Kitabı oku: «Горячий танец смерти», sayfa 5
Глава 10
Решив поговорить с Гуровым по поводу дальнейшего расследования смерти Айнуры, Крячко прихватил с собой, выходя из машины, и документы с результатами вскрытия.
– Что это у тебя? – кивнула на файл с бумагами Виктория.
– Это результаты вскрытия девушки. Я со следователем договорился, что они пока побудут у меня, а ей потом Дербенев отошлет, когда копии сделает.
– Ты хочешь показать их Льву Ивановичу?
– Да. Хочу с ним посоветоваться. Я обратил внимание, что все синяки, ссадины и шишки на голове девушки имеют только поверхностное описание. А это значит, что голову не вскрывали. Считаю, что нужна повторная медэкспертиза, а поэтому хочу просить, чтобы в морг послали патологоанатома из нашего управления. Девушку ведь вскрывали местные анатомы, которые к тому же думали, что это несчастный случай. В общем…
– В общем, ты все-таки хочешь удостовериться, что ее не убили или, наоборот, быть уверенным, что это не несчастный случай, – продолжила Виктория мысль Станислава.
– Да, как-то так, – согласился Крячко.
Когда они с психологиней вошли в кабинет Деева, где собралась вся его группа, им навстречу встал только один Рустем, который уступил Виктории свой стул. Все остальные были слишком возбуждены бурным обсуждением и не обращали внимания на вошедших. Крячко молча кивнул, приветствуя Рустема, и, отыскав взглядом Льва Ивановича, сказал одними губами:
– Выйди-ка на минуту.
Гуров вышел, внимательно выслушал все, что рассказал ему Станислав, пробежал глазами документы и сказал, посмотрев на часы:
– Я освобожусь через час-полтора. Тогда и поедем к Дине. А насчет всего вот этого, – он постучал по файлу пальцем, – думаю, что ты прав. Нужно задействовать нашего медэксперта. Я вечером позвоню Орлову, пусть кого-нибудь пошлет в Боткинский морг, чтобы во всем разобрался подробнее. Надо исключить убийство… Или не исключить, – задумчиво проговорил он после недолгой паузы. – Не вовремя все это, – с досадой произнес он.
– Ты имеешь в виду одноклассницу с ее проблемой или серию убийств? – усмехнулся Крячко. – В нашей работе всегда всё не вовремя. Лучше было бы, чтобы вовсе никаких насильственных смертей не было…
– Да нет, я не о том, – поморщился Гуров. – Я о том, что расследовать сразу два убийства параллельно я не смогу просто физически и мне придется просить тебя заняться Дининым делом. А у тебя Наталья со своей поездкой на дачу висит над душой. Мне как-то неуютно от всего этого делается.
– А что Наталья? Она, как и твоя Мария, видела, за кого замуж выходила, – улыбнулся Крячко. – Так что подождет и дача, и рассада Натальина тоже подождет. Да и просить меня не нужно. Я уже как бы и так в деле. У меня к тому же помощник есть – Дербенев. Так что все нормально. Ты мне вот что скажи. Что это все в кабинете такие радостные и возбужденные? Неужели какие-то подвижки наметились?
– Подвижки? Нет, просто я им рассказал, как, по моему мнению, проходит передача наркотиков в клубах.
– Ого! Ты углядел за сутки то, чего они полгода у себя под носом не видели?
– Видели и даже хорошую версию выдвигали. Очень, между прочим, близкую к той, которую я им подсказал.
– Ну-ка, ну-ка, поделись, что ты предположил!
– У них уже была версия, что наркотик передается в обертках или в шоколадках «Сникерс», но закладок с наркотиками при обысках они так и не нашли. В клубах их и не было. Весь товар дилеры держали при себе, и скорее всего, в машине, из которой брали не больше 2–3 доз за раз. То есть – выходили, брали дозу и сразу от нее избавлялись. Передача проходила, можно сказать, из рук в руки. Но не совсем напрямую.
– Это как? – не понял Крячко.
– Покупатель не знал продавца в лицо. Заказ делали на танцполе. К потенциальному покупателю во время танцулек сзади подходил человек. Буквально на несколько секунд останавливался, задавал пару вопросов и говорил, где взять товар, а потом уходил…
– Так все-таки закладка была!
– Да, но, скорее всего, она приклеивалась на скотч или еще на что-то с внутренней стороны столешницы того столика, где сидел покупатель – неважно, один или с компанией. А может, и не на этом столике приклеивали, а на соседнем. Мне все-таки кажется, что места менялись. Через минуту покупатель мог забирать товар. Все делалось быстро, поэтому можно сказать, что закладок не было, а была передача из рук в руки. Возможно даже, что работали дилеры в паре. Один – забирал деньги и оставлял наркотик, а второй – отвлекал покупателя вопросами от этого процесса.
– А деньги, значит, заранее тоже скотчем…
– Да. Скорее всего, точно так же с внутренней стороны столешницы приклеивали завернутые в целлофан деньги на дозу, – кивнул Гуров. – Но это всего лишь версия.
– Вполне разумная, кстати, версия, – согласился с другом Станислав. – Так ты считаешь, что наркотик был в шоколаде? Почему ты так думаешь?
– Во-первых, не я первый догадался о таком способе передачи, а ребята из отдела. – Лев Иванович кивнул на дверь. – Да и сам наркотик своим оригинальным названием наталкивает на мысль о шоколадке. Я ведь тебе говорил, как его назвали умники из молодежной среды?
– Говорил, – кивнул Крячко. – А что во-вторых?
– Во-вторых, если даже просто упаковку с наркотиком намазывать уксусом или горчицей, чтобы отбить нюх у собаки, натасканной на наркотики, то она все равно его учует и будет кружить рядом, давая подсказку оперативникам. А вот если спрятать пакетик, обработанный нашатырем, в шоколад, а потом еще и шоколад вложить в обертку, обработанную уксусом, например, то шансы, что собака близко подойдет к наркотику, будут уменьшены, а значит, и риски обнаружения закладки минимальны. Тем более что «Сникерсы» свободно продаются в баре клубов, а запахи от еды у каждого столика порой так смешивались, что любой пес, натасканный на наркотики, даже самый опытный, и тот растеряется. Да и по времени такие закладки весьма короткие. А значит, опять же риск, что придут с обыском и найдут наркотик, сводится к минимуму.
– Ага, понял. Дилеры с собой наркотик тоже не носят, а, забрав его с улицы, тут же раскидывают по клиентам. Но ведь тогда на камерах было бы видно, да и охрана бы знала, что кто-то чаще других на улицу выходит, а потом внутрь попадает.
– Мог быть и третий человек, который передавал наркотики через… Ну, я не знаю, через окно в туалете или еще каким-то способом, который не предполагает выхода на улицу. Таким образом, за ночь можно объехать не один клуб, – кивнул Лев Иванович и заторопился. – Ладно, я пошел, а ты с этим, как его… с Дербеневым пересекись и обсуди вопрос совместного ведения дела по Айнуре.
– Да, я так и сделаю, – согласился Крячко. – Встречаемся у дома Михайловны?
– Хорошо. Я тебе позвоню, когда буду выезжать, – ответил Лев Иванович и скрылся в кабинете Деева.
– Так что сегодня вечером и займетесь этим Адамом или как его там… – услышал Лев Иванович обращенное к молодым оперативникам – Ивану-Тарзану и Савелию – задание подполковника.
– Пока мы не узнали его настоящего имени, дадим ему кодовое – Красавчик, – предложил Гуров, и все согласились с таким предложением.
– Я так думаю, что пока от облав и проверок клубов нужно отказаться, чтобы не вспугнуть дилеров, – глядя на Льва Ивановича, сказал Деев. – Пусть ребята поработают и разузнают хотя бы об этом Красавчике.
– Хорошо, – согласился Лев Иванович. – Но чтобы наркодилеров отвлечь от деятельности Ивана и Савелия, давайте-ка я отдельно от них похожу и поспрашиваю о ребятах, которых убили. Ведь пока так никто и не выяснил, какая между этими тремя убийствами есть связь. И есть ли она вообще.
– Да, мы так и не выяснили, что могло этих парней объединять и кто бы мог желать им смерти, – ответила за Деева Виктория. – Но у меня есть предложение. – Она хитро посмотрела на полковника. – Лев Иванович, вы давно были в ночном клубе? – спросила она.
– Лет сто уже не был, – ответил Гуров и вопросительно посмотрел на Викторию, ожидая, когда она выскажется до конца.
– Вы же понимаете, что сегодня молодежь не очень расположена откровенничать с представителями полиции. Одно дело вызвать кого-то в кабинет или прийти к кому-то домой… В таких случаях кто-то, может, и разоткровенничается или хотя бы хоть что-то захочет рассказать. А когда молодые собираются в стаи да к тому же на своих, как они считают, законных территориях – в клубах, ресторанах и так далее, то тут добра от них, а уж тем более сотрудничества – не ждите.
– Вы предлагаете вызывать всех в кабинет? – не совсем понял ее предложение Гуров и улыбнулся.
– Нет, что вы, я совсем даже не это имела в виду, – смутившись, ответила Виктория. – Я просто хотела предложить вам пойти в ночной клуб вместе со мной. И, так сказать, в неофициальной обстановке…
– Ах вот оно что… – Гуров рассмеялся. – Что ж, от такой приятной компании я не откажусь, хотя…
– Виктория у нас опытный психолог, – серьезно добавил Деев, перебив Гурова. – Она может разговорить кого угодно.
– Ну, при такой рекомендации – я двумя руками «за», – поднял руки вверх, словно сдаваясь, Лев Иванович.
Рабочие вопросы обсуждали еще больше часа, а потом разошлись. Гуров первым делом, чтобы не забыть, позвонил Орлову и, отчитавшись по своему делу, как того требовал от него его друг и начальник, сказал:
– Петр, у меня к тебе просьба. Отправь завтра кого-нибудь из наших патологоанатомов в Боткинский морг. Мне нужно, чтобы провели повторное освидетельствование смерти Айнуры Усеиновой. Ее нашли в Москве-реке, и обстоятельства смерти девушки весьма и весьма мутные, на мой взгляд.
– Ты же вроде как поручил это дело Крячко. Что, неужели все так серьезно? Есть основания думать, что это убийство?
– Этим делом Станислав и занимается. Он ее и нашел в морге, что находится во 2-м Боткинском переулке. Девушке даже вскрытие проводили, но как-то неаккуратно, в спешке. Поэтому, чтобы откинуть версию убийства, мне и хочется подстраховаться.
– Ага, понятно. А чей это участок, где тело было обнаружено?
– Некоего лейтенанта Дербенева. Это Северо-Западный округ. Он вообще еще мальчишка неопытный, поэтому Станислав и берется за это дело, чтобы мне помочь с этой историей разобраться.
– Вот пусть и разбираются с этим самым лейтенантом, – не очень довольно проворчал Орлов. – У тебя своя задача.
– Я от нее и не отказываюсь. Так я могу надеяться, что ты мне поможешь?
– Можешь, можешь. Завтра утром выясню, кто из наших специалистов свободен, и отправлю в морг, – усмехнулся Петр Николаевич. – Ладно, Лева, звони завтра, как у тебя следствие продвигается. А Станиславу скажи, чтобы сам мне в случае нужды звонил и просил о помощи, если таковая ему потребуется от меня.
– Договорились.
Гуров отсоединился и позвонил на этот раз Крячко, чтобы сообщить тому, что выдвигается в сторону улицы Петровка, где находился дом Лютика.
Глава 11
– Дина… – Лев Иванович пытался поймать и сосредоточить на себе растерянный и бегающий взгляд одноклассницы, заглянуть в ее заплаканные красные глаза. – Случилось то, что случилось, и теперь никуда от факта, что Айнуры больше нет, – не денешься. Теперь ты должна помочь нам восстановить события последних дней жизни твоей дочери. Это нужно, чтобы мы, да и ты тоже, узнали, что с ней случилось и почему получилось так, что она погибла.
– Как я могу помочь, если я была далеко, в Крыму, а она тут – в Москве? – непонимающе посмотрела Дина на Гурова. – Я уже ответила на все вопросы, которые задал твой коллега, и не знаю, почему моя дочь могла покончить с собой, если предположить, что именно так все и случилось. Она была активной и жизнелюбивой девочкой. Да, со своими тараканами в голове, но у кого их нет? А вот чтобы так, накачавшись наркотиками и алкоголем, спрыгнуть в реку…
– Вы с ней переписывались…
– И я, и Алим, и Асея тоже…
– Вот. Нам нужна информация, и чем больше ее будет, тем лучше. – Лев Иванович попробовал объяснить Дине, почему эта информация им нужна: – Мы со Станиславом, конечно же, могли бы задать тебе еще кучу разных вопросов. Но мы понимаем, что ты что-то можешь забыть, чего-то не знать или просто растеряться и пропустить что-то главное для нас в своем ответе. Поэтому такая вот просьба – созвонись с детьми, и пусть они тебе, а вернее, Станиславу вышлют всю свою переписку с Айнурой. В общем, все, что у них есть. Желательно за последний месяц. И сама сделай то же самое. Сможешь? – Дина кивнула. – Вот и хорошо.
– Да, это очень важно – знать, как провела и с кем общалась Айнура в последние дни перед гибелью, – подтвердил Станислав. – Ведь она могла сказать брату или сестре то, что никогда бы не сказала вам.
Все трое сидели на кухне и беседовали при закрытых дверях. Гуров, зная любопытный характер Михайловны, отправил ее прогуляться, но двери на всякий случай все равно прикрыл. Мало ли, вдруг Лютик вернется в самый неподходящий момент. Дина уже спросила у Крячко все, что ее интересовало, и с удивлением узнала, что в организме Айнуры были найдены наркотики и алкоголь.
– Да, наверное, вы правы, Айнуре куда как проще было сказать Асие или Алиму что-то о себе, чем рассказать мне или отцу. Хотя отношение к алкоголю и наркотикам у нас в семье самое негативное. Когда я поехала искать дочку в Москву, ни один из детей даже не намекнул, что знает что-то о сестре такого, отчего она могла вдруг перестать отвечать на звонки и письма, – вздохнула Дина. – А уж тем более они мне бы сказали, что она принимает что-то запрещенное.
– Иногда бывает так, что не придаешь значения каким-то вскользь сказанным словам или фразам только потому, что не можешь себе представить, что человек, который их сказал, вдруг возьмет и когда-нибудь вот так, в одночасье, исчезнет из твоей жизни, – тихо сказал Станислав.
– Да, я поняла вас. Я обязательно сегодня же позвоню детям и передам вашу просьбу. Тем более что я еще до сих пор никому не позвонила и не сказала о том, что нашла… Айнуру. – Дина снова заплакала.
– Нам нужно идти, – Гуров поднялся. – Станислав оставит свой номер телефона и адрес почты.
– Я есть и в Телеграме, и в Ватсапе, и в Вайбере. Пусть высылают на любой удобный им мессенджер. Но лучше на почту, – добавил Крячко, записывая Дине в ее блокнот нужные данные. – И если будут какие-то вопросы или нужна какая-то помощь, то сами звоните в любое время.
* * *
– Ты говорил уже с Дербеневым? – спросил Лев Иванович у Станислава, когда они вышли на улицу и встали возле подъезда, глядя, как Михайловна о чем-то громко спорит неподалеку с какой-то древней и явно тугой на ухо старушкой.
– Говорил. И даже вместе с ним сходил к начальнику их отдела. Просил, чтобы парня на время освободили от других дел. Сказал, что Айнура – дочка очень важного человека в Крыму и теперь ее гибель расследует наше управление.
– Орлову не позвонит? – спросил Гуров, улыбаясь находчивости Крячко.
– А оно ему нужно? – посмотрел Станислав на Гурова и улыбнулся в ответ. – Даже если и позвонит – то и что с того? Ты ведь знаешь Петра, он в расследования своих сотрудников никого не допустит с их длинным и любопытным носом.
– Это – да, – согласился Лев Иванович. – Наш генерал всяких любопытствующих умеет на место поставить.
– Ну что, наговорились? – Михайловна, устав спорить со знакомой старушкой и махнув на нее рукой, подошла к полковникам. – Можно мне уже в собственную квартиру подняться? – спросила она, ехидно глядя на Гурова.
– Иди, Лютик, иди. – Лев Иванович усмехнулся и протянул Михайловне пару тысячных купюр. – Только ты не очень донимай свою жиличку вопросами, а то ведь нос у тебя скоро как у Буратино вырастет, и он когда-нибудь тебя выдаст с потрохами тем, кому знать о твоей дружбе со мной совсем не обязательно.
– Не нужна мне ваша фря, – хмыкнула Михайловна и оглянулась, ловко пряча деньги в карман драных (но не из-за моды, а просто потому, что лень было зашить дыру на коленке) джинсов. – У меня дела поинтересней найдутся.
– Михайловна, ты мне обещала временно завязать со спиртным, – строго посмотрел на нее Лев Иванович.
– Так я и не говорила, что пить буду, – вздохнула Лютик и, запев вполголоса свои любимые «Лютики-цветочки», удалилась в подъезд.
– Вот ведь оторва, – улыбнулся, глядя ей вслед, Гуров. – Чем старше становится, тем наглее.
– Так смени квартиру, – посоветовал Станислав, хотя знал историю Лютика и не сомневался, что Гуров никогда не последует его совету.
– Так что вы с Дербеневым решили? Что завтра наметили делать? – вернулся Лев Иванович к их с Крячко разговору.
– Решили, что поедем сначала в контору, или, как сейчас модно говорить, – в офис интернет-магазина, где Айнура работала. Поговорим с начальством и с теми, кто ее знал. А потом, когда узнаем адрес, где она квартиру снимала, – в Химки смотаемся.
– Дело, – кивнул Гуров.
– Поехали к нам ужинать, – предложил Станислав другу, но Гуров отказался.
– Я сегодня в ночной клуб с молодой женщиной иду, – улыбнулся он. – Правда, мы еще не решили, в какой именно…
– С Зиминой Викторией, что ли?
– А ты откуда знаешь? Я имею в виду не ее фамилию, а что именно с ней иду? Хотя и фамилию тоже… – растерялся Гуров.
– Все просто, – рассмеялся, посмотрев на его лицо, Станислав. – Я с Викторией познакомился еще два года назад. А что ты с ней идешь, так ведь это обычная дедукция, Ватсон.
– Мне всегда казалось, что в нашей паре Ватсон – это ты, – толкнул Лев Иванович Крячко в бок и рассмеялся. – Ну да, я просто сразу не сообразил. О Дине все думал и не успел перестроиться. Видать, старею – одновременно в двух направлениях разучился мыслить.
– Стареешь – скажешь тоже! – протянул Крячко. – Забыл, что мы с тобой ровесники? Мы еще многим из молодых оперов фору дадим и по части мыслить, и по физподготовке. Так?
– Так, – согласился Лев Иванович с другом. – Так что – до завтра? – протянул он руку.
– До завтра, – пожал ее Станислав, и оба направились к своим машинам на стоянке напротив дома.
Глава 12
В ночном клубе Алексея Козлова на Маросейке, а именно туда Гуров отправился с Викторией, народу было не протолкнуться. Попасть в клуб было сложно еще и потому, что сегодня там выступала одна из популярных российских арт-рок-групп «Хадн Дадн», и молодежь выстраивалась в длиннющую очередь, чтобы попасть на их концерт. Ребята – Иван и Савелий – должны были подъехать позже.
– И как ты думаешь туда попасть? – глядя на очередь, с сомнением спросил Гуров у Виктории.
– Как и обычно я в такие заведения попадаю, – пожала она плечами и скомандовала: – Стойте тут, а я сейчас вернусь.
Она и вправду вернулась довольно быстро и потянула Гурова за рукав:
– Идемте, нас проведут через запасной выход.
– Как тебе это удалось? – спросил Лев Иванович. – Я уже думал, что нас, стариков, сегодня сюда не пустят. Ты что, показала им удостоверение?
– Еще чего! – возмутилась Виктория. – Я его в такие места не ношу, – улыбнулась она. – А тем более когда я на задании. Просто дала взятку кое-кому, и нас проведут через черный ход, чтобы не волновать толпу. – Она махнула рукой на молодых, которые стояли у главного входа в клуб.
– И сколько стоит вход вне очереди? – покосился на спутницу Лев Иванович.
– Не скажу, – улыбнулась Виктория. – А то знаю я вашего брата, – погрозила она пальцем. – Начнете мне деньги в карман засовывать, даже когда я откажусь их брать.
– Начну, – нахмурился Лев Иванович, но потом рассмеялся. – Ладно, как скажете. Свои люди – когда-нибудь сочтемся.
Возле запасного входа их ждал один из двух охранников, которые стояли на центральном входе.
– Давайте быстрее, мне возвращаться нужно, – прошипел он. – Вам придется пройти вот по этому коридору, свернуть налево, потом через зал пробраться к гардеробу.
– Поняли, не в первый раз, – поспешно ответила Виктория, и охранник умчался. – Снимайте пальто, – скомандовала она Гурову. – В зале жарко, так что… Что там на вас? У-у-у, – протянула она, увидав на Гурове рубашку с длинными рукавами. – Сразу видно, что человек по ночным клубам давно уже не шастает. Ладно хоть галстук не надели. Расстегните пару верхних пуговиц и закатайте рукава, – командовала она.
Гуров, смущенный таким с ним обращением, послушно выполнял все ее указания.
В зале клуба, где должна была выступать арт-рок-группа, собралась в основном молодая аудитория (хотя попадались парочки по виду и за тридцать пять, и за сорок лет) и действительно было душновато. Свободных столиков не было, но Виктория, быстро оглядев зал, все-таки наша пару свободных мест. Многие из молодых людей просто стояли возле самой сцены и пританцовывали под песню, которую исполняло трио – два парня и девушка-вокалистка. Один из парней сидел за барабанами, второй – играл на бас-гитаре. Девушка, очень молоденькая, худенькая и миловидная, что-то невнятно пела писклявым детским голоском и играла на клавишном синтезаторе.
– Странные сегодня песни и мелодии предпочитает молодежь, – немного послушав, высказал свое мнение Гуров. – В наше время рок был роком в полногласном смысле этого слова. А теперь – что? Какие-то неясные, незаконченные звуки, а уж о тексте я вообще молчу.
– Вот и молчите, – наклонившись к его уху, шепнула Виктория. – Если вы хотите здесь что-то узнать о смерти Игната Сергеева, то нужно стать своим в доску парнем. А то наши соседи на нас уже посматривают с подозрением. Очень уж громко вы свое мнение высказываете, Лев Иванович.
– Если я не буду говорить, то как я что-то узнаю? – пожал плечами Гуров.
– Вот будет перерыв в концерте, и мы с вами займемся делом.
– А почему не раньше? – удивился Гуров. – Какая разница, когда узнавать…
– Лев Иванович, люди пришли в клуб отдыхать, – перебила его с улыбкой Виктория. – Мало кому понравится, если их начнут отвлекать от созерцания любимой группы. Отвечают на вопросы лучше всего в перерывах между концертами или спектаклем. Это я вам как психолог говорю. Во-первых, народ еще не остыл от впечатлений и находится в приятном для него возбуждении, а во-вторых, в перерывах в таких вот клубах пьют алкоголь, а он, как известно…
– Развязывает языки даже молчунам, – продолжил Гуров и рассмеялся. – Виктория, вы правы.
* * *
Перерыв пришлось ждать не меньше получаса. За это время к ним пару раз подходил официант и спрашивал о заказе, но Виктория отказалась от всего, сославшись на то, что если нужно, то сама возьмет все в баре, а Гуров заказал себе минеральной воды. Наконец музыканты удалились на перерыв, и тогда свет в зале, до того приглушенный, сделали немного ярче. Виктория быстро огляделась и сказала:
– Сегодня контингент не тот, что нам нужен. Неудачно мы сегодня сюда пришли.
– Что значит – не тот контингент? – Гуров начал уже нервничать и сердиться на Викторию. Он не любил таких бесполезных вылазок, и его раздражало, когда что-то в деле шло не так, как ему хотелось. – Я пойду и поговорю с барменом. Он-то – тот контингент?
Не глядя на психологиню, Гуров встал и направился к бармену. Виктория только вздохнула и осталась сидеть. Бармен оказался не очень разговорчивым и при этом ужасно занятым. Узнав, что Гуров ничего не собирается заказывать, он тут же переключился на других клиентов и отошел от него, не обращая внимания на заданный ему вопрос. Лев Иванович нахмурился и оглянулся-таки на Викторию. Та уже стояла неподалеку от него и о чем-то оживленно разговаривала с парой – девушкой и юношей, которым на вид было лет по двадцать. В какой-то момент она улыбнулась им, посмотрела на Гурова и, поймав его взгляд, что-то сказала молодым людям, а потом они все вместе стали продвигаться через толпу к бару.
– Познакомьтесь, это Лена и Валера, – представила она парочку Гурову, а потом, посмотрев на ребят, спросила: – Что вам заказать?
– Мне «Маргариту», – быстро ответила девушка.
– А я не пью, – улыбнулся парень. – Я за рулем сегодня. Мы с Леной по очереди гуляем, – пояснил он. – Сегодня ее очередь расслабляться.
Сделав заказ, Виктория не забыла и про себя тоже, чтобы поддержать девушку, заказала какой-то алкогольный коктейль, название которого Гуров не уловил, потому что заиграла музыка и слышимость снова стала плохой.
– Если хотите поговорить с официантом или барменом, то вам придется себя расшифровать и действовать как официальное лицо, – наклонившись к самому уху полковника, сказала Виктория. – Идите, а я поговорю с этими ребятами. Насколько я поняла, они в этот клуб постоянно наведываются, и если сами не знали Игната, то с кем-то из его друзей точно знакомы.
Гуров кивнул, соглашаясь, и облегченно вздохнул. Он хотя и был профессионалом в своем деле, но среди современной молодежи чувствовал себя неуютно. Если честно, то не понимал он нынешнюю молодежь с ее англицизмами в речи и манерой выражаться полуфразами и полунамеками.
Поманив к себе одного из официантов, Гуров показал ему удостоверение и спросил, где они могли бы поговорить.
– Мне нужно спросить разрешения, – ответил молодой человек, покосившись на администратора. – Я на работе.
– Что случилось? – Администратор сам подошел к ним. Это был статный мужчина лет под сорок.
– Вот, из уголовного розыска, хотят поговорить, – пожал плечами официант.
– Что-то не так? – Вопрос администратора был направлен не Гурову, а подчиненному, но ответил на него Лев Иванович.
– В вашем заведении несколько дней назад произошел несчастный случай. Умер посетитель…
– Да, был такой случай. Это ужасно – все, что случилось. Парень оказался наркоманом. Обычно мы строго следим за этим и не допускаем к нам в клуб подозрительных личностей. Но Игнат к нам ходил уже не один год, он сын уважаемого бизнесмена, и до того злополучного дня с ним никаких проблем не возникало. Но что вас конкретно интересует? Может быть, я отвечу на все ваши вопросы? Я каждый день на работе, а официанты работают посменно, – объяснил администратор. Гуров согласился, и Кирилл Романович, как представился ему работник клуба, предложил пройти в его кабинет.
– Я так понял, что вы хорошо знали умершего парня? – спросил Гуров, когда они оказались в тихой и довольно уютной комнате, которая мало бы напоминала деловой кабинет, если бы не компьютерный стол у окна. Лев Иванович сел в одно из кресел у небольшого столика, а хозяин кабинета – на диванчик напротив, и закурил сигарету.
– Курите? – запоздало поинтересовался он у Гурова, и когда полковник отрицательно покачал головой, продолжил, отвечая на его вопрос: – Да, я знаю всю семью Сергеевых. Весьма достойные люди. Правда, с детками им не очень повезло. – Кирилл Романович втянул в себя с наслаждением ароматный дым сигарет. – Игнат у четы Сергеевых – третий и самый младший из детей. Старшие – дочь Лиля, ей тридцать, и сын Степан, которому двадцать шесть, – уже лечились от наркомании. Степан – неудачно. Два года назад он умер от передозировки. Игнат единственный из детей, кто никогда не прикасался к наркотикам. Говорили, что Сергеев приставил к нему охранника. Няньку, так сказать. Но, видать, и это не помогло. А жаль, неплохой был парнишка.
– Насколько я понял из результатов вскрытия, – сказал Гуров, когда администратор замолчал, – парень начал принимать наркотики совсем недавно. Его органы еще не были повреждены амфетаминами в достаточной степени, как это бывает у наркоманов со стажем.
– Все это так неприятно, – поморщился Кирилл Романович. – Я уже говорил, что Игнат ходил к нам с восемнадцати лет и вел себя всегда вполне прилично. Ни я, ни кто-то из охраны никогда не замечали, что он под кайфом…
– Ну, он мог прийти и в нормальном состоянии, а принять наркотик уже здесь, – возразил Гуров. – Не можете же вы и охрана уследить за каждым, кто приходит в ваше заведение. В туалете камеры у вас тоже наверняка не стоят.
– Залы у нас все время под наблюдением, и служба охраны следит за всем, что происходит, в режиме онлайн. Но да, вы правы, в туалете из этических соображений камеры не поставлены. Но туда периодически входит кто-то из охраны и проверяет. Шприцы у нас там не валяются – можете сами проверить, – усмехнулся администратор.
– Охотно верю, – со скепсисом в голосе ответил Гуров на последнюю реплику администратора. – Ответьте мне на такой вопрос: Игнат приходил один, с девушкой или с компанией?
– Когда как, но чаще всего с девушкой, насколько я знаю, – ответил администратор. – После того несчастного случая… Или это все-таки не несчастный случай, раз уголовная полиция им интересуется? – посмотрел он на Гурова, но тот предпочел не отвечать на вопрос, и тогда Кирилл Романович продолжил: – Я после этого случая сам провел некоторое внутреннее следствие. Все, кого я спрашивал, уверяли меня в один голос, что не видели в поведении Игната чего-то необычного ни в тот злополучный для него день, ни прежде.
– Девушка у него была всегда одна и та же? – поинтересовался Лев Иванович.
– Нет. Игнат менял их как перчатки, – ответил администратор. – Но такое поведение у молодежи сейчас считается нормальным, поэтому никто особо внимания не обращал.
– Как часто он их менял?
– Примерно раз в две-три недели, – усмехнулся Кирилл Романович. – Две-три субботы и воскресенья появлялся с одной, потом – с другой. Мальчик он был из состоятельной семьи, вот девушки к нему и липли.
– Он приходил только по субботам и воскресеньям?
– В общем, да. Ну, и на праздники еще. В остальное время родители одного его никуда не отпускали – только с охраной. Поэтому он, как я понял из разговора с его друзьями, предпочитал в будние дни вообще не ходить вечером на разные молодежные тусовки. К тому же он учился, и учился вполне успешно, по отзывам тех, кто его хорошо знал. Кажется, в каком-то техвузе.
– А его сестра избавилась от зависимости? – задал следующий вопрос Гуров.
– Лиля? – администратор вздохнул. – Насколько я знаю, она сейчас все еще в психиатрической лечебнице. Проходит программу реабилитации. Ее лечили и раньше, и вполне успешно, но потом она попала в какую-то секту, и все понеслось снова-заново. Теперь вот ее закрыли… прошу прощения, отправили в какое-то очень закрытое частное заведение-лечебницу.
– Понятно. Значит, она не могла быть причастна к тому, что Игнат стал тоже принимать наркотики?
– Конечно же, нет. Я ведь говорю, что родители очень строго за ним следили.
– Следили, да не уследили, – пробормотал Лев Иванович и задал следующий вопрос: – Скажите, а девушки Игната Сергеева – они к вам приходили без Игната?
– Без него? Вообще-то я не помню. Я имею в виду, что не помню всех его девушек в лицо. Разве что две-три запомнились. Поэтому сказать точно – приходили ли они без него… нет, точно не скажу. Хотя постойте, одну я все-таки помню – рыженькая такая, симпатичная. Но, на мой вкус, чуть полновата. Обычно Игнат приводил худеньких и блондинок, а эта отличалась от всех и комплекцией, и цветом волос.
