«Сердце Пармы» kitabından alıntılar, sayfa 14

бороду, разглядывая княгиню. –

вниз по Каме. Закинув руки за голову, Михаил всю дорогу лежал на скамье

рады. Если нет – то поможем ему, но как человеку, а не как князю. Если князь Пестрый будет побит, мы с миром выпустим его вон, хотя на нем кровь людей Уроса; но мы не будем мстить. А если он победит, то мы будем смотреть, справедлив ли он в княжении. Если нет – тогда возьмемся за меч. Если да – то будем давать ясак, как и прежде. Но это не значит, что мы ему покоримся. Мы просто примем его как часть своей судьбы, а ей мы и без князя Пестрого покорны. Я понятно сказал? Вострово в досаде плюнул на землю. Нелидов измученно снял шлем и вытер мокрый лоб. – А мне чего делать? – беспомощно спросил он. – Будь гостем и жди. От тебя ничего не зависит. Победит Пестрый – и ты без боя победишь. Побьют Пестрого – и тебе убегать, даже если ты разоришь и сожжешь наш город.

внимание на весело скалящийся человеческий

навстречу пробудившемуся разуму неслась издалека его душа. Опершись на посох, пам встал, нашарил на столе бронзовую

все они умерли, стояли сухие, голые, без коры, без хвои, без листьев. От заката лес-покойник пожелтел, как мамонтова кость. Брошенное Городище темнело у подножия горы, одним краем затонув в болоте. Сквозь чахлое, кривое редколесье князь разглядывал его, на ходу отмахиваясь от комаров еловой лапкой

Совесть – это не только когда болит. Это когда делаешь.

Федора Пестрого Стародубского.

Отец его, старый князь Стародубский, сколько Пестрый его помнил, сидел в своей вотчине в опале за потворство Шемяке. У него было четверо сыновей и шесть дочерей. Маленький удел еле кормил

Князь знал, что те пермяки, которых покрестил Питирим, ходили в часовню, но обряды их сильно смахивали на идолопоклонство. И сейчас в часовне в свете лучин Михаил увидел тех же чудских богов. Вырезанный чердынским мастером Ветланом из цельного елового ствола, Христос с высокими пермскими скулами и прищуренными глазами охотника сидел