Навсегда. Сборник рассказов

© Алла С, 2022

ISBN 978-5-4490-9329-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мёд

Памяти Гаврилина Михаила Ивановича…

«Кирпичики»

– Мишка, дуй домой! Батя твой за «Кирпичики» взялся!!!

Мишка пулей рванул домой. Если батька добрался до «Кирпичиков», то хана! Спасайся, кто может! А дома мамка с сестрами. На бегу отворяя калитку, парень немного успокоился.

Из открытых окон неслось: «Началась война буржуазная, озлобился рабочий народ. И по винтикам, по кирпичикам растащили кирпичный завод…»

Мишка влетел в дом. Отец сидел посреди хаты с баяном и рвал меха. Парень огляделся. Мамки и сестер не видать. С облегчением вздохнув, он подошел к отцу.

– Бать, дай баян… Устал поди… Хочешь, я спою? А ты, приляг, приляг…

Отец, взглядом смерив мальчика с головы до ног, хотел что-то крикнуть, но, прохрипев невнятную фразу, сделал шаг и упал ничком на кровать. Мишка помог отцу устроиться и вышел во двор.

– Ну, как, сынок? Угомонился? – мать, вытирая слезы и прижимая к себе девочек, с надеждой смотрела на Мишку.

– Все, мама… Спит он… Идите в хату, а то простудитесь.

На дворе гудело лето сорок первого. Спасителю Мишке шел десятый год.

Переправа

Гудериан уже приготовился праздновать победу. В своем плане он не сомневался.

Тула готовилась к обороне. Жители всех близлежащих поселков и деревень строили оборонительные сооружения и копали противотанковые рвы.

Мишка валился с ног от усталости. В окне мелькнула рыжая голова.

– Мих, Мишаня… Мишка! – безголосо шипело за окном.

Мишка устало разлепил веки. Сил не было.

– Не голоси ты! Спят все. Че надо?

Петруха отлепился от окна и подошел к крыльцу.

Мальчишки были друзьями – не разлей вода.

– Курить есть че? – Петька по-взрослому сплюнул.

Мишка принес табачную самокрутку из «золотого» отцовского запаса, оставшегося с довоенного времени.

Затянувшись, Петька продолжал:

– Слышь, Мишаня, бабы давеча болтали – видели фрицев у реки. Ты, это… Мамке скажи, пусть малых берет, да в «Таптыково». У тебя вроде тетка там. Мож, не доберутся туда гады.

Мальчики, молча, посидели и разошлись так же, молча, по-взрослому. На сон времени не оставалось. Родина просила защиты.

Линия фронта приближалась к Туле. Немцы, озверев от сопротивления, бомбили и обстреливали близлежащие поселки и деревни.

Мишка с отцом, в надежде, что скоро фрицы будут биты, провожали своих к тетке. Мост через Упу был взорван, и местные жители устроили самодельную переправу.

Приближался ноябрь. От реки тянуло холодом. Погодки Анечка и Катерина, девчушки трех и четырех лет, закутанные в бабкины платки, сидя на отцовских руках, серьезно переглядывались.

Вокруг стояла жуткая тишина.

У переправы отец передал Анечку матери, поцеловал наскоро обеих и стал ждать, когда жена возьмет Катерину…

В один миг все изменилось. Всех разом накрыло мощным взрывом. Мишка еле-еле разлепил глаза и почувствовал вкус крови на губах. Странная, оглушающая тишина, казалось, длилась вечно. Отца с Катериной не было. Мать по-прежнему стояла на плоту и дико кричала онемевшим ртом.

В голове у Мишки отцовская гармонь играла «Кирпичики»:

 
Сенька кровь свою проливал в бою —
За Россию он жизню отдал,
И несчастную всю судьбу свою
Он, как жженый кирпич, поломал…
 

Петька

Война закончилась. Мишка теперь был главой семьи. Мать за этот короткий и страшный срок ссутулилась и состарилась, отцову гармонь убрала и долгие годы бережно хранила.

Друзья по-прежнему были рядом. Не зная детства, они шагнули во взрослую жизнь.

– Петрух, помнишь девок в бане? Кого б ты жахнул? – в свете костра Петькины волосы казались еще рыжее.

– Варьку толстую… Видал, у нее сиськи какие?!

Парни засмеялись. От их хохота лошади ухнули в стороны.

– А я бы Алену-егозу, – протянул Мишка.

– Да, она и сама не прочь. Видел, как она глазами на тебя зыркает?

Петька пошевелил палкой угли. Искры яркими вспышками взметнулись вверх.

– Давай позовем их с собой завтра?

– А согласятся?

– Куды денутся?!

Назавтра вместе с девушками друзья пошли в ночное. Свидание решили провести подальше от любопытных глаз. Колхозные лошади, отгоняя хвостом мошкару и изредка пофыркивая, послушно шагали рядом.

Хорохористые в разговорах, на поверку наши герои оказались робкими и боязливыми. Девчата, наоборот, вели себя очень уверенно.

– Далеко еще, Мишут?

Алена, красивая русоволосая девушка, отмахнулась от комара и посмотрела в карие глаза ухажера.

Мишка прокряхтел что-то невнятное. Варвара, укутав плечи в платок, искоса поглядывала на Петьку, который делал вид, что к этой ситуации не имеет никакого отношения.

Наконец, компания решила остановиться. Деревня скрылась из вида в молочной пелене тумана.

Петька стал расчищать место для костра, и тут внезапно раздался взрыв.

Мишка, бросаясь к другу, по-волчьи завыл. Аленка, боясь пошевелиться, стояла белая, как смерть. Едва ступив на ногу, Мишка рухнул от боли. Со лба у него стекала тонкая струйка крови.

Петьке с Варварой было уже не помочь…

Мёд

Сталинский режим, направленный на принудительное изъятие продовольствия у производителей в «закрома родины» и засуха тысяча девятьсот сорок шестого года привели к страшному бедствию на всей территории СССР. Голодало более ста миллионов человек.

Крестьяне жили под постоянным страхом репрессий. По закону «О трех колосках» за «хищение» с поля колосков после уборки хлеба сажали в тюрьму детей с двенадцати лет.

Жатва сорок шестого длилась под жгучим солнцем, убогий хлеб скашивали преимущественно вручную, косами. От трудной изнурительной работы у крестьян пухли бока. Собранный урожай вывозили в государственные закрома, а колхозные амбары стояли пустыми. Жалкий урожай с приусадебных участков по большей части уходил на продналоги.

Мать, еле передвигая ноги, шла по двору, из живности по которому сновали только мыши.

Деревня уже даже не стонала. Голод и смерть печальным тандемом передвигались от дома к дому.

Выронив пустую чашку из рук, мать прошептала:

– Мишенька, сыночек… Поди к бабке Акулине, спроси, как они там, живы ли?

Акулина, двоюродная тетка матери, жила на окраине деревни, на самом отшибе, у обрыва. Когда-то давно на этом месте стояла мельница. Речку здесь можно было перейти вброд.

Мишка шел по пожухлой, выгоревшей траве. Дом Акулины черной точкой дополнял безрадостную картину.

Вокруг дома стояла мертвая тишина. Слышно было лишь журчание воды в реке. В доме было темно и жутко. Из-под тряпок на кровати торчали детские тощие ноги. Тетка собирала на полу какие-то крошки. Сидящий в углу дед уже договаривался со смертью. «Старуха с косой» подобралась к нему совсем близко.

Увидев в лице Мишки спасителя, дед уговорил его украсть в колхозе лошадь и привести к Акулине во двор.

…Кобыла нервно подрагивала и косилась на Мишку. Тот гнал ее к зарослям у реки. Чтобы не поймали с поличным, нужно было, как можно скорее, увести и спрятать ворованную лошадь. От страха Мишке казалось, что сердце вот-вот разорвется. Позади вдруг послышалось тихое шлепанье шагов. Оглянувшись, Мишка обомлел. Следом за ними плелся усталый жеребенок. Он спокойно шел за матерью, разглядывая окрестности разноцветным зрачком своих раскосых глаз.

– Пошел! Пошел отсюда! – в отчаянии крикнул Мишка, надеясь испугать и заставить бежать доверчивого дурачка.

Малыш стоял, не шевелясь.

– Иди же, дурак! Беги!

По Мишкиным щекам ручьем текли слезы. Лошадь нервничала.

Рыдая, подросток завел кобылу с жеребенком на двор Акулины. И тут же за его спиной раздался разрезающий воздух свист, за которым последовали звуки падающих тел. Парень закрыл лицо руками.

– Господи, помоги!!!

…Как пришел домой, Мишка не помнил. Дорогой его преследовал звук косы и запах горячей крови.

Из оцепенения его вывел незнакомый голос.

– Руки за спину! Подойти ближе!

Человек в погонах смотрел колючим взглядом в глаза несовершеннолетнему«врагу». Еще несколько человек в военной форме рыскали в доме и по двору.

Мишку несколько раз прощупали и обнюхали. Мысленно он прощался со своей свободой, с матерью, сестрой и родным домом.

Время шло.

Наконец двор опустел.

– Мед, – неслышно прошептала стоявшая у плетня мать. – Мед с пасеки украли… Ищут мед…

Ноги подкосились, и Мишка осел на крыльцо… В густых черных, кудрявых волосах блеснула седая прядь…

 
Как на фабрике была парочка.
Он был, Сенька, рабочий простой,
А она была пролетарочка,
Всем известна своей красотой…
 

Март 2017 г.

Навсегда

Руслан курил у окна. Он понимал, что дважды в одну реку не войти, но… Жизнь продолжалась.

Год, как Алки не стало, но Руслан по-прежнему слышал ее голос, помнил, как, подкравшись на цыпочках, она закрывала ему глаза и спрашивала:

– Навсегда?

– Всегда, всегда, – всякий раз с улыбкой отвечал он и, повернувшись, обнимал ее.

Они познакомились в институте.

Алка была курсом младше и дико раздражала Руслана. В джинсовом комбинезоне, больше похожая на мальчишку подростка, она часто приходила к его другу Кириллу.

– Что за «дама»? – как-то поинтересовался он.

– Алка… С четвертого курса…

– Куда она тебя все время зовет? Шашлыки? Рэстораны? Ночные клубы?

– Если бы… Хуже… Спектакли, дети, старики…

– Ммм? Как романтично… Смотрю, не только с внешностью, но и с головой у девицы не все в порядке.

Однажды Руслан решил все-таки докопаться до цели ее визитов.

– В поход за славой? – кивнул он, намекая на рюкзак за спиной друга.

– К детям…

– Алименты?

– Почти…

Тогда Руслан подумал, что между молодыми людьми романтические отношения и стал ждать, когда эта тайна раскроется сама собой.

В один из весенних дней, в самый разгар очередной сессии, Руслан столкнулся с Алкой у входа в аудиторию. За дверью шел экзамен.

– Кирилл там?

Парень оторвался от лекций. От девушки веяло утренней прохладой и свежестью.

– А что? Дети хотят видеть отца?

– Бабушки хотят видеть внука, – Алка тихо рассмеялась.

– Поделись, мать, секретом, чем ты Кирюху соблазняешь? – не скрывая неприязни, спросил молодой человек.

– Долго объяснять. Поехали с нами, сам все увидишь, – ответила девушка и, также улыбаясь, ушла.

…

Неожиданно для Руслана, приехали они в военный госпиталь. Там Алка читала ветеранам повесть, где главный герой, встретив свою любимую девушку на фронте, спрашивал ее:

– Мы теперь вместе навсегда?

– Навсегда, всегда, всегда, – отвечала она.

Мир Руслана, существующий до сих пор, перевернулся, а молодые люди с этого момента расставались крайне редко.

Ближе к лету Алка привезла Руслана к матери, за город, в небольшой поселок с чудесной природой.

На дачном участке влюбленные валяли дурака – обливались водой, декламировали всякую чушь и целовались, прячась в объятиях японской вишни. В шутку Руслан спрашивал:

– Навсегда?

– Навсегда, всегда, всегда… – отвечала Алка и верила, что это так.

Потом была поездка к родителям Руслана.

Старшее поколение было тронуто искренностью и открытостью избранницы сына. Даже сердце отца Руслана, военного в отставке, было тронуто искренностью, вниманием и душевным теплом Алки.

– Это девушка очень любит тебя, сынок, – говорила мать наедине сыну.

– Знаю, мам. Она для меня больше, чем любовь, – отвечал он и тоже верил, что это навсегда.

Теперь они вместе ездили к детям и старикам.

Однажды после выступления, снимая клоунский наряд, Алка изменилась в лице.

– Ты хорошо себя чувствуешь, теть? – попытался тогда отшутиться Руслан.

– Никогда так хорошо себя не чувствовала, – так же, шутя, ответила Алка.

После защиты диплома молодой человек, по распределению, был командирован в город Арсеньев, а Алка, подпрыгивая от радости, обещала приехать к нему «первой лошадью». Приморский край, Владивосток, океан… – это была ее мечта!

В аэропорту Руслану показалось, что подруга была несколько растеряна. Прощались, как обычно, смеясь.

В самолете Руслан получил сообщение: «Навсегда?» и, отвечая, улыбнулся.

Она ушла от него также неожиданно, как и появилась. Ушла навсегда, унося с собой заветные мечты о бесконечном счастье.

На кладбище, вспоминая обет верности, Руслан снял с шеи крест и повесил его на деревянный, только что вкопанный, потом поднял голову, посмотрел в серое небо и еле слышно спросил: «Навсегда?». И память ответила ему:

«Всегда… Всегда…»

12 марта 2017 г.

Сашка

– Санек, Сань… – Алешка пытался кричать шепотом, чтобы не разбудить Сашкину мать.

За забором никого не было.

Мальчик отошел от ограды и помчался на набережную. Соседский пес, мирно спящий под крыльцом, спасаясь от жары, услышал шарканье шагов по асфальту и залился злобным лаем.

Лешка летел стремглав. На перекрестке дороги водитель высунулся из окна и показал мальчику кулак. Бегун не обратил на это н никакого внимания. Спускаясь по «Московской» к морю вниз, парень пару раз споткнулся на неровностях асфальта, но скорости не сбросил и продолжил кросс.

По тротуарной плитке набережной бежать было куда легче.

Лешка услышал друга издалека и прибавил ходу. Когда добежал, долго не мог отдышаться.

Сашка в старенькой майке, выцветших шортах и видавших виды сандалиях стоял под солнцем и обнимал скрипку.

Спрятаться от жары в это время суток здесь было нельзя, а вот заработать можно.

Мальчик стоял на самом солнцепеке и играл Вивальди.

Прохожим было все равно. Они шли по своим делам, не обращая никакого внимания на парнишку со скрипкой. Подвыпивший мужик за Сашиной спиной разглядывал витрину ларька в желании дешево опохмелиться, тетка с семечками торопилась не опоздать на обед, молодая мамаша, с огромной коляской, успокаивала своих орущих близнецов и вряд ли могла вообще что-либо услышать. Люди просто обходили мальчика с двух сторон, как ненужную, возникшую на их пути, преграду.

…

Руслан вошел во двор тихо. Он приехал сюрпризом. Не хотел, чтобы Алка по жаре моталась в аэропорт.

– О, Москва приехала, – хозяйка, раскрыв руки для объятий, выбежала навстречу туристу.

– Здрасть, теть Надь… Надеюсь, художник еще не в номерах?

– Да, что ты… – целуя вновь прибывшего, ответила Надежда. – Только мы с бабулей да Мухой.

Услышав свое имя, псина, гордо именуемая «Мухой», тут же оказалась у ног своей госпожи.

– А ну-ка! Геть на место! – пыталась дать строгача хозяйка.

Но черномордая дворняга продолжала прыгать и визжать от радости.

– Я брошу вещи?

– Да, конечно, конечно. Сейчас я ключ принесу.

Оставив вещи в комнате, Руслан спустился во двор. Договорившись с хозяйкой о молчании на случай, если они с Алкой разминутся, он пошел встречать девушку.

…

Город, уставший от дневной жары, отдыхал.

Руслан уже подходил к железнодорожному переезду, неподалеку от которого стояла палатка с гордым названием «Караоке», как вдруг увидел Алку… Она в одиночестве стояла у парапета и смотрела на ночное море. Руслану так захотелось ее обнять! Но он свернул в сторону и спрыгнул на пляжную гальку.

– Женщина, спускайтесь… Сколько можно вас ждать?

– Руська, – осипшим голосом прохрипела Алка и кинулась бегом по ступенькам к волнорезу.

Руки у нее были холодные, как лед, сама она дрожала, а лицо было мокрым от слез.

– Сумасшествуем потихоньку?

Алка кивнула.

…

Руслан уложил Алку спать, а сам вышел во двор на перекур. Уже рассвело. Внизу Надежда намечала планы на день. Увидев парня, хотела что-то сказать, но, тот жестом показал, чтобы она молчала, и спустился к ней сам.

– Эт вы только пришли? – Надежда каждый раз искренне удивлялась, когда отдыхающие гуляли до утра.

– Да… С добрым утром! Теть Надь…

– Что?

Руслан не знал, как спросить и надо ли спрашивать.

– Да вот кофе не найду никак, – схитрил он.

– В шкафчике глянь. Обычно туда все ставят.

Руслан поставил на плиту турку и закурил. Его волновала история Алкиных слез, но узнать о ней ему довелось чуть позже.

…

Лешка, как настоящий друг, дождался, когда Сашка закончит играть, и пошел в атаку.

– Слышь, Санек, дед разрешил нам кукурузу продавать на пляже. Говорит, деньги себе берите… Все…

Саша бережно укладывал скрипку в кофр.

– А мамка твоя?

– Что мамка? Дед сказал! Мамка-то тут причем? – Леха важно подбоченился. – Представляешь, сколько денег у нас будет?

Сашка достал из кармана только что заработанную мелочь и вручил кофр другу.

– Я сейчас.

Через минуту мальчик вернулся с мороженым для себя и Лешки.

– Ну что? Идем или нет?

– Идем… Только мне за мамкой приглядеть надо утром, чтоб не ушла.

– Ладно…

…

Сашка вошел в калитку. В одной руке он держал скрипку, в другой пакет с хлебом и молоком.

На крыльце в мятом халате стояла, покачиваясь, его мать. Ноги у бабы были грязные, волосы всклокоченные.

– Явился, бабкино отродье!

Мальчик протянул матери пакет.

– Мам, вот…

Мамаша вырвала из рук пацана кулек и заорала.

– Хлеба он принес! Мясо давай! Или на мясо бабка не научила зарабатывать?

Мальчик терпеливо ждал, когда взбешенная алкогольными парами мать успокоится.

Она не успокоилась. Она выпила еще полбутылки дешевой водки и уснула мертвецким сном.

…

Целый день друзья бегали по пляжу взад-вперед, предлагая отдыхающим горячие ярко-желтые кукурузные початки. К вечеру, когда торговля пошла на убыль, мальчики решили свернуть свой бизнес. Намаявшись на жаре, они сняли с себя потную одежду, сложили вырученные от продажи деньги в пустые ведра и рванули в море. Волны ласково гладили их уставшие тела, теплый ветер с любовью трепал волосы, а чайки рассказывали сказки о путешествиях в далекие страны.

Когда парни вышли на берег, ни ведер, ни денег на месте не было.

– Леш, что теперь будет-то?

– Дед за ведра отругает.

– А за деньги?

– Нет. Деньги наши. Жаль, профукали…

Конечно, Лешка расстроился, но, чтобы поддержать друга, делал вид, что все в порядке.

– Не боись, Санчо! Я с дедом разберусь. Помогу соседке нашей, тете Наташе, сливу собрать – вот тебе и ведра.

– Я с тобой! Вместе профукали, вместе и отвечать будем!

И голодные бизнесмены устало зашагали в сторону дома.

…

Мать орала, била посуду и с ненавистью смотрела на Сашку.

– Где ты шлялся, дармоед? А? – она, как змея, шипела сквозь зубы.

Сашка боялся упасть от голода в обморок, но молчал, чтобы не разозлить мать еще больше..

Пьяница, вытаращив глаза, бегала в поисках причины для продолжения скандала. И тут, как на грех, на глаза ей попался кофр со скрипкой. Рыча, она бросилась на ненавистную коробку и стала ее рвать, ломая замки.

– Вот оно бабкино наследство! Тьфу на него!

Сашка упал матери в ноги:

– Мамочка, миленькая моя… Не надо! Пожалуйста!!! Пожалуйста!!! Я все… Все буду делать!!! Мамочка! Пожалуйста!!!

Мальчик плакал, умоляя мать, но та уже добралась до инструмента.

Соседи прибежали на крики, вызвали милицию и забрали рыдающего над разбитой скрипкой Сашку к себе. А он шел и повторял, как заводной:

– А мама? Как мама будет без меня? Мама как?

…

Ближе к вечеру москвичи отправились на набережную.

– Мальчик тут был.

– ???

– Вивальди… «Шторм»….

– Алл, говори ясно!

Алка собралась.

– Мальчик лет десяти на скрипке здесь, вот, – Алка ткнула пальцем, – на этом месте играл… Каждый день… Каждый… Все еще ходили мимо, как глухие, как-будто у них сосед Вивальди, а управдом Моцарт. А он играл, играл… Так восторженно… Так гениально… А сегодня его почему-то нет.

– Раз-бе-рем-ся!

Феодосия город маленький, и, если постараться, можно найти кого угодно.

Через час местный человек, завсегдатай выпить на халяву, из тех, что трутся возле музыкантов и другой работающей братии, привел к месту событий Леху.

– Саня в больнице. У него нервный срыв, – сказал Алексей и, немного помолчав, тихо добавил. – Из-за скрипки.

…

– Как так-то? Он же мальчишка совсем, а у него сердце большущее, как небо… Душа – огромная, как море… Ему любовь нужна!!! Любовь!!! Он играл нам… Нам всем… Играл гениально, играл потрясающего Вивальди! И никто не слышал, никто не удивлялся! Как? Как можно жить без музыки, живописи, поэзии? Что можно знать о Любви, не чувствуя чужой боли и не радуясь чужому счастью? Как этот маленький человек будет жить теперь? Во что верить?

Алка не могла успокоиться.

– Тааак!!! Бабушка,.. В собесе плакать будем.

Девушка, шмыгая носом. заглянула в глаза Руслану. Она знала, он что-то придумал.

…

Сашка гулял в больничном парке.

Лешка бежал к другу со всех ног, теряя из сумки гостинцы, любовно сложенные дедом.

– Привет, Санчо!

– Привет. Лех!

По парку шла парочка. Поравнявшись с ребятами, девушка спросила:

– Мальчики, вы не знаете, где нам найти…

Алка достала из кармана спецом приготовленную бумажку.

– Александра Белого?

Сашка удивленно посмотрел на Алку, потом на Руслана.

– Это… Это я…

– Ух, ты… На ловца и зверь бежит! – Руслан подмигнул Лешке.

Алка с Русланом вытянулись по струнке и отрапортовали: – Уважаемый Александр, компания ТРТ совместно с компанией по производству веб камер «IP Vision» поздравляет Вас с победой в конкурсе «Герои под наблюдением»

– Что?

– Да, да. Наша веб камера в городе Феодосия зафиксировала именно Вас!

Алка с Русланом переглянулись.

– А победителю вручается приз!

И парочка заорала тушь! Руслан снял с плеча кофр и протянул Сашке, который все это время даже не моргал.

– Это мне? Точно мне???

Сашка глянул на Лешку. Тот улыбался во весь рот.

– Можно посмотреть?

Мальчик бережно и осторожно открыл кофр.

– Ух!!!

Он смотрел, попеременно, то на Алку, то на Руслана.

– Это же… Скрипка!!! Точно мне???

Леха не выдержал.

– Да, точно! Точно! Благодари, давай!

Мальчик растерялся.

Лешка снова выручил друга.

– Играй! Играй, давай, Вивальди своего со штормом!

Мальчик взял инструмент в  руки  и сделал шаг назад.

– Антонио Вивальди, «Времена года. Лето. Гроза».

В больничных окнах появлялись все новые и новые зрители.

6 июля 2017 г.