки оказались мне малы, кроме лакированных туфелек и старых кроссовок, в которых я провела последнюю неделю, мне оказалось совсем нечего носить. Старые осенние ботинки теперь поднашивает моя сестра, а за новыми мы пришли сегодня. Ноги промокли и замерзли. Папа всегда позволяет мне самой сделать выбор. Я хожу около прилавков, рассматривая каждую пару обуви, в то время как он, остановившись у витрины магазины, немного ссутулившись, смотрит на улицы.
Курта с одного бока промокла, руки красные от холода. Он грустит, взгляд как будто потерялся в каплях дождя на витрине. Я знаю, что ему, как и мне не хватает чего-то очень важного, того, что нельзя купить ни в одном магазине.
– Пап, я выбрала.
– Тогда мерей и пойдем греться, и сушиться.
– Пойдем домой?
– Отведу тебя и пойду к себе.
– С нами не побудешь?
– В другой раз.
– Я бы хотела сейчас.
Он смотрит на меня своими голубыми глазами, как – будто желая сказать что-то, но вместо этого снова устремляет свой взгляд в залитую дождем витрину магазина. Иногда молчать становится легче, чем говорить. Оплатив новую покупку, мы идем в сторону дома.
Жизнь все проверяет на прочность,
и дружбу тоже
– Пап, у тебя много друзей?
– Разве может быть много друзей? Только знакомых. Дружба проверяется годами. С кем-то дороги расходятся, с кем-то идут параллельно.
– А бывает дружба на всю жизнь?
– Бывает, но ты никогда не знаешь сколько продлится дружба, месяц, год или всю жизнь. Друг познается в трудностях, они как индикатор подсвечивают тех, кому с тобой по пути. Встать на твою сторону, помочь словом или делом может далеко не каждый, а значит и дружить тоже.
– В школе есть ребята, у которых много друзей.
– Аленочка, важно не количество. Пойми, того, кто с тобой тогда, когда твоя жизнь легка и беззаботна, может не оказаться в тот момент, когда она повернется к тебе своей темной стороной. Со мной такое бывало. Жизнь все проверяет на прочность, и дружбу тоже. Ты девочка, тебе, может быть, будет проще, меня же жизнь с ранних лет не жалела, показывала истинное лицо тех, кто рядом. Приходилось считаться с ее мнением.
Он делает длинную паузу, немного замедляет свой шаг, громко шмыгает носом.
– Люди любят носить маски. Но маски хороши для театра, и чем лучше у актера получается сыграть свою роль, перевоплотившись, вжившись в своего героя, тем он талантливее. Но что происходит с нами в реальной жизни? Мы все стараемся примерить на себя не свои роли, прячем себя за самыми разными масками. Для чего? Мы боимся. Боимся, что без масок мы слишком уязвимы, слишком ранимы. Это как у Высоцкого: «Они решили маски надевать, чтоб не разбить свое лицо о камни». Мы живем в особенное время, где в почете ложь. Начиная с внешности, заканчивая душой. Мы бежим от самих себя, теряем не для того, чтобы найти, а, чтобы потерять насовсем. Будь внимательна к тем, кого пускаешь в свое сердце. Срывая маски с тех, кого мы считали друзьями, жизнь порой делает нам очень больно.
Дождь почти закончился, легкий туман опустился на наш сонный город. Присматриваюсь. Тысячи совсем крохотных капелек парят в воздухе. Город приобретает мистический облик, серый, мокрый, угрюмый. Он тоже, как и мы скучает по солнцу, которое зальет окна его домов и витрины местных магазинчиков золотистыми лучами, раскрасит их светом рассветов и закатов. Я озадачена словами папы.
– Неужели в жизни все так сложно и даже дружить нужно с осторожностью?
– Нет, я хотел сказать, что тебе нужно внимательнее смотреть в людей, научиться отличать настоящих от поддельных и слушать свой внутренний голос. Не будь с каждым доверчивой, но и доверие к людям не теряй. А жизнь легче, чем порой кажется.
– Наш класс, кстати, едет в театр в осенние каникулы.
Папа улыбается.
Люди часто хотят сломать крылья
тем, кто не похож на них
В руках чашка какао, давно остывшего. Не знаю сколько времени я провела вот так, сидя в своей комнате на подоконнике, смотря на серые силуэты случайных прохожих. Они растворяются в длинной улице, исчезают за домами, чтобы больше никогда не появиться. Но ведь каждый из них – это целая история о любви, вере, счастье и несчастье, преодолениях и победах. Их так много, и я часть их. Часть чего-то очень большого и необъятного, того, что нельзя уместить ни на этой улице, ни на этой планете.
Может быть, кто-то из них, так же, как и я бывает одинок и не понят. Может быть, кому-то из них, так же, как и мне бывает страшно. Может быть, кто-то из них, так же, как и я все еще в поиске себя. Я почти уверена, что я не одна. Таких историй много, лишь бы, как и в сказке, они заканчивались счастливо.
Правда, у жизни свои правила, и чьим-то мечтам так и не суждено сбыться, кого-то она соединяет, кого-то, наоборот, заставляет пройти боль разлуки. Я вижу, что им больно, маме и папе. Но они стараются быть сильными, растворить свою боль в каждодневных делах, в заботе о нас с сестрой.
– Почему не пьёшь какао? – Мама нарушает ход моих мыслей, незаметно зайдя в комнату.
– Что-то не хочется. – Слезаю с подоконника, ставлю чашку на тумбочку с большим черным магнитофоном.
– Может что-то поешь? Я суп приготовила.
– Не хочу.
– Что с тобой?
– Почему вы до сих пор не вместе? – С лица мамы пропадает улыбка.
– Нам так лучше.
– Не правда, ты врешь и мне, и себе. – Мой голос начинает дрожать, срываясь на крик. Я больше не в силах держать свою боль внутри. – Бывает ты говоришь, что я странная. Да, я странная, не умею постоять за себя, слишком многого боюсь, часто остаюсь непонятой, живу в своих мыслях. Я просто другая, не такая, как ты, папа или Оля. Но я имею право быть такой. И знаешь, что? По крайней мере я не вру себе, как это делаете вы. Вы говорите, что вам лучше порознь, а сами задыхаетесь в своем одиночестве. Бывает, один разговор может многое поменять. Но вы, взрослые, еще большие трусы, чем я.
Я стою перед мамой в слезах.
– Алена, дочка, нам всем сейчас тяжело. – Мама совсем растерялась. – Не говори так о себе. Неужели ты думаешь, что я не вижу какая ты необыкновенная девочка, сколько тебе дано от рождения того, чего не хватает многим из нас. Я просто боюсь за тебя. Люди часто хотят сломать крылья тем, кто не похож на них. И я хочу уберечь тебя от этого. Я знала, что это будет непросто, особенно для тебя, но позволь нам самим сделать выбор.
Мама подходит ко мне, хочет обнять, но я делаю шаг назад.
– Ты опять не понимаешь меня.
– Я понимаю.
– Нет. – Я выбегаю из комнаты, быстро надеваю куртку, резиновые сапоги и, спотыкаясь о спящего у двери нашего кокера спаниеля, выбегаю в подъезд. Дверь за мной остается на распашку. Мамин голос эхом раздается у меня за спиной.
– Вернись немедленно.
Но я бегу вниз по ступенькам туда, где всегда была понята, несмотря ни на что.
Просто представь, что в целом
мире больше нет такого, как ты
– Бабуль, почему я не такая как все? У меня почти нет друзей, я так многого боюсь, вижу совсем необъяснимые сны, о которых мне страшно рассказать хоть кому-то, кроме тебя, от мамы слышу, что я странная, наверно, все, включая тебя так думают, – мокрые слезы катятся по моему лицу, создают густой туман в глазах.
Бабушка стирает их теплой рукой, кладет мою голову себе на грудь.
– Доченька, путь к счастью бывает очень тернистым, но начинается он всегда с принятия себя. Тебя создал Бог такой, какая ты есть. Люди часто пытаются переделать себя в угоду кому-то, тем самым теряют связь с собой и Богом.
– Бабуль, как ты не понимаешь, что мне больно от того, что я не могу быть такой как все.
– А разве в этом есть необходимость? Доченька, мы все разные и не должны быть похожи друг на друга. Когда ты сможешь разглядеть в себе ту красоту, которая до сих пор остается невидимой для тебя, тогда в твоей жизни начнут происходить чудеса.
– В чем же моя красота?
– В твоей душе, родная. Настоящая красота всегда скрыта внутри, она будто сокровище хранится в твоей душе. Когда ты принимаешь себя, в тебе разгорается особая сила, способная менять всё вокруг. Нет ничего прекраснее, чем быть собой, тогда в твою жизнь приходят твои люди и случаются самые удивительные события.
– Но у меня не получается.
– Разве? Дай себе чуть больше времени. Всё происходит в свое время, ни раньше ни позже. Пойми, Аленушка, ты, как и любой другой человек на планете, состоишь из множества частей, одни тебе могут нравиться, другие совсем нет. Но принятие в том и заключается, чтобы признать каждую из своих частей, страх, боль, трусость, злость, желание спрятаться от всего мира, и в то же время доброту, любовь, бережность. Частей много, стоит только внимательнее к себе присмотреться.
– С чего мне начать, бабуль?
– Просто представь, что в целом мире больше нет такой девочки, как ты. Одна лишь эта мысль способна многое начать менять. Поверь, пока мы с чем – то боремся, не соглашаемся, в нас нет достаточной силы, чтобы принять себя. Верь, доченька. Когда веришь, все получится.
Все обретается вновь
В соседней комнате вдруг громко зазвонил телефон. От неожиданности мы с бабушкой вздрагиваем. Она ласково целует меня в макушку и спешит к телефону. Я слышу, как она взволнованным голосом разговаривает с кем-то. Через минуту понимаю, что с мамой. Бабушка успокаивает ее, говорит, что всё в порядке. Еще через пять минут она кладет трубку и возвращается ко мне.
– Мама звонила, беспокоится.
– Я обидела ее?
– Вовсе нет. У твоей мамы чуткое сердце, она всё понимает.
– Бабуль, ты говорила про веру, а если мне пока трудно верить?
– Значит, рядом должен быть тот, кто верит в тебя, даже сильнее, чем ты.
– А ты веришь в меня?
– Всегда, родная.
– Значит мне повезло.
Я вновь кладу голову на ее грудь. Слышу стук ее беспокойного сердца, любящего и доброго.
– А если я буду верить, что мама и папа снова будут вместе, это случится?
– Верить нужно всегда. Если веришь, то многое становится возможным.
– Мама говорит, разбитого не склеить.
– Все обретается вновь и разбитое можно склеить, лишь бы были не потеряны все кусочки целого, с которыми оно заново возможно.
– Бабуль, когда ты рядом, я могу быть собой.
Она гладит меня своими теплыми ладонями, прижимает к себе еще крепче. Рядом с нами, свернувшись в пушистый клубок, спит ее кот. На часах почти одиннадцать ночи. Время бывает куда-то очень торопится.
– Родная, не теряй себя настоящую, такую как сейчас, а если потеряешь, обязательно отыщи вновь и держи крепче.
Вера самым волшебным образом
делает невозможное возможным
Смотрю на свои замерзшие ноги, я босиком на ледяном полу. Вокруг очень холодно, стены комнаты давят, а полумрак вокруг внушает страх. Я снова там, куда никогда не хочу возвращаться. Передо мной мужчина, уже не молодой, но все еще полный сил. У него черные волосы, крупные темные глаза. Наверно, в его роду были цыгане. Точно были. Мои мысли прерывают его слова. Он ведь давно о чем-то мне рассказывает, но я, как будто не слышу его. На его мизинце аккуратный серебряный перстень, волнуясь, он непрерывно крутит его пальцами другой руки.
Он не то, чтобы разочаровался в любви, он просто – напросто никогда в нее не верил. Не верил, потому что никогда не знал этого чувства. Обладая логическим складом ума, он не мог поверить в то, чего не испытал сам. Конечно, он читал про настоящую любовь в романах, коротая долгие вечера в одиночестве. Нет, он не любил романы, просто это были единственные книги, которые он находил на полке соседа в общежитии. Читать он любил, а на новые книги в студенческие годы денег не хватало. Поначалу он даже верил тем текстам и ждал, что и с ним когда-нибудь случится что-то подобное. Но в жизни ему не выпало такого шанса. Тогда он решил, что его обманули. Его короткие отношения с женщинами, концом которых всегда были боль и разочарование, лишь укрепили его неверие. И вот ему уже сорок три, и он совсем один.
Жаль, что за многие годы нелюбви, он не понял главного, чтобы любить, нужна душевная отвага. Увы, он, как и многие боялся. А значит, самым простым решением было поверить в то, что любви нет, чем приоткрыть завесу неизвестного и довериться новому. Он бежал от любви, разбивая свою душу о разочарования.
Да, жизнь далека от того, что написано в романах. Но одно я знаю точно, настоящая любовь есть. Та самая, что прощает, что не боится никаких расстояний и преград, что живет всю жизнь, даже вдали от того, кого выбрало сердце. Вот только то, что встречают многие на своем пути трудно назвать любовью. Они так и проживают жизнь, называя нелюбовь любовью или, что еще хуже, остаются в одиночестве.
Чтобы отважиться на любовь, нужно знать о главном. Что бы ни случилось, ты поднимешься и найдешь в себе силы жить дальше. Стереть границы собственного разума бывает непосильной задачей. А, значит, и любовь, как великий дар Бога, дается не каждому, а лишь тому, кто готов на любые неизвестности.
Ноги всё еще сильно мерзнут и мне трудно слушать его прерывистую речь. Я думаю только о том, что, если кто-то потерял веру или не смог ее обрести, то никто ему не в силах помочь. Вера самым волшебным образом делает невозможное возможным, даже с самыми отчаявшимися.
Он встает, поправляя брюки и дорогой клетчатый пиджак и уходит все в ту же дверь, через которую с верой или без уходило так много тех, кому было больно.
Теплые руки касаются моих ступней. Слышу родной голос. Неужели это бабушка. Но где она, в этом полумраке ее совсем не видно.
Открываю глаза.
– Ночью ветром форточку раскрыло, замерзла совсем, доченька. Ноги ледяные.
Укрывает меня вторым одеялом, заправляет его края под матрас, целует в лоб.
– Поспи еще, а я пойду завтрак готовить.
– Хорошо, бабуль. – Чувствую, как внутри меня разливается тепло. Я дома.
Моя любовь всегда с тобой
Тихо-тихо вокруг. Как будто, отзываясь на тишину вокруг, в душе тоже поселился покой. Я смотрю в окно на мимо пролетающую чайку, на темные силуэты деревьев, на пустые улицы. Сегодня воскресенье и многие не спешат покинуть свои теплые и уютные кровати. Но особенным этот день делают ни полная, согревающая тишина, ни яркое солнце, что вообще редко для конца октября, особенным его делает мой день рождения.
Все еще спят, я тихонько открываю дверь комнаты и стараюсь осторожно, на цыпочках, пробраться на кухню за стаканом воды. Но пол, который сильно скрипит местами, не дает мне этого сделать. Несколько громких скрипов заставляют маму подняться с кровати. Слышу, как она надевает халат, идет к двери. Сейчас, в полумраке прихожей, растрепанная и такая заспанная, она кажется мне еще красивей.
– Проснулась уже? Иди ко мне, обниму тебя, с Днем Рождения. – Она целует меня, крепко прижимает к себе. – Взрослая совсем становишься. Это так необычно.
– Необычно? – Переспрашиваю я немного хриплым от сна голосом.
– Конечно, вы для меня всегда были маленькие, девочки мои. А сейчас смотрю и вижу какая ты взрослая уже. Подожди, схожу за подарком.
Мама отпускает меня из своих объятий, возвращается обратно в свою комнату. Ее нет меньше минуты, когда она, появившись вновь, протягивает мне маленькую коробочку золотого цвета.
– Что это, мам?
– Открой, увидишь.
Я стараюсь аккуратно открыть коробочку. В ней лежит золотое колечко. Оно украшено несколько камешками моего любимого зеленого цвета.
– Оно очень красивое, мам!
– Пойдем на кухню, там посветлее, покажу тебе еще что-то.
Мы заходим в залитую солнцем кухню, глаза начинает резать яркий свет. Но я быстро к нему привыкаю. Мама берет колечко в свои руки и, переворачивая его, показывает мне надпись на обратной стороне: «Моя любовь всегда с тобой».
Глаза наполняются слезами, моргаю, и они мгновенно текут по щекам. Смотрю на маму, она, как и я, плачет.
– Спасибо, мам. – Прижимаюсь к ней, она в ответ обнимает меня крепко – крепко. От нее пахнет лавандой.
– Сейчас заварю чайник и достану конфет, у тебя же день рождения, а мы начали его со слез.
– Бабушка говорит, что слезы смывают всё плохое.
– Бабушка, как всегда, права.
Наливаю себе стакан воды. Лучи солнца проникают сквозь прозрачное стекло, наполняя стакан светом и теплом, совсем как мама. И она наполняет все вокруг светом и теплом. Мой день начинается с солнца в стакане воды и маминых теплых объятий. А внутри всё тот же покой. Пожалуй, это и есть лучшее начало моего тринадцатого дня рождения.
Быть собой тебе идет больше
Вечером, когда за окном стало совсем темно и звезды рассыпались на почти черном небе, в нашей квартире особенно ощущается тепло, которое может подарить только родной дом. Каждая комната наполнена ярким светом электрических лампочек, с кухни доносятся звуки режущих ножей, хрустальной посуды и ароматы свежих салатов. Радость во мне перемешивается с легкой тревогой. Сегодня вся семья будет вместе, придут бабушка и папа. А, значит, все будет как раньше, по крайней мере на один октябрьский вечер.
Мы с сестрой сидим на полу нашей комнаты, рассматриваем яркие картинки новой книги, которую мне подарила моя подруга. Книга называется «Вредные советы». Читаем их и смеемся:
«Если вы по коридору мчитесь на велосипеде, а навстречу вам из ванной вышел папа погулять, не сворачивайте в кухню, в кухне – твердый холодильник. Тормозите лучше в папу. Папа мягкий. Он простит».
Нас прерывает мама, которая неожиданно появляется в дверях комнаты:
– Девочки, пойдемте на кухню, поможете мне.
Мы встаем с пола, я аккуратно убираю смешную книгу на полку. Сестра нехотя идет за мамой, я догоняю их.
– Какая красота! – Невольно вырываются слова, когда я вижу стол, заставленный тарелками и салатниками разной величины. В них лежат закуски и салаты сочных зеленых, красных и желтых цветов.
– Несите все это на стол в зале. Но для начала постелите скатерть. – Почти командным тоном произносит мама. Наверно, она, не меньше меня волнуется сегодня. Она дает сестре сложенную скатерть, и мы выбегаем из кухни.
Уже через полчаса у нас все готово. Помимо салатов и закусок на столе появились графины с соком, бутылка закупоренного красного вина, чистые тарелки и приборы.
Слыша стук каблуков, поворачиваю голову и замираю в восхищении. Мама стоит в красном платье до колен, черный лакированный ремешок выгодно подчеркивает ее талию. На ногах классические туфли – лодочки на неизменно высоком каблуке. В тон платью подобрана красная помада, волосы слегка уложены в крупные локоны.
– Как я выгляжу?
– Потрясающе. Хочу, когда вырасту, быть похожей на тебя.
– Быть собой тебе идет больше. – Подмигивая, говорит мама.
Твое время бесценно, как и ты
В этот момент открывается входная дверь. Мгновенно узнаю аромат духов «Красная Москва».
– Простите, что без стука. – Она, как всегда, смеется.
– Бабушка! – Обнимаю ее крепко – крепко. – Я так соскучилась.
– Я тоже соскучилась, доченька.
Бабушка проходит в комнату, целует маму и сестру.
– Аленушка, пойдем, я приготовила для тебя подарок.
Мы садимся с ней на край дивана, из сумки она достает цветные карандаши.
– Видишь, как много цветов. Выбирай, доченька, свои мысли, свое настроение, свою жизнь как выбираешь цвет карандаша, чтобы раскрасить рисунок. Ведь жизнь – это тоже твой рисунок. Знай, что нет никакой предопределенности, выбор всегда за тобой.
– А неизлечимая болезнь – это не предопределенность?
– Даже в твой день рождения, тебя занимают такие мысли. – Смеется. – Не всегда и она предопределенностью в нашей жизни. Выбрав иные мысли, болезнь может отступить. Иначе зачем она приходила?! Только, чтобы научить нас жить по-другому.
– А это что, бабуль? – Рассматриваю красный футляр в покрытых тысячами морщинок руках бабушки.
– Открой, доченька.
Вижу наручные часы фирмы «Чайка». Белый циферблат украшают сверкающие прозрачные камешки. Кожаный тонкий ремешок придает часам особую нежность.
– Говорят, часы не дарят. Я же думаю, что это очередной обман, в который многие из нас поверили. Я хочу, чтобы ты, доченька, глядя на эти часы, всегда помнила о своем времени. Оно бесценно, как и ты. Не трать его на грустные мысли и не своих людей. Потрать свое время на то, чтобы лучше узнать себя, понять кто ты, и будь с теми, кто полюбит тебя такой, какой ты была задумана Богом. Не растрачивай себя на переделывание. Помни, Бог создал тебя такой, какая ты есть, и он хотел, чтобы ты была здесь именно такой.
– И Бог хотел, чтобы у меня была такая бабушка, как ты.
– В этом тоже есть его особый замысел. – Она улыбается и обнимает меня.
– Бабуль, я хочу, чтобы ты всегда была рядом, каждую минуту моей жизни.
