Kitabı oku: «Дари Ласо», sayfa 3
Глава 7
Когда я вернулась с озера, родители уже ужинали. Я подоспела к горячему. Обняв всех по очереди, я положила себе большой кусок птицы: от свежего воздуха и игр невероятно проголодалась.
Мама что-то рассказывала Софье и Марье. Я положила визор перед собой и, разглядывая схемы, которые начертил Пауло, с аппетитом приступила к ужину.
– Как отдохнула?– прошептал папа, склонившись к моему плечу.
Я мельком покосилась на маму и довольно улыбнулась.
– Очень продуктивно!
– У тебя сегодня какое-то другое настроение,– заметил он.
– Разве?
– Что-то интересное в колледже?
Я подумала о том, чтобы рассказать, насколько справилась с тоулийским наречием, ведь результаты теста уже пришли, но это было не так интересно, как то, что произошло после него.
– Я сегодня видела хомони,– призналась с внутренним ощущением, что совершила преступление.
За столом все затихли. Родители переглянулись. Но беспокойства на их лицах не заметила.
– Надеюсь, ты не смотрела в глаза?– через некоторое время спросила мама, все-таки выдав волнение.
– Конечно нет!– клятвенно заверила я и посмотрела на папу, ища в его лице одобрения. Он улыбался одним уголком рта.
– А вот и нет,– хихикнула Марья.– Ты говорила, что хочешь увидеть их глаза…
Я сердито прищурилась на сестру и мельком посмотрела на маму. В глубине ее глаз читалось беспокойство.
– Да, я заметила их глаза,– признала я, и сразу же оправдалась:– Но только издалека. Я просто не сразу поняла, что это мужчина. Он же сидел в шаттле.
– В шаттле?– удивилась мама.– Значит, точно хомони.
– Почему?– спросила Софья.
– Тоулийцы не ездят на шаттлах по городу. Обычно шаттлы заказывают от порта. Значит, они прилетели откуда-то…
– Хомони вообще предпочитают шаттлы: не любят терять время на аэромобилях,– заметил папа.
– Может, они с Тоули? Ведь у них же есть свои апартаменты в крупных городах?– спросила я.
– Да, иногда они прилетают на какие-то мероприятия в Тоусэл. Уверен, ты соблюла все приличия,– без сомнения отметил папа,– и нам не за что будет краснеть.
«Или платить штраф»,– закончила мысленно я.
Он хоть и называл меня сорванцом, однако я всегда понимала, как важно сохранять уважение и положительное мнение о своей семье. Но что поделать, если не сдержалась в этот раз? Сделанного не воротишь. И отчего-то не возникло сомнений в том, что тот хомони вовсе не был оскорблен моим любопытством.
– У меня завтра предварительный тест по кодексу. Я пойду к себе,– быстро положив в рот последний кусок птицы, едва выговорила я и взялась за тарелку, чтобы убрать за собой.
– Поела бы без спешки,– не одобряющим взглядом окинула меня мама.
– Я уже наелась…
– Дарья, еще овощные котлеты есть… съешь хоть одну…
– Ма, я не хочу.
– Ты худая, одни кости,– покачала головой она.
– Ты не упитанная, а папа с тебя глаз не сводит,– заметила я и довольно улыбнулась: сделай маме комплимент, и она от умиления забудет, о чем говорила.
Папа ласково улыбнулся и ответил:
– Твоя мама всегда любила платья, туфельки на каблучках, украшения и самые разные прически. Это сейчас она остригла волосы до плеч, а коса была ниже пояса.
Мама смущенно улыбнулась отцу и пожала плечами.
– У меня тоже была,– приглаживая пушащийся хвост на макушке, с досадой вспомнила я и представила, как обриваю голову Галины, по вине которой у меня сейчас волосы хоть и ниже плеч, но ступеньками. Нет, это модно, но мои-то волосы слишком пушистые и не лежат в такой стрижке. А остригать их коротко не хотелось. Оставалось ждать, когда отрастут.
– Почитай у бассейна,– предложила мама.– Девочки хотели поплавать. Последишь, чтобы они не брызгали водой на купол. А попозже я принесу вам печенья и расскажешь, как у тебя прошел тест.
Я подмигнула сестрам, и те радостно спрыгнули со стульев и помчались вверх по лестнице. Они знали, что я разрешу им делать все, что угодно, и не стану упрекать. Однако потом им придется самим убрать за собой. И на это девочки были готовы, лишь бы порезвиться вволю (такой у нас был тайный сестринский уговор).
Пока просмотрела дополнительные разъяснения кодекса хомони, проследила, чтобы девчонки закончили уборку, затем помогла им разобраться с домашними заданиями, некогда было поговорить с мамой. Она и сама не стала нам мешать: редкий случай уделить время себе и папе, пока самые энергичные члены семейства заняты. А потом и я упала в кровать от усталости.
Глава 8
Утром я вышла из комнаты раньше обычного. Сегодня у меня предварительный тест по кодексу хомони. А это необычный тест. За его незнание меня пригласят на строгую беседу в службу контроля соблюдения кодекса хомони, а затем оштрафуют родителей за плохое воспитание дочери на несколько сотен кредитов и потребуют пересдать общий экзамен по законам и кодексу хомони им самим. Я не хотела бы подвергнуть такому унижению своих родных. Старалась не волноваться, но быть бесстрастной не получалось. Хотела разбудить Ладу раньше и немного повторить правила.
Мама уже суетилась в столовой. Я бы ушла без завтрака, сама еще толком не проснулась, а желудок тем более, но мимо блинчиков с фруктовым медом было не пройти.
Когда я положила на тарелку два блинчика и обильно полила медом, мама одобрительно улыбнулась и поцеловала в макушку.
– Дарья, ты так и не рассказала, как сдала тоулийское наречие?– спросила она и поставила передо мной стакан с молоком.
Только мама называла меня полным именем, для всех остальных с самого детства я была Дари. И, честно говоря, так мне нравилось больше.
– Вчера не заметила, чтобы ты грустила или переживала. Значит, хорошо?
– Удивительно, но в этот день память была ко мне благосклонна. Вот только смехота: забыла, как приветствовать высшего по положению… Поэтому минус один бал.
– Хомони?– нахмурилась мама. Она всегда хмурилась, когда я забывала любые детали, связанные с хомони. Никогда не ругала, но во взгляде читалась тревога. А это хуже, чем если бы она поругала меня: это вызывало чувство вины.
– Угу,– кивнула, облизывая мед с пальцев.– Только мы все равно не общаемся с хомони, чтобы это применить. А то, что на общем языке к мужчинам надо обращаться хорд, а к женщинам – нори, я и так знаю.
Мама села напротив и сложила ладони вместе перед собой.
– Солнышко мое, тебе надо выучить это. Ты же знаешь… В будущем ты можешь оказаться лицом к лицу с ними, и как тогда проявишь себя?
Я виновато потупила взгляд и клятвенно кивнула, мол, обязательно усвою, просто вчера что-то пошло не так. Но кто сейчас говорит на мертвом языке?
– У тебя ведь скоро экзамен по кодексу хомони. Если ты сдашь его без ошибок, у тебя будут очень высокие шансы попасть в научно-исследовательский состав на КНИС и стать кем-то большим, чем просто служащей лаборатории.
Мама и папа работали на фермах по выращиванию птицы. За двенадцать лет оба выросли до управляющих технологическим процессом, но это был потолок. Однако им нравилась работа, и они всегда учили меня любить дело, которым занимаешься. Но, как любые родители, они стремились помочь своему ребенку занять более высокое положение, чем они сами.
Мама протянула руку к моей и взяла за пальцы, а потом заговорила на русском:
– У тебя такие хрупкие ручки… Я не хочу, чтобы ты занималась физическим трудом… хочу, чтобы тебя выбрала хорошая семья… раз уж так заведено…
– Я знаю, ма,– ответила тоже на русском и сразу взялась за рюкзак. Разговаривать на родном языке не поощрялось, и всякий раз во мне просыпалась тревога, когда мама говорила на нем, даже если и за закрытыми дверями.– Я пойду, нужно еще Ладу разбудить, а то опоздаем на аэробус. Еще наставник Маку Раибон Суф просил зайти перед уходом на каникулы.
– Твой преподаватель по микробиологии очень внимателен к тебе. Это много значит. Как только сдашь, сразу напиши мне.
– Хорошо, ма.
Мама грустно улыбнулась, но когда поднялась, чтобы проводить меня до двери, то уже была спокойна и, как всегда, ласкова.
– Я люблю тебя, солнышко. Учись хорошо,– услышала я вслед такую привычную фразу.
– И я тебя, ма,– крикнула я и побежала в сторону улицы Хворостовых.
Я всегда избегаю разговоров на тему несправедливости свода законов и кодекса хомони. Возможно, чего-то не понимаю, а может, не хочу взрослеть и думать о том, что когда-нибудь покину родных. Ведь меня могут забрать не просто в другой город на Тоули, но и на другую планету. Но у меня есть Пауло.
Я никогда не задумывалась о других парнях, о браке в целом, о жизни в другой семье. Я наслаждалась беззаботной жизнью ребенка, внезапно оказавшегося в райском уголке вселенной. Для меня хомони – народ, который спас людей от неминуемой смерти на Земле, но установил свой порядок и правила. Однако условия жизни идеальны: никто не голодает, не бродяжничает, безработных нет, все имеют свое жилище, и каждый обладает правом учиться, отдыхать, развлекаться, посещать другие планеты и получать необходимую медицинскую помощь и даже поддержку от высшего совета по особым запросам.
Для меня уклад жизни хомони никогда не был чем-то чуждым. Я выросла на их традициях и продолжаю соблюдать их правила. Я никогда не чувствовала себя чужой или обделенной. У меня было счастливое детство, какое и у сестер сейчас, и такой продолжает оставаться юность. И по сей день не пойму, почему люди, прибывшие сюда в двадцать – сорок лет, с трудом привыкали вести себя иначе и до сих пор чувствуют себя ограниченными в правах и возможностях. Некоторые не выдерживали и уходили из жизни, другие пытались бунтовать, но мало кто хотел быть наказанным за несоблюдение законов хомони и опозорить семью. В конце концов большая часть смирилась, как и те многие, что насмотрелись войн и бедствий на Земле, и если не приняли, то поняли, что это лучшее будущее, которое они могли получить после всех испытаний.
Такими людьми была семья моей лучшей подруги Лады Хворостовой. Иногда я слышала, как они ностальгически обсуждали свою прежнюю жизнь, но много радостных моментов они испытали и здесь, на Тоули, в итоге все разговоры завершались безумной гордостью за дочь и младшего сына и тем, какой статус заслужила их семья в Кане.
Борис – отец – инженер, который проектировал космические корабли. Светлана – мать – врач-вирусолог. Это она дала повод задуматься о микробиологии космоса при выборе специализации в колледже. Да и химию я часто разбирала с ней. В общем, Хворостовы были талантливыми и уважаемыми людьми. И мне очень повезло, что я вхожа в их дом…
Я позвонила в дверь. Открыл Борис. На него я могла смотреть без оглядки на кодекс хомони: он был близким другом нашей семьи.
– Доброе утро, Борис,– радостно улыбнулась я.– Лада еще спит?
– Поспишь тут,– услышала я ворчание подруги, спускающейся по лестнице в холл.– Когда закончится эта каторга?!
Борис беззвучно улыбнулся и подмигнул мне. На него похожа и Лада: так же подмигивает и улыбка такая же обаятельная и живая.
– Проходи, Дари. Выпьем чаю, пока наша красавица будет собирать свой рюкзак.
– Ой, да ладно, я быстро,– прокричала Лада откуда-то из дальней комнаты, а потом там что-то упало и покатилось по полу.
– Привет, Дари!– едва не скатился с лестницы Антон.
Семнадцатилетний брат Лады и мне был, как брат. Добрая душа и веселый парень. Высокий, симпатичный. Такой же рыжий, как Лада, и с веснушками. И я всегда ему нравилась. Сначала не замечала, а потом, когда Лада не один раз на это намекнула, стала присматриваться. И действительно, Антон всегда присутствовал дома, когда я приходила к ним. Он сидел с нами до последнего, пока Лада не отправляла его куда-нибудь, чтобы мы могли посекретничать. На все дни рождения он дарил мне отдельные подарки, чаще всего сделанные собственными руками. И он всегда слушал меня с таким вниманием, будто ловил каждое слово.
– Привет, Антошка!– засмеялась я.– Ты когда-нибудь убьешься…
– Хорошо выглядишь!– с широкой улыбкой сказал он и, дурачась, поклонился мне.– Утренний чай, нори Дари?
– Это меня будешь называть нори, когда я заключу брак с хомони,– крикнула Лада.
Мы с Борисом переглянулись, улыбнулись и прошли в столовую. Светлана как раз разливала чай по чашкам, и моя тоже стояла в ряду.
– Доброе утро, Дари, как твои успехи в тоулийском наречии?– приветливо спросила она, кивая на мое традиционное место за их столом.
– Доброе, Светлана, пока все хорошо. Минус один балл.
– Всего один? Потрясающе!
– Ты умница!– похвалил Антон.
– Ага, у меня минус три – тоже ничего!– вошла Лада и села на стул рядом, а затем скорчила всем веселую рожицу.
– Потому что Дари усерднее тебя,– заметил Антон.
– За такую лесть она тебя не поцелует, так что марш на свою тренировку!– съязвила Лада и протянула руку, чтобы дать подзатыльник брату. Тот лихо уклонился и лишь с укором улыбнулся сестре.
– После колледжа у меня тоже тренировка, так что всем пока,– сказал он и подмигнул мне, а получив ответное подмигивание, довольный, ушел собираться.
– У вас скоро отпуск, куда поедете?– поинтересовалась я, благодарно кивая Светлане за добрую порцию печенья.
– В эти каникулы Лады хотим, наконец, попасть на Кетару,– ответил Борис.– Может, уговоришь родителей отпустить тебя? Ладе будет веселее.
– Спасибо, я бы с радостью, но у меня после каникул экзамен по кодексу хомони. Я бы не беспокоилась, но мама очень волнуется,– невесело улыбнулась я.
– Не у тебя одной,– заметила Лада.
– А ты поговори все-таки,– предложила Светлана.– Хочешь, я заеду к Алане после работы?
Я неуверенно пожала плечами. Наши возможности не позволяли такой дорогой перелет. А у Бориса были привилегии за счет сотрудничества с космическим флотом. В арендованном им челноке нашлось бы место и для меня. Очень хотелось согласиться. Я никогда не была ни на одной из планет альянса. А полет в космос привлекал даже больше, чем приземление на другой планете. Да и Бориса со Светланой я любила почти как своих родителей, и мои доверяли им. Так почему бы не рискнуть? Сдам я эти экзамены, еще ведь ни один не завалила. А провести десять дней без Лады в зубрежке правил – скукотища.
– Я была бы очень рада, если бы получилось,– скромно ответила и мельком посмотрела на Бориса. Он снова подмигивал, гарантируя, что все будет хорошо.
Всю дорогу к колледжу Лада без умолку говорила только об одном: как отправимся на Кетару и повеселимся там. Ведь Кетара славилась самыми крутыми развлекательными заведениями. Я притормаживала ее энтузиазм тем, что мои родители еще не согласились, но подруга была уверена – дело решенное. Поэтому постепенно и я заразилась ее настроением. А к выходу из аэробуса у колледжа мы уже планировали, куда пойдем в первую очередь и какой одеждой обменяемся для похода в развлекательные заведения. Она обожала мои кожаные брюки, а мне нравились ее топы, которые отлично смотрелись с моими широкими брюками с многочисленными карманами.
Мы остановились у ворот колледжа, чтобы подождать Лю Мин, которая бежала от остановки аэробуса. И тут я заметила Пауло.
– С днем рождения, Паур!– воскликнула Лада.
– Ой, да… С днем рождения, Пауло,– смутилась я от забывчивости.
– Дари… Лада… Спасибо,– кивнул он сначала мне, затем подруге.– У вас у всех сегодня последние тесты перед каникулами?
– Да!– с энтузиазмом ответила Лада в отличие от меня.– У меня светское право.
Пауло смотрел на меня, а я смотрела под ноги и сжимала губы.
– Ты справишься, Дари,– мягко проговорил он и дунул мне на челку.
Я радостно улыбнулась, но не посмотрела на него: в этот момент мимо проходил преподаватель кодекса хомони, и я отчего-то замерла. Лада только хихикнула и посмотрела вслед тому.
– Уверена, сегодня я буду блистать!
– Мне бы твою уверенность,– проговорила я под нос и повернулась к Пауло.– Спасибо тебе за помощь. Я помню всё, что ты мне говорил. Если сдам тест по кодексу хомони, то потом и экзамен тоже.
– Ты же придешь сегодня на вечеринку?
– Мы все придем…– кивнула я.
– А вот и я!– подбежала Лю Мин и, не поворачиваясь лицом к Пауло, намеренно низким голосом проговорила:– С днем рождения, Паур Улитэ Лодаро!
– Привет, Лю Мин Гао,– вторил ей Пауло тем же манером.
Они всегда дурачились и называли друг друга полными именами жутким басом. Может, потому, что однажды Пауло посмеялся, что у Лю Мин слишком тонкий голосок, а она передразнила его басом. Так и повелось.
Глава 9
Тест я сдала минус семь баллов. Такое было впервые. Ниже двух никогда не опускалась. Может, я и повела бы себя правильно в реальной ситуации, но ответить на вопросы с подвохом, перевернутые так, что и не сразу сообразишь, о чем речь, да еще и с ограничением во времени – оказалось сложно. Я растерялась. Особенно в том, что касалось мужского поведения. А ведь была уверена, что в мужском кодексе всё просто. В общем-то, на нем и завалилась. До экзамена после каникул была допущена с предупреждением. Но переживания по этому поводу развеялись, как только вышла от своего наставника Маку Раибон Суфа, который сообщил, что намерен подать меня в списки стажеров на КНИС, а после успешных экзаменов до исполнения двадцати одного года отправить туда на практику в составе научной группы.
Из аэробуса на своей улице я выходила наполненная уверенностью в успешном завершении колледжа. Каникулы помогут отдохнуть, собраться и благополучно пройти последний этап перед взрослой жизнью. Всего-то подучить кодекс хомони!
Итак, все мысли об экзаменах я оставила на потом, а сегодня день рождения Пауло и сборы в полет на Кетару. Даже не знаю, от чего я была возбуждена больше. Мне одинаково сильно хотелось увидеть глаза Пауло, когда мы с девчонками подарим ему муравейник с розовыми муравьями, и ощутить момент взлета на шаттле через несколько дней.
– Ладно,– вздохнула и поспешила домой,– все по порядку.
Форму и учебные принадлежности я убрала подальше с глаз, чтобы не вспоминать об этом как минимум пятнадцать дней. На вечер приготовила белую тунику и укороченные широкие брюки темно-синего цвета. Долго раздумывала, что надеть на ноги, но лучше белых конверсов от формы колледжа не нашла. Затянув волосы в хвост на макушке, я спустилась в холл и написала девчонкам в общий чат:
«Муравейник доставят к шести. Надеюсь, вы будете вовремя? Не хочу, чтобы Пауло увидел подарок раньше нас!»
«Меня заставили натаскать Антона по законам гражданской службы. Раньше пяти не освобожусь»,– тут же ответила Лада с удрученной мордашкой.
«Папа не даст мне аэромобиль, поэтому заехать за всеми вами не смогу. Лада, успеешь к 17:30?»– ответила Лю Мин.
«Успею! Когда я опаздывала?!»– возмущение недоверием так и сквозило в рисованных мордашках.
«ВСЕГДА!»– с хохочущими мордашками ответили мы обе.
«Злюки!»
«Отлично! Одна из злюк ждет вас на перекрестке у дома Пауло»,– завершила чат я, заметив сообщение от мамы, которая просила встретить Софью и Марью из школы. При отсутствии контроля девчонки могли прямо с аэробуса убежать на соседнюю улицу к своим подружкам, и потом загнать их домой без слез было почти невозможно.
Дождавшись родителей, я сама едва успела к назначенному времени: как всегда, сестрички устроили мокрые танцы в бассейне, а потом еще обрызгали меня сиропом, которым мама поливала наскоро испеченные блинчики для Каели – матери Пауло. Пришлось переодеваться.
Глава 10
– Дари, Лада, Лю Мин!– по очереди радостно поприветствовала нас Каели, когда мы стояли у порога дома Лодаро и следили, как выгружают наш бесценный подарок для Пауло.
Наши с Ладой родители дружили с семьей Лодаро. Они подружились еще со времен моего поступления в колледж после того, когда я и Лада впервые пришли на соревнования Пауло. С Каели и Улитэ мы общались очень тепло. И меня, и Ладу, а потом и Лю Мин они охотно принимали в своем доме.
Мы были дружны и с двумя младшими братьями Пауло: пятилетним Оноби и семилетним Каули. С мальчишками, еще не достигшими половой зрелости, можно было играть без опасения нарушить приличия, посмотрев им в лицо или в глаза. Но они не особо любили девчачью компанию, поэтому избегали нас. Однако когда я приходила к Пауло сама, то обожала играть с ними в прятки и лазать по их уникальному дереву на заднем дворе (дерево было завезено с Ганы еще саженцем и, несмотря на непохожие климатические условия, выросло в необыкновенный экземпляр своего вида. Говорили, что даже на Гане оно не было таким развесистым и пышным, как на Тоули).
У среднего сословия, к которому относились и Лодаро, были другие дома – трехэтажные, вытянутые по горизонтали, с большим задним двором и бассейном, и клумбами. Именно на заднем дворе они и устраивали все семейные праздники. Однажды здесь мы даже с семьей и Хворостовыми праздновали Новый год по земной традиции17.
– Каели,– кивнула я, отошла от девчонок и вручила небольшой контейнер с блинчиками.– Это вам мама передала.
– О-о, эти изумительные блинчики от Аланы!– искренне восхитилась Каели.– Передай мою благодарность маме! Надо скорее их спрятать, пока не обнаружили Оноби и Каули. Съедим их с мужем ночью,– хитро подмигнула она и засмеялась.– Проходи скорее. Паур тебя заждался…
– Сейчас, проверим, все ли в порядке с нашим подарком, и войдем,– улыбнулась я и оглянулась на подруг, которые уже проверяли упаковку муравейника.
– Ты выглядишь очень нарядно,– заметила Каели, а когда я посмотрела на нее, то заметила, каким благоговейным взглядом она рассматривает меня.
Смущенно пожав плечами, я признательно кивнула:
– И вы такая красивая сегодня! Поздравляю вас с днем рождения сына!
– Спасибо, дорогая! Пойду скажу Пауру, что ты приехала.
– Каели,– окликнула я,– вы не могли бы отвлечь Пауло… ой, то есть Паура, а курьеры занесли бы подарок на задний двор? Мне кажется, под вашим деревом он встанет идеально. Тому, что внутри, как раз нужна тень.
– Ох, конечно, скажу, чтобы все поздравления принимал в холле. Через минутку он будет там.
– Спасибо!
– Тебе спасибо, Дари! И можешь называть его Пауло при мне. Он любит, когда ты так его называешь,– снова неоднозначно подмигнула Каели.
Муравейник был в порядке, и мы с девчонками вошли в холл.
Пауло выглядел великолепно, впрочем, как и всегда: высокий, стройный, с рельефными бицепсами и выраженной мускулатурой ног – он ведь один из лидеров игры в водные шары. Но сегодня его непослушные вихры лежали гладкими прядями. Я даже позавидовала. Пригладив свой пушащийся хвостик на затылке и вздохнув, я прошла к нему ближе.
На праздник пришли не только мы, но и несколько его друзей по колледжу и те, с кем он работал. И сейчас все друзья обнимали его и громко поздравляли с двадцатидвухлетием, я бы тоже обняла, чтобы выразить, как ценю нашу дружбу, но он не мой брат и не отец, чтобы позволить себе такое. Но я радовалась той теплой атмосфере, что была вокруг.
Пауло сразу заметил меня, как только мы с девчонками вошли, но терпеливо ждал, когда настанет моя очередь поздравить его. Я довольно улыбалась: знала, что подарок понравится. Очень хотелось увидеть реакцию Пауло на него.
Я подошла к нему последней, когда всех остальных Лю Мин ненавязчиво позвала на задний двор, а Лада стояла у выхода, чтобы дать знак пригласить туда именинника.
– Привет,– радостно улыбнулась ему.– С днем рождения!
Пауло просиял и даже как-то вытянулся, будто принимал самого важного гостя.
– Я рад, что у тебя хорошее настроение,– заметил он.
– Конечно, я же пришла на твой праздник,– искренне улыбнулась я.– А почему у меня должно быть плохое настроение?
– Твой тест…
– Ай, ерунда,– отмахнулась я.– Пересдам после каникул. Досадная случайность.
– Буду стоять над тобой все каникулы!– шутя угрожающе проговорил Пауло.
Я хихикнула в ладошку и заметила, как Лада кивает мне.
– Ты готов увидеть свой подарок?– загадочно прищурившись, проговорила я.
– Чувствую – это что-то особенное!– прошептал он.
– Ты чего шепчешь?– улыбнулась и с нетерпением махнула в сторону заднего двора.– Пойдем же скорее!
Подарок был открыт при всех, и особенно ему поразились родители Пауло. Сам он был в неописуемом восторге и кружил возле муравейника, чтобы рассмотреть, как следует. Оноби и Каули покрутились вокруг, но быстро потеряли интерес и побежали к столу с угощениями. Оба – маленькие обжорки.
Мы с девчонками погнались за ними и устроили догонялки. Потом родители Пауло оставили нас, и все друзья постепенно перешли к столу.
Компания получилась небольшая, но веселая. С некоторыми я даже училась на одном из курсов. Мы пили, ели, общались, смеялись, периодически играли с братьями Пауло. Вечер был наполнен радостью и искренними пожеланиями.
Чуть позже две пары друзей, уже состоящих в браке, покинули праздник. Остались мы с девчонками и три парня из команды Пауло. Сначала мы все общались на общие темы, но когда Лада и Лю Мин вдруг заговорили с парнями о несправедливости правил женских спортивных игр и начали предлагать варианты их исправления для подачи прошения в высший совет, я незаметно покинула их и отошла к муравейнику. Я не сильна ни в спорте, ни в политике, даже темы поддержать не могу, а вот на муравейник насмотреться не успела.
Я прошла под дерево и встала перед контейнером, а потом постучала по стеклу пальцем. Из грунта высунулась розовая головка с усиками. Длинные антеннки зашевелились быстро-быстро. Но, очевидно, не уловив для себя ничего полезного, муравей снова спрятался в грунт.
– Они забавные…
Я испуганно выпрямилась. Это Пауло подкрался так незаметно.
– Да, я подумала, что могу вывести тебе черно-розовых, но времени не хватило бы на инкубацию.
– Розовые тоже хороши!– довольно заметил Пауло, с интересом наблюдая, как новые питомцы закопошились в другом углу муравейника.– Сколько еще в твоей голове необыкновенных идей?
Я лишь удовлетворенно засмеялась и снова склонилась к муравейнику.
– Придешь на мою заключительную игру?– спросил Пауло, склонившись рядом и дыша мне в ухо.
– Заключительную? Ты все-таки бросаешь?– посмотрела я на друга.
Его лицо было так близко, что я несколько смутилась и выпрямилась. Он тоже выпрямился и слегка отступил.
– Не хочу, но я перед новым годом улечу на некоторое время по работе, новый сезон игр начинать нет смысла. Зачем подводить команду? Пусть ищут замену. А когда вернусь, посмотрим, как будут обстоять дела.
– Ты летишь на Гану?!– восхищенно выдохнула я.
– Угу… Если бы тебе было уже двадцать и торги прошли, полетели бы вместе…– задумчиво проговорил он.
– Я не смогла бы,– засмеялась я,– у меня же КНИС. Я бы стажировалась там…
– И не хотела бы полететь со мной?
– Ты что? КНИС – это же мечта всей моей жизни!
Улыбка сползла с лица Пауло, и только потом я осознала, как резко высказалась.
– То есть я хотела сказать, что с радостью полетела бы с тобой, но ведь у нас все впереди… А мне нужно заслужить хорошую репутацию, чтобы после брачной церемонии,– я перешла на шепот,– сразу начать работать по специальности. Надеюсь, муж мне разрешит…
Я подмигнула и засмеялась. Глаза Пауло снова засияли, и от широкой улыбки сразу посветлело лицо.
Когда услышала, что к нам приближается Лада с кем-то из гостей, то сменила заговорщическое выражение лица на приветливое и непринужденно спросила:
– Так когда твоя игра?
– Паур, спасибо за вечеринку. Но мне пора,– проговорил Саундор – основной защитник.– Пока, девчонки!
– Пока, пока,– махнула я ладошкой.
– Через пять дней,– ответил Пауло, прощально кивнув другу.
– Что через пять дней?– присоединилась к разговору Лада.
– У Пауло заключительная игра,– повернулась я к подруге.
– Да, и вы с Лю Мин приходите,– пригласил он.
– Ну, Лю Мин, может, и придет, а вот мы – никак,– ответила за нас обоих Лада и довольно улыбнулась.– Но всей душой будем за тебя болеть!
Пауло посерьезнел и посмотрел на меня.
– Почему ты не придешь?
– Ой,– растерялась я и оглянулась на Ладу,– как-то про время забыла. Я же хочу полететь на Кетару с Хворостовыми. Это же через пять дней, да?
Лада согласно кивнула и склонилась к муравейнику, чтобы посмотреть на выползшего розового муравья.
– Давайте одного за шиворот Лю Мин пустим?– хихикнула она.
– Ты полетишь на Кетару на все каникулы?– спросил Пауло, не обращая внимания на шутку Лады.
– Да… Надеюсь, родители отпустят.
– Куда они денутся?– фыркнула Лада.– У тебя же нет комендантского режима.
Я скосила глаза и покачала головой. Уж мы понимали, что она наговаривала на своих родителей, что они не дают ей продыху, многое запрещают, держат на коротком поводке. Но это Лада, она всегда так себя ведет. Просто из вредности. На самом деле, она таким нелепым способом создавала определенную репутацию своей семье: в культуре хомони уважали строгих родителей, и девушек из таких семей охотнее брали в жены. А Хворостовы – идеальные родители. Очень похожи на моих.
– Мне будет скучно,– грустно улыбнулся Пауло.
Лада выпрямилась, улыбнулась уголком рта, бросила на меня странный многозначительный взгляд и, будто у нее появилось срочное дело, отошла к Лю Мин, все еще спорящей с оставшимися друзьями Пауло. Я оставила попытки расшифровать ее намек и повернулась к другу. Он смотрел на меня неотрывно.
– Я скоро вернусь… Я так мечтала хоть куда-нибудь слетать. Я же ни разу в космосе не была, с тех пор как мы прилетели на Тоули. Но что я там помню: родителей напуганных и много плачущих людей в челноке? Странно, да… Мы же летели на прекрасную планету… Я не понимала их…
– Когда я выиграю…– начал Пауло, но потом украдкой оглянулся на остальных и продолжил уже тише:– Мы обязательно слетаем на все планеты альянса. И вообще, будем летать, куда захочешь…
Я радостно улыбнулась и мечтательно подняла глаза к небу: «Да, я увижу вселенную! И буду делать всё, что захочется, никто не помешает!»
– Дари?..
– И на Гану я тоже попаду. Говорят, там невероятно красиво,– улыбаясь своим мыслям, проговорила я.
С дерева с громким криком вспорхнула птица, и несколько белых перьев упало вниз. Мы с Пауло засмеялись, и оба подняли головы вверх. В воздухе над нами кружилось еще одно перышко, больше похожее на пух. Пауло несильно дунул, и оно плавно сменило направление. Я подыграла и тоже дунула. Перышко сместилось в сторону Пауло. А потом опустилось совсем низко, что его можно было поймать рукой. Я протянула ладонь, и в то же время ладонь Пауло оказалась рядом. Мы соприкоснулись руками. Я продолжала следить за пером, а Пауло сместил ладонь под мою и сплел свои пальцы с моими. Я смущенно свела брови, но не отвела глаз от падающего пера. А он опустил голову и смотрел на меня. И что-то было в его взгляде такое, что смущало. Он никогда так себя не вел.
Перо падало слишком медленно, а его пальцы уже начинали жечь кожу. Я напряженно рассмеялась и игриво вскинула руку, чтобы, наконец, поймать пух. Пауло отвел глаза, и тоже улыбнулся, но с какой-то досадой.
– Эй, Паур, ты чего такой грустный?– окликнула его Лада.– Кстати, те двое спорщиков тоже собрались уходить…
