Kitabı oku: «Ядовитая луна», sayfa 3

Выстрелила, даже не веря, что попаду.

А потом провалилась в спасительную темноту, в которой пахло морозной свежестью и шалфеем.

Глава 4. Амелия

– …не надейся, что я забуду о том, что ты сделал! – этот голос казался смутно знакомым, будто я услышала эхо из прошлой жизни.

Темнота перед глазами и не думала рассеиваться, но радовало, что боль в плече слегка притупилась. Рану всё ещё жгло огнем, однако ногтями вырывать поврежденную плоть больше не хотелось.

– Не тебе меня судить. Взошла Ядовитая Луна и я был в своем праве, – а этот голос я раньше никогда не слышала. Если бы слышала, то непременно бы запомнила его. Настолько он был бархатистый, глубокий, но наполненный холодной иронией. – А вот твоя выходка может стоить тебе жизни.

– Знаю, – раздалось над самым ухом.

Должно быть, это сон. Как еще объяснить, что я не могла открыть глаза и рассмотреть то, что творилось вокруг?

На меня обрушилось чувство невесомости, будто тело вдруг превратилось в перышко, подхваченное порывом ветра. Но прошло все быстро, и сознание вновь погрязло в сером тумане.

Очнулась, уже по-настоящему, когда кто-то громко хлопнул дверью. В нос сразу ударил специфический запах больничной палаты, которую недавно убирали и дезинфицировали – такой ни с чем не спутаешь. От мамы пахло так же, когда она возвращалась после работы домой.

Рядом кто-то суетился, а едва я смогла как следует присмотреться, сразу ее узнала.

– Отлично, ты пришла в себя, – с теплой улыбкой произнесла Мона.

 До того, как папа умер, мама работала в больнице медсестрой. Она и после продолжала работать, но уже без особого блеска в глазах, а когда пропал Марк, и вовсе ушла из госпиталя. Мона Кларк была ее коллегой, но близки они никогда не были. И всё же мне было приятно, открыв глаза, увидеть знакомое лицо.

Женщина погладила меня по плечу.

– Что случилось?

Надев очки, Мона смерила меня внимательным взглядом, потом обратила взор на датчики, чему-то кивнула и улыбнулась.

– На тебя напал дикий зверь, милая. Повезло, что уцелела. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально… но странно.

Сложно было выразить словами опустошенность, которая поселилась в груди. Может это просто последствия перенесенного стресса? Я постаралась пошевелить рукой, но вышло не очень. Пальцы не слушались, будто вовсе мне не принадлежали. Дикий зверь? Интересно…

– Головная боль? Тошнота? Слабость?

– Слабость, – тут же отозвалась я. – Меня не тошнит.

Опустив взгляд, Мона что-то черканула в моей медицинской карте.

Сил думать, как меня угораздило так вляпаться и загреметь в больницу, не было. И вообще… Кто меня сюда привез?

– Плечо может немного побаливать, но мы дали тебе анальгетик. Он снимет боль. Если что-то будет нужно, смело жми на кнопку, и я тут же приду. Через полчаса тебе принесут обед.

Кивнув, я сделала глубокий вдох. Со времени смерти папы эти белые стены я ненавидела. Они прочно ассоциировались с отсутствием надежды и душевной болью. Хотелось вырваться отсюда поскорее и наверное, меня бы отпустили, если бы кто-то мог дома за мной поухаживать, ну или хотя бы за меня поручился.

– А сколько я здесь пробуду?

Мама дома одна. И Чудо… Да, мама может о себе позаботиться в плане ежедневных потребностей, но всё же я привыкла контролировать, чтобы она не забывала есть. А уж кошку кормить она точно не будет – просто не обратит на нее внимание, даже если усатая морда окажется у нее под носом.

– Еще пару дней точно. Может чуть меньше. Если хочешь, я спрошу у доктора.

– Хорошо. Можно еще один вопрос? От кого они?

Не заметить шикарный букет алых роз, стоящий на столике рядом с койкой, было невозможно. Мне было лень считать, сколько там бутонов, но не меньше двадцати. И вроде мне должно быть приятно, вот только я понятия не имела, от кого эти цветы, да и никакой записки не было видно.

– Их принесли час назад, но кто, я не знаю. В любом случае это мило, правда? Кто-то о тебе беспокоиться. Поклонник?

Не дождавшись от меня ответа, Мона уже хотела уйти, но внезапно развернулась, будто вспомнила кое-что важное.

– Кстати, Амелия, там к тебе пришел молодой человек, но без твоего разрешения его не впустят, ведь он не член семьи. Сказал, что его зовут Алекс, – она говорила, а я вдруг поняла, что мыслями где-то далеко. Если меня скоро выпишут, успею ли я на экзамен? Клиентоориентирование – один из ключевых предметов, а я надеялась сдать его на высший балл. Но как, если я не готовилась? Наверное, нужно позвонить Кристине и попросить ее принести мне учебники. Хотя нет, в таком состоянии заниматься я явно не смогу. Может завтра? – Милая? Так что? Мне его впустить?

– Что? – встрепенулась я, не сразу понимая, о чем спрашивает Мона. – Ах да, думаю да…

Он пришел спустя минуту. Под дверью, что ли сидел?

– Привет, – тут же поздоровалась я, помня о правилах приличия.

Хотела было спросить, что Алекс здесь делает, но это было и так очевидно.

– Привет.

– Как ты?

Я пожала плечами.

– Наверное, бывало и лучше. Тело меня не слушается, а в остальном все в порядке.

Пока я говорила, напряжение с его лица постепенно спадало. Но вот неловкость, занявшая ее место, была мне не понятна. Если ему неудобно быть здесь и говорить со мной, зачем он вообще пришел?

И все же я невольно засмотрелась на парня. Красивый, но не смазливый. Нос с небольшой горбинкой, русые волосы, непослушными прядями падающие ему на лоб и мягкие на вид губы, на которых мой взгляд задержался чуть дольше, чем требовалось.

– Я рад, – он замер в метре, спрятав ладони в карманы джинсов и напряженно вглядываясь в мое лицо, будто старался прочесть в нем что-то, одному ему понятное. – Знаешь, мне не говорили о твоем состоянии, потому что я не член семьи.

– Ясно.

Тут он наконец перевел взгляд на цветы и удивленно поднял брови:

– От кого они?

Так и хотелось спросить у Алекса, какое вообще ему дело до моих подарков и тех, кто их дарит, но я не смогла. Это как минимум не вежливо, ведь он здесь, и пришел меня навестить, хотя вовсе не обязан был этого делать. Особенно после того, как между нами всё полетело к черту.

– Не знаю от кого. Может от Кристины.

– Амелия… – он замялся, но от звука моего имени, произнесенного его голосом, странно завибрировало в груди. По знакомому тепло. – То, что я сказал вчера в лесу, я не имел в виду…

Но я не дослушала и грубо его перебила:

– В лесу?

– Да. Что с тобой?

– Это было вчера? – я напряглась, копаясь в памяти. На эти противоправные действия голова ответила тупой болью. – Мы… были вместе?

– Конечно вместе.

Алекс сказал это так, будто мы и правда были неразлучны. Что за игру он затеял?

– Я не понимаю…

– Что ты помнишь из вчерашнего вечера?

– Что я пришла домой из колледжа, приготовила ужин. Кажется, курицу и картошку. Салат. Отнесла его маме и поужинала сама, потом легла спать. Хотела почитать конспекты, но у меня почему-то не хватило на это сил. Даже не знаю. Вроде, вчера я не переутомилась.

– Амелия…

– Что?

– Вчера мы были вместе, – он снова это сказал, да еще так уверенно, будто речь шла о непреложной истине. – Мы ездили в морг, помнишь? Видели тело, но это был не Марк. Я отвез тебя домой, пригнал машину и вернулся. Мы смотрели сериал, "Битву престолов и ели попкорн. Вдвоем. Ну же? – я покачала головой и отвела взгляд. Не могла больше смотреть в его глаза, в которых плескалось искреннее беспокойство. Вчерашний вечер виделся мне совершенно иным. – Потом я уехал, на встречу со " Змеями". Ты и этого не помнишь?

– Прости.

– Не извиняйся, – тут же отозвался Алекс и без приглашения присел рядом со мной на койку. Я уловила приятный запах, который почему-то показался знакомым. Морозная свежесть и шалфей. Он окутал меня легким флером чего-то потерянного, но необходимого, как воздух. – Бэль, я волнуюсь. Ты ударилась головой? Что еще ты забыла?

Его ладонь скользнула по одеялу к моей, но я спешно убрала руку. Он говорил с таким убежденным видом, а я… Но ведь он лгал!

– В том-то и дело, Алекс, – сама удивилась, насколько мой голос может быть твердым, если меня что-то разозлило. Но это так. Прошло столько времени, а теперь он появляется здесь, заглядывает в глаза как ни в чем не бывало и делает вид, что мы близки. – Я все помню. А вот того, о чем говоришь ты, не понимаю. С чего бы тебе оставаться у меня и смотреть со мной кино, если мы перестали общаться три года назад? Марк пропал и для нас всё закончилось. Да ты едва здоровался со мной на занятиях, и то если я оказывалась перед твоим носом. Хватит!

Последнее слово я произнесла резче, чем сама хотела, да еще и повысила голос.

Кажется, перестаралась, потому что Алекс побледнел и медленно встал, отходя на два шага.

– Хватит что?

– Хватит разыгрывать эту комедию. Я и так себя неважно чувствую. Не знаю зачем тебе все это, но лучше уходи.

Я не хотела видеть его широкую удаляющуюся спину. Просто отвернулась и сделала вид, что засыпаю. Вот только руки подрагивали от напряжения, да и сердце предательски сдавило. Если он хотел меня вывести из себя, у него это прекрасно получилось. Но остался главный вопрос: зачем Алексу всё это?

И, если меня не было в лесу, то откуда взялся дикий зверь, по вине которого я здесь? Допустим, когда он на меня напал, я впала в шоковое состояние и память закрыла от меня эти кровавые подробности.

Но вот то, о чем говорил Алекс… Я точно помню, как все три года надеялась, что мы помиримся. Точно помню, как мне было одиноко, потому что я осталась совсем одна. И точно помню, его слова, сказанные после исчезновения Марка:

“Ты ничего мне не должна!” 

Сейчас, копаясь в памяти, мне стало еще больнее. Будто это было вчера.

Спустя минуту раздался звук шагов и хлопок закрывшейся двери. Отлично. Я и правда устала. И во всем этом странном разговоре было кое-что хорошее – плечо почти перестало болеть.

– Я бы на твоем месте отдыхала, – Кристи самозабвенно поедала шоколадные конфеты, которые сама мне и принесла. Я не возражала, зная страсть подруги к сладкому. – Профессор Банд сказал, что экзамен для тебя, скорее всего, перенесут на начало учебного года. Можно расслабиться.

Пожав плечами, я всё же взяла в руки одну конфету и откусила. Фруктовая начинка! Ненавижу! Но съесть всё равно пришлось, чтобы не обижать Кристину.

– “Скорее всего” это еще не точно, – я с грустью оглядела три учебника и четыре тетради с конспектами. Но потом взяла себя в руки и даже обрадовалась – будет чем занять голову.

– И все-таки очень красивые цветы, – мечтательно протянула она и склонилась над алыми бутонами. Вдохнув их аромат, девушка блаженно прикрыла глаза. – Интересно, от кого они. Ты не разгадала эту загадку?

– Нет, – односложно ответила я, раскладывая учебники на тумбочке. Мои мысли были уж точно не о розах и таинственном поклоннике.

С прихода Алекса прошли сутки, а я все не могла выкинуть его слова из головы. Больше он не появлялся, зато зашла подруга и слегка скрасила мое одиночество. Но она спешила в колледж, поэтому наше общение вышло скомканным.

– Слушай, а ты ничего не слышала об Алексе?

– А что с ним?

– Ну… Он вчера заходил и странно себя вел. Доказывал, что ту ночь мы провели вместе, – Кристи чуть не поперхнулась очередной конфетой, а когда прокашлялась, я спешно добавила: – Да нет, не в этом смысле. Что проводили время вместе, а потом вдвоем оказались в лесу.

– И что? – она явно не понимала, куда я клоню.

– А то, что я этого не помню, – терпеливо объясняла я. – Но точно знаю, что у меня было больше шансов оказаться в лесу со снежным человеком. А ты что думаешь?

Подруга молчала примерно минуту, пялясь в пространство. Я едва сдержала глупый порыв провести ладонью перед ее лицом, привлекая внимание, но потом девушка вздрогнула и ее взгляд стал более осмысленным, хоть и не до конца. Может она не выспалась?

– Я не знаю, – севшим голосом ответила Кристина, – но ты во всем права.

Вздохнув, я откинулась на подушку. Что и требовалось доказать – Алекс меня разыгрывал, однако зачем, так и осталось неясным. Может, решил наладить уничтоженные отношения? Но тогда было бы логичным просто со мной поговорить. Хотя я и была зла на него все эти три года, копила обиды и боль в душе, но всё равно он не был мне чужим. Однако… столько времени прошло. Осталось ли у нас что-то общее?

И все-таки, стоило о нем подумать, как сердце забилось чаще, а еще перебинтованное плечо отозвалось ноющей болью. Как бы я ни хотела выкинуть его из головы, невольно все равно обращала взор в сторону распахнутой двери в палату, когда мимо кто-то проходил.

“Глупо, Амелия, очень глупо. Ты прогнала Алекса, так с чего вдруг ему опять здесь появляться?”

– Кстати, по поводу той работы, – я даже забыла о Кристи, а она все это время методично и со знанием дела доедала конфеты. – Мама сказала, что со следующей недели можешь приступать. Но только если тебя выпишут, и ты будешь себя хорошо чувствовать. Ей в кафе не нужны несчастные случаи.

Я кивнула. Эта работа была мне необходима, ведь мы едва сводили концы с концами. Хотя, их сводила я. Мама давно уже открестилась от всех финансовых вопросов, полностью уйдя в себя. А проблемы всё множились: старые трубы, которые нуждались в ремонте, неоплаченные счета за прошлый месяц и дорогой список лекарств, который мне стопроцентно оставит Мона перед выпиской. Деньги, на которые мы жили после смерти отца, таяли на глазах.

Ничего зазорного в работе официанткой я не видела. Это казалось лучшим выходом, чем потерять дом.

– Спасибо, – поблагодарила я подругу прежде, чем та ушла.

Потом потянулись однообразные до зубного скрежета часы. Алекс не появлялся, я пообедала, и только собралась вздремнуть, как…

– Слушай, Кайл, я знаю, что должен был зайти раньше, но… – я во все глаза смотрела на парня, который вошел в мою палату с таким уверенным видом, будто тут только его и ждали. – Ты не Кайл…

Он остановился на полпути, держа в руках два стакана с кофе, а я пыталась понять, почему мне казалось, что этот голос я уже слышала. Глубокий, бархатистый…

– Я не Кайл, – подавив смешок, легко кивнула.

Незнакомец замер, потом оглядел меня, усмехнулся и перевел взгляд на открытую дверь, а я в свою очередь разглядывала его. Честно говоря, посмотреть было на что. Высокий, широкоплечий, он казался немного старше меня. Рыжие волосы неряшливыми волнами падали на лоб, но я не обманывалась – он явно их укладывал, но так, чтобы прическа казалась небрежной, будто парень только что встал с постели и чертовски мучился похмельем. На его лице хотелось задержать взгляд, но конечно, откровенно пялиться я себе не позволила.

– Странно, позавчера мне назвали именно эту палату. Ну да, триста третья.

– Похоже, твоего приятеля выписали, – заметила я очевидное.

Но он не спешил уходить.

– Или отправили вниз дожидаться родственников в пластиковом мешке, – от сказанных им слов я потеряла дар речи. Заметив это, рыжий ухмыльнулся. – Расслабься, от сломанной лодыжки еще никто не умирал. Наверное.

Я вздрогнула. Почему-то мне отчетливо представилась эта картина: холодное светлое помещение, запах дезинфицирующих средств, глухой звук закрывающейся дверцы холодильника…

Мороз пробежал по коже, но я быстро пришла в себя.

Чтобы прогнать странное видение пришлось тряхнуть головой.

– Надеюсь на это, – едва слышно пробормотала я, стискивая в руках покрывало.

Парень переступил с ноги на ногу, но почему-то казалось, что эта его неловкость была напускной.

– Ну, раз уж я здесь, а у тебя нет посетителей, хочешь кофе?

Он смело приблизился, будто мы были знакомы уже давно и протянул коричневый стакан с ароматным напитком.

Хотела уже отказаться, но почему бы и нет? Мне и впрямь было одиноко, скучно и ужасно тоскливо. Да и незнакомый парень мне понравился своей непосредственностью. Я насилу заставила себя отвести взгляд от его темно-синей рубашки, верхние пуговицы которой были расстегнуты, и сомкнула пальцы на стакане.

– Мило, что ты принес кофе своему другу.

Он усмехнулся, оглядевшись. Заметил стул, который оставила Кристи и аккуратно придвинул его к койке.

– Ну, еще я хотел купить ему футболку с надписью: “я идиот, который не включает фонарик, лазая по стройке по ночам”, но они закончились, – сев рядом, он закинул ногу на ногу и сделал глоток из своего стакана. – Остался только двойной латте с миндальной пеной. Кстати, я Макс.

– Амелия.

– Амелия, – протянул он. – Красивое имя. И за какие грехи ты здесь? Тоже не признаешь фонарики?

– Что-то типа того. Нападение животного, но это ничего. Скоро меня выпишут.

– Так, и почему ты тут одна?

– Наверное, потому что это одноместная палата.

– Да я не про это. Где родители, братья или сестры, парень? – мне показалось, или на последнем слове Макс сделал акцент? В любом случае он многозначительно посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Подруга заходила, а в остальном… Все сложно.

Светло-карие, почти золотистые глаза вспыхнули.

– Сложности я люблю. Из них рождается вызов.

– Может я не так выразилась. Сложности в семье, а на личном фронте все просто, как на белом листе бумаги, – я не хотела этого говорить. Никогда не открывалась людям при первой встрече, но было в этом Максе что-то такое, отчего мне хотелось рассказать ему всё. Будто он был единственным, кто сможет меня понять. Хотя… Тоненький голосок где-то в глубине души шептал, что это не так, но он был таким тихим, что я запросто его проигнорировала.

Даже не заметила, как почти опустошила свой стакан. Сладкий напиток оставлял приятное ореховое послевкусие на языке.

– Знаешь, что самое забавное? – чуть подумав, спросила я.

– Что?

– Это мой любимый кофе из "Форест". Латте с миндальной пеной. Невероятное совпадение.

Кажется, Макс ничуть не удивился.

– Действительно, – подтвердил он, подаваясь вперед. От этого пристального взгляда мне не захотелось закрываться, наоборот, его внимание мне… нравилось. – Я редко там бываю, но сегодня как раз проезжал мимо. Решил, что приходить к Кайлу с пустыми руками было бы неловко. Я и так должен ему ящик пива, о чем он мне напоминает каждый день.

– Ну, может теперь ты будешь бывать там чаще. Со следующей недели я буду там работать.

Мне показалось, что в двери мелькнул знакомый широкоплечий силуэт. Но если Алекс и приходил, то он ушел, так и не войдя ко мне.

– Это меняет дело, Амелия. Но думаю, в следующий раз мы увидимся намного раньше. По крайней мере я сделал для этого всё, что потребовалось.

Глава 5. Алекс

Меня трясло. Всю дорогу до дома я слышал голос Амелии в своей голове:

“Марк пропал и для нас всё закончилось. Да ты едва здоровался со мной на занятиях, и то если я оказывалась перед твоим носом. Хватит разыгрывать эту комедию. Уходи!” 

Но ведь ничего не закончилось! Три года я был рядом, как и она. Три года мы находили утешение друг в друге, потому что оба чувствовали пустоту после исчезновения Марка. И три года я боролся с собой и молчал о своем к ней отношении. Я бы решил, что после жестоких слов, которые я сказал ей в лесу, Амелия мне мстит и притворяется, что всё забыла, если бы не знал ее слишком хорошо. Она просто не могла так поступить.

А я мог. И теперь ненавидел себя за это. Угрозы “змеев” выбили почву из-под ног и всё, о чем я тогда мог думать, это как защитить от них любимую девушку. Я не стал за нее бороться и предпочел оттолкнуть, решив, что так она будет в безопасности. Похоже, это было ошибкой.

На улице царила потрясающая погода. Летнее солнце уже вовсю прогрело воздух, и он наполнился ароматами хвои, цветущих трав и вереска. Птицы пели не умолкая, перекрикивали друг друга, и порхали с дерева на дерево. Даже сосны, в обилие росшие на обочинах, казалось, потянулись к свету. Но мне все это было неинтересно. Я будто находился в чудовищном сне, из которого не мог выбраться, и он, как водоворот, затягивал все глубже.

Ночь в лесу вообще осталась темным пятном в моей памяти. Я помнил угрозы и как сам нарвался. Помнил, что мне досталось, и что Амелия отпугнула “змеев”. Помнил, как она призналась в чувствах, а я вместо того, чтобы заключить девушку в объятия и поцеловать, попробовав наконец ее губы на вкус, испугался. Она ушла, что было неудивительно, но я медлил. Боролся с собой, пытаясь унять порыв догнать Бэль и исправить свою чудовищную ошибку, однако фотографии в моем кармане заставили меня остаться стоять там, посреди леса.

Ее крик я не забуду никогда. И ужас, когда я увидел, как чудовищных размеров волк вцепился в нее. Действовал на чистом автомате, а потом… Темнота.

Очнулся у себя в гараже, от того, что солнечные лучи из распахнутого окна будто прожигали сетчатку сквозь опущенные веки. Оглядел себя и чертовски удивился, поняв, что от ссадин и синяков на лице и животе не осталось и следа. Это было по меньшей мере странно, но в тот момент меня волновала лишь Амелия и то, что ее телефон был недоступен. Не передать словами как я испугался.

Но сообщение от незнакомого номера, в котором сообщалось, что она в больнице, заставило меня спешно собраться и поехать к ней. Даже не стал задумываться над тем, кто этот таинственный информатор. Было плевать. От сердца отлегло, ведь самое страшное, о чем я тогда думал, это то, что не смог защитить ее. Что она осталась в лесу истекать кровью или еще хуже.

Но реальность тоже оказалась не сахаром…

Что на нее нашло? Ударилась головой? Разум помутился из-за шокового состояния? Я не знал. Но отчаянно надеялся, что завтра всё встанет на свои места и она всё вспомнит.

А пока мне предстояло придумать, как отделаться от “змеев”. Никакие дельные мысли в голову не лезли, и я на чистом автомате приехал домой и припарковался у гаража, как-то машинально отметив, что пора бы подстричь газон. А еще поменять свечи в машине, чем я сейчас и собирался заняться. Всё, что касалось автомобилей, отлично прочищало голову.

Но я успел лишь сделать несколько шагов по помещению, насквозь пропахшему машинным маслом, кинуть телефон на потрёпанный диван, который этой ночью служил мне кроватью, как сзади раздался до боли знакомый, но почти забытый голос:

– Рад, что ты в порядке.

Замерев, я во все глаза уставился на своего друга.

– Твою мать! – только и смог проговорить я, глядя, как Марк медленно закрывает дверь моего гаража. – Это не можешь быть ты!

Я уж было решил, что все-таки приложился головой на пару с Амелией, там, в лесу. Как еще можно объяснить это видение?!

– А что, ты меня уже похоронил? – усмехнулся друг совсем не весело. – Расслабься. Я вернулся.

Он так просто это говорил, будто выходил за кофе на пол часа, и все эти три года мы с Амелией не занимались его поисками и с ужасом не ждали сообщений о его смерти.

А еще он изменился. Юношеский блеск в карих глазах сменился чем-то тёмным. Волосы отросли и непослушными прядями падали ему на лицо, а щетина на скулах говорила о том, что Марк не брился уже несколько дней. Она ему шла, добавляла мужественности, но для меня казалась чуждой.

– Вернулся?! – воскликнул я, когда удалось пересилить шок. Или не удалось. Друг казался миражом, который рассеется, стоит мне приблизиться. Но ведь это можно проверить. – Где ты, черт возьми, был?! Ты хоть понимаешь, как она страдала?!

Я не мог справиться с собой. В два быстрых шага оказался рядом с Марком и схватил его за ворот рубашки, припечатывая к стене. Ярость застлала взор и всё, о чем я мог думать, это как хочу выбить из него хоть слово в качестве извинений за боль, которую он принес сестре.

Он замер и даже лениво улыбнулся. А у меня в это время внутри всё клокотало, и казалось, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку – так неистово оно билось.

– Тебе нужно учиться справляться с гневом, Алекс, иначе он пожрет тебя изнутри. Поверь мне, я знаю о чем говорю.

– Поверить тебе?! – не отнимая рук, я швырнул его на пол. – Три года мы гадали какой страшной смертью и в какой подворотне ты умер! – я почти кричал, но не осознавал этого. – Мы не хотели об этом думать, но у нас не осталось выбора! Твоя мать практически сошла с ума от горя, а сейчас ты как ни в чем не бывало заявляешь сюда и говоришь, что вернулся?!

Он всё еще лежал, будто решил дать мне выговориться и выместить всю свою ярость, которая душила, как петля на шее. Это было на него не похоже. Марк всегда бил первым, а мне всегда доставалась роль друга, который прикрывает его спину от последующих ударов. Но это было раньше… Многое изменилось.

И я не выдержал. Удар моего кулака пришелся точно в челюсть парню, но боли в руке я не почувствовал. А вот Марк… Точно не знаю, возможно, мне показалось, но его глаза вспыхнули зеленоватым свечением, и он оскалил… Клыки?! Как у животного! Затем с легкостью скинул меня с себя, будто я ничего не весил.

Приземлился возле полки с инструментами и потряс головой, прогоняя видение. То, что это было именно оно, я не сомневался. Не может у человека быть такого взгляда и оскала хищника. Просто не может!

– А теперь, наконец, ты готов поговорить? – спокойно спросил Марк, протягивая мне свою ладонь.

– Ты не хочешь для начала навестить свою сестру? Она все еще считает тебя пропавшим без вести.

Я принял его помощь и теперь мы стояли, оценивающе глядя друг на друга.

– Хочу, но позже, – наконец ответил он и расслабленно прислонился к стене. – А тебе вообще лучше к ней не соваться.

Это мы уже проходили! Забавно, что после стольких лет Марк все еще считал, что я недостаточно хорош для нее. Впрочем, после своей вчерашней глупости я тоже так считал.

– Это еще почему?

– Для Амелии теперь все изменилось, да и у тебя тоже скоро появятся проблемы, о которых ты и не подозревал. Ты не задумывался, почему после ночного приключения на тебе всё зажило, как, кхм, прости, на собаке?

– Ты совсем тронулся?! – снова вскипел я. Выслушивать всякий бред не было никакого желания. – Пропадаешь на три года, не оставив даже записки, а теперь появляешься и несешь бред! Тебе домой нужно! В больницу к Амелии и, наверное, в полицию. Тебя все еще считают пропавшим и ищут. Да мы только вчера были в морге!

Он молча меня выслушал, скрестив руки на груди, и делал вид, будто всё, сказанное мной, он прекрасно знал, но его это волновало мало.

А ведь мы даже обращались к местному экстрасенсу, хотя Амелия их терпеть не может, да и вообще всё, что связано с магией. Четыре года назад ее отец мучался болями в животе, но почему-то не захотел идти в больницу. Тогда целительница, как она себя называла, всучила ему травы, которые должны были избавить его от этих проблем. А через три месяца он слёг от рака желудка. Время было потеряно, и даже химиотерапия его не спасла. Роберт умер, оставив жену и детей оплакивать его, и после этого от всего паранормального Амелию буквально трясет. Но она переступила через себя, потому что это был реально последний шанс!

И он оказался пустышкой, мы это узнали позже.

– Пусть и дальше таким считают. А домой я не вернусь. У тебя есть выпить?

– Я не пью, – выпалил я. – Ты бы это знал, если бы не шлялся непонятно где.

– Поверь мне, ты захочешь выпить, когда услышишь мою историю.

– Твою историю? – с издевкой протянул я и уселся на диван. Казалось, если я срочно не увеличу расстояние между нами, то опять наброшусь на Марка с кулаками. – Ну давай, удиви меня. Тебя похитили инопланетяне? Или адепты какой-то секты заманили тебя, приковали наручниками и увезли на север, отстраивать их храм?

– Еще хуже, – он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями. – Меня укусил волк. Точнее, оборотень. Как и тебя.

– Ты рехнулся! – эта мысль первой пришла мне на ум.

Другого объяснения его бреду про оборотней я не видел. Может, друг и впрямь угодил в секту, и адепты все это время накачивали его психотропными веществами?

На мое заявление он лишь хмыкнул и сложил руки на груди.

– Сейчас тебе удобно так думать, но ты меня все равно выслушаешь, потому что ты мой друг.

– Мы были друзьями, – возразил я. – Три года назад.

Мне показалось, что Марк дернулся, будто получил затрещину, но я был прав, и прекрасно это понимал. Такой срок не проходит бесследно, и человек, который в теле моего друга, мне не знаком.

– Ты помнишь ту вечеринку у костра, после окончания школы? – внезапно спросил он, будто стараясь переубедить меня.

Пришлось напрячь память.

– Когда ты затащил в койку Аду Морган?

Марк самодовольно усмехнулся:

– И не только ее, но это уже детали. Закончилось все на Аде.

Я не был удивлен. Мой друг и девушки – это вообще отдельный разговор. Временами я удивлялся, как его многочисленные пассии не поубивали друг друга. Ну, или как не догадались прикончить Марка, чтобы он не достался никому. Иногда одна из них, когда он разбивал ей сердце, подкатывала ко мне, в надежде оказаться ближе к своему бывшему, и тут уже мне приходилось быть изворотливым и придумывать сто разных способов отделаться от настырной девицы.

Ту вечеринку я помнил смутно, и это было еще одной причиной, по которой я бросил пить. Ночной лес, куча машин с включенными фарами и из каждой гремела музыка, сливаясь в дикую какофонию звуков. Огромный, высотой с дом, костер, вокруг которого плясали выпускники и время от времени подкидывали в него ставшие ненужными учебники и конспекты. Типичная попойка подростков, которые почувствовали вкус свободы. Амелия не ходила. Марк настоял, да и она все еще грустила из-за смерти отца. Я тогда напился и мне поплохело, ведь я всегда переносил опъянение хуже, чем Марк.

– Я оставил тебя в машине, потому что ты едва мог передвигаться, – с фирменной усмешкой напомнил он мне, – а сам до трех ночи развлекался с Адой в палатке. В итоге она уснула, но мне не спалось. Вышел покурить, отошел буквально на несколько метров, тут-то он меня и достал. Я обратился следующей ночью, в своей постели. Чудо, что ни мама, ни Амелия не пострадали.

– Обратился в оборотня? От волчьего укуса? – уточнил я, все еще не веря его словам. Хотя слушать было интересно.

– Это был альфа, – поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил. – Вожак стаи оборотней. Раз в несколько лет он делает выбор и сам обращает того, кого считает достойным. Не знаю, по каким таким качествам, но он выбрал меня. Так он усиливает стаю, разбавляя ее новой кровью.

– Занимательно, – протянул я, откидываясь на диванные подушки.

– Черта с два! – глаза Марка вспыхнули от негодования. – Стая всегда в пути. На одном месте задерживается не дольше чем на три-четыре месяца, чтобы люди не начали задавать вопросы. Это выглядит просто как волна нападения хищников, и едва кто-то начнет задумываться над причинами, как стая уходит. Поэтому я не могу вернуться домой. Теперь я себе не принадлежу, и ты тоже.

– Поэтому ты и пропал? – Марк кивнул, а я встал с дивана и зашагал в сторону старого холодильника. Достал пару банок газировки, кинул одну из них другу и уселся на место. – И почему вернулся?