Kitabı oku: «За Савват. Вступить в Орден», sayfa 3

Глава 6 Посёлок

Первый же опыт Стефана по выходу из больницы под удалённым наблюдением получил положительную оценку. Способ отслеживания бессмертного был признан эффективным. Группа исследования и адаптации осталась довольна. Стеф получил больше автономии. Пока ему всё также запрещали посещать многолюдные места, но небольшие прогулки и даже поездки при соблюдении элементарных мер предосторожности придавали жизни мутанта нормальности.

Меры эти касались не только безопасности окружающих, но и безопасности самого Стефа. Несмотря на действия отряда «Фушиан Ху», мутанты оставались врагами, и появление одного из них на улице могло вызвать неоднозначную реакцию. Консультанты-бихевиористы, которые обычно работали с новыми прибывшими в Савват, опасались, что мутанта могли начать дразнить или оскорблять. Поэтому ему было рекомендовано носить одежду с капюшоном и держать руки в карманах.

Стеф считал это требование обоснованным, но где-то в глубине души оно вызывало у него протест. Терренс и другие бессмертные из отряда не прятались, прибывая в Савват. Им достаточно было приезжать в форме с живым растением в петлице. И никому даже в голову не приходило им хоть слово сказать. Стефан подозревал, что их всё же побаивались. Ему хотелось достичь результата где-то между: не прятаться и не вызывать страх. Пусть бы даже он стал известен как «добрый мутант Стеф».

В общем, доказав, что никаких опасных ситуаций в связи с его новым состоянием не возникает, Стеф предложил перейти на новый этап – попросил, чтобы его отпустили на месяц к Терренсу в дикие земли. Там он будет находиться среди себе подобных, сможет лучше понять собственную сущность и выработать устойчивый механизм поведения.

Запрос Стефана вызвал живое обсуждение в группе. В сущности это была неплохая идея. К тому же учебный год для Стефа уже завершился и у него появилось свободное время. Руководитель группы выдвинул три условия.

– Прежде всего потребуется согласие командира Терренса, который будет отвечать за тебя, – сказал он. – Кроме того обязательно ношение датчика, чтобы мы тебя не теряли, и ведение дневника с подробным описанием твоих состояний.

Условия были вполне выполнимыми, и Стеф согласился. Оставалось дождаться подтверждения от Терренса. А Стеф был уверен в том, что командир бессмертных не откажет.

Переезд Стефа сопровождался неимоверными сложностями: неоднократная проверка датчика, заказ военного автомобиля как для перевозки заключенных, досмотр вещей. В какой-то момент это всё настолько надоело, что Стеф начал жалеть о своей инициативе. Но отступать было поздно. И парень был несказанно рад, когда машина, наконец, остановилась в диких землях, Терренс подписал все протоколы, и они остались в поселке с бессмертными одни.

– Добро пожаловать, – сказал Стефу командир и повёл по центральной улице.

В посёлке уже было полностью собрано около десяти домов. Они стояли на больших плитах и отдалённо напоминали Стефану дом бабушки в Морбурге. Только отдалённо. Над дверью центрального строения была табличка «Командный пункт».

Терренс поселил Стефана с двумя офицерами, которые говорили на общеевропейском. Обычные солдаты жили по восемь человек и знали только азиатский, поэтому Терренс подумал, что первое время Стефу будет с ними некомфортно. Однако, уже на следующий день парень опроверг его опасения, отправившись на строительные работы вместе со всеми. Может быть опыта у него не было никакого, зато энтузиазма было через край.

Сначала Терренс немного опасался, что Стефана придавит какой-нибудь панелью, но, увидев как солдаты из отряда шутят с ним и на руках объясняют, что и как делать, успокоился и ушёл заниматься своими делами.

Обед раздавали в длинной палатке. Повар на полевой кухне приготовил лапшу с овощами и грибами. Бессмертные называли её «чапче». Терренс, обедавший вместе с отрядом, подозвал к себе Стефа и спросил:

– Всё в порядке?

– Я как будто первый раз за последние месяцы по-настоящему в порядке, – признался новообращенный.

Командир посмотрел на парня: нельзя было сказать, что он посвежел. У людей активные занятия на открытом воздухе улучшают цвет лица. У мутантов – нет. Но он точно весело и с пользой провёл время.

– По воскресеньям мы не работаем, – решил рассказать о правилах посёлка Терренс. – Отдыхаем в аномальной зоне. Пойдёшь завтра с нами?

– Конечно, – кивнул Стеф, набивая лапшой рот. – Я буду её ощущать?

– Несомненно, – улыбнулся командир. – Как источник положительной энергии. Смотри, чем ближе ты к аномалии, тем сильнее её действие. И новообращенные бессмертные всегда допускают одну и ту же ошибку: пытаются подобраться поближе. Но со временем ты поймешь лучшее – это просто находиться под её воздействием и чувствовать себя хорошо. То есть вообще её не ощущать. Но, чтобы этого достичь надо потренироваться.

Стеф слушал с широко раскрытыми глазами.

С утра крови не давали. Стефан чувствовал голод, но пытался держаться. Об этом нужно было записать в дневник. Но только когда они вернутся, потому что вот уже в посёлке осталась только дежурная охрана. Остальные стали спускаться с холма к руслу и пошли на запад.

Стеф шёл с теми двумя офицерами, с которыми жил. Терренс догнал их только, когда они увидели первые всполохи: будто из земли вылетали молнии.

Бессмертные стали рассаживаться вокруг. Кто-то делал специальную гимнастику, кто-то раскладывал непонятные карточки или собирал фигурки вроде оригами, кто-то просто лежал на земле. Все занимались тем, чем хотели, даже не особо обращая внимания друг на друга.

– Сходи, подойди поближе, – предложил командир. – Потом расскажешь, что при этом почувствовал.

Стеф так и сделал.

Несмотря на то, что ранняя весна уже уступила место стабильному погожему межсезонью, почва была всё ещё промерзшей. В долину, где они находились падала тень от холмов. Пока они шли по лесу, в особенно прозрачном в это время года воздухе отчётливо чувствовался запах распустившихся на деревьях почек с привкусом берёзового сока. У аномалии не было ни вкуса, ни запаха. Здесь не было ни птиц, ни животных, ни растений. Хорошо было здесь только им. Бессмертным.

Стеф подошёл ближе.

Не было голода, пропал металлический привкус во рту, не было ломоты в теле и даже той минимальной нервной головной боли, которая преследовала повсюду.

Встав совсем близко он почувствовал жар от восходящей энергии. Пожалуй, стоило остановиться. Хотя хотелось прикоснуться к этой стихии.

Что он почувствовал? Стеф не смог бы этого описать. Это было нечто иное.

– Почему мы не живём прямо здесь? – спросил Стеф у Терренса, который что-то выводил чёрным маркером на бумажном листе сверху вниз.

«Странное занятие, – подумал парень, – неужели командир пишет стихи?»¹

– Если бы мы хотели построить дома тут, – оторвался от листа Терренс, – то пришлось бы делать это голыми руками. Поэтому посёлок строится рядом. А когда он будет готов, нашим основным занятием станет патрулированием этих земель.

Вернувшись из аномальной зоны Стеф ожидал, что сразу почувствует себя угнетенно. Но этого не случилось. Даже в поселке он чувствовал невероятное воодушевление, и у него появилась идея кое-что смастерить, благо стройматериалов вокруг было достаточно.

Через три дня Терренс застал Стефа под дверью «Командного пункта».

– Что-то случилось? – спросил его командир.

– Хотел обсудить одно дело, – неопределенно ответил парень.

– Ну, проходи, – отворил дверь внутрь Терренс.

Помещение оказалось небольшим, и планировка была явно не жилая. Кое-где ещё заканчивали внутреннюю отделку. Пахло свежей древесиной. В принципе Стефу нравилось.

Пока хозяин кабинета открывал окна, Стеф рассматривал закреплённую на стене карту диких земель, разыскивая отметки с аномалиями.

– Что ты задумал, парень? – Терренс не стал садиться, а остался на ногах, сложив руки на спинке своего кресла.

– Хочу сходить в пару-тройку мест, где есть аномалии, – ответил Стеф.

– Хочешь, чтобы я сходил с тобой? – командир вопросительно посмотрел на подопечного.

– Нет, не нужно, – отказался Стеф. – Я хочу сделать это самостоятельно.

– Это плохая идея, – возразил Терренс. – Твои кураторы об этом знают?

– Нет. И я сомневаюсь, что идея им понравится, – не стал врать парень. – Поэтому я хотел бы оставить свой датчик здесь.

– Я не слишком давно с тобой знаком, но насколько я помню, ты всегда соблюдал правила, – командир сверлил парня взглядом, понимая, что тот что-то замышляет.

– Теперь, как все мне любят повторять, это не совсем я, – опустил глаза Стеф.

– Но ты-то знаешь, что это чушь, – Терренс наконец сел и закинул руки за голову: – А что до твоей просьбы, я за тебя отвечаю и участвовать в этом не буду. Возвращайся-ка лучше в больницу.

Стеф никак не ожидал такого ответа.

– Всего пятнадцать дней: по пять на каждую аномалию, – попросил он. – Покажи мне безопасные территории возле посёлка. Мне нужно как-то осознать, что такое быть бессмертным. Я не могу делать это под наблюдением, – парень помолчал и добавил: – Терренс, я ведь мог и просто сбежать. Но пришёл к тебе…

– А к кому тебе ещё было идти? – усмехнулся на это командир, крутя между пальцами свой бейдж. – Если бы ты и сбежал, то рано или поздно вернуться бы пришлось всё равно сюда, – командир кинул бейдж на стол.

И Терренсу пришлось показать аномалии, к которым подходить безопасно.

– Когда мне можно отправиться? – теперь Стеф был снова послушным и ожидал разрешения.

– Когда хочешь, – Терренс протянул руку, и Стеф отдал ему свой датчик.

На следующее утро Стеф получил свою порцию свежей, добытой ночными охотниками, крови и вышел из посёлка вместе с группой бессмертных в сторону лесопилки. Таким образом все думали, что он присоединился к ним. Однако, вскоре Стеф свернул и направился к берегу.

Он шёл налегке. Из-за погоды беспокоиться не приходилось. Впереди была поздняя весна, переходящая в лето. С собой у него был только рюкзак и охотничий арбалет. Дать ему боевую винтовку Терренс не мог, как и отпустить безоружным. Поэтому они нашли компромисс с учётом умения Стефа пользоваться стрелковым оружием.

Большие переходы были для Стефана непривычными, но мутировавшее тело стало более выносливым. Он периодически сверялся с картой и старался не выбиваться из составленного графика переходов. В конце первого дня он рассчитывал выйти к морю и заночевать на берегу.

Ровно с приходом сумерек, ветер стал доносить до Стефа шум волн. Парень воодушевился и поспешил на просвет, забыв об осторожности. И чуть не выскочил к костру, который горел справа от него. У костра грелось несколько человек.

Стеф резко остановился, прижавшись к влажному стволу и вслушиваясь.

– Ты же только из отпуска? – глухо говорил бородатый мужчина, сидевший у костра. – А нас по твоему докладу уже месяц как гоняют.

– По какому докладу? – ответил другой, более резкий о самоуверенный, стоявший к Стефу спиной.

– Ты в Штаб доложил, о том, что подорвался на обзорке над морем на противотранспортных минах? – зыркнул в лес, туда, где прятался Стеф, бородатый.

– Ну, я, – подтвердил его собеседник и повернулся – Стеф узнал в нём Жана.

– Ну, вот с тех пор ищем, где недобитые легионеры прячутся…

Стеф понял, что наткнулся на группу разведки. Только столкновения с ними ему не хватало. Кто знает, как они отреагируют на него здесь. В диких землях. Теперь он не более, чем «серая тварь». Ветка под его ногами хрустнула. Стеф замер. Нужно было отойти назад и попытаться обойти их.

Он развернулся и стал медленно отступать, но дорогу ему преградила Миранда. Он сразу узнал ее, а вот она его лица видеть не могла. В руках у неё был «Орёл пустыни».

– Эй, парень, куда собрался? – требовательно спросила она.

– Я не парень. Лучше не подходи – могу наброситься, – Стеф продемонстрировал длиннопалые руки.

– А что дерзкий-то такой? Могу ведь и пристрелить, – пригрозила Миранда.

– Я из отряда «Фушиан Ху», – ответил бессмертный.

– Что-то не вижу цветка в петлице, – сержант Вега посветила на мутанта фонарём и рывком стянула с него капюшон. – Оппаньки, – хмыкнула она. – Вроде бы тебя держали в городе. Может, тебя к брату-подполковнику отвести? Чтобы он разобрался, почему ты сбежал.

– Он только порадуется, узнав, что чудовище убралось подальше и больше его не позорит, – едко ответил Стеф.

– Ошибаешься.

– Миранда, что там? – крикнул Жан.

– Ничего! Возвращаюсь, – ответила сержант, не двигаясь с места. А затем снова обратилась к Стефу: – Твой брат больше всего боится потерять тебя. И каждый день ждёт, что ты придёшь.

– Неправда, – сказал мутант.

– Иди, куда шел, – Миранда опустила свой крупнокалиберный пистолет.

Стеф неуверенно посмотрел на неё

– Туда, – указала Миранда в сторону, где никого не было.

Глава 7 Флэтч. Первое задание

Флэтчер позвонил в дверь. Разумеется открывать никто не пошёл. Но к этому парень уже привык, поэтому он просто крикнул:

– Мила, это Флэтчер, я знаю,что ты дома. Мила!

Орал он минут пять, пока на пороге не появился Радан:

– Парень, угомонись уже, – хмуро сказал он. – Она ушла в Университет.

Флэтчер от удивления чуть не потерял дар речи. Он поднял большой палец вверх, показывая Радану, что это как раз то, что ему нужно, и побежал по лестнице вниз. Если Мила была в Университете, то точно сидела в актовом зале. Это был хороший шанс, чтобы с ней поговорить.

Он заглянул за красно-коричневую дверь, пытаясь понять, что Мила смотрит. В центре зала на фоне безоблачного неба парил флаг со снежинками. Звучал гимн Саввата, и двигались сферы на здании Штаба – представление, которое происходит каждый раз в полдень. Эта запись была сделана уже после Хаоса, наверное, в первые дни после прихода Милы и её компании в город. Наверняка девушка вспоминала, с какими эмоциями попала сюда несколько лет назад. Флэтч тихо закрыл за собой дверь и прошёл к месту у стены:

– Привет! Как у тебя тут дела? – привлёк внимание он.

– Все в порядке, – Мила свернула голограмму и теперь свет исходил только из экранов их включенных бейджей.

– Оставь этот бред про порядок для кого-нибудь другого, – выдохнул Флэтч. – Ты рассталась с майором, твой брат слетел с катушек, ты сама катишься туда же. Хоть раз в жизни можешь побыть собой и сказать, что всё дрянь?

– Хорошо. Всё дрянь, – согласилась девушка. – Но если я в ней оказалась, значит я этого заслужила.

– Ради Высших сил! – изобразил мученическую гримасу Флэтчер и опустился на кресло рядом. – Я никогда тебе этого не говорил, но у тебя всегда были слишком большие ожидания от того, что ты делаешь. Потому что вокруг тебя одни герои: дядя – генерал, парень, который полетел в космос, брат – суперразведчик, даже друг – бессмертный мутант! Все ждут от тебя того же? Или ты ждешь от себя того же?

Мила молчала, поэтому парень продолжил:

– В моей семье все были обычными людьми. Если можно считать обычными тех, кто пережил Хаос. Поэтому я вырос нормальным. Без этого чувства неполноценности. Даже если не добился каких-то сверхрезультатов. – Он помолчал и добавил: – Иногда то, что ты делаешь важно только для тебя, а не для других. Для тебя сейчас важно доучиться.

– Какой смысл, – наконец заговорила девушка, поддавшись рассуждениям Флэтчера, – если я все равно не могу делать то, что хочу? Я просила принять меня в Орден, но мне отказали. Потому что дядя запретил меня брать, – Мила прикусила язык, но поняла, что поздно. Хотя Флэтч вопросов не задавал. И это её удивило: – Ты знаешь про Орден?

– Просто продолжай рассказ, – неопределенно тряхнул головой Флэтч.

– А рассказ на этом закончился, – в темноте Мила нечаянно пнула ботинок парня.

– Вот, что я тебе на это скажу, – ответил он с каким-то странным воодушевлением, будто давно собирался обо всем этом поговорить. – Сдашь зачет и тебя допустят к практической работе. Сможешь выбрать любую тему и даже что-то, что связано с Орденом.

– Думаешь? – каким-то образом позитивный настрой Флэтчера передался Миле и она решила, что предложение можно сразу не отвергать.

– Точно, – кивнул Флэтч.

– Ладно, с кем ты в группе? – как можно прохладнее спросила Мила, чтобы Флэтчер не думал, что она так просто согласилась.

– Пока как обычно один, – пожал плечами парень.

– Возьмешь меня к себе?

– Какую тему ты выбрал для зачёта? – спросила Мила.

Они сели в светлой интерактивной библиотеке, выходившей во внутренний двор. Флэтч достал пакет с желейными конфетами, которые по его словам, помогали концентрации. К большому счастью, в интерактивной библиотеке это не возбранялось, здесь не было физических книг и никто не боялся их запачкать. Секция с бумажными книгами находилась в соседнем корпусе, и там были другие правила.

– Что-нибудь, связанное с местными легендами, – сказал Флэтчер. – Те, кто будут допущены к практике, поедут в полевой археологический лагерь за пределами Саввата.

В голове у Милы щелкнуло.

– Отличная тема, – сказала она. – Пожалуй, начнем с легенд о змеях.

– Хорошо, тогда ты бери конкретно змей, а я возьму в общем Алтай, – согласился парень.

Они погрузились в работу. Только через три часа, не нащупав в пакете конфет и заметив, как потемнело снаружи, Флэтч спросил:

– Как дела?

– Хочешь послушать? – подняла голову Мила.

Парень кивнул.

– Ладно, – собралась с мыслями девушка, – начну издалека. Многие историки и антропологи говорят о центральном мифе индоевропейцев, в основе которого лежит противостояние бога-громовержца со змеем. В этой борьбе змей, как правило, представляет темное начало, древний хтонический символ, связанный с землёй и подземным царством. Если совсем упростить, то змея считали злом. Но, как оказалось не все. В курганах некоторых племён были найдены амулеты-обереги «змеевики», украшения и оружие с символом змеи. Изображение змеи находят также на священных камнях. Таким образом выходит, что для немногих змеи были покровителями. Особенно это касалось воинов. Так, например, «Повести временных лет» приводят клятвы дружинников, в которых Перун-громовержец упоминается наравне с Волосом. Хотя первый из них изображен в виде антропоморфного идола, а второй – в виде змеи, лежащей у ног воинов. Но в этом угадывается отождествление змея с культом предков, которые охраняли своих потомков, посылали им знаки из иного мира, предупреждали о счастье и несчастье, – Мила развернулась к однокурснику: – А у тебя что?

– Если совсем коротко, – заёрзал на стуле Флэтчер, – то многие легенды называют Алтай «можжевелистым и сокровенным», указывая на то, что он лежит в сердцевине мироздания. Как раз в том месте, где существует разрыв между мирами. В славянской мифологии на границе между миром живых и мертвых жил змеиный народ, – Флэтч сделал жест, чтобы Мила учла этот момент. – Считалось, что через змеиную нору можно попасть в иномирье. Оттуда же во время змеиных свадеб змеи выходили, чтобы искать себе невест и женихов. Также в сердцевине мироздания находится место силы – камень Алатырь «всем камням отец», который дает силу, знания и исцеляет.

– Мне кажется, это уже что-то, – девушка потёрла лоб. – Слушай, Флэтч, а почему никто не позвал тебя в свою группу?

– Потому что я рыжий? – пошутил парень.

– Не думаю, – без тени юмора ответила Мила.

– Тогда, вероятно, потому что я слишком серьезный, – пожал он плечами.

Мила задумалась. Она знала, что её участию одногруппники всегда были рады. Но только потому, что все знали, что она племянница генерала. И это предвзятое отношение её порядком бесило. Поэтому ей было приятно готовиться с Флэтчером, которому не было дело до её высокопоставленного родства.

Флэтч действительно был серьёзным. Он относился к заданиям как будто каждое из них могло стать фундаментальным открытием. С ним пройтись по верхам ни за что не вышло бы. Это многих не устраивало и многим не нравилось. Конечно, Флэтч мог бы завоевать симпатии. Мила была уверена, что он знал, как расположить к себе людей: лишний раз сделать кому-то комплимент, пропустить что-то мимо ушей… В крайнем случае прочитал бы об этом. Но он явно не хотел.

Что ж, Том говорил Миле, что всем нравиться нельзя. Поэтому лучше расслабиться и быть собой. Девушка погнала эти мысли прочь. Она старалась не думать про Тома. Мила знала, что он был недоволен тем, что она отдала Стефу капсулу бессмертных. А после их последнего разговора, когда она от злости вернула ему кольцо, он, наверное, вообще решил, что зря тратил на неё время.

– Ладно, не бери в голову, – Мила свернула виртуальный экран над библиотечным столом. – Это всё прекрасно но, чтобы успеть к зачёту, нам нужно поторапливаться.

Через неделю они снова встретились в библиотеке.

– Сегодня первый день зачёта, – как бы между делом сообщил Флэтчер, выкладывая на стол все материалы, которые принёс с собой. – Не хочешь послушать, что подготовили другие?

Мила на секунду задумалась, а затем кивнула в сторону двери. Флэтч подхватил обратно свои планшеты и книжки, и они тихо прошли в круглую аудиторию, почти незаметно присев на последний ряд.

Свой проект защищала группа с параллельного потока. Над центром аудитории висел голографический заголовок «Реалити-шоу «(Не) найденные сокровища», которое блогеры-активистки собирались устроить из полевого лагеря.

– Людям нравится подглядывать за жизнью других, – бойко говорила девушка, которая выглядела так, будто она не выходила из своего дома: спортивные штаны, футболка, волосы убранные в неопрятный хвост, контрастировали с крупными «кричащими» пластиковыми украшениями на шее, ушах и руках. – Так почему бы им не понаблюдать за нами? Зрителям будет просто ассоциировать себя с нами, они начнут переживать за кого-то из нас, испытывать те эмоции, которых им не хватает в жизни, и при этом узнавать что-то новое! Таким образом мы закрываем потребность наблюдать за людьми (не самыми плохими), – девушка подняла вверх палец, – и одновременно привлечем внимание к раскопкам, истории и культуре, – подвела итог выступающая.

Мила подумала, что она себя с этой блогершей точно не ассоциирует. И наблюдать за ней не хочет. Пока группа сменялась, она сказала Флэтчу:

– Их цель – понравиться тем, кто в нашем деле ничего не понимает. С чего они взяли, что популярность вообще самое главное?

– Нет, популярность, конечно, важна, – пустился в рассуждения парень. – Но что-то мне подсказывает, что это не про популярность культуры, а про популярность этих блогеров, которые всё это задумали. И чтобы её добиться, они решили пойти по самому простому пути, – он пригладил рыжие волосы. – Ты знаешь, чтобы стать популярным не нужно даже казаться умным. Достаточно выйти из города и сделать смешное шоу.

– Я несколько лет жила за пределами Саввата. И могу тебя заверить, что это совсем не смешно, – резко возразила Мила.

– Эй, только не злись, – постарался смягчить ситуацию Флэтч. – Я вот жил в Саввате, но тоже считаю, что реалити-шоу – это глупость.

– Может, мы ужасно едкие? – прищурилась Мила.

– Не-ет, – саркастически улыбаясь, ответил парень.

Следующая группа представляла проект «Виртуальная экспозиция»: после проведения работ в археологическом лагере докладчики предлагали создать цифровые копии и 3-д модели всех экспонатов.

– С помощью современных технологий мы сможем даже восстановить разбитые части посуды и других предметов быта, воссоздать одежду, а при наличии черепа и фрагментов скелета даже внешность захороненных…

– Таких проектов уже гора, – тихо возмутилась Мила. – Надоели все эти виртуальные подделки, хочется настоящего.

Флэтч только хмыкнул.

Когда последняя в тот день группа объявила название своего проекта – «Долболёд», аудитория взорвалась смехом.

– Мы представляем универсальное приспособление – ледокол и ледоруб. Незаменимое оборудование при исследовании свойств льда, – объявил довольный эффектом студент. – Ещё не совсем понятно, где изобретение можно использовать, но мы уже нашли заинтересовавшихся нашим проектом…

Даже не дослушав, Мила наклонилась к Флэтчеру и шепотом сказала:

– Что мы тут делаем?!

Парень вопросительно посмотрел на неё, а она кивнула головой на выход.

В коридоре она уже нормальным тоном продолжила:

– Флэтч, ты видел всё это? По-твоему это серьезно?! – тряхнула она руками. – Что нам делать среди них с нашим проектом? – лицо её выражало неподдельное страдание.

– Ты совсем не ценишь труды наших коллег, – иронично ответил Флэтчер.

– Я не пойду на защиту, – отрезала Мила.

– Если что, я пошутил, – поспешил заверить Флэтч, на тот случай, если на такое решение повлияла его реплика.

– А я нет.

– Бросишь? – парень сообразил, что ситуация тяжелая, и перестал придуриваться. – Но тогда ты не сможешь реализовать свой проект.

– Значит не судьба, – упрямо заключила девушка.

– Я тебя не понимаю, – помотал рыжей головой Флэтчер. – Ты проделала большую работу, знаешь, что у тебя стоящий проект и собираешься его оставить только потому, что теперь нужно доказать это и другим?

– Ты говорил, что я и так слишком много сил трачу на то, чтобы кому-то что-то доказывать… – напомнила Мила.

– Тот редкий случай, когда надо сделать исключение, – цокнул языком парень.

– Я устала.

– Большинство побед это длинная дистанция, а не спринт, – поучительно и полусерьёзно сказал Флэтч.

– Я не могу, – хныкнула Мила. – Потому что и так ничего не выходит, а потом приходит кто-то с идиотской задумкой «Долболёда», который вообще непонятно зачем нужен, и все просто ржут.

– Они просто привлекли к себе внимание на одну минуту, – отмахнулся Флэтчер.

– Но почему глупость привлекает? – возмутилась Мила.

– Ты действительно хочешь знать? – поднял рыжую бровь Флэтчер. Он отвёл Милу в сторону и присел на подоконник. – У этого есть вполне научное объяснение. Люди постоянно перегружены обновляющейся информацией, большая часть которой оказывается им ненужной. Мозг не справляется, и вот – результат. Ещё до Хаоса было доказано, что многозадачность и постоянное переключение с одного на другое ведет к умственному истощению. Человек перестает воспринимать сложные вещи.

– То есть это мы с тобой слишком сложные? – сделала вывод Мила. – А сложные вещи никому не нужны?

– Если их не предлагать, то мир точно скатится к упрощению, – ответил Флэтчер. – Нам не обязательно быть первыми. Нам нужно просто сдать зачет, чтобы нас допустили к практике.

– Ты это сейчас всё придумал? – качнула ногой Мила, глядя на усыпанное веснушками лицо сокурсника.

– Нет, я с этим живу, – пожал плечами Флэтч.

На следующий день в центре аудитории уже стояли Мила и Флэтчер.

– Вероятно, мало кто об этом помнит, но скоро наступят «змеевы дни», – предупредила девушка. – Поэтому нам будет полезно вспомнить одну местную легенду, – загадочно продолжила она. – Итак, согласно приданиям, на Алтае царем змей считался Полоз. Жил он со своей свитой под землей и обладал несметными сокровищами. Каждую весну просыпалось змеиное царство, выползало на поверхность, искало Полозу невесту. В эти дни по деревням ходили только мужчины, а женщины сидели по домам, чтобы не попасться на глаза Полозу и не стать его суженой.

Флэтчер, отвечавший за техническую часть презентации, показал иллюстрацию к «Уральским сказам» Павла Бажова, изображавшую волшебного персонажа, исполинского человека-змея.

– Надо сказать, что в мифах многих народов мира змей представляет зло, – продолжила Мила. – Но не во всех. У некоторых племён змея является символом мудрости, связанным и с небесным огнем, и с подземным миром, а также повелевающим временем.

Флэтчер сменил слайд на карту созвездий: Змеи и Змееносца.

– Это отражается в космогоническом представлении местных народов о том, что небесные огни извергаются из-под земли в результате происходящих там «подземных гроз», причем эти грозы неведомым образом провоцируются далекими космическими событиями, – прокомментировала Мила.

Флэтчер включил сверкающую голограмму.

– Есть предположения, что «огни» эти на самом деле символизируют сокровища, – пояснила девушка. – Потому что в горах было много золота. Эта версия подкрепляется легендами о летающих или прыгающих на несколько метров змеях, которые охраняли, а иногда и показывали клады. Вообще, подземное сокровище часто подменяется некой подземной мудростью, в которой есть, надо полагать, известное зло. Также в связи с сокровищами нередко упоминается памятный камень, обладающий магическими свойствами или закрывающий проход в иномирье, где обитают змеи. – Мила на несколько секунд замерла, оглядывая зрителей и комиссию. – Поэтому мы предлагаем открыть музей, связанный со змеиными легендами.

Флэтч вывел план устройства пространства в музея, над которым они с Милой работали дольше всего.

– Понятно, что на практике раскапывать мы будем курган, а не пещеры, – первый раз за выступление немного смутилась докладчица. – Но, может, все равно что-то относящееся к змеям найдётся. К тому же в окрестностях Саввата есть много пещер, которые уже были освоены людьми. Например, шахта «Ласточка». Вход в самую северную её штольню, расположен на дне «слепого» оврага среди валунов всего в пятидесяти метрах от ограды городского стадиона. В настоящее время полость обильно засорена отходами человеческой жизнедеятельности. Но, судя по сохранившимся описаниям, раньше вход снаружи выложен аркой из обработанного камня. Основной плюс «Ласточки» в том, что она представляет из себя не слишком сложную систему, включающую три грота, один колодец и ступенчатый проход с перепадом площадок в 3-4 метра. Также, согласно найденным сведениям, в ней имелись деревянные крепи, пол и свод, выложенный каменной плиткой. Всё это подлежит очистке и восстановлению. Музей может иметь статус постоянно открытого архитектурного памятника с облагороженной прилежащей территорией и полностью оригинальными экспонатами. В принципе, под проект подойдёт и другая пещера.

О чем рассказывали следующие две группы Мила не слышала. Она пришла в себя только когда раздался голос председателя зачётной комиссии:

– Все выступавшие сегодня получили зачёт и допуск в летний лагерь, – объявила она.

Флэтч поднял правую ладонь с шепотом сказал:

– Дай пять!

Мила звонко хлопнула, да так, что все обернулись.