Kitabı oku: «Сувенирчик», sayfa 5
IV
Марья Васильевна Спандикова вспомнила о хранящемся у нее портрете только через полгода, когда перебралась на новую квартиру. Она сняла комнатку у жены околоточного надзирателя Спирина. Помещение было маленькое, с окном в палисадник, где росли подстриженные молоденькие акации, а в клумбах безвкусно пестрели анютины глазки, петушиные гребешки и львиные зевы. На подоконнике стояли напыщенные олеандры с красными бутонами.
Хотелось устроить уютней комнатку, украсить чем-нибудь особенным. Марья Васильевна вынула из корзины портрет, раздумалась над ним, но поборола соблазнительное желание и решила для безопасности портрет снова спрятать.
Приходила изредка хозяйка, Анфиса Марковна, дородная женщина, в пензенской пуховой шали, с твердым ефрейторским голосом, который гудел по всему дому, когда она отчитывала на кухне кухарку.
Увидав на столе портрет, Анфиса Марковна тотчас же вывела соответствующее заключение… «Ишь ты, тихоня, – подумала она. – Наверное, „предмет сердца“!..»
Любопытство мучило Анфису. Она спросила:
– Можно посмотреть?
– Пожалуйста! – смущенно ответила Марья Васильевна, сообразив, что сделала оплошность, оставив портрет на столе.
Анфиса долго и внимательно рассматривала портрет… Потом, с лукавым выражением человека, который все видит и знает, спросила:
– Сознайтесь по совести, милая Марья Васильевна… Не женишок ваш будет?
Марья Васильевна смутилась еще больше.
– Так… знакомый один…
Теперь для Анфисы не оставалось никаких сомнений в том, что она не ошиблась в догадках… И захотелось сказать жиличке что-нибудь приятное и льстивое.
– По видимости, не здешний… Я всех здешних молодых людей знаю…
Марье Васильевне оставалось только продолжать вынужденную роль и согласиться.
– Да, не здешний…
– Сурьезный молодой человек, – продолжала Анфиса. – Губы плотно сжаты, значит пустяков болтать не любит… И суровость этакая в глазах… видно, что человек с характером… Такой спуску жене не даст… Ну, да оно, может быть, к лучшему… Вон мой благоверный, размазня-размазней, никакого толку… Чуть недоглядела – так все доходы пропьет… А доходы по его службе немалые: где от купцов, где от рестораторов. Не пьет этот-то?..
– Нет, не пьет… не пьет.
– Та-ак… Оно и по лицу видно… Что же, давно вы с ним знакомы?
– С детства… то есть, вернее, лет пять-шесть, – путалась Марья Васильевна.
– Ну-ну… Дай вам бог счастья… Приятный молодой человек…
Когда «Божья коровка» возвратила портрет по принадлежности – «как бы чего не вышло». Сувенирчик и матушка были убиты ее сообщением. Мысль, что теперь о портрете знает околоточный Спирин, наводила на обоих ужас… Матушка покачивала головой и причитала:
