Kitabı oku: «За Савват. Вступить в Орден», sayfa 7
Глава 13 Атагай
На следующий день Странник отвёз Милу к реке. Вместе они дождались вечерней переправы, а дальше их пути разошлись. Мила направилась к закрытым деревянным воротам Нового Атагая.
Спускались сумерки. Над воротами зажигали масляные лампы. Девушка громко постучала. На уровне глаз открылось обзорное окошко с решёткой. Мила сделала шаг назад и встала так, чтобы её могли лучше рассмотреть.
– Участники археологической экспедиции не должны без веской причины заходить в город, – ответил охранник на славянском языке.
– Это не имеет отношения к раскопкам. Мне нужно поговорить с вашей администрацией, – упрямо сообщила девушка.
К её удивлению этого хватило, чтобы охранник впустил её.
Мила попала на мощёную крупными булыжниками площадь. От неё тянулось несколько улиц, на которых никого не было. Лишь расползался запах дыма от дровяных печей и жареного лука. Летом здесь было ненамного лучше, чем ранней весной.
Хорошо, что дорогу девушка помнила.
Она остановилась возле вывески таверны, но та была заперта. Что показалось Миле странным: во-первых, было время ужина, а, во-вторых, внутри явно горел свет.
Мила вошла в соседнюю дверь, которая вела на постоялый двор.
– Ох, как ты некстати, – запричитала, завидев её, бледная хозяйка. – Уходи скорее, пока никто тебя не видел. – Женщина стала разворачивать Милу за плечи и подталкивать к улице.
Но Мила вывернулась и цепких тонких пальцев и заявила:
– Мне нужен тот дядька, что здесь за главного.
– Староста, что ли? – шикнула на неё хозяйка. – Здесь он, – женщина указала на закрытую дверь в обеденный зал. – Но туда сейчас нельзя.
И Мила моментально догадалась, что туда-то ей и нужно. Она резко дёрнулась и побежала по проходу, соединявшему постоялый двор с таверной.
Распахнув двери, девушка увидела, что в обеденном зале стояло два десятка человек. По одному они подходили и тащили из рук старосты соломинки. Оставалось их уже не так много. Настала очередь молодого парня. Мила заметила, как дрожали у него руки.
– Слава святому Георгию, победителю змея, – он продемонстрировал длинную соломинку и только после этого поднял глаза на стоящую на пороге Милу.
А девушка в этот момент уже догадалось, что они тянули жребий, кому отправлять невесту Змею. Наверное, судя по возрасту, парень тянул за свою сестру.
– Простите, что прерываю, – прочистила горло Мила. – Но у меня есть предложение. Насколько мне известно, сейчас змеевы дни, так я готова добровольно пойти к Полозу.
Теперь на неё смотрели уже все. С нескрываемым удивлением.
Люди зашумели. Староста, который всё ещё держал соломинки в руках, велел тем, кто уже вытянул жребий оставаться справа, тех, кто ещё не тянул – слева, но наказал никому не расходиться. Сам же он стал перешептываться с молчаливым советником, которого Мила также видела пару месяцев назад.
Староста был все в той же безрукавке мехом внутрь, несмотря на то, что с прошлого раза заметно потеплело. Закончив консультацию, он повернулся к Миле и сказал:
– Твоя пропажа рядом с археологическим лагерем вызовет много шума. Нам не нужны проблемы с людьми из Саввата.
– Ни люди из Саввата, ни руководители раскопок ничего не знают о моём намерении, – заверила девушка. – Мне вообще ваша помощь не особо нужна. Можете просто указать, как добраться.
Люди справа одобрительно зашумели.
Мила подошла ближе и вытащила из рук старосты соломинку, сломала её пополам, а затем развернувшись продемонстрировала присутствующим половину.
– Хорошо, – согласился градоначальник. – Завтра Змеевик, завтра и отправишься.
Мила кивнула.
Староста распорядился готовить её к змеиной свадьбе и отпустил остальных.
Спала Мила в той же комнате, что и в прошлый раз. Утром за ней пришла хозяйка. На пару с кухаркой они пытались отвести Милу в баню, поясняя, что «так положено». Когда же Мила вернулась в комнату, то обнаружила целую гору разложенных там вещей. Хозяйка постоя не оставляла попыток её нарядить.
– Зачем это всё? – застыла на пороге девушка.
– Ты же не собираешься идти к Полозу в мужском костюме, который носишь? – видимо она намекала на брюки.
– Почему нет? – посмотрела исподлобья Мила.
– У вас же свадьба! Если он сочтёт, что ты недостаточно богатая невеста и не примет? – возмутилась хозяйка постоя. – И вообще, чем больше на тебе одежды, тем лучше, – приговаривала она. – Может хоть худобу твою сразу видно не будет.
Девушку облачили в длинную белую рубаху почти до пяток. От подъюбников Мила категорически отказалась, поэтому сверху надели яркий красный сарафан из тяжелой материи, расшитый лентами и золотым бисером, повязали широкий пояс и накинули на плечи душегрею, отороченную мехом.
Зеркала в помещениях были завешаны, как во время похорон, поэтому посмотреть на себя со стороны Мила не могла.
В таком виде Мила спустилась в обеденный зал, где охала и громыхала посудой кухарка. Будто из ниоткуда перед Милой появился тот парень, который в прошлый раз рассказал ей про Странника, за что позже получил подзатыльник. В этот раз он принёс корзину с продуктами, но на обратном пути к двери всё же не сдержался и заговорил. Видимо, в Новом Атагае слухи о том, что к Змею отправится чужеземка уже разлетелись.
– А знаешь, что я слышал про Змея? – спросил он.
– Ну, и что же? – сказала Мила.
Парень присел на край скамейки, пока кухарка его не замечала и затараторил:
– По легенде одной, девушка, выйдя замуж за Змея, полюбила его и родила троих детей. Но затосковав по родным, вышла она на землю к семье. Братья девушки силой выведали у её младшей дочери тайну, как выманить из-под земли Змея и убили его, чтобы сестра не вернулась к мужу. Девушка же не пожелала жить в одном доме с убийцами мужа и превратилась в ель. Детей своих, она превратила в дуб, ясень и осину.
– Грустная история, – вздохнула Мила: она знала, что подобная сказка была у балтийских народов и даже в индуской мифологии.
– Ты попросишь помощи у братьев? – спросил парень с надеждой в голосе.
Мила подумала про Радана, мотнула головой и ответила шёпотом:
– У меня есть план получше. Я попрошу его принять человеческий облик, сожгу змеиную кожу и убью, – она отодвинула полу душегреи, демонстрируя подмышечную кобуру с револьвером и кремниевой зажигалкой.
Парень застыл с раскрытым ртом.
Тут подоспели хозяйка с кухаркой и, выгнав парня, стали повязывать Миле тесьму на голову, к которой крепились височные кольца, а сзади цветные ленты, чтобы развивались на ветру. Волосы заплели в тугую косу.
Затем Милу накормили, «чтобы она в обморок не упала до того, как Змея увидит», и кухарка недовольно сказала:
– Эх, всё равно бледная как моль! – А, подумав, добавила: – Если хочешь, могу достать румяна в обмен на твою висюльку. Тебе всё равно больше не пригодится.
– На что? – Мила даже не могла представить, что могло заинтересовать кухарку в этот раз.
– Ну, там, у тебя в рюкзаке, – подбородком указала женщина на стоящую в ногах Милы сумку.
Девушка развязала веревку и стала вынимать вещи из рюкзака: её сменная одежда, бутылка с фильтром, аптечка, магазин с патронами, энергокапсула, бейдж и документы, книга Странника, компас и флэш-накопитель информации в защищенной капсуле с крупными стразами.
– Вот это, – довольно ткнула пальцем кухарка.
Мила попыталась вспомнить, что хранилось на флэшке. Её зачётная работа? И как эта пронырливая баба умудряется всё видеть?
– Зачем мне румяна? – нахмурилась Мила, которой уже порядком надоело, что ей постоянно намекают на то, что как невеста змея она недостаточно хороша.
– Чтобы аспиду понравиться, – опешила женщина.
– Вообще-то вы больше всех должны быть заинтересованы в том, чтобы я понравилась змею. Потому что только так, он оставит вас в покое, – язвительно ответила Мила, но тем не менее всё же решила, что раз они соблюдают все традиции, то от румян отказываться не стоит и отдала капсулу.
Кухарка тут же отломала от флэшки «некрасивую часть» с портом подключения, оставив только прозрачную колбочку со стразами и колечком, в которое тут же продела шнурок, на котором уже болтались деревянная птица, пластиковое сердечко с плавающими звездочками внутри и среднего размера металлическая шестерёнка.
Ближе к вечеру, Милу под руки провели по городу. Люди толпились и смотрели на девушку. Плакальщицы вениками мели дорогу перед ней и пели траурную песню. Особенно причитала кухарка, которая в прошлый раз выменяла лыжную куртку на бобровую шубу. В детстве Мила видела традиционные свадьбы: только помнилось ей, что песни на них были весёлые. Так они прошли до выхода из города, где ей дали задуть свечку и попрощались выстрелами из ружей. Если не считать того, что это были проводы, было красиво.
За стенами праздник продолжался: люди дудели в дудки, били в барабаны, жгли костры. Горизонт всё ещё был светлым, но вдали собирались грозовые тучи. Милу отвели к повозке, в которой уже ждал короб с приданым: мехами, орехами, пряниками, перстнями, зеркальцем, мылом и гребешком.
В упряжке были не лошади, а олени. С ними возился молодой мужчина. Когда он поднял голову и обернулся, Мила узнала оленевода, с которым познакомилась во время поисков Тома.
– Увар? – неуверенно спросила она.
– Значит, всё-таки олени вели меня к тебе? – сказал он, видимо, тоже узнав её даже в свадебном наряде. – Ты и есть провидица?
– Не уверена, – ответила Мила. – Я просто иду победить Змея.
– Интересно, – улыбнулся мужчина, придерживая оленя. – И что ты знаешь о битвах?
– Знаю, что насилие мне не по душе, – девушка опустила глаза. – Но я также знаю, что бороться приходится, когда есть, что защищать.
– И как тебе в голову пришло сразиться со змеем?
– Я просто знаю, что должна это сделать, – ответила девушка.
– Ты сама так решила?
– Это нужно сделать, – совсем коротко отозвалась Мила.
– Возможно, и нужно, но ведь это не то, чего ты хочешь?
– Я не понимаю, – нахмурилась девушка.
– Поймешь, – пообещал Увар.
– Пусть так и будет, – согласно кивнула невеста.
Увар помог Миле забраться в повозку и усесться, как того требовали люди, что суетились вокруг. Они укрыли её покрывалом и вручили вожжи, но разговаривать не мешали.
– А что насчёт тебя? – спросила девушка. – В прошлый раз ты пообещал рассказать, где выучил общеевропейский.
Оленевод посмотрел в небо:
– Это действительно то, что ты хочешь узнать сейчас?
Мила тряхнула плечами: почему бы и нет?
– Я родился в семье оленеводов и должен был стать пастухом, – начал Увар. – Но от других детей меня отличала тяга к знаниям, которые кочевая жизнь мне дать не могла. Послушав совета старейшины, мои родители отправили меня учиться в город. Во время проводов мой отец говорил: знания не уберегут нас от зла. И я, разумеется, не был с ним согласен. Я верил, что наука и прогресс сделают нашу жизнь лучше. Так я окончил школу с отличием, и меня пригласили в престижный университет, где я выучил ваш язык. Затем я стал аспирантом в Институте радиофизики. Возможно, прозвучит нескромно, но я считался подающим надежды и получил грант на проведение исследований в обсерватории в Инсбруке. Благодаря моим расчётам, наша научная группа зафиксировала странные излучения в Солнечной системе. Это был сигнал. Я мог рассказать о своём открытии и стать одним из величайших учёных современности. Но меня останавливала частота сигнала. Она была опасна для Земли. Вот, когда я понял, что означала фраза моего отца. Поэтому удалил все наработки по проекту и вернулся домой, став, как это всегда предполагалось, помощником пастуха. Накануне Хаоса он отдал мне трёх оленей провидицы, следить за которыми стало моей обязанностью, пока не найдётся их хозяйка. – Увар окинул взглядом Милу. – Но, видимо, сигнал смог зафиксировать и расшифровать не я один…
Олени стали перебирать ногами. Повозка тронулась.
Глава 14 Мила
Повозка отдалялась от стен города, слегка подскакивая на кочках и выбоинах. Впереди были километры долины курганов, горы и грозовые тучи.
Миле было страшно. И её уверенность с тех пор, как она оказалась одна, почти сошла на нет. Она могла запросто не продолжать путь: задуть подвешенные лампы и свернуть в темноту, добраться до лагеря, спрятаться в Саввате. Никто бы её за это не осудил. Даже жители Нового Атагая.
С кем она столкнётся в пещере? С диким, с бандитами или с шаманом? С человеком, со зверем или с мутантом? Стоит ли пытаться договариваться или лучше сразу стрелять? Что станет делать, если не застанет никого? Ближайшее будущее представлялось туманным.
Мила неподвижно сидела в повозке. Вокруг сгущалась тьма, окутывая её, помещая в центр происходящего. Девушка уже давно потеряла счёт времени среди молчаливых курганов, поднимавшихся вокруг. Было странно думать, что студенты приехали сюда раскапывать их.
Чтобы как-то ухватиться за реальность, Мила пыталась рассуждать: если Увар привёл этих оленей для неё, то всё имело смысл? Ещё в первый раз, когда он только сказал,что пасёт оленей провидицы, он заронил ей в душу, надежду, что её место в Ордене. Ведь «провидица» это было не просто слово, это был чин в Ордене. Его носила мать Милы, которая хранила секреты тайной организации, чьи способности заговаривать силы природы переняла девушка. Она знала, что могла претендовать на место в организации не меньше Радана. Но Орден не спешил её признавать.
Но что, если всё шло так, как должно было быть?
Покинув долину, олени поднимались в горы. Телега тяжело катилась по широким каменным галереям до того уровня, где ещё сохранялся снег. Наконец, олени встали. И как бы Мила не старалась, больше вперёд они не двигались.
Вокруг стало совсем темно. Ветер усиливался каждое мгновение, норовя сбросить и разбить и без того догоравшие лампы. Холодный высокогорный воздух заставлял сердце усиленно колотиться. Придерживаясь рукой за борт телеги, девушка осторожно поднялась со своего места.
Обойдя повозку, Мила увидела, что в скале у неё за спиной была пещера. Внутри пещеры находился источник белого света. На негнущихся ногах против ветра Мила двинулась ко входу. Ленты в её волосах, должно быть развивались так, как было задумано.
Перешагнув порог пещеры, Мила осмотрелась. Она находилась в небольшом гроте. Буря, бушевавшая снаружи, казалось, сюда не проникала.
Стены грота были покрыты рисунками и испещрены полостями, провалы которых украшал зелёный мох. В некоторые провалы заливала вода, образуя в нишах озерца, покрытые ряской. Посередине лежал белый камень. От него исходило тепло и свечение. У дальней стены был полузасыпанный вход в штольню.
– Здесь кто-нибудь есть? – еле слышно спросила Мила, положив одну руку на револьвер, а другой придерживая лампу.
Не получив ответа, она посветила в штольню и заглянула внутрь. Низкий коридор штольни уходил на юг. Хотя полностью быть в этом уверенной Мила не могла: стрелка компаса вела себя неверно, вращаясь из стороны в сторону. Вскоре, преодолев спуск, девушка вышла к заключенному в деревянный сруб колодцу. Посветив лампой, Мила заглянула в колодец и увидела в его глубине поверхность воды и уходящий в сторону затопленный коридор. На одной из стен колодца виднелись золотые вкрапления. Достигая дна отложения и мелкие кусочки самородков собирались в одну область, образуя намыв.
Сделав полукруг, Мила вернулась обратно. В пещере никого не было. Тогда девушка села у белого камня, источавшего свет. Закинув в рот и пожевав синие грибы Странника, которые на вкус оказались кислыми, Мила открыла полученную от него же книгу и, прочитала призывное змеиное заклятие:
Звезды – мои глаза,
Ветер – мои уши,
Ночь – моя одежда,
Холод – мой разум,
Тень – моя суть2.
Сбоку раздалось шипение, а затем мягкий голос:
– Ну что, невеста, не берут тебя в Орден?
Шея Милы не хотела поворачиваться. Девушка выронила книгу из рук. А когда, наконец, сумела с собой совладать, отчётливо увидела, что у стены стоял человек-змей.
Мила не верила в сказки: как змей мог быть полу-человеком? И тем не менее. Существо было больше двух метров ростом, если не считать двух колец чешуйчатого хвоста. И говорило он на понятном ей языке, что было почти неудивительно: по преданиям маги-змеи знали 70 языков… Могло ли всё это быть галлюцинацией от сушеных голубых грибов?
– Простите, как я могу Вас называть? – выдавила из себя Мила, хотя во рту у неё пересохло.
– Полоз, – слегка склонил голову змей. – Пожалуй, так привычнее.
– Господин Полоз, – тут же подхватила Мила, – раз уж Вы осведомлены про Орден, давайте сразу проясним, зачем я здесь.
– Есть тебя, а тем более создавать с тобой семью, если ты об этом, я точно не собираюсь, – ответил Змей.
– Тогда что Вам нужно?
– Чтобы вы защищали Змеиное царство, – доверительно сообщил Полоз.
– Не хотите рассказать, кто Вы и ваши змеи на самом деле такие? – предложила сбитая с толку Мила, хотя ответ вселил в неё некоторую уверенность.
Казалось, чудовищу идея понравилась.
– Мы были земной расой, которая смогла разгадать тайну времени. К сожалению, во Вселенной уже существовал закон, по которому пользоваться временем, как заблагорассудится, было нельзя. Поэтому мы столкнулись с защитниками границ Вселенной – далами. Они были единственной расой, чьё время текло в обратном направлении. В их обязанности входило охранять однонаправленный ход вещей. Мы не захотели подчиниться, и, будучи джиннами, далы уничтожили нас.
– Так Вы мертвы? – моргнула Мила: всё ли она точно поняла?
– Давно мертвы.
– И вас нельзя ни убить, ни воскресить? – подняла бровь девушка.
– А так хотелось? – сверкнул глазами Полоз, и Мила отчётливо почувствовала рукоять револьвера у себя под мышкой.
Хотя говорил Змей так, что вызывал доверие. Правда будто гипнотизировал. Чувство опасности притупилось. Интуиция молчала.
– Когда я узнала, что вы воруете невест, была такая мысль, – призналась девушка, и без того румяные щёки её вспыхнули.
– Гораздо чаще, когда мы сталкиваемся с людьми, они пытаются стащить что-нибудь у нас, – прошипел змей, опасно сверкнув глазами.
– Значит, вы действительно повелевали временем? А ваша битва с далами легла в основу мифа, в которой громовержцы побеждают змеев? – вернулась к сказанному ранее Мила. – Значит вы враги рода человеческого?
– Если мы и враги, то лишь в том смысле, что можем дать вам нечто запретное, – змей вытянул свой хвост, который, теперь лежал в опасной близости от Милы. – Как я сказал, мы были коренной расой. После нас на Земле появились люди. Мы благосклонно отнеслись к ним, считая, что они наши наследники. А потом во время космической войны сюда упал корабль пришельцев, – Полоз указал на рисунки на стене. – И пришельцы смешались с людьми. Ваша нынешняя цивилизация – метисы. А затем прилетел спасательный отряд пришельцев, чтобы спасти потерпевших крушение собратьев. Но, оценив положение, члены спасательного отряда основали на Земле Орден, чтобы помогать вам.
Мила кивнула. Если это была галлюцинация, то очень хорошо сложенная и детальная. Вспомнит ли она всё это, когда придёт в себя?
– В общем, мы перемещались во времени, – продолжил Полоз, – и нам было известно кое-что о том, что грядёт. В том числе я отправлялся в сегодняшний день, чтобы встретиться с тобой. Это значит, что представители моей расы ещё существуют в некоторых временных отрезках. Но ещё, чтобы спасти наши знания от далов, мы создали Межвременье, где хранятся наши несметные богатства и собраны все сведения, позволяющие подчинить тайные силы, постичь законы Вселенной и узнать будущее человечества. И с Орденом нас связывает соглашение, по которому он должен охранять выходы из Межвременья, такие как этот. А заодно и всю эту планету, – пояснил Полоз.
– Хорошая сделка, – цокнула языком Мила.
– Была хорошей, – стукнул змей хвостом. – Потому что после Хаоса мы вас потеряли.
– Вы вообще имеете представление о том, что творится на планете после Хаоса? – поинтересовалась Мила.
Ситуация вырисовывалась странная. Эти змеелюди были настолько могущественными, что даже погибнув, их цивилизация продолжала существовать. Но и они не смогли предотвратить Хаос. Наверное, потому, что присутствовали в этом мире лишь отчасти.
– Мы мало что знали, – подтвердил Полоз. – Именно поэтому пытались выйти на контакт. Пришлось даже проявить активность. Я знал, что вскоре здесь появится провидица. Но не мог определить точно когда. Нам тоже не всё открыто, а потому я искал ту девушку, которая меня услышит и передаст послание в Орден. И мне стали поставлять невест…
– Так вы ждали меня? – удивилась Мила. – Если я соглашусь быть вашим связным, вы оставите в покое город? – спросила девушка.
– Всё для этого и задумывалось, – ответил Полоз. – Поэтому возвращайся и передай, что этому месту требуется защита.
Мила понимала, что освободив Новый Атагай от необходимости отправлять невест и став посыльным Полоза, она уже получит место в Ордене. Но если она вернётся со всеми знаниями… это будет выглядеть совсем иначе. Она сможет остановить разрушительные процессы…
– Если вам известно будущее человечества, покажите мне, как победить цивилизатора, – сказала она.
– Не хочешь попробовать дойти до всего своим умом? – ничуть не удивился Полоз.
– Возможно, это неплохая идея. Но боюсь, что может быть слишком поздно. Эти знания нужны сейчас, – настояла Мила.
– Показать несложно. Но придётся спуститься в Межвременье. А увидев будущее, станешь всю жизнь с ним маяться, – предупредил Змей.
– Буду, если так нужно, – согласилась девушка.
– Идёшь ли ты по своей воле?
– Да, – подтвердила Мила.
– Известны ли тебе правила?
– Не думать ни о чём мирском и не оглядываться? – девушка подняла с пола рюкзак, а Полоз сдвинул с места Белый камень и открыл проход под землю.
Они стали спускаться. Здесь тоннель был совсем другим: стены были гладкими, с полуколоннами-стволами каменных деревьев, чьи кроны уходили вверх, скрывая потолок, излучавший тусклый холодный свет. На ветвях деревьев переливались драгоценные камни. Справа открывался глубокий провал. Его перекрывал пласт горной породы, нетронутый при разработке и образовавший естественный мост.
– Ещё раз предупреждаю, – остановил девушку Полоз. – Мы не можем контролировать, что ты узнаешь. Кроме прочего увидишь как ты сама и как твои близкие умрут. А изменить все равно ничего не сможешь. С этим грузом не захочешь назад возвращаться. А если бы сама всё постепенно узнала, то не так было бы страшно…
– Только никогда мне самой ничего подобного не узнать, – помотала головой Мила.
– Если бы попыталась, может быть я и рассказал бы что-то, но раз хочешь всё и сразу – смотри.
Мила подняла голову. На другой стороне моста стояли низкие каменные ворота, в пролёте которых как в зеркале отражались они со Змеем. Только почему-то отражения их не приближались, а отдаляясь.
– Это оптическая иллюзия? – удивилась Мила, хотя от страха у неё зуб на зуб не попадал.
– Это я повернул время, – пояснил Полоз.
Девушка ступила на мост, вспоминая всё, о чем в последнее время с ней говорили: и про то, что способности её далеко не самое главное, и про то, что ей есть за что сражаться, и про то, что её ожидания от себя самой всегда были завышенными, и про то, что знания от зла не защитят. Миле стало не по себе. Она понимала, что люди не должны видеть своё будущее.
И прежде, чем она что-то увидела, за её спиной раздался окрик:
– Мила!
И она обернулась. Потому что узнала этот голос. Она распахнула глаза. И увидела, что тоннеля позади неё нет, а навстречу из темноты ей летят огромные звезды…
Вылетев из ангара, Том направил вертолёт на восток, чтобы как можно скорее покинуть город. Кровь неприятно стучала в висках, отдавая шумом по всей голове. Он надеялся, что в Штабе не предпримут никаких действий против них: принудительная посадка, перехват, огонь на поражение, как только они окажутся вне города – всё это были реальные варианты развития событий. Тревога отступила, лишь когда эскадрилья беспрепятственно вышла за пределы городской системы воздушного движения. Том посмотрел на сомкнувшийся над городом силовой купол и резко свернул на север к Долине курганов.
Безопасного или утвержденного маршрута к долине не было. Обычно она оставалась слева, когда патруль делал поворот у Нового Атагая. Но сегодня путь лежал через неё, иного способа добраться до гор не было.
Вертолёты потряхивало. То ли от ветра, то ли от того, что над долиной перед бурей образовывались воздушные ямы. Видимость сократилась до минимальной. Даже с включенным светотехническим оборудованием, Том с трудом видел на пятьсот метров вперёд. Если ветер усилится, то они рискуют разбиться. Потому что приборы в диких землях могли врать. Том ещё пристальнее стал всматриваться в сумрак.
Коптеры шарили мощными прожекторами по дну долины, но на земле никого не было. Облетев последний высокий курган, Том заметил, как едва видный свет пробивается сквозь нависшие тучи с горной галереи.
– Я что-то вижу наверху, – сообщил он по открытому каналу.
– Командир, цель слишком высоко, – отозвался Давлет, – а пространства для манёвра практически нет. Велика вероятность напороться на какой-нибудь уступ, даже не набрав нужную высоту.
– Кроме того воздух разряжен и мы идем прямо на бурю, – согласился Георгос. – Машина может потерять управление.
– Приземляйтесь на ярус ниже, – распорядился Том. – Я зайду на круг и постараюсь разобрать, что там. Держим визуальный контакт.
– Принято.
Том направил вертолёт по спирали и поднялся выше. Он зашёл справа, чуть не чиркнув дном о каменную плиту, и его прожекторы выхватили из темноты повозку с горящей лампой, стоящую на скале.
До неё было всего каких-то двести метров. Порыв ветра качнул вертолет. Том, еле удержал его, чтобы не поломать хвост. Он висел совсем близко. Он сможет сесть. Нужно только сбросить скорость до нуля.
Выбрав момент, когда ветер чуть стих, Том прошёл по пологой траектории и завис для вертикальной посадки. Колёса вертолёта провалились в неглубокий снег и коснулись земли. Внешние световые приборы вырывали из темноты участок в несколько десятков метров. В конце, заметенная снегом стояла телега. Том спрыгнул на скользкую поверхность, не выключая зажигания и не захлопнув двери. Метель, поднявшаяся в горах, хлестала и сыпала хлопьями. Том выставил руку, чтобы прикрыть лицо, и пошёл вперёд. Рядом с повозкой была человеческая фигура.
Девушка сидела на земле, уже присыпанная снегом. Больше всего на свете в этот момент Том боялся, что опоздал.
Он мгновенно опустился рядом с ней. Глаза были закрыты. Ресницы покрылись инеем. Мужчина протянул руку к сонной артерии. Кожа шеи была пугающе холодной. Но под ней ещё билась жизнь. Том выдохнул с облегчением и похлопал девушку по щекам:
– Мила!
На секунду глаза её приоткрылись: в них словно огромные звёзды, несущиеся в просторах космоса, отражались прожекторы вертолёта, оставшегося у Тома за спиной. Ресницы снова опустились и девушка окончательно потеряла сознание.
Том с трудом поднял её и, подгоняемый ветром в спину, понёс к коптеру. Хорошо, что он оставил дверь открытой, это помогло ему скорее уложить её в салон. Мила была совсем белой. Если не считать посиневших губ и век. Том дотронулся до её холодных негнущихся пальцев. Он ужасно боялся, что она умрёт тут, у него на руках. Зная, что ни растирания, ни резкое воздействие высокими температурами не помогут, он включил обогреватель в салоне, который успел выхолодиться. Аккуратно стянул с девушки промёрзшую куртку и завернул в свою, которая сохраняла его тепло, и прижал к себе, одновременно пытаясь нащупать пульс. Том посмотрел наружу через окно, но оно начинало запотевать, и он увидел только залепивший стекло снег.
Заработал канал связи. Том надел наушники.
– Командир, что у Вас? – обеспокоенно спросил Георгос.
– Нашёл её, – Том сам удивился, как сухо вышла у него эта фраза, и вытер тыльной стороной ладони глаза, которые предательски защипало. Он подумал, что очень хорошо, что его никто сейчас не видит. – Жива.
– Тогда спускайтесь, у нас уже появляется обледенение, – сказал Георгос. – Думаю, у вас тоже. Нужно сейчас же улетать.
Том знал, что он прав. Если подполковник не хотел, чтобы они погибли здесь все вчетвером, нужно было добраться до Саввата.
– Понял. Буду пробовать взлететь, – ответил Том.
– А ты хоть что-нибудь видишь? – вклинился Давлет.
Правда была в том, что несмотря на работу стеклоочистителей, ничего разглядеть было нельзя.
– Нет.
– Тогда слушай, – Давлет ожидал именно такого ответа, – мы чуть ниже, сейчас , попробуем осветить тебе путь. Лети в свете наших прожекторов, пока мы стоим. Это надёжнее приборов.
– Только тут шквальный ветер, так что не жмись к горам, – добавил Георгос.
– Принято, готов, – ответил Том и поправил куртку на плече Милы.
Справа снизу пробились полосы света.
– Вижу вас.
Проводив «Ангела-1» вниз, две оставшиеся машины эскадрильи пристроились за ним в хвост. Как только горы позволили манёвр, Том приказал уходить из долины, где винты могло запросто переломать ураганным ветром. Потому что буря уже началась. Они летели с ней наперегонки.
– Купол поднят, – напомнил Давлет, когда вдали показалась светящаяся сфера, укрывающая город. – Что будем делать?
– На востоке в нём есть дыра, – отозвался Том. – Попробуем попасть в город через неё. – Командир переключился на общий канал: – Диспетчерская, это «Ангел-1». Эскадрилья возвращается. У нас на борту пассажир, которому требуется срочная медицинская помощь. Видимость нулевая. Нужно ваше руководство на подлёте.
– «Ангел-1», это диспетчер, – ответила Диана, словно ничего особенного не случилось. – С помехами, но слышу вас. Вижу три сигнала на радаре. Ориентируйтесь на восточный форт. Мы дадим залп сигнальной ракетой.
– Принято.
Через минуту Том увидел сигнальную ракету, осветившую красным шоссе, ведущее к форту, которого следовало держаться.
– «Ангелы» вы отклоняетесь, – Диана снова появилась в эфире, когда вертолёты на радаре прошли мимо точки предполагаемого входа. – Возьмите ближе к городу и начинайте снижаться.
– Спасибо, диспетчерская, вас понял, только что пролетели форт, – Том посмотрел на соседей справа и слева.
– Ждём вас на базе.
До границы купола оставалось не более трехсот метров, когда дождь с градом ударил по вертолёту. Лететь прямо на поднятый энергетический барьер было страшно. Если они промахнулись, то купол их отфутболит, отбросив назад, поломав вертушки и оставив под ливневыми потоками вне города.
Том спустился так низко, как мог. У самого купола он задрал нос и увеличил скорость. Вертолёт немного мотнуло, иллюминация в салоне моргнула. Затем всё вернулось в рабочее состояние, и курс выровнялся.
Том видел, как в образовавшуюся за ним прорванную в куполе дыру влетели «Ангел-2» и «Ангел-3». Отправив их в Штаб, Том сел на крышу больницы и лично передал Милу врачам.
