«Былое и думы» kitabının incelemeleri, sayfa 2

Книгу можно перечитать и будет понятнее, количество врягаемых паралельных линий требует значительных познаний того времени, чувствуется что должно быть ещё красивее.

В знаменитой ленинской фразе “Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию” центр тяжести приходится на точку, разделяющую два предложения, – в ней все (или почти все) события, тревоги и мысли “Былого и дум”. Автор этой книги, отсутствующий в школьной программе по литературе и как-то боком, неприкаянно стоящий в курсе истории, сегодня мало кому интересен. Узок круг читавших “Кто виноват?” или “Сороку-воровку” и страшно далеки те люди от народа, а про герценовскую газету “Колокол” многие в первый и последний раз слышали в восьмом классе. Между тем, в первое десятилетие эпохи Освобождения (1856-1866) подпольно ввозившийся в Россию “Колокол” читала вся страна, от правительственных верхов до уездных предводителей дворянства. “Фитиль” того времени, он, в отличие от советского плюшевого аналога, бичевал и “поджаривал” чиновников по-настоящему. Годы всероссийской славы Герцена окончились шумным разрывом с большинством образованной публики из-за польского вопроса, а вскоре скончался и сам знаменитый лондонский изгнанник. В своих мемуарах он почти не касается главного дела своей жизни, что характеризует его лучше многих слов. “Былое и думы” – книга о долгом пути, роман воспитания чувств и философский трактат, исповедь разочарованного человека и дневник очень личных наблюдений и переживаний.

Создавалась она частями с 1852 года, иногда Герцен писал большими кусками, порой крохотными главками. Хорошо заметны перепады авторского настроения, от злой иронии до патетической грусти, и эволюция стиля, совпадающая с общей тенденцией развития нашей литературы: от многословного бытового романа с дядюшками и ритуалами чаепития к чувствительному натуралистическому повествованию, а позже – к идейному роману-беседе. “Былое”, воспоминания, перемежается с философскими отступлениями (“думами”) – о русской жизни, природе власти, ходе истории, важнейших событиях современности.

Симпатичная черта Герцена: способность передать правдиво свои мысли и чувства в конкретный отрезок жизни, не перевирая и не анализируя их с учетом последующего опыта. Детство мы видим глазами ребёнка (очень развитого и наблюдательного), Московский университет – через призму философских исканий и безобидных приключений молодого автора, тюрьму и ссылку чувствуем кожей осуждённого. Незабываемы портреты современников – Грановского, Чаадаева, царя Николая, Хомякова и других – без цитирования этих фрагментов не обходится теперь ни одна книга об эпохе. Вероятно, проницательность Герцена, острый и сосредоточенный ум, сделавший его гениальным публицистом, происходят из уединённого детства, тесного семейного круга, где тон серьёзности и протокольной мелочности задавал самодур-отец. Но отсюда и особая чувствительность, даже надрывность переживаний Герцена, характерная для юношей тридцатых годов. Сейчас так не чувствуют, не говорят, не поступают и не думают, оттого и читать о молодости Герцена чрезвычайно увлекательно – он пришелец с утонувшего континента, исследованного Лотманом.

Порывистый и увлечённый идеями свободы и справедливости, витавшими в воздухе после 1812 и 1825 годов, Герцен всегда предчувствует недоброе, плохое – и оно регулярно случается. Семейные трагедии чередуются с идейными разочарованиями и в середине жизни главные из них: смерть жены и крах либеральных воззрений Герцена, крах утопии западного революционного проекта. О первом – почти документальной точности горький отчёт, о втором – трезвые рассуждения, звучащие справедливо и теперь.

“Былое и думы” ещё и одна из первых книг о нашей эмиграции. Русский эмигрант, проклинаемый на родине и не востребованный на чужбине, типический и сохранившийся до нашего времени вариант “лишнего человека”. В Ницце и Женеве, в Лондоне и Нью-Йорке, в Шанхае и Гонконге для него остаётся лишь нестерпимая скука, создание драм на ровном месте, дрязги личной жизни и вмешательство в чужие отношения. Состояние вечной подавленности, отчуждения от привычных дел, ломка мировоззрения приводит к трагичным перекосам, вроде “брака на троих”. Связь жены Герцена Natalie с поэтом Гервегом, а позже и роман самого Герцена были у всех на виду, бесконечно обсуждались и осуждались. Не могло пройти мимо и правительство, которое и тогда и сейчас обожает выставлять своих врагов гуляками и извращенцами, забывая о куда больших собственных грехах.

Русское правительство и бессмертная бюрократия – теневой герой книги, за что её так любили советские литчиновники: можно давать читать школьникам, правда только до того места, когда выясняется, что на Западе немногим лучше, и революционный прогресс устремился в никуда. Острое и размашистое герценовское перо вспоминает русских столоначальников то с иронией, то в замешательстве, то со злобой, но враг Герцена не они, а сам главный бюрократ, император Николай. Его автор ненавидит увлечённо, почти по-женски, когда отвращение на уровне физиологии, от “взмыленного” лба и холодных безжизненных глаз. Герцен выносит приговор николаевской эпохе за удушливую и развращающую молодое поколение атмосферу, искалечившую так много замечательных, подававших надежды людей. В эмиграции он видел нервного Энгельсона (этакого недо-Достоевского), слишком книжного для жизни, Сазонова, вечно носящегося с проектами и статьями, но так ничего и не сделавшего, Головина, у которого все хорошие склонности ушли в буйство и нелепицу. Он видел, как угасали Белинский, Вадим Пассек, как пришиблен был Тургенев – эпоха прошлась немилосердно по всем своим детям, а некоторых и вовсе переехала насмерть…

Тем и ценны сейчас мемуары Александра Герцена: духовный и идейный путь молодого человека в России в них показан со всеми поворотами, взлётами и падениями. Смешно слышать, что опыт Герцена устарел, а проблемы “Былого и дум” остались в бородатых временах. Да всё то же самое: и метания молодости, и умные книжки в университете, и столоначальники, тянущие лапы в каждое дело, и скука смертная, и дикость русской жизни, и даже эмигранты из Лондона ручкой машут. А книга Герцена остаётся вечно прекрасной, читаемой с наслаждением, в негодовании и задумчивости, настоящей и актуальной классикой.

Я так долго откладывала эту книгу в полной уверенности, что размышления революционера будут мне не особо интересны. Как же я непростительно ошибалась, как же я зла сейчас на стереотип «революционер=скучные речи»!

«Былое и думы» - интереснейшее жизнеописание очень сложной личности, живое, цельное, захватывающее. Эта книга о радостях и горестях, надеждах и разочарованиях, счастье и потерях, об одиночестве в толпе, о вере, о мечтах и борьбе со всем миром в служении этим мечтам. Как пишет сам Александр/Искандер Герцен:

Это не столько записки, сколько исповедь, около которой, по поводу которой собрались там-сям схваченные воспоминания из былого, там-сям остановленные мысли из дум.

Мемуары представляют собой прекрасный слепок эпохи, раскрывающийся в калейдоскопе личностей и описаниях повседневности. Студенты, бунтари, философы, революционеры, политики, писатели и их спутницы сопровождают нас по России, Италии, Франции, Англии первой половины 19 века. Герцен рисует для потомков портреты выдающихся людей того времени – Белинского, Чаадаева, Бакунина, Аксакова, Печерина, Оуэна, Гарибальди, Прудона, Орсини, Карлейля,..

Атмосфера «Былого и дум» непередаваемая, она словно окутывает и погружает в прошлое, но в то же время не позволяет оторваться в полной мере от настоящего, заставляя ежеминутно сравнивать государственные институты, столичное и провинциальное общество, чаяния людей столь разных и, одновременно, столь близких эпох.

Читается произведение на одном дыхании, как хороший роман. Шикарная книга, искренняя исповедь сына своего века – революционера-романтика.

Дальше...

Александр Иванович Герцен (25 марта 1812, Москва — 9 января 1870, Париж). Фото 1861 года. Герцен с детьми – Александром, Натальей и Ольгой. Николай Платонович Огарев (1813 — 1877), дальний родственник и ближайший друг Герцена. Флаговый заголовок первого номера журнала "Колокол" от 1 июля 1857 года Страница второго номера журнала «Колокол» от 1 августа 1857 года. Издание книги "Былое и думы" под псевдонимом Искандер, 1862 год, Лондон

"Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала – дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию." "Памяти Герцена", В.И. Ленин.

"Декабристы разбудили Герцена. Герцeн вышел к ним в халате и сказал: "Вы что, совсем ополоумели? Третий час ночи!", - и ушел обратно спать."

Анекдот.

Честности ради стоит признаться, что вплоть до последнего времени, мне была известна лишь вторая "цитата". Герцен для меня был неведомым персонажем, как-то связанным с декабристами, судя по всему придерживающийся революционного образа мыслей, но и только. Герой анекдота, непонятно в каком месте которого нужно смеяться. В школе мы его не проходили, фамилия эта сейчас не на слуху, в пабликах соцсетей его почему-то не цитируют, фильмы о нем не снимают. Откуда же мне было знать кто такой Герцен? Но теперь все иначе. Отныне я могу похвастаться интереснейшим знакомством с прекрасным человеком, общественным деятелем и политиком, литератором, путешественником и философом - Александром Ивановичем Герценом.

Гражданин без Отечества, вечный скиталец, политический отшельник - вне партий, вне чужих влияний и течений, идущий своей неясной, нехоженой тропой. Его жизнеописание могло бы быть положено в основу романа, интересной многостраничной книги. В ней нашлось бы место и прекрасной любовной линии с похищением невесты, с раем с любимой в шалаше, не безынтересной оказалась бы приключенческая канва с частой сменой декораций, городов, стран, все это приправленное глубокими размышлениями и умными диалогами, а в центре внимания пред нами представала бы постоянная борьба. Борьба с системой, борьба с общественными предрассудками, борьба с идеями, старыми заблуждениями и модными тенденциями. В ранней юности выбрав свою стезю, Герцен старался не отступать от нее, пронеся свои идеалы через всю жизнь.

"Былое и думы" - не просто мемуары и не только размышления. Мемуары зачастую пишутся на склоне лет, когда автор уже не принимает участия в значимых государственных и общественных делах, оседая в тихой гавани, и вспоминает свою жизнь через призму накопленного опыта, взирая на прошедшее с высоты прожитых лет. С Герценом история другая. Свои записи он стал вести довольно рано. Спасаясь от скуки, он начал "на досуге записывать воспоминания о Крутицах, о Вятке". Между отдельными частями книги - долгие годы, череда счастливых и ужасных событий в личной жизни, смена взрывов и затиший в сфере общественной и политической жизни Европы.

Что такое мемуары Герцена? Это поразительная образность в описании исторических событий, социальных течений, политических мыслей. Поразительное умение докапываться до сути, удивительно точная трактовка происходящего с максимально отстраненной позиции наблюдателя. А как удивительно ему удаются портреты его друзей, близких, врагов - всего того огромного круга людей, которых Герцен знал лично!

Как зачарованный я наблюдал портреты Белинского, Грановского, Чаадаева, Бакунина, Гарибальди, Прудона и многих других. Но это были и не портреты, это были живые люди. Характеры, выходящие из-под волшебного пера Герцена, реальны до невозможности. Они без налёта величия, без ореола геройства, который мог бы присутствовать, возьмись за описание человек незнакомый с ними лично. Этих людей Герцен нам представляет в простой будничной среде, в ситуациях неформального общения, когда мы можем познать не только минуты их триумфа, но и тяжкие периоды поражений и разочарований. Он не утаивает человеческих слабостей и привычек этих знаменитых мужей, но никогда не забывает и их неоспоримых качеств и достоинств, ярких граней таланта. После такого знакомства, где посредником выступает Александр Иванович, неудержимо хочется увидеть этих людей воочию, говорить с ними без остановки, или просто слушать-слушать часами, не перебивая, ловя каждое слово, внимая каждой мысли. Как жаль, что между нами такая бездна времени, такая отчаянная безнадежность узнать, что же не успели они нам досказать.

Не рисуясь, без самовлюбленности, стараясь быть беспристрастным судьей, Герцен поведал нам о своей жизни. Зачем он сделал это? Ради славы, почестей, денег? Или ради самооправдания, восстановления репутации, возможно где-то когда-то подмоченной? Не думаю. Во многом он писал эту книгу для себя. Всю жизнь он занимался самоанализом, анализом своих взглядов, осознанием своей роли в этом мире бушующем. Герцен предлагает решить вместе с ним важную проблему - значение роли личности в истории. Кто мы в этом бурном неостановимом ни на мгновение потоке сменяющихся поколений? Безвольные песчинки, увлекаемые течением, или же в нашей власти стать берегами, направляющими поток жизни? Что есть история, подчинена ли она определенным законам, к чему она нас ведет в обозримом и не очень будущем? Избитая тема, но актуальная во все времена.

Нет, ответов не будет. Когда будут ответы, когда будет нащупана истина - жизнь человеческая прекратится. Дело не в этом. Жизнь продолжается, истина все так же маячит где-то вдалеке, мерцая своим соблазнительным блеском. Недоступная, манящая - ну и шут с ней, еще не одно поколение она сведет с ума. У меня есть другое, более реальное и близкое, - у меня есть радость. Все банально и просто - я просто очень рад нашему знакомству, Александр Иванович.

Я, право, думал, что из вас ничего не выйдет, но ваши благородные чувства спасут вас.

Как мне кажется, не имеет смысла читать эти воспоминания человеку, который хотя бы на общем уровне не разбирается в истории XIX века. Нескончаемый поток имен известных и не очень, событий масштабных и локальных, если не знать хотя бы часть из них, то ничего кроме скуки от книги читатель не получит. Автор касается множества исторических событий, при этом он их не раскрывает, а подразумевает, что читатель в них ориентируется и понимает, о чем ведется речь. Вряд ли Герцену могло прийти в голову, что кто-то из его читателей не будет в подробности знать о декабристах, об Александре I, Николае I, о революциях 1848 года. Он описывает свое мнение, свое впечатление от исторических событий, что может быть интересно лишь человеку сведущему.

«Былое и думы» не историческая монография, а отражение истории в человеке, случайно попавшемся на ее дороге.

Мой любимый период в истории России всегда был XIX век по множеству причин, и мне доставили огромное удовольствие размышления Герцена на злобу того дня. Нельзя сказать что эти размышления актуальны на данный момент, они устарели, но их занимательности это не отнимает Для любителя XIX века. Гигантский срок военной службы, дикое и бедное положения подавляющего населения страны, бесправие женщин, цензура, отсутствие свободы мнений – все это Герцен выписывает и клеймит нещадно. Особенно меня несколько удивило отношение Герцена к Николаю I, хотя в принципе в нем не было ничего удивительного. Он с яростью нападал на императора, при любом удобном случае оскорблял или высказывался негативно обо всем, что с ним связано, начиная с внешности и заканчивая любым политическим действием. Это очень оживляет исторический процесс, оживляет саму фигуру императора, которая спустя множество десятилетий стала статичной в сознании человека. И как-то странно даже становится от того, что император, человек из учебника истории, властелин Земли русской вроде бы умер полтора века назад, а такие яркие, негативные эмоции остались о нем на страницах книг.

Огромную ценность этих записок составляет описание идеологической борьбы западников и славянофилов, а также меткие характеристики представителей того и другого крыла. Вообще Герцен имел сильнейший талант в характеристике персоналий. Даже таких выдающихся личностей, как Гарибальди или Белинский он описывает со всех сторон, знакомит читателей с положительными и с отрицательными сторонами, которых не мало, этих людей. Поражает воображение количество именитых личностей, с которыми Герцен был знаком лично - Виктор Гюго, Прудон, Гарибальди, Орсини и это только европейцы. При этом почти каждому он дает характеристику.

Особенную часть «Былого и дум» составляют воспоминания о жене Герцена - Наталье Александровне. Какую удивительную историю любви между ним и его будущей женой вначале описывает Герцен. Несмотря на то, что она ему изменила, он остался предан ей, сумел простить, и сохранил в памяти чудесные воспоминания начала их влюбленности. Здесь и ссылка, и разлука, и противодействие родителей, и насильное замужество Натали, и тайное посещение Москвы Герценом. Читая первые любовные воспоминания автора, даже и в голову прийти не может, что все закончится так, как закончилось. Неспроста Герцен писал, что хочет этой работой обелить образ своей жены, отчистить от общественной грязи, от того, что стало всеобщим достоянием. Если кому-то не хочется тратить время на прочтение всех воспоминаний, я очень советую ознакомиться хотя бы с частью под названием «Рассказ о семейной драме». Самая болезненная и вместе с тем проникновенная часть мемуаров. В один момент все пошло как-то не так у Герцена. Буквально в два года он потерял все своё личное счастье.

…Было время, я строго и страстно судил человека, разбившего мою жизнь, было время, когда я искренно желал убить этого человека…

А ведь действительно, первым шагом на пути к катастрофе стал Герверг.

На другое утро я взял свою старую повесть «Кто виноват?» и перечитал журнал Любеньки и последние главы. Неужели это было пророчество моей судьбы, - так, как дуэль Онегина была предвещанием судьбы Пушкина?.. Но внутренний голос говорил мне: «какой ты Круцеферский – да и он что за Бельтов – где в нем благородная искренность, где во мне слезливое самоотвержение?»

В очередной раз можно только подивиться, как женщины могут быть неразборчивы с одной стороны, и как с другой стороны их легко ввести в заблуждение. Наталья Александровна создает впечатление женщины разумной, чуткой, преданной своему мужу и она вступает в связь с человеком неприятным, в чем-то даже мерзким. Неужели она ничего не приметила? Или заброшенная мужем, загруженная заботой о детях она была готова отдаться любому, кто проявит к ней интерес? Лишь бы воскресить чуточку романтизма в душе? Стоило ли это того? Она и сама поняла, что не стоило.

События, связанные с гибелью матери и сына Герцена описаны пугающе жизненно и чувственно. В каждом абзаце, в каждой строчке сквозит эмоция, сквозит боль и отчаяние. Он заставляет читателя испытывать те же чувства, что и он испытал. В самых болевых моментах повествования он доходит до гениальности изображения.

Автор этих блестящих мемуаров пережил высочайшую глубину страдания, личные потрясения и трагедии, участник и свидетель множества исторических свершений Европы. Сложно не проникнуться уважением к этому человеку, несмотря на несогласие с многими его взглядами. Герцен был человек выдающийся, я бы не сказал, что он выразил себя в искусстве надлежащим образом, но его высочайшим самовыражением был его жизненный путь, он был тонкий мастер искусства жить и прожил жизнь выдающуюся.

Сами воспоминания по своей стилистике неоднородны и, если часть «Тюрьма и ссылка» предстает в несколько радужных цветах и изливается легко и ясно, несмотря на суровость названия, то «Москва, Петербург и Новгород» уже тянется в несколько мрачных тонах, которые с появлением Белинского и всего кружка, правда, рассеваются, но тенденции к упадку только усиливается от части к части. Последняя же, которая мне понравилась меньше всего, выбивается на общем фоне и вовсе представляет собой коротенькие наброски, путевые заметки, небольшие фельетоны обо всем. Да, многие политические размышления, мысли о грядущих переменах мирового устройства были местами крайне скучны, но это общего впечатления не затушевывает и не сильно ухудшает. Чего только стоит глава «два процесса» или часть «тюрьма и ссылка» и жемчужина всего герценовского повествования «рассказ о семейной драме». «Былое и думы» это не золотой фонд русской классической литературы, которым представлен весь XIX век, но, несомненно, выдающееся произведение в своем жанре и одно из самых крупных, ярких, умных и интересных мемуарных повествований.

Несчастье – самая плохая школа! Конечно, человек, много испытавший, выносливее, но ведь это оттого, что душа его помята, ослаблена. Человек изнашивается и становится трусливее от перенесенного. Он теряет ту уверенность в завтрашнем дне, без которой ничего делать нельзя; он становится равнодушнее, потому что свыкается с страшными мыслями; наконец он боится несчастий, то есть боится снова почувствовать ряд щемящих страданий, ряд замираний сердца, которых память не разносится с тучами.

Отличная книга: в первую очередь, написана прекрасным языком. Обидно, что из Герцена сделали какое-то революционное пугало. А между тем, это не только добротная автобиография, но и описание жизни дворянства, университетского братства в Москве в первой половине 19 века. Благодаря Герцену мы также узнаем, как жили в те времена политические ссыльные... Особенно хочется отметить, что у этого "ужаса школьной программы" совершенно замечательное чувство юмора.

Самый главный вывод, который можно сделать, прочитав исповедь одного из главных отечественных либералов-оппозиционеров XIX века - в России ничего не меняется. Поэтому книга "Былое и думы" чрезвычайно актуальна сегодня. И пусть литературный слог Герцена далеко не совершенен, а порой и вовсе создается впечатление, что книгу писал не русский человек, и что все "мучения-приключения" вольнодумца не так уж горьки и остры, как он их расписывает, эта исповедь очень важный и интересный документ. И не только фельдфебельского времени Николая I, а вообще размышление о национальном характере, проблемах и причинах такого огорчительного положения бесправия и беззакония, которые всегда были и будут в нашей стране.

Один из самых печальных результатов петровского переворота - это развитие чиновнического сословия. Класс искусственный, необразованный, голодный, не умеющий ничего делать, кроме "служения", ничего не знающий, кроме канцелярских форм, он составляет какое-то гражданское духовенство, священнодействующее в судах и полициях и сосущее кровь народа тысячами ртов, жадных и нечистых.

На мой взгляд, это одно из величайших русских произведений. Автобиография длиной с целую жизнь Герцена. Автор вспоминает в том числе события из очень раннего детства, подробно описывает подростковый период, юношество и взросление, не забывая о друзьях и естественно о первой любви. Попутно мы узнаём о важнейших событиях, происходивших в России в первой половине XIX века. При этом Герцен всегда даёт личную оценку. 
Став уже более-менее взрослым, Герцен выбрал свой путь борца, за что власть его немножечко покидала по России, откуда в итоге пришлось уехать и сменить дислокацию несколько раз. Он встречается с великими людьми, участвует в важнейших событиях середины и начала второй половины столетия. 

Как же давно я откладывала эту книгу на потом. Мне всегда казалось, что это очень скучная книга, да ещё и очень толстая. Тем более от прочтения многих современников Герцена (я имею ввиду публицистов, критиков и т.п.) с первых строк в сон тянет. Но я очень сильно заблуждалась! Я даже не заметила, как прочитала «Былое и думы» Герцена, настолько меня захватила книга.

Александр Иванович Герцен яркая, интересная, увлекающаяся и энергичная личность, с достаточно сложным характером, достойный представитель своего времени и поколения.

«Былое» Герцена – это вся жизнь автора, события и люди его окружающие. Жизнь без прикрас и дополнений, без всей ненужной шелухи. Герцен не боялся своих воспоминаний, не боялся своей жизни, такой какая она есть, какой она была. Он смело и открыто рассказывает о себе, о поступках и словах своего прошлого. О некоторых своих действиях автор открыто признает, что позже бы сделал многое по-другому, но тогда иначе просто не мог. В жизни Александра Ивановича было так много разочарований и потерь, боли и скорби, но он пронес свои воспоминания с подлинными эмоциями.

«Дети вообще проницательнее, нежели думают, они быстро рассеиваются, на время забывают, что их поразило, но упорно возвращаются, особенно ко всему таинственному или странному, и допытываются с удивительной настойчивостью и ловкостью до истины.»

Первая часть «Детская и университет» предстает перед нами детскими восторженными глазами. Мы видим ребенка, который готов учиться, развиваться, но вынужден прятать свою любознательность в скучных буднях под гнётом отца-самодура.

«Пир идёт к полноте жизни, люди воздержанные бывают обыкновенно сухие, эгоистичные люди. Мы не были монахами, мы жили во все стороны и, сидя за столом, побольше развились и не меньше сделали, чем эти постные труженики, копошащиеся на заднем дворе науки.»

Часть об университетских годах наполнена оптимизмом и энтузиазмом молодости. Открытие нового, воплощение абстрактных идей и мыслей в свою философию, точку зрения. Ведь столько ещё впереди, столько предстоит сделать, увидеть, узнать.

Поражает его портретика. Герцен, как настоящий художник рисует портреты близких людей, любимых, просто знакомых, с которыми сводила судьба и других представителей эпохи. Все мельчайшие черточки и мелочи не ускользнули от его проницательного взгляда.

«Былое и думы не историческая монография, а отражение истории в человеке, случайно попавшимся на её дороге»

Здесь хочется добавить, что воспоминания и рассуждения публициста будет сложно читать тем, кто плохо знаком с историей XIX столетия. Не только с историей России, но и Европы. Дело в том, что Герцен, как часть этой истории, касается многих исторических событий и персоналий, но не дает исторической справки и пояснений, только свое отношение (например, польский вопрос).

Части о ссылках сильно отличаются друг от друга, отличаются настоем и позицией. Если первая ссылка в юношеские годы носила чуть ли не героический характер, то вторая была наполнена непониманием и озлоблением. Да и сопровождалась вторая ссылка трагическими семейными событиями.

«Чтобы сложиться в княжество, России были нужны варяги. Чтобы сделаться государством – монголы. Европеизм развил из царства московского колоссальную империю петербуржскую»

Потом следует эмиграция – желанная свобода. Правда до этого момента пришлось изрядно потрудиться, чтобы получить паспорт. О! Истории о чиновничьем делопроизводстве в Николаевской России почти ничем не отличаются от того, что можно увидеть сейчас в государственных учреждениях. Поэтому описания многочисленных чиновников и министерств (куча лишних учреждений видно настолько необходима нашему государству, что до сих пор в силе) делает «Былое и думы» очень актуальным произведением.

Разочарование в Европе, революции для Александра Ивановича проходят легче, ведь он уже не тот впечатлительный юноша, только что покинувший университет, но эти разочарования легли гораздо глубже к нему в душу.

«… я желала, чтобы все страницы твоего дневника были светлы и безмятежны; прошло три года с тех пор, и, оглянувшись назад, я не жалею, что желание моё не исполнилось, - и наслаждение и страдание необходимо для полноты жизни…»

«Рассказ о семейной драме» пронизан такой болью и любовью, что, читая о событиях давно минувших дней, у меня навернулись на глаза слёзы. Настолько пронзительны слова автора.

Герцен смог описать свою семейную жизнь, выразить свои чувства без призмы времени, не сглаживая и не изменяя свои воспоминания под ностальгическим углом. Конечно, во многом ему помогли записи воспоминаний и дневники, которые он вёл. Но думаю у каждого человека, когда он рассказывает о прошлом есть соблазн что-то приукрасить, что-то убрать, а что-то вовсе изменить.

«…выводы разума независимы от того, хочу я их или нет»

История становления, годы, проведенные в эмиграции, страсть и революция, разочарование в Европе, отношение к Америке, и снова обращенный с надеждой взгляд на Россию. Всё это и есть «думы». Размышление об устройстве мира, общества, человека, даже становление истории тесно перемежаются с жизненным путем Герцена и отражаются в его мемуарах.

Александр Иванович прожил насыщенную и интересную жизнь, познакомился с выдающимися людьми, испытал великую любовь. В его жизни были радости и горести, мечты и разочарования, победы и поражения, и в своём автобиографическом сочинении он делится этим всем с читателем. Это не просто труд всего его жизни. Это и есть вся жизнь Александра Ивановича Герцена, жизнь писателя, философа, революционера и просто выдающейся личности.

Было довольно-таки интересно, а я боялась) Понравился язык книги - великий и могучий, воистину) Вообще, роман большой, обо всем и не расскажешь,так что я напишу только о том,что меня особенно зацепило. Во-первых, это описание детства героя. Сразу вспомнилась толстовская трилогия "Детство..." - есть и тут что-то такое по-детски наивное, светлое, простое,но вместе с тем не по годам мудрое, осознанное. А во-вторых, другой, чуть иной, взгляд на некоторые вехи в истории России. Одно дело - читать о событиях давних времен в учебнике, написанном по истечении многих и многих веков, а другое дело - взгляд современника, пусть и не совсем объективный.