Kitabı oku: «Афина», sayfa 10
Я видела, что он не хочет со мной соглашаться. Но я не оставила ему выбора. Тяжёлый вздох подтвердил мои догадки.
– Хорошо, тогда перед передачей документов снимешь свои сбережения. Но ты не поедешь на эту встречу. Не хочу, чтоб ты волновалась. И не хочу беспокоиться о тебе, когда нужно будет думать о правильности документов.
Я лишь кивнула. И мы поехали домой.
Через десять дней я сняла наличные и передала брату. На встречу, как и договорились, он поехал один. Я, конечно, пыталась его уговорить взять меня с собой, но он был непреклонен. Все эти дни Оксана не появлялась в поле зрения Димы или детей. Люцци-старший недоумевал. Ни бывшая жена, ни суд не появлялись в нашей жизни. Пару раз он пытался у меня выведать, что происходит. Но я не могла ему сказать. Не сейчас. Пока документы не будут у меня на руках, я боялась сглазить (как бы это не было смешно, но в эту примету я верила).
Гер приехал достаточно поздно вечером. Я неслась к двери, как ребёнок в Рождество, чтоб увидеть Деда Мороза. Стоило открыть, как я попала в объятия брата.
– Всё получилось, – шептал от мне в макушку и прижимал крепче.
За спиной раздалось покашливание.
– А теперь я жду объяснений, – вид у Димы был очень серьёзный. Шутить и отмалчиваться сразу расхотелось.
– Пойдёмте в гостиную, я заварю чай, потом поговорим, – и первой направилась в сторону кухни. Парни пошли за мной.
Через час мы закончили свой рассказ и изучение документов.
– Как она могла? – сокрушался Дима. Мне было его жаль, ведь он верил, что Оксана хотела реабилитироваться в роли матери.
– Это просто доказало мою теорию, – Гер тоже был серьёзен, но не так как Дима. В нем не было печали, – есть люди, которые ценят деньги и себя больше, чем самых близких. Это нормально для мира. Но у тебя есть моя сестра, которая была готова на все, чтоб дети были рядом с ней и тобой.
– Не нужно говорить обо мне в третьем лице, когда я сижу рядом, – устало проговорила, хоть мне и было все равно. Просто хотелось быть рядом с мужчиной, который вновь разочаровался в своём первом выборе. Дать моральную поддержку.
– Прости, – Гер опустил голову, – но это не меняет того факта, что ты была готова на все.
Дима повернулся ко мне лицом. На нем читались: любовь, уважение и тепло. А потом сильные руки осторожно прижал меня к такому же сильному телу. Тёплые губы прижалась к виску в поцелуе.
– Спасибо, – одно слово и волна чувств.
– Я не могла иначе. Вы – моя семья, – мой шёпот было еле слышно. Но он услышал. Он всегда слышит, даже если я молчу.
Так мы и сидели, пока Гер не решил ехать в гостиницу.
– Ты должна мне свидание, – на пороге сказал брат, прежде чем уйти.
– Надеюсь, не с тобой? – Дима не пытался скрыть улыбку.
– Уж лучше бы со мной, – со вздохом сказала я.
ГЛАВА 40
Мне очень не хотелось устраивать свидание обманом. Но при этом понимала, что, если скажу Софи о намерениях Германа, она откажет. Ну не было в её поведении и намёка на симпатию к моему брату. Только дружба. Ну, а в сердце лишь Вадим. Который, как баран, не замечал томных взглядов взрослой, но не душевно, Софи. Замкнутый круг.
Но сделка, есть сделка. Мне пришлось устроить встречу Геру с моей подругой. Но, как я и предсказывала, сердце Софи не дрогнуло. Брат старался не показывать, что это ранило его самолюбие, но от близнеца ничего не могло укрыться.
Вскоре, Гер уехал обратно в Москву. Он, итак, задержался надолго, а у него тоже есть дела. Но сказал, что обязательно приедет на гендер-пати, когда придёт время его устраивать. Мысль мне понравилась. Ведь осталось совсем недолго.
После второго скрининга конверт с полом ребёнка у меня забрала Софи, которая решила взять организацию на себя. И началась подготовка к празднику.
Тем временем, как-то незаметно, приблизилась годовщина смерти Лёши…
В то утро я проснулась с головной болью и плохим настроением. О том, что этот день, год назад, перевернул мою жизнь, я вспомнила ближе к обеду. И настроение моё упало ещё ниже. Дети были в школе и саду, дома была одна. И сперва я не хотела выходить из дома, думала, что полистаю фотки, поплачу в подушку и на этом все. Но что-то внутри меня взбунтовалось такому плану, и через пару часов я сидела на скамейке у камня с фоткой бывшего мужа.
Не знаю, сколько я сидела в этом мёртвом месте, прежде чем рядом присела свекровь.
– Здравствуйте, Оксана Григорьевна, – я не сразу признала в этом хриплом шепоте свой, – Николай Александрович опять не с Вами?
– Здравствуй, Афина, – по её щекам уже текли слезы, – он никак не может переступить порог кладбища. Сидит дома, за столом, напротив рамки. Ему так легче, я его не виню.
Действительно, за весь этот год, сюда приходили только свекровь и я. Свекра не было ни разу. Но мне его тоже не винить, это его дело.
– Как малыш? – я вздрогнула от этого вопроса. Ведь этот ребёнок от другого мужчины, не от её сына. Все ещё не могу поверить, что Оксана Григорьевна искренне рада моему скорому замужеству, – уже знаете, кто будет?
– Малыш – хорошо, гендер-пати на следующей недели, – я боялась, что она попросит прийти. Было бы неловко. Но опасения были напрасны.
– Напиши потом, кто, я подарок к рождению подготовлю.
– Зачем Вам это?
Меня давно интересовал этот вопрос. Я ведь им никто, просто бывшая жена их сына. Но что свекровь, что свекор, всегда искренне интересуются мной и моей жизнью.
– Как зачем? – кажется, я её немного оскорбила, – ты – часть нашей семьи. И пусть сына нет в живых, ты все равно ей остаёшься. Он бы точно был рад этому.
– Если Вы только из чувства вины…
– Дурочка, – как-то снисходительно прозвучало это слово. Но меня точно не хотели обидеть или задеть, – ты ведь нам как дочь. Вы с Лешей были так давно знакомы, как я могу тебя воспринимать иначе? Ты – его жена. Пусть и бывшая, но не менее любимая.
– Хватит, пожалуйста, – слезы текли градом. Хрупкие, женские руки прижали меня к груди. И я плакала, как маленький ребёнок. В этот момент, я чувствовала материнское тепло, пусть даже не собственной матери.
Больше мы не проронили ни слова. Через пару часов Оксана Григорьевна встала со скамьи, потрепала меня по плечу и ушла. А я продолжала сидеть, пока не стемнело.
Остаток дня я провела в комнате с детьми, они меня смешили и занимали все мои мысли. Это помогало не грустить. А Дима наблюдал настороженно со стороны, ведь он знал дату смерти Лёши и переживал за меня. Это не могло не отозваться в сердце теплом к этому мужчине.
А потом пролетела неделя, и наступил день гендер-пати. Все его приготовление взяли на себя троица моих друзей, ну, то есть подруга, друг и брат. До конца мы не знали даже, где оно будет проходить.
В день икс мне на телефон пришло сообщение от Софи: "Ждём вас по адресу (адрес) в 18:00. Намечено торжественное событие. Дресс-код: все что угодно, но запрет на розовый и синий (и их оттенки). С любовью, организаторы (сердечко)".
Мы с Димой посмеялись, но решили играть в эту игру до конца. Сперва мы собрали всю семью и зачитали повторно сообщение. Дети тоже посмеялись, но побежали выбирать наряды. Я пошла помогать Алисе, Дима – Киру. Через полчаса они были готовы и ждали нас.
В итоге получилось так, что у нас был совместный лук. Мальчики были в чёрных брюках, бежевых водолазках и с одинаковыми прическами. А мы с Алисой в платьях-лапша темно-коричневого цвета и массивных сапогах. А волосы накрутили в спиральки. Со стороны сразу видно, что мы – семья. Я разрешила даже Алисе накрасить губы моей помадой, она была так счастлива, что я не могла сдерживать улыбку.
Ещё через полчаса мы были по указанному адресу. Он изначально показался мне знакомым, а когда такси остановилось перед новым (тогда ещё) миленьким кафе, я поняла почему. Мы тут отмечали мой день рождения несколько месяцев назад. Дети же тут были впервые, поэтому их восторженные лица грели мне душу.
– Может, перед тем как зайти, сфоткаемся? – идея пришла мне внезапно, но её активно поддержали. Тем более никто не хотел забыть ту красоту, что мы навели. Пара кадров и мы зашли внутрь заведения.
За эти месяцы здесь ничего не изменилось, даже администратор была та же (если я не ошибаюсь). Мы сказали, что нас ждут на гендер-пати, и девушка поняла, куда нас отвести. За столом уже были наши организаторы.
– Поздравляем! – дружный хор голосов и объятия подняли настроение ещё выше.
Потом были посиделки с невинными историями (да-да, никто не забывал про детей, которые тоже активно участвовали в беседе). Час, второй, третий, а мы все ещё не узнали пол. Даже разговоров не было об этом. Я начала нервничать, что не укрылось от внимательных взглядов будущего мужа и брата.
– Ну что ж, настал тот самый момент, ради которого все тут собрались, – объявил Герман. В этот момент к нам внесли большой воздушный шар, где было написано: "Мальчик или девочка?". Мои губы сами растянулись в предвкушающей улыбке, – делаем ставки, кто будет?
И все, поочереди, назвали предположительный пол ребёнка. Но, что удивительно, нас с Димой не спросили. Просто дали иглу, которой нужно было лопнуть шар. Дима встал позади меня, обнял за талию одной рукой, второй – обхватил мою ладонь, которой я держала иглу. И начался отсчет. Три… Два… Один! И в этот момент мы ткнули в шар. Раздался оглушительный хлопок, а потом все пространство затопили маленькие кругляшки розового цвета.
Меня тут же охватили сильные руки Димы, и он начал покрывать моё лицо поцелуями. А потом я почувствовала, как мои ноги обхватывают маленькие ручки, а вторая пара – за талию. Я оторвалась от Димы и посмотрела ниже, Кир и Алиса стояли рядом и обнимали, как могли. Я потрепала их по голове.
Меня отпустило семейство Люцци, и я попала в объятия брата. Все поздравляли меня с дочкой, после Гера были друзья. Вадя хлопал по плечу, Софи душила в объятиях.
Вечер должен был продолжаться ещё пару часов, но я так устала, да и впечатления переполняли, что после поедания тортика мы поехали домой. А уложив детей спать, мы, наконец, остались вдвоём.
– Теперь мы знаем пол, – начала я издалека (ну или мне так казалось), – может подумаем над именем?
– С удовольствием, – на лице жениха расцвела потрясающая улыбка, – давай напишем по 3 варианта каждый, а потом вытянем?
– Странный способ, но я не против.
Уже ничто не могло стереть мою улыбку. Листочки с именами полетели в шапку, принесенную из прихожей, перемешали их, и Дима решил, что вытянуть должна я.
– А если не понравится? – сомнения все-таки меня одолели.
– Значит будем тянуть, пока не понравится, – смешок слетел с его губ.
– Да, такой подход интересен, – сарказм так и лился от меня волнами. Нут, ну кто так выбирает имена?
– Давай, ничего ведь страшного нет. Если ни одно не понравится, придумаем другое.
И ведь логично…
Только с третьего раза нам выпало то, что понравилось обоим. Уже ложась спать, я написала смс свекрови. Там было только одно слово: "Оливия".
ЭПИЛОГ
Шум деревьев разбавляла трель птиц, которые прятались в тени зелёных листочков. Вокруг лес беззвучных камней. То единственное, что не даёт забыть людям о тех, кто жил до них и с ними. Когда-нибудь здесь будет доказательство, что жили мои дети или внуки. Моего не будет. Я так решила.
Я смотрю на глыбу, хранящую память о человеке, которого я любила и люблю. Его глаза не кажутся уже такими родными, но, безусловно, они мной любимы. Боль в груди давно утихла, камень вины за его смерть – давно разрушен. Сегодня ровно два года со дня его похорон. И это последний раз, когда я вижу эту могилу.
Ветер игрался с моими волосами. Уже по привычке поправила, упавший на лицо, каштановый локон. Но к чему я ещё долго буду привыкать, так это к тому, что они не белые, а их длина теперь чуть выше плеча. Сегодня они завиты в красивые спиральки с лёгкой руки Софи. И ей же приколота красивая заколка в виде веточки гипсофиллы. Красиво, но бесполезно.
– Афина! – моё сердце забилось чаще, стоило услышать этот низкий, чарующий голос.
Я кинула взгляд на тропинку, ведущую ко выходу из этого мрачного и одинокого лабиринта. В нескольких десятках метров стоял Дима. Ему очень шёл костюм, который они с Гером ездили выбирать неделю назад. Темно-синие брюки и пиджак выгодно подчеркивали его холодный взгляд, который только с семьёй и друзьями теплел внутренним светом. А белая рубашка подчеркивала его загар. Но это никак не могло скрыть эти широкие плечи, которые оградят от всего мира. И сильные руки, которые крепко прижимают по ночам к торсу в тёплые объятия.
– Фин, я готов ждать тебя вечность, – начал этот потрясающий мужчина, – возможно, гости не заметят нашего отсутствия. Но, если мы не попрощаемся с нашими детьми перед отъездом в медовый месяц, они очень сильно на нас обидятся.
– Да, уже иду, – моя правая рука легла на холодный камень. На безымянном пальце блеснули два кольца. А ветер, соглашаясь с мужем, взметнул моё белое платье в сторону тропы, – Лёш. Сегодня, я хочу сказать три очень важных вещи. Спасибо тебе за мою прекрасную юность. Прости, что ты пожил так мало. И прощай, больше я не хочу держать тебя здесь. Иди с миром, пусть земля тебе станет пухом, а небо – тёплым и приветливым морем.
Теперь этот траурный день приобрёл новый оттенок в моей жизни. Больше он не напоминает мне трагедию, этот день стал для меня вечным напоминанием о любви. Я развернулась и вышла из оградки, тихонько притворив калитку. И это был последний раз, когда я переступила порог кладбища.
