«Без малого греха большой грех не одолеешь», – думал Иона, сползая в колодец тайника
Они не понимали, что Новгород отнимает соболей, а Москва – свободу.
полудрема-полусмерть заволакивала человека,
Ночами духам нравится приходить в покинутые людьми селения и играть там в свою любимую игру – в людей.
Парма Зеленое золото Вагирйомы тускло отблескивало сквозь прорези в кожаном шатре, расшитом понизу багрово-красными ленточками. Шатер стоял на помосте, укрепленном на спинах двух оленей, что устало шагали за конем хонтуя. Позади остался длинный путь от родного Пелыма, путь извилистый и непростой: через многие хонты своей земли, через священное озеро Турват, на жертвенники у Ялпынга, по отрогам Отортена и на полдень по Каменной ворге до самых Басегов
Совесть – это не только когда болит. Это когда делаешь.
Прежде чем везти сюда Вагирйому, он объехал свои
заметна. Так страшен был напор этого маленького однорукого пермяка, что московитам, навер
бессилья – да вообще: здесь все было не по нему. Разве ж это город – два десятка
Лучше откупиться соболями, чем кровью.