Kitabı oku: «Лучшее… им», sayfa 2
–Ну я все понимаю, красавец, богат, крутой маг. Но неужели нужны такие интриги? – виновато оглядев обоих замерла в ожидании ответа. Наконец Арисей вздохнув кивнул
–Да маловато будет для такого фанатизма. Ладно слушай Атьян. Но и кушай. – закивав даже откусила божественный бифштекс запив его соком.
–У нас правит в этой стране Энитьеме, император Алонги, его советник Тришан, другая страна, Шиба- Ила, правит Георг и его советник Ила- Игл, третья страна Ризмундские холмы. Правит Аточе де Онск, четвертая страна Урштана, правит Реомерий, его советник Тинад. Заметь, я не сказал про советника у Аточе де Онска. – кивнула, быстро записывая все в тетрадь.
–И дальше у нас остались княжества. Одного из князей ты уже знаешь. Но он как бы их правитель. Тех трех княжеств. Негласный скажем так. Все вот эти императоры и князья всегда идут к нему. За помощью. Его власть почти безгранична. Он очень сильный маг и тем более оборотень. Раньше его не так боялись, потому что он был оборотнем. А теперь …и теперь я подвожу тебя к разговору о нас. У всех этих советников есть слабости, это дети. Так вот заметь. Нас трое и советников тоже трое, Леола дочь Тришана. Ирдан, сын Тинада. Я сын советника Ила- Игл. Мы держимся все вместе. Мой отец и отец Леолы, братья. Уже прошло больше двухсот лет, как мы породнились со своим императором и имеем виды на трон в какой- то там очереди. Я, например третий на очереди. Леола была четырнадцатая, в ее стране могут править и женщины, главное, чтобы была сильным магом. Ирдан вообще двадцатый. Огневиков много. И князь прекрасно понимает под чьей ты защитой. И чтобы ему взять то, что он хочет, ему надо не нарушить законов. Кивнув с улыбкой, спросила
–А почему у четвертого императора нет советника? – тут ответила Леола
–Он двуликий. Он правит обоими ипостасями. И потому в его стране нет слуг, только нанятые. Там открытый … как ты слово это называла Атьян? – я, нахмурившись предположила
–Бизнес? – та, радостно воскликнув закивала
–Да бизнес. Налоги очень и очень маленькие. Казна полна чрезмерно. Они помогают в основном резервациям. Торгуют с другими странами красивым паутинным шелком и полотном с гизалий. Это редкий здесь кустарник. А там его целые поля. И все студенты с других стран подрабатывают там сбором. Скажем так это негласная империя всех империй. Двуликие очень честные и не могут врать в угоду кому- то. А еще очень жестокие. Когда Аточе де Онск восходил на трон, почти двести лет назад, кровь лилась рекой. Страна была обедневшая настолько что там были бедняки, которые просили подаяние. Аточе взял всю верхушку власти в один день и казнил на площади Великанов. А затем и их семьи. Он их преследовал и требовал у других стран и резерваций выдачу преступников. Его испугались все. Вот из- за каких- то двенадцати человек у власти, голодали грубо говоря миллионы. Умирали от болезней. Не было школ. Все шло в карман двенадцати псов. – я переспросила
–Почему псов? – она, улыбнувшись пояснила
–Потому что там была своя история. И сам император бывший, окружил себя оборотнями. Их и прозвали псами. Конечно, теперь все в мире живут. Но Аточе было тогда, ой как не сладко. – кивнула и откусив от пирога кусочек задумалась. Двуликий. Это как интересно?
–Он что, сразу два лица носит? – Арисей рассмеялся на мой вопрос.
–Нет, просто если надо быть императором, он меняет лицо, а еще и тело. Это высшая магия. Он и воздушник, и огневик и все на свете. Он близкий по магии к князю Дарингу. И по силе. У них даже своя война негласная. Его владения соседствуют со страной Холмов. Они соседи. У оборотней свои законы нахождения в стране соседей и поверь, там себя так князь Даринг не будет как в нашей стране Энитьеме вести. Там он уважает и чтит все законы и правила.
А вообще наша страна, Энитьема, в основном образование. Так решили между собой императоры. И наша страна торгует злаками и овощными культурами. И конечно же самые знаменитые художники – это страна Шиба- Ила. Шиба – Ила вообще уникальная страна- Арисей с полуулыбкой на лице мечтательно закатил глаза и продолжил
– Там самые красивые рассветы. Самый приятный запах леса. Анолия дает запах всю миру. – я уточнила на всякий случай
–Год? – все посмотрели на меня, и я переспросила вновь
–Ну год? У нас двенадцать месяцев у вас четырнадцать. – все вновь смотрят на меня мрачно, пришлось вновь пояснить
–Ну сира это месяц, так? – кивок от Леолы, все выдохнули.
–Да, Атьян, мира год. – Арисей вдруг сменил тему
– Я хочу на этом закончить твое познание нашего мира. И напомнить тебе о том, чтобы ты никуда не выходила. Никаких подарков не принимала. Я знаю, что ты и сама напугана. И понимаю, что ты всячески хочешь избежать всего этого.– закивала как китайский болванчик преданно глядя в глаза Арисею. Леола лишь вздохнула и добавила
–Понимаешь Атьяна, князь не отступит пока не проверит лишь ему известным способом вашу истинность. – недоуменно посмотрев на обоих переспросила, задержав дыхание
–В смысле известным способом? – почему- то даже стало страшно услышать ответ, Арисей ответил, смутившись и отведя взгляд
– Ну в смысле что это князь видит лишь проверкой через постель. Не иначе Атьяна. – и тут я взорвалась
– Но должно быть какое- то другое, какой- то другой в смысле способ! Так нельзя! Это же незаконно! – Леола мелькнув быстрым взглядом на меня тут же, как и Арисей опустила взгляд в стол покачала головой
– В резервации нет таких защищающих законов как у нас Атьяна. Прости. Именно поэтому он и будет пытаться тебя выкрасть. Мы оформим твое подданство в стране Ризмундских Холмов, там, где двуликий император. Лишь в его стране будет защита даже при условии, что тебя украдут в резервацию. Император никогда не позволит обидеть своих коренных жителей Холмов. – она пытливо посмотрела на Арисея и тот со вздохом кивнул.
–Да, именно это мы и хотели тебе предложить. Но, к сожалению, мы не можем никак подделать документы. Мы лишь можем подать прошение на том основании, что ты попала сюда к нам из другого мира и твоя неприкосновенность на обустройство будет длиться миру. Ты здесь три сиры. Ну три месяца, по- твоему. Защитить тебя не можем должным образом в этом случае. Поверь, этот князь очень сильный противник. Но Аточе де Онск ему не по зубам. Поэтому сейчас дай нам около месяца времени чтобы мы попали на прием к императору вместе с тобой и там расскажем ему все как есть. Договорились? – мои слезы текли помимо моей воли. Вот так вот отдаваться какому- то мужику, которого я в глаза толком не видела, не то что не хотелось. Даже от этой мысли тошно было. В зал столовой внезапно забежала испуганная служанка и опустив взгляд в пол замерла в реверансе. Арисей резко встав из- за стола и задвинув громко стул спросил резко
– Что там? – она, посмотрев на Леолу мельком испуганно затараторила
– Там в гостиной к дэте Атьяне принесли два букета цветов и вашей встречи дожидается …– она, посмотрев на всех нас уже шепотом добавила
–Сам князь. Он с официальным визитом. – вот теперь из- за стола резко встала и Леола. Ее лицо словно вытянулось и заострилось. Я нервно хихикнула и провалилась в темноту что накинулась на меня откуда- то сбоку. Очнулась от толчка в спину и тут же открыв глаза чуть не заорала от ужаса. Я была в карете. Напротив меня сидело нечто. Это был …было существом. Волков я видела у нас в мире на картинке. Собак крупных тоже видела. Но это существо не было ни тем, ни другим. Да шерсть, да когти…видимо. Но вдруг существо окуталось дымкой и передо мной с противным скрежетом каким- то хлюпаньем начал проявляться мужчина. Стало даже посветлей как будто, и я снова упала в темноту. Второй раз я очнулась уже в постели. При чем вскочив убедилась, что я голая, словно во мне программа по выявлению меня голой и тут же запрыгнула обратно. Голова не болела. Ничего вообще не болело. Двери с нарастающим грохотом тут же распахнулись и зашел видимо тот самый князь. Вид у него был обычный. Мужчина в возрасте. С седыми волосами крупный очень. Тонкие губы и миндалевидные глаза скуластое лицо. Странно, а мне казался он, наоборот, молодым в ресторации. Хотя лица и не помнила уже.
–Где я?!– тут же накинулась вопросом, хотя вся тряслась от страха. Мужчина лишь приподняв бровь осмотрел меня словно врач и сам спросил
– Как вы себя чувствуете? – мотаю головой
– Где я?!– спрашиваю, вновь уверенно не отвечая на его вопрос. Тот усмехнулся
–Ну я так и передам князю что вы готовы его принять. – тело похолодело вмиг.
–Одежду дайте, почему я голая? Вы меня выкрали? Я пленница? – мужчина вновь усмехнулся и вышел. Лишь сейчас осмотрела комнату. Одна кровать Карл?! В этой гребанной комнате одна кровать и очень большая. Ни дверок, ни окон, ничего. С каким- то остервенением стаскиваю простынь с кровати и закутываю на себя как тогу. Уже чуть увереннее чувствую себя, не сводя с двери взгляда. Сейчас придет смерть моя или …изнасилование. У меня подруга была в моем мире, девчонка, та еще оторва. Спала с теми, кто оплачивал всю попойку в ресторане или баре. Или в лесу на шашлыках. Ей пофиг вообще было с кем. Старый, молодой, страшный, не важно вообще. Я не завидовала ей. Я жалела ее. Всегда жалела, она считала, что завидую и вела себя так словно ей все завидовали что она с тем, у кого есть деньги. Детей она не могла иметь, какая- то болезнь слишком рано была. Или вакцинацию не прошла, не помню уже. Суть не в этом, а в том, что я сейчас ей завидую. Она бы не растерялась я думаю. Ей было бы, наверное, все равно. А меня трясет. Так трясет что зуб на зуб не находит. И вновь нарастающий откуда- то шум разговоров, и дверь с грохотом вновь распахивается. И все равно я не узнаю того мужика. Этот уже действительно видимо князь. Держится высокомерно. Широкое лицо словно лопата, брови слишком широкие глаза огромные. Блестят так словно он под кайфом. Темноволосый горбоносый и вообще неприятный на вид. Он смотрит на меня какое- то время тоже изучающе. Наконец цедит
–Кто позволил одеться? – хочется заорать что так нельзя. Хочется вообще много всего сказать, но я лишь роняю неожиданно ровным голосом
–Я позволила себе. Вы кто? – мужик, запрокинув голову рассмеялся неожиданно задорным смехом и от того стало еще страшнее.
–Ты никто! – сказал он тихо и угрожающе спокойно сел рядом со мной и в одно движение скинул с меня простынь от чего я упала на живот прямо на пол. Даже звезды с глаз посыпались, и голова закружилась. Силища у него пугающая. И снова не поняла, как очутилась уже на кровати и запрокинутыми руками над головой. Задергалась что есть мочи и почему- то голос пропал от страха.
–Ты никто запомни это! – вновь его голос за моей спиной и мои ноги резко развели в стороны. Боль сокрушающая, в одном ее смысле была такой. Меня словно рвали на части. Иногда откуда- то сверху или снизу были оплеухи такой силы что я теряла сознание кратковременно, но одно было постоянно изнасилование. Я уже давно не лежала на животе, меня опрокидывали на спину, на бок, вновь на живот, кидали на пол и там с оплеухами вновь использовал князь как ему вздумается. Сознание теряла все чаще и чаще. Ног и рук, как и лица уже не чувствовала, только животную боль тела. По спине прошелся клыками так что казалось будто с меня живьем сдирают кожу. Я не видела его. Смазанные движения слились в одну лишь боль. Пахло кровью страхом моим и этим животным что терзал мое тело. Почему я не слишком рвалась к учебе и знаниям этого мира? Да потому что готова была иметь то, что дает этот мир. Но не была готова к жестокостям этого мира. Казалось, итак, куда жестче. Я умерла в своем мире. Тут типа рая. Нашли меня приютили, обогрели, дали работу, нянчились. А я и довольна. Мой комфортный снова мирок. Очнулась от того, что тело раскалывается от жара, оно трескается словно. Корка запеченной крови треснула, и сукровица потекла между ног и по груди. Я, непроизвольно застонав попыталась поднять руку чтобы тронуть больное место, но сил не было. Темнота была кругом, головой смогла шевельнуть только в одну сторону и то с большим усилием.
– Это была иномирка Князь! Они на учете во всех странах. Она числится поданной Холмов. Ее одобрил на это сам Аточе, кровавый император. Ты растерзал ее. На ней нет живого места. Их аура потому и скрывается от всех, потому что не приняла еще нашего мира и может приниматься для таких как мы избранной. – голос дрожал от возмущения и принадлежал женщине.
–Анохельсу не возьмется вас защищать. Вы снова будете у двуликого просить прощения. – возмущено, но уже тише сказал женский голос. И тут князь загрохотал
–Когда она успела стать подданой Холмов?! Кто меня решил подставить?! Эти незаконно рожденные ублюдки советников? – он как то странно то ли кхекнул, то ли что- то со скрипом черканул чем- то. Звук был противный. Боль расплавляла мозг заставляя тело замереть и даже не дышать. Потому что даже дышать было больно.
–Она никто. – вдруг зашипел голос князя совсем рядом надо мной.
–Надо было ее растерзать. – но женский голос запричитал
–Князь, одумайтесь! Она иномирка! Она знать не знает, что вы теряете мозги, когда она рядом. – где- то постучали и князь ровным голосом приказал
–Войди Начир! – кто- то тихо вошел. И тут же вскрикнул
–Боги! Князь? Это …это предатель?! «Это вампир?» —князь рыкнул и спросил угрожающе
–Зачем ты пришел? – голос вошедшего изменился, он почти прошептал
–Сам двуликий едет к вам. Он едет с Аникой. – вот тут даже мое тело выгнуло от крика Князя.
–Как он смеет!!! Я повелитель всех оборотней! – но тут же женский голос яростно процедил
–Она не оборотень! Даринг! Она не оборотень! Эти раны никогда не заживут! Она не зверь! Ее кровь до сих пор вытекает из тела, и она умирает! Лишь я сейчас поддерживаю в ней жизнь. Больше никто не сможет ее вытащить из рук смерти. Никто! И тогда нашему миру уже не дадут шанса! – в тишине скрип зубов заставил меня внутренне содрогнуться.
–Пошли все вон!!!– заорал Князь и кровать прогнулась под его тяжелым весом. Двери хлопнули и наступила вновь тишина.
–Ты тварь! Ты снова поставила меня в глупое никому не нужное положение. Если ты выживешь, знай, я найду тебя и снова убью. Лучше умри, – боль хлестанула такая что мое сознание даже не сопротивляясь утонуло в черноте ада, о котором я уже молила. Где- то рядом текла вода. И еще рядом был шум вылизывания. Так кошка себя вылизывает. Только этот шум был громким с каким- то сопением и расстановкой. Огорченно заметила, что я снова жива. Лучше бы я умерла. Зачем мне теперь со всем этим жить? Боль притуплена, сквозь корку на глазах проглядывал свет. В моем темном царстве есть свет? Конечно, это был сарказм и не было никакого моего царства. Вдруг надо мной воздух словно загустел и стало даже жарко. Я замерла не в силах ни заорать, ни припугнуть того, кто сейчас был над моим телом. Огромное влажно- сырое что- то омыло мое лицо снова и снова, не веряще пытаюсь посмотреть и увернутся от него, но сил нет. Я как статуя. Боль сковала все так чтобы я даже не шевельнулась иначе опять упаду в забытье темноты. Но жить хотелось. Почему- то какое- то внутреннее чутье или что- то еще подсказывало что мне нельзя сейчас терять сознание. Что это последний шанс остаться в живых.
–Кайна! Брысь отсюда! Это тело надо хоронить. Опять оборотни человечек откуда- то натаскали и выкинули поигравшись. – голос принадлежал старику, очень старому. Он был скрипучим, и я бы даже сказала, что слышала такой голос в каких- то фильмах. Мне нравился этот голос. Он всегда был за хороших и всегда кому- то помогал. Что есть силы попыталась слово сказать, но влажно- сырое нечто снова обволокло мое лицо и что есть мочи стало тереть мое лицо. Старик закашлялся в стороне громче и громче, видимо он приближался ко мне. Тень нависла надо мной снова
–Кайна! Тело то живое, моя ты девочка. Ты ее вылизываешь? – нечто надо мной заурчало и вдруг зашипев надо мной бухнулось на меня, едва не задушив меня своим весом. Это кошка?! Огромная кошка? Она меня сейчас сожрет?! Старик уже откуда- то сбоку заворчал
–Да не трогаю я ее не трогаю. Не души девку то, Кайна. Помрет она под тобой. – кошка словно поняв старика и вправду слезла с меня и стала усиленнее вылизывать мое лицо. Даже все это что я слушала их и пыталась кричать, взяло мои крохи сил так что я не потеряла сознание, а просто уснула. Проснулась от яркого света, зажмурившись ойкнула и неожиданно поняла, что могу говорить и боли нет. Свет как- то внезапно стал обычным, и я расслаблено, уже не боясь яркости медленно открыла глаза и выдохнула вновь. Я была в комнате, огромной комнате, в середине стоял широкий стол со стульями. Чуть вдали виднелась печь. На ней что- то готовилось, потому что даже с кровати я видела огромную бадью с бурлящим нечто. Запаха еды не было. Кушать не хотелось совсем. Все было каким- то блеклым и серым. Хотя постельное на котором я лежала, пахло свежестью и чем- то неуловимо хвойным. Послышался тяжелый перестук снаружи и дверь очень тихо открылась. Вошел очень низенький старичок и покрутившись вокруг себя ругнулся
–Ну вот забыл опять ее захватить. – пробурчал он себе под нос и замер, глядя на меня.
–Проснулась девонька? – спросил он, не сводя с меня пристального взгляда. Кивнула ему насторожено, и сама отвела взгляд первой.
–Ты не бойся меня. Я Аким. Я за кладбищем приглядываю. Вот и тебя удалось вытащить с той ямины. А то Кайна любит человечинку. Ох от нее сладу нет. Пришлось вот откупаться. Кроликов своих отдал. – вновь посмотрела на старичка и почему- то заревела. Старичок закудахтал как наседка и скинув сапоги подбежал к моей кровати и замер, похлопывая рядом со мной подушку. Как же он догадался меня не тронуть я, так и не поняла. Видимо не одну меня он с той ямины доставал. Понимал видимо, что с нами оборотни делают. А слезы все текли и текли. Сон заволок сознание, и я снова уплыла в царство Морфея сладко баюкаясь на его волнах. Было так хорошо спать что просыпаться вообще не хотелось. Но меня кто- то звал, громко и тоскливо. Пришлось разлепить глаза и огорчено посмотреть на того, кто меня звал. Но никого не было. Но зов откуда- то шел. Он звал, манил меня своей паволокой чего- то неуловимо прекрасного и такого родного. Но тело не слушалось. Я хотела встать и пойти за зовом, но ноги отказывались слушаться, я, нервничая попробовала потянуться рукам с кровати, но лишь свалилась с кровати и застонала от боли. Старичок появился словно из воздуха и запричитал
–Девонька, это оборотень зовет. Не иди. Сожрет. Темень сейчас. Это одичалые без своей названой которые сейчас ищут чем поживится. Тебе ноги то Кайна покусала, потому и ходить не могешь. Спасло тебя это. – он тем временем закинул меня на кровать, как- то по- отчески накрыв одеялом сел от меня на стул положил аккуратные натруженные ладони на колени и посмотрев на меня спросил
–Говорить то можешь? – зов, как ни странно, прекратился и я, выдохнув кивнула
–Могу дедушка Аким. – он заулыбался тут же. Словно солнышко выглянуло и потеплевшим взглядом предложил
–А может поесть хочешь? – лишь пожала плечами. И спросила чуть погодя
–А Кайна, это кошка? – дедок нахмурился
–Не девонька. Это нага. Недоразвитая. Все мы тут недо. Это место таких и притягивает. Я маг бывший. Кайна, приползла лет как пять назад. Я иномирец. Была магия и потом не стало. – я, подавшись всем телом со слезами на глазах зашептала
–Я тоже иномирка. Но нельзя мне обратно. Никуда нельзя. Меня князь убьет. Зря вы меня выхаживали, нельзя мне жить дедушка. «Ой как нельзя», —дедок заохал и неожиданно строгим тоном сказал
– Это еще кто сказал?! Князь? Так он сам нежилец. Иномирку говорят убил и совсем мозги свои потерял. Это ведь он сейчас выл. – он неожиданно замолчал и уже севшим голосом переспросил
–Так это он тебя так? – кивнула, пряча лицо в ладошках.
–Он дедушка, он. За то что его избранная. – дедок со стулом сел поближе
–Ты …тебе …ты Атьяна? – от того, что он произнес меня по имени даже отрезвило и плакать расхотелось.
–Так за тебя двуликий награду обещал дать. Ты под его защитой. Атьяночка, ты не переживай. Князь будет наказан. Если обернётся он человеком, двуликий знать будет и казнь ему уготовит. Он, итак, несколько раз уже избегал ее, казни то этой. На всех кидается, сладу с ним нет никакого. – говорил дед размеренным голосом. Видно, давно у него не было гостей, слова из него так и лились. Он продолжал говорить о том, как попал сюда и тут же срывался говорить о том, как его этот мир обидел. Я слушала, а сама думала о том, что только что пережила. Даже вспоминать было все страшно. Но несмотря на то, что боль начала возвращаться и я вся была в бинтах туго спелёната, все то, что со мной произошло воспринималось как с кем- то другим. Старичок уже ушел спать, а я смотрела на свои ладони, на которых были видны укусы по две точки. Шли они к локтям и покрывали так же все предплечье. Какая- то звенящая боль словно шла по вене предупреждая что сейчас будет больно, и чтобы я готовилась. На миг стало страшно, темнота вспыхнула в мареве белого сияния взрывом и расширившись поглотила меня полностью. В ней было хорошо, я знала, что в ней никого нет. Шестое чувство подсказывало что так надо, что это надо пережить. Просто пережить. Вот так, ничего не делая, не волнуясь. Главное не волнуясь. Ведь тут в этой темноте никого нет. И когда через какое- то время организм начал давал сигнал о том, что пора уже и приходить в себя, я захныкала от обиды. Зачем я кому- то нужна в том мире? Я ведь готова умереть сейчас вот и пусть что будет. Мне нельзя жить такой грязной там. Мой путь, итак, окончен. Но неумолимо пришлось все- таки открыть глаза и наткнуться тут же на настороженный взгляд женщины что склонилась надо мной.
–Твой путь еще не окончен Атьяна. – сказала она сиплым сонным голосом. Голос был знакомым, где- то я уже его слышала. Женщина была довольно в теле. Лицо, опухшее с тремя подбородками. И в то же время узкое среди складок. Она когда то
была очень красивой. Она, тронув мои ладони попросила тихо
–Надо жить Атьяна, он не хочет, чтобы ты жила, а ты живи. Назло всем. Это только твоя жизнь, никто не имеет права на нее. Она тебе дана не ими. – слезы потекли вновь против моей воли. Я даже не вытирала. Отвернув от нее лицо сглотнула пересохшим горлом и тут же услышала мужской голос.
–Ей надо прийти в себя. Наида. Рано ты ее начинаешь воодушевлять на жизнь. – женщина огрызнулась
–А сам то? Что ж ты не появляешься перед ней? – я насторожено, посмотрев на пространство что она освободила, когда отошла от кровати и чуть не заорала от ужаса. На меня смотрело нечто в красных всполохах. Его силуэт очень трудно было разглядеть, до рези в глазах, но я смогла с трудом увидеть силуэт мужчины и когда отвела взгляд, женщина вдруг осевшим голосом спросила
–Ты…ты что…видишь нуарха? – недоуменно посмотрев на нее лишь пожала плечами и с ледяным спокойствием стала спускаться с кровати. Организм требовал к себе внимания очень сильно. Терпеть уже сил не было. Женщина как корабль поплыла ко мне и поддержав за руку проводила в уборную. Как же я смогла так встать? Думала, что после произошедшего мне как минимум ноги переломало. Но видно Наида не зря считается самым сильным целителем. Уборная как у меня в новом доме что мне выделили дети советников. Как они там интересно, подумалось на миг, когда мыла руки. Такое ощущение что этот ужас я перенесла очень давно и сейчас как ни в чем ни бывало смотрю на себя в зеркало, вот, мою руки. Даже смотреть на себя не хочется. Лицо уже обычное, нет никаких ран на нем. Встав боком к зеркалу ужаснулась своей худобе и приподняв сорочку оголила ноги. Они были синие с какими- то прожилками по всей длине, уходили к талии. В дверь постучали и я, резко опустив ночнушку замерла. Так не хочется к ним выходить. Очень не хочется. Что им всем от меня надо?
–Уходите…– просипела я неожиданно тихим голосом и вдруг поняла, что им всем на самом деле плевать на меня. Они исполняют какую- то заметку своего закона о неприкосновенности иномирянки. Не более. Им плевать на мое тело, сплошь покрытое в синяках. Им плевать что меня швыряли об стену и трахали во все дыры. Им надо сейчас меня поставить на какое- то довольствие и умыть руки. А если снова меня вот так украдут, они не спасут меня. Они снова меня найдут, кого- то накажут и снова я буду здесь. Князь жив, и он вернется чтобы меня убить. А им все равно. Стук повторный в дверь прервал мои размышления. Руки действовали словно на автомате, зеркало разбилось со второй попытки, когда я взяла большой кувшин и ударила им по зеркальной поверхности, но пошла лишь трещина. На второй удар уже вторым кувшином, осколки брызнули в разные стороны, и я с каким- то облегчением полоснула себя по горлу с непонятно откуда взявшейся силой. Как же это больно! Темнота родная пришла откуда- то сбоку, словно и стояла рядом в ожидании. В той темноте я была самой собой, той израненной душой. Помню как- то в каком- то русском фильме бабы в деревне рыдали над покойником. Вой там стоял такой что святых выноси. Я еще тогда не серьезно к этому относилась. А сейчас вот так же выла в темноте навзрыд подняв голову кверху. И даже если бы кто- то рыдал еще, мне было бы легче. Да, наверное, потому и в деревнях был этот общий плач. Для того чтобы перенести горе совместно. Чтобы не умереть от горя. В той сплоченности в фильме видна была нужность погибшего, приобщенность к своему родному. А у меня в этом мире никого нет. Я никому не нужна. Так зачем мне быть живой? Вдруг все тело затряслось. Меня словно с силой вырвали из темноты и властный голос приказал
–Ты не умрешь! Ты сильная! – я шипела, хватая воздух ртом, но ничего не могла сказать. А так хотелось огрызнутся в ответ. Пусть другой или другим приказывает. А я сама решу, что мне делать со своей жизнью. Даже мне самой эта жизнь не нужна. Внутренний голос, хихикнув спросил: «А сама то ты жила когда- то? Чтобы целью какой- то задаться. Чтобы ради чего- то. Не ради блага себе. А ради окружающих? Так и живешь как придется». Конечно, мой внутренний голос знал мои слабости и мои страхи. Что уж тут спорить? На какой- то миг задумалась и снова внутренний голос спросил: «Ты когда ни будь любила? Ты ведь даже своего отца не любила. Никого не любила, только себя любила. Вкусного побольше поесть. На машине покататься. И только. Ты хоть на каком- то инструменте умеешь играть? А танцевать? Книги про любовь или выпивка в одиночку? А может ты реально здесь себя превзойдешь?» продолжал увещевать голос. Тут же спросила свой голос «А оно мне надо?» голос вновь захихикал «Ах ну да, все как обычно, упиваешься вновь своей болью. Но кто ты сейчас и кто ты была там? Одно и то же. Ты никуда не стремишься. Да горе какое. Изнасиловали. Больно, страшно, унизительно. Но ведь так подумать, то трогали не твою душу. А тело. Оно заживет. А ты заблистаешь тем, что не дала себе очернить тебя.» Он говорил и говорил, что еще мне, и я была согласна частично. Но так не хотелось все начинать сначала.
Горло болело, все тело болело словно я пережила долгую изнуряющую болезнь. Что- то вертелось на языке, что то, что определило бы то состояние которое было со мной когда я разговаривала со своим внутренним голосом. Хмыкаю про себя, не думала, что у моего внутреннего голоса есть такие доводы и что они вообще есть. Где он раньше был в моем мире? Тяжело вздохнув, смотрю на знахарку оборотней, самого сильного целителя. Она, устало вздохнув садится у стола и тарабаня по столу пальцами замирает, глядя куда- то в окно. Комната, в которой меня поселили, был один плюс, она делилась зонами. Там диванчик с низким столиком. И вот кровать за занавеской с таким же столиком, но повыше. А еще шикарное окно почти до пола. Головой не помотаешь, шея перебинтована. За мной присматривают три сиделки. В руки ничего не дают. Только водят в туалет и под их присмотром приходится облегчаться. А еще моют меня каждый день. И ведь бинты не намокают даже. Я в сознание уже третий день. Лишь бездумно живу пытаюсь обрести смысл. Как же это слово …вертится все у меня на языке…точно!!! Я прошла Чистилище. Тот голос был на самом деле не моим внутренним голосом, а кого- то извне. Он очищал мою голову от вороха пережитого и пройденного мною пути. Он давал мне цель, заставлял и заставляет по сей день по ночам, когда я сплю искать цель в жизни. Я дала ему даже слово, что попытаюсь. Из сиделок никто со мной не разговаривает. Наида с укором каким- то смотрит на меня и прячет взгляд потом. Как сейчас, она будет смотреть куда угодно, но не на меня. Вздрагиваю от ее голоса и смотрю насторожено на нее
–Атьяна, мне тяжело тебе что- то сказать в такой ситуации. Я не была в ней ни разу. Но я была взята первой женой князю. Да, да, тому самому. – она качает головой виновато глядя на меня. Словно это она сама его на себе женила. Она видит мой удивленный и уже испуганный взгляд, и сама бледнеет, поднимая ладони.
–Прости что напомнила о нем. Но…прости Атьяна! – она приподнимается со стула видя, как из моих глаз полились слезы.
–Атьяночка, не плач, не надо. Я хотела рассказать тебе про себя, а не про него. Послушай прошу. – но я уже не могу сдержаться от рыданий, горло першит и болит так сильно что хочется кашлять. Тут же в моему рту прижимают аккуратно трубочку, и я привычно присасываюсь, боясь захлебнутся водой. Наида продолжает
–Я мечтала быть его избранной. Ты не подумай ничего. Я влюбилась в него едва закончив академию. Я была очень талантлива, и он обратил на меня свое внимание. Я была самой счастливой, когда он мне сделал предложение. Мы …я…я…– она с трудом подыскивала слова к своему рассказу, но я, потеряв к ней интерес с трудом отвернулась к стене и закрыв глаза стала про себя повторять одну и ту же фразу чтобы не представлять того, что она сейчас мне говорит. Карл украл у Клары кораллы, Кораллы у Клары украл Карл, Карл кораллы не крал у Клары…мое плечо кто- то тронул и я, дернувшись всем телом закрыла уши чтобы не слушать ее. Это она так внимание привлекает мое чтобы я ее слушала. Не хочу, я лучше с Карлом и Кларой украду кораллы и отдам их кларам. В голове наступила тишина, я бездумно уставилась в потолок. Где- то там вдали кто- то что- то говорил, наверное мне или кому то. А я ни о чем не думая так и смотрела в красивый потолок. Как- то мне говорили, что все можно задать своему мозгу. Например, мысленный будильник. Ты его рисуешь мысленно же конечно на потолке со стрелками и циферблатом и приказываешь себе что, когда стрелки будут вот в таком вот положении, представляя мысленно нужное тебе время и засыпаешь. И я действительно просыпалась без реального будильника. А еще если тебе совсем плохо, то так же рисуешь круг на потолке мысленно и представляешь там себе врача, любого, в моем случае, наверное, должен быть психолог. И даешь ему установку чтобы он с тобой работал пока ты спишь. Вот это я не проверяла. Надо проверить. Даю установку своему невидимому врачу с трудом представляя очертания его лица, но главное, чтобы он был в шапочке такой белой. И закрыв глаза пытаюсь уснуть. Я за эти дни научилась так лежать без движения по нескольку часов в ожидании сна. Но внезапно понимаю, что голос то не один, а их два. Мужской и женский. И да, он знакомый этот голос.
