Kitabı oku: «Калейдоскоп», sayfa 3

– Э-э, проходите, пожалуйста. Я Светлана, – голос, наконец-то, прорезался.

– Да я знаю. Я всех тут знаю. А дочки-то ваши вон как моего Бруно полюбили. Даже старшая девочка.

– Ника? Она боится собак, – Светлана посмотрела на дочерей и с изумлением обнаружила, что обе её дочери самозабвенно обнимают и гладят огромную овчарку.

–Да? – удивился старичок. – А Бруно, похоже, так не думает. Я вообще, почему пришёл-то? Перебирал вещи на чердаке. Нашёл вот пару детских книжек. Подумал, вам, может, пригодятся. Скоро Рождество. Книжки ведь рождественские. А, и вот ещё: калейдоскоп, – он протянул явно старинную деревянную трубку с большой линзой, инкрустированную причудливой резьбой. Калейдоскоп походил на пиратскую подзорную трубу. – Если у вас будет большая ёлка, то его можно и как игрушку на ветку повесить. Видите, здесь и тесёмочка имеется.

– Ой, что вы! Это, наверное, дорогая вещь, – испугалась Света.

– Да какая разница, сколько он когда-то стоил? Мне-то он уже ни к чему. А вам пригодится. Ну, может, не вам, но вашим дочкам точно понравится. Правда, девочки? А что может быть лучше и чудеснее детской радости? Как я люблю улыбки и смех, – дедушка Рейни заулыбался так, что Свете вдруг самой очень захотелось рассмеяться в голос и показалось, что прихожая наполнилась светом. Жаль, что новый знакомый отказался зайти на чашечку кофе или чая, сказал, что по пятницам у них с Бруно всегда очень много дел, тем более в субботу перед первым адвентом.

Весь вечер Милана рассматривала в калейдоскопе собачек. То и дело слышались её возгласы: «Ух ты! Она сидит!», «Ого! Две собачки!»… Света удивлялась, как в узорах из разноцветных стекляшек можно разглядеть собак. Но, видимо, детская фантазия способна на многое. «Найти для Миланы художественную школу», – мысленно записала она в планы на будущий год.

– Мама, смотри! Тут девочка с собачкой! Смотри, она прямо как я. Это же колли, да? Пушистая собачка, – Милана осторожно протягивала калейдоскоп. Света аккуратно взяла его, чтобы случайно не нарушить рисунок, и посмотрела в окуляр: яркие кусочки мозаики выглядели хаотичной абстракцией. Но тут стекляшки задвигались и быстро сложились в новую картинку: профили мозаичных мужчины и женщины слились в поцелуе. У Светы задрожали руки. Похоже, месяц одиночества в постели даёт о себе знать. Всякие глупости мерещатся. Она медленно отдала калейдоскоп дочке.

– Ты видела, мама, да? Это я и моя собака!

– Что за чушь, – прошипела Ника. – Дай сюда! – Она выхватила калейдоскоп у сестры и поднесла к глазам, – Нет там никакой собаки! И девочки нет! Там ёлка, и подарки, и мама с папой обнимают ребёнка. А собаки нет! Вот.

Света во все глаза смотрела на десятилетнюю дочь. Неужели Ника настолько страдает в отсутствие отца, что специально придумала такой сюжет. Ещё и исключив из него младшую сестру. Но надо признать, Света и сама уже немного соскучилась по мужниным рукам и объятиям, ближе к ночи всё более отдающим жаром. Вот и увидела в дурацких стекляшках романтику. И вообще узоры калейдоскопов никогда не показывают конкретные картинки. Это просто мозаика. Просто узоры. Мандалы, если говорить современным языком.

***

Ночью Света неожиданно для себя вспомнила, что всё детство хотела иметь собаку и золотых рыбок. Она больше и не уснула. Лежала и перебирала в памяти все свои детские, так и не сбывшиеся мечты. Когда они только поженились с Германом, Света хотела завести котёнка, на собаку времени из-за вечной работы не хватало бы. Но муж оказался ярым противником домашних животных. Даже аквариум для него был лишь рассадником ненужной влажности и ещё менее нужных забот. Утром, передав детей Герману, она решительно села в автомобиль и поехала осуществлять желание тридцатилетней давности. Представила себе удивлённое лицо мужа, когда он увидит, на что она решилась, и счастливо улыбнулась: в первое воскресенье Адвента у них с дочками уже будет маленькое чудо.

Когда Света попрощалась с консультантом зоомагазина, любезно помогавшим ей надёжно разместить всё необходимое в багажнике, её окликнули:

– Свéтлана!

– Светлáна, – машинально поправила она и обернулась. Перед ней стоял улыбающийся Торстен.