Kitabı oku: «Дари Ласо», sayfa 5
Глава 13
Поспать нам с Ладой так и не удалось. Ночь мы провели в планировании маршрутов и просмотрах голографий мест, которые обязательно нужно посетить. Отоспаться мы могли и в челноке, ведь лететь пять часов.
Но и оказавшись в нем, мы с Ладой даже не вздремнули. Обе были возбуждены предстоящим путешествием. Подруга была на Кетаре неоднократно, и то ей не терпелось высадиться в порту Фекета и немедля отправиться на прогулку, а мне и тем более.
Через полчаса, когда мы отсоединились от платформы порта и вышли в открытый космос, я припала к большому овальному иллюминатору и будто провалилась в бездну: вид космоса заворожил, очаровал, захватил до замирания сердца. Удивляло всё: бесконечное пространство, не просто темнота, а какое-то всепоглощающее густо-черное полотно вселенной, загадочно мерцающее и зовущее в немыслимые дали; уникальные узоры поверхностей планет, которые были в нашей звездной системе, и их спутников. А смотреть на Паноктри – местное солнце, было вдвойне интересно, но лишь мельком, потому что в комплекте этого челнока отсутствовали защитные очки для безопасного наблюдения за космическими телами…
Это было незабываемое зрелище и острое ощущение невероятности всего сущего. Вообразить, как мы малы во Вселенной и насколько она бесконечна, не то чтобы не получалось, а было практически невозможно. А ведь еще есть бактерии, которые невидимы невооруженному глазу, для них пробирка – целая вселенная…
«Как все относительно и невероятно! И я могу к этому прикоснуться! А когда прибуду на КНИС, обе Вселенные станут для меня объектом исследования, и я буду не вне их, а почти внутри… Вот это настоящее счастье!»
От созерцания космоса и разных мыслей отвлекла Лада, начав ерзать рядом со мной, будто ее щекотали. Оказывается я уже пару часов сидела у иллюминатора и молча вглядывалась в темноту с россыпью мерцающих точек и наполовину освещенных ближайших планет альянса. Я слышала беседу Хворостовых, но слишком увлеклась мыслями и ощущениями, чтобы вдумываться, о чем они говорили, и поддержать разговор.
– Я не люблю открытый космос, мне лучше чувствовать почву под ногами,– с неприязнью взглянув в иллюминатор, заявила Лада.
– А мне жаль, что Лю Мин не с нами,– повернувшись к подруге, но продолжая смотреть в иллюминатор напротив, сказала я.– Почему мы не пригласили ее с собой?
– Родители заслали ее на свою креветочную ферму,– закатила глаза Лада.
– Я пробовала их креветки. Очень вкусно!– пожала плечами я.
– Да и не разрешили бы они ей на Кетару. Слишком много искушений,– скривилась Лада, пальцами рисуя в воздухе кавычки.– А она еще не в браке…
– Лада, столько осуждения в твоем тоне, что даже я не выдерживаю,– укорила дочь Светлана.
– Неужели эти вкусные штучки с Земли?– не замечая рожицы Лады, продолжила я, чтобы отвлечь всех от ее поведения.
– Да! Представляешь, они взяли с Земли в челнок бочку с живыми креветками. И те выжили в новом климате. Собственно, семья Гао на этом и построила ферму. Высший совет одобрил,– поделился Борис.
– Круто! Креветочная принцесса!– хихикнула Лада, и я не удержалась.
Светлана и на меня посмотрела с укором. Мы посерьезнели и уставились в окно.
– Там еще и принц имеется,– улыбнулся и отец Лады.– Такие фермы открыли на Зоруне и Гане. На Микеру и Кетару только доставка: не приживаются. Старший сын Гао руководит поставками…
– О-о, целое царство!– шепотом пошутила Лада.
Потом Борис развлекал нас историями про разных людей, которые, прибыв на планеты альянса, пытались ввести свои необычные проекты, но кому-то удалось с успехом, а кто-то провалился из-за нелепости идеи или полного непонимания и игнорирования новых условий жизни и законов хомони. Ведь хомони развивались в своем направлении и никому не позволяли нарушить их порядок жизни. Люди, привыкшие к новым технологиям на Земле, пытались и здесь протолкнуть свои идеи: инженеры, программисты, научные работники, но хомони твердо соблюдали принцип сохранения баланса между естественным развитием и внедрением искусственных благ. Горький опыт хомони оказывал влияние на принятие таких решений. А мне всегда казалось, что наш мир и без того идеальный, и если что-то и нужно делать, то только беречь, что имеем, и быть преданным своим мечтам…
Незаметно я обнаружила, что челнок готовится к посадке. Я быстро набрала сообщение маме и собралась связаться с Пауло, чтобы подбодрить его перед финальной игрой, но так и не сделала этого, забыв обо всем на свете, когда увидела Фекет с высоты посадочной платформы порта.
Глава 14
Шаттл быстро доставил нас в апартаменты в центре города, но мы летели так высоко, что я толком ничего не рассмотрела. Борис и Светлана успокоили, что за десять дней я увижу достаточно, чтобы потом еще несколько фазисов вспоминать это путешествие.
После того как мы разместились в апартаментах, родители Лады связались с друзьями и, дав нам несколько ценных советов и указаний, уехали. Мы с Ладой остались предоставленными самим себе.
Лада вытряхнула все наши вещи на кровать и, поставив руки на бедра, задумчиво прищурилась:
– Итак, что мы имеем?
– Только не говори, что ты сейчас будешь выбирать, что надеть?– усмехнулась я.– Мне уже не терпится выбраться из апартаментов.
– Мы наденем то, что выделит нас среди всех. И не спорь!– решительно сказала Лада и вынула из кучи одежды синюю узкую юбку до колен и белоснежную укороченную блузу без рукавов:– Надевай!
– Это?! Но я, как школьница буду…
– Надевай, я сказала! Чем дольше будешь болтать, чем меньше времени останется на прогулку… А там столько всего интересного! Я в душ, а ты быстро переодевайся…
Я с неохотой надела то, что выбрала Лада, а когда та вышла из душа, то тут же велела снять все и надеть голубое платье-тунику. И это я терпеливо исполнила. Затем последовали зеленый топ и белые шорты, потом белый топ с бахромой и темно-оранжевые брюки-юбка, а после длинное желтое платье с воланами.
– Нет. Надо что-то легкое и простое, чтобы подчеркнуть фигуру, но не броское,– задумчиво ходила вокруг меня подруга в одном нижнем белье.
– Ты сама-то в этом пойдешь?– со смехом кивнула я на ее ярко-желтый комплект белья.
– Я надену зеленый топ и белые брюки,– уверенно выбрала она.– А ты надевай вот это,– и Лада достала легкое красное платье, в котором и рукава и юбка были в форме трапеции.
– Почему мне нельзя надеть брюки?– возмутилась я.
– Потому что нам из тебя надо сделать девушку, а не сорванца!– уверенная в своей оценке аргументировала Лада и снова поморщилась:– Н-да, слишком красно! Снимай, подумаем еще…
Я возмущенно запыхтела, упала на кровать лицом вниз и протянула в одеяло:
– Сколько можно!
– Тебе еще макияж надо нанести, что ты сердишься?
– Мало того, что ты мне мозг вынесла нарядами, так ты еще недовольна тем, как я выгляжу?– подняв голову, проворчала я.
– Не ворчи,– с умным видом проговорила Лада, стянула меня с кровати за руку, подвела к окну и поставила перед собой.– Дай я тебе немного глаза подведу.
Пока Лада наносила косметику, я сделала для Пауло несколько снимков вида города из окна апартаментов и написала пару сообщений с шутливыми жалобами на занудство Лады и сожалением о том, что его здесь нет: мы бы так весело погуляли все вместе. Пауло пожелал набраться терпения – то ли еще будет от неутомимой подруги, посоветовал не скучать и похвалился победой своей команды на финальной игре.
– Что ты там улыбаешься?– проворчала Лада, подкрашивая мне и губы.
– Пауло победил… Эй, а зачем ты мне губы красишь?– отстранилась я и посмотрела на себя в зеркало.– Фу, мне совсем не идет…
Я взяла салфетку и тут же стерла старательно нанесенный подругой розовый блеск.
– Ну вот! Я так стараюсь сделать из тебя не сорванца, а девушку, а ты все портишь! И розовый – твой цвет! Ты брюнетка и кожа у тебя светлая. Тебе идет!
– Мне идут мои кожаные брюки и твой красный атласный топ, все остальное лишнее!– возразила я и сняла с себя дурацкое красное платье, а затем, отыскав те самые брюки и топ среди кучи вещей, ультимативным тоном заявила:– Или ты сейчас же одеваешься и мы идем, или я иду без тебя!
– Что ты злишься?– состроив невинную мордашку, пролепетала лиса-подруга.– Пять минут, и я готова.
– Даю четыре!
Через пятнадцать минут мы спустились из апартаментов в прозрачном лифте, и я взволнованно взяла Ладу за руку и потянула за собой к невиданным красотам Фекета.
Как чудесно оказаться в совершенно новом мире! Здесь все по-другому. Да нет, те же люди, те же коренные, те же дороги и торговые центры, заведения и транспорт, и солнце, и воздух… но оттенки у всего были свои – неповторимые. Как блинчики: сколько бы Светлана ни брала рецепт у моей мамы, как бы ни старалась, все равно они получались другими, тоже вкусными, но со своим привкусом, создающим другое настроение. Так и от Кетары ощущения совершенно иные. Словом, на другой планете!
Мода на одежду и прически здесь немного другая – это первое, что отметила для меня Лада. Но это интересовало в последнюю очередь. Я с любопытством рассматривала местных и туристов (ведь Фекет был самым большим и ярким туристическим городом альянса), украдкой ловила их эмоции, разглядывала архитектуру и особенно растительность, заглядывала в большие и маленькие торговые центры, гуляла по мостам (а здесь их было невероятное множество), по площадям и ярмаркам – была в центре жизни, была в новой Вселенной.
– Вот он – мир, Лада! Посмотри, как здесь удивительно!– раскинув руки на одном из мостов, пропела я и закружилась.– Когда же я смогу путешествовать так же свободно, как все эти люди вокруг?
– Желаю тебе состоятельного мужа, которому будет все равно, чем ты занимаешься и куда ты летаешь,– улыбнулась Лада.
– Да нет же,– засмеялась я.– Зачем мне такой равнодушный муж? Я хочу делать это вместе с ним…
– Мужчины гамони и хемани всегда занятые…
– У Пауло всегда найдется для меня время,– уверенно ответила я и радостно обняла подругу.
– Угу,– отплевываясь от моих волос, пробубнила Лада,– если ты не будешь думать только о своих микробах.
– Ты настоящий вредный микроб!– фыркнула я.– Называешься «Особиус раздражениус».
Лада рассмеялась и шлепнула меня по попе.
– Тогда уж – микробиха!
– С чего ты взяла, что в космической микробиологии одни микробы?– ревностно спросила я.
– Ой, не утомляй меня своей наукой, Дари!– закатила глаза к небу Лада и помяла переносицу двумя пальцами.– Пошли, нам пора перекусить.
– Закажу-ка я тебе особый суп – с микробами,– иронично поморщилась я.
Когда мы вошли в одну из чайных, я едва не споткнулась, потому что, когда обвела помещение взглядом, увидела так много лиц с горящими глазами. Я испуганно опустила голову и взяла Ладу за руку.
– Пойдем отсюда!– прошептала, отворачиваясь к выходу.
– Ты что?– тихо усмехнулась подруга.– Испугалась хомони? Это же туристический город. Здесь их полно! Ты же не будешь шарахаться от каждого? Да и с чего вдруг? Они такие же отдыхающие, как и мы. Просто не смотри в лицо…
Она непринужденно развернула меня за плечи к свободному столику у окна и повела мимо других. Я каждый шаг делала с такой осторожностью, чтобы снова не споткнуться. Наконец мы сели, и я смогла расслабиться, найдя вид за окном вполне удачным для того, чтобы не смотреть в зал, полный мужчин хомони. Однако, пока Лада делала заказ, я все же не смогла удержаться и осторожно разглядывала лица хомони в отражении стекла.
Женщины в парах были и гамони, и хемани, но была и одна хомони. Последняя разительно отличалась от всех. Черты ее лица были тоньше, характерный овал, сама она стройнее и выше. И хомони всегда можно было узнать по особенной осанке и длинной шее. Мужчины хомони все как один – красавцы. Такое точно нельзя не заметить. Но их горящие глаза не давали покоя моему внутреннему исследователю. Так и хотелось посмотреть в них с близкого расстояния, желательно в микроскоп. Но я исправно соблюдала кодекс и смотрела исключительно в отражающую поверхность стекла.
– Что, не можешь удержаться?– хихикнула Лада, поймав мой исследующий взгляд в отражении окна.
Я тут же посмотрела на подругу и опустила глаза на свой салат.
– В конце концов, ничего в лицах мужчин интересного и нет,– оправдалась я.– Те же глаза, брови, нос, рот… Только глаза светятся, как у того хомони…
– Любопытство можно удовлетворить, разглядывая всех со стороны, но не прямо в лицо,– деловито прошептала Лада.– Так что просто скользи непринужденным взглядом вокруг и увидишь всё, что тебе нужно. И не робей,– и Лада с легкостью продемонстрировала, как это делать.
И впрямь, ее поведение не выглядело навязчивым и нарушающим кодекс. Я слегка выпрямилась и повторила взгляд. И никто ничего не заметил. Я не встретилась взглядом ни с одним из присутствующих мужчин, но увидела достаточно. И это вызвало прилив удовлетворения.
– Смотри-ка, сегодня открытие нового музыкального клуба,– листая коммуникатор, сообщила Лада.– Вечером идем туда!
– Надеюсь, ты не потащишь меня переодеваться?– усмехнулась я, наконец приступив к своему обеду.
***
Просторный в высоту и в ширину зал сверкал огнями. Музыка грохотала так громко, что я даже себя не слышала. Народу столько, что не протолкнуться. Но Лада со свойственным ей упрямством и ненавязчивой вежливостью быстро провела меня к практически единственным свободным местам у барной стойки.
– Сейчас выпьем чего-нибудь освежающего и взорвем танцпол!– крикнула сквозь грохот музыки Лада.– Бармен, нам с подругой охлажденного цветочного вина, пожалуйста.
Лада была счастлива, она давно мечтала оказаться в таком месте, где ее никто не знал, чтобы полностью расслабиться. Да и в городах Тоули не было таких ярких крупных заведений.
Первый бокал вина мы влили в себя и не заметили. Зажигательные ритмы и настроение вокруг заряжало энергией. Но я все еще опасливо посматривала по сторонам. Танцевать мне, конечно, нравилось, мы с Ладой часто устраивали танцы на озере вдвоем. Но здесь было так оживленно и столько хомони! В затемненном помещении, даже с лазерами и светопредставлением, их глаза сверкали отовсюду. Это так непривычно и странно. Но что хорошо, так это то, что даже если посмотреть в лицо чужому мужчине, то нарушение не сразу заметят.
– Сюда даже хомони прилетают специально, чтобы развлечься,– прокричала в ухо Лада и подала новый бокал вина.– У них там, на Гане, так скучно…
– Откуда ты знаешь?– крикнула в ответ.
– А ты посмотри, какие они все серьезные,– сделала страшные глаза Лада и вытянула лицо.
Мы рассмеялись и выпили еще по одному бокалу.
– Давай… пойдем танцевать!– потянула за руку подруга.
– После третьего бокала,– пообещала я, все еще чувствуя себя скованно.
– А он уже тут, дорогуша!– благодарно кивая бармену, прокричала Лада и стала танцевать прямо передо мной с двумя бокалами в руках.– И улыбайся, Дари, улыбайся. Здесь столько парней, и все они среднего и высшего сословия. Нам должно повезти на балу!
Я закатила глаза от бесцеремонной болтовни подруги и шлепнула ее по носу салфеткой, прихваченной со стойки бара. Она звонко рассмеялась, а смех разнесся по всему залу. Я перестала улыбаться и замерла.
Именно в этот момент музыка стихла, а потом стала негромкой и медленной. Отдыхающие разошлись за столики и за барную стойку. Над залом под самым потолком включили яркий свет, там на невидимых струнах появились воздушные танцовщики. Их танец заворожил всех.
Я села на круглый стул и стала восхищенно наблюдать за шоу. Кто-то уронил бокал, вероятно, засмотревшись вверх, и я мельком посмотрела в сторону, услышав тихий мужской и звонкий женский смех.
Недалеко от бара за круглым столиком сидела компания из пяти хомони: трое мужчин и две девушки, одна из которых и искала свой бокал под креслом.
Надо же, я видела их собственными глазами! Хомони! Радужки у мужчин светились необычно алым цветом. Но свечение было непостоянным и разной яркости, словно оно зависело от реакции на какой-то раздражитель или выброса эмоций. Радужки то мягко мерцали, то неожиданно вспыхивали огнем. Спросить не у кого, а следить за ними, чтобы вывести хоть какую-то закономерность, не позволяли правила. К тому же в зале присутствовали стражи, и нужно вести себя вдвойне осторожно.
Один из хомони в яркой фиолетовой рубашке сидел ко мне спиной, но периодически поворачивался и разглядывал зал. Нет-нет, но я возвращалась взглядом к его профилю и поправляла челку рукой, чтобы немного прикрыть направление взгляда от остальных. А в голове сами собой кружились формулы и теории о биолюминесценции.
– И почему информация о хомони скрыта, что о них совсем ничего нельзя узнать даже в исторических справках?– шепотом спросила я Ладу.
– Я думаю, что это способ держать всех на расстоянии, а то и в страхе,– глубокомысленно заметила она.
– В страхе?– недоуменно оглянулась я.– Но для чего? У альянса довольно мощные оборонные технологии и целых пять военных флотов. Зачем кого-то запугивать?
– Причем тут оборонные технологии и военный флот?– усмехнулась Лада, будто я глубокая невежда (но она не так уж не права: меня увлекали совсем другие области, и до всех политических вопросов не было дела).– У них есть законы и кодекс. Помнишь? Они их тоже соблюдают. Поэтому никаких открытых действий. Но мы так устроены, что всё неведомое нас пугает, а запретное еще и ввергает в священный ужас. Я считаю, что это такой скрытый прием: управлять всеми, не прикладывая видимых усилий.
– По-моему, ты преувеличиваешь,– скептически нахмурилась я и снова взглянула в сторону «фиолетовой рубашки».
– Так подсказывает мой аналитический ум… Но мы, кажется, сюда пришли не умничать, а развлекаться?– Лада уже со скукой поглядывала наверх и на управляющего музыкой.– Скорее бы они закончили свои вялые танцы в воздухе. Я сюда танцевать пришла!– проворчала она.
Я отвлеклась от компании хомони и попросила у бармена воды. А когда взяла стакан, снова посмотрела на них. И вдруг тот самый хомони в фиолетовой рубашке оглянулся и посмотрел точно на меня. Я так и замерла со стаканом в губах. Мы смотрели друг на друга всего лишь несколько секунд, но я вдруг почувствовала, будто от его взгляда щеки воспламенились.
Виновато опустив глаза, я отвернулась и глотнула воды. Глоток получился болезненным. Я отняла стакан ото рта и поставила его перед собой.
«Кажется, я нарвалась на неприятности! Бес тебя раздери, Дари, что за бестолковое любопытство?!»
Воздушное шоу закончилось, и вновь зазвучала красивая ритмичная музыка. Лада нетерпеливо соскользнула со стула и дернула меня за руку. А я боялась пошевелиться и оглянуться: казалось, что за мной уже наблюдают стражи.
– Пойдем! Хватит сидеть!
Она крепко ухватила меня за запястье, чтобы не вырвалась, и потянула за собой в самую гущу танцующих. Мне пришлось вести себя как можно естественней, будто ничего и не нарушала, и я без сопротивления шла за подругой, широко раскрытыми глазами рассматривая обувь всех танцующих. Поднять голову уже не решалась. Однако меня никто не окликнул и не остановил. Может быть, пронесло.
Осмелев, я расправила плечи и стала танцевать. Возможно, это подействовало вино, придав необычайной живости, или музыка возбуждала… А может, потому что почувствовала волнение, оттого что этого хомони, который так странно внимательно и вроде бы без осуждения смотрел в ответ, я узнала. Это его я видела в шаттле у колледжа и так бесстыдно рассматривала. И хоть сейчас была в замешательстве, но танцевала и улыбалась, почему-то уверенная в том, что он не выдаст меня и сегодня.
Через какое-то время показалось, что здесь – в клубе – действуют совсем другие правила поведения: все танцевали, веселились, никто ни на кого не смотрел, кроме явно знакомых между собой пар, и у всех на лицах были счастливые улыбки.
Лада совсем ушла в отрыв и подпрыгивала уже рядом с каким-то парнем и несколькими девчонками. Я уже задыхалась от таких энергичных танцев, в висках начало тяжело стучать. Напряжение давно сошло, но мне требовалась передышка. Я показала подруге знак, что вернусь к бару и немного отдохну. Она кивнула и продолжила веселиться.
Я подняла руки над собой и, пританцовывая, пошла к своему месту. Кто-то в танце задел меня локтем по ребрам, от неожиданности я дернулась в сторону и виновато оглянулась следом, потому что и сама кого-то задела рукой. И когда подняла глаза, чтобы извиниться, то не только поймала взгляд того самого хомони, но и оказалось, что он держит меня за пальцы той руки, которой я и ударила его, и мягко улыбается. Я тут же выдернула руку, отвернулась и заторопилась к бару: нельзя было искушать судьбу и привыкать смотреть на него, как бы это ни было приятно. В горле резко пересохло, а кожа руки горела.
– Вот это да!– выдохнула, наткнувшись грудью на барную стойку и залпом осушив стакан воды.
Потом я осторожно оглянулась, чтобы убедиться, что за мной никто не следит, но потрясенно обнаружила, что тот мужчина так и стоит в толпе танцующих и улыбается. А его глаза сияют, словно пылающие звезды. Я снова отвернулась и заерзала на стуле, затем пригладила челку, заправила волосы за уши, потом тряхнула головой и пригладила ладонями затылок.
«Почему я так нервничаю? Это просто мужчина… Да, я уже в третий раз смотрю на него… Но я же случайно… От неожиданности… Бес меня раздери, где же Лада?!»
Чувствуя, что нельзя оглядываться, так как снова наткнусь на этого хомони, я достала коммуникатор, открыла первый контакт – мамы – и стала набирать сообщение:
«Привет… У меня все хорошо! Мы веселимся с Ладой! На Фекете просто невероятно!»
«Я рада за тебя, солнышко!»– тут же ответила мама, будто только и ждала от меня сообщения.
Я убрала коммуникатор и пошатнулась, потому что сзади налетела смеющаяся Лада и, задыхаясь от танца, махнула бармену:
– Срочно воды!
– А мне вина!– тут же попросила я.
– Ага, я вижу, и ты проснулась, спящая красавица?– захихикала Лада, косясь в сторону мужчин хомони.
– О чем ты говоришь?– прищурилась я.
– Ну, как красотка проснулась от поцелуя, ты проснулась от одного взгляда принца.
Я поморщилась от нелепости и фыркнула:
– Что за ерунда. И причем тут сказка?
– Это как бы метафора, глупышка,– не успокаивалась Лада и игриво дёрнула бровью.– Твое женское начало пробудилось от одного потрясного мужчины.
– Что ты несешь?– прошипела я, воровато оглядываясь по сторонам.– Что за дурацкие выводы?
– Я видела, как ты смотришь на того хомони в фиолетовой рубашке. А он, между прочим, на тебя!– подмигнула Лада.
Я нахмурилась и сердито потянула подругу за волосы.
– Ты бы кричала ещё громче… Если видела ты, значит, видели и другие… Лада, я нарушила кодекс!
– Если ты еще рядом, значит, этот красавчик не собирается заявлять! Успокойся! Не будь колючкой, прояви хоть капельку интереса, чтобы он нашел способ с тобой познакомиться.
Я возмущенно прищурила глаза и прошипела:
– Ты выпила лишнего, сказочница! Прекрати! У меня такое ощущение, что все вокруг нас слышат.
Лада засмеялась в ладошку и еще хитрее посмотрела на меня.
– Вот ты никогда не интересовалась реальной жизнью, но вскоре тебя коснется вопрос брака. Неужели тебе не хотелось бы, чтобы тебя выбрал самый лучший мужчина? А хомони – это отличный вариант! Может, у него найдется знакомый, который выберет меня…
Я надула губы и отвернулась к бокалу вина. Я не считала себя совсем уж наивной девочкой, которая не интересуется ничем, кроме микробиологии, но ведь мне нравился Пауло. Чем он плох?
А Лада тем временем продолжала:
– Здесь столько возможностей показать себя, чтобы на бал прибыло как можно больше родителей перспективных женихов.
– Но от них ничего не зависит,– уверенно мотнула головой я.– Всё решает семья.
– Сыновья могут повлиять на мнение родителей,– сказала Лада таким тоном, будто открывала страшный секрет.– Как мало ты знаешь о порядке заключения браков.
– Конечно, ведь о деталях говорит комиссия в день двадцатилетия. Откуда же мне знать? Да и не до того мне…– отчего-то начала сердиться я.
– Не будь занудой! Улыбайся!– растянула пальцами мои щеки подруга и чмокнула в нос.– И пошли танцевать, не зря же я тебя так наряжала!
Она снова потянула за руку. Я сознательно опустила голову и пошла за Ладой, ворча себе под нос:
– Да, учитывая, что я сама выбрала наряд, твои заслуги очевидны…
– Ворчунья,– засмеялась Лада.
– Сама только недавно упрекала за Пауло, а теперь ищешь мне нового жениха?
– Ну, так на Пауло у тебя глазки не горят, а на этого… Прямо у-ух!– заметила она.– Я тебя такой еще не видела …
– Глупости,– возразила я, но смущенно улыбнулась. А сама высматривала среди толпы фиолетовую рубашку. Так хотелось снова увидеть эту открытую… мягкую улыбку. И страшно этого боялась…
После нескольких композиций Ладе захотелось освежиться, и она выбежала на несколько минут. В этот момент в зале как раз заиграла спокойная музыка, а мой взгляд сам собой устремился на тот столик, где отдыхал известный хомони. Место было словно намагничено.
Но я разочаровалась, когда не обнаружила там ни его, ни тех, кто был с ним. Стало так грустно. Я даже не знаю, как его зовут, откуда он прилетел или жил на Кетаре. И впервые сожалела о существовании такого глупого кодекса, который не позволял мужчине и женщине заговорить друг с другом без всяких ограничений.
– Ты что такая расстроенная? Тебе невесело?– вернулась неунывающая подруга.
– Просто замечательно!– уронила голову на барную стойку я.
– Надо еще выпить вина, и полегчает,– пропела Лада.– И сейчас еще одно шоу будет… с огнем… Оно интереснее, чем воздушные танцоры…
Именно я в нашей компании совесть, а двигатель – Лада. Но сегодня мной как никогда управляла какая-то неизвестная сила, и я легко поддалась на уговоры подруги.
Шоу с огнем началось, и мы подошли ближе к центру зала. И оно действительно было потрясающим. Вокруг раздавалось столько восторженных вздохов и возгласов. А к окончанию представления я снова поймала себя на том, что ищу в толпе того самого мужчину, но не нахожу.
Я оглянулась на себя в зеркальную колонну, посмотрела на новую прическу, на красный топ, который всегда нравился у Лады, и почему-то ощутила досаду. Я не могу понравиться тому, кому хочу, и будущее кажется каким-то нерадостным.
Когда мы вернулись к бару и выпили еще вина, я обвела зал быстрым взглядом и снова заметила хомони и его компанию за тем же столиком. Перестав опасаться, что вызову чье-либо осуждение или предупреждение, я стала посматривать в ту сторону чаще. Ничто больше не интересовало так, как этот мужчина.
«Что так привлекает в нем? Сама не знаю… Он красив, как и большинство хомони, высокий, с благородной осанкой, но есть и еще что-то, что так притягивает: какой-то природный магнетизм. Не знаю… во взгляде, улыбке, в движениях или еще в чем-то…»
А потом он вдруг оглянулся, и наши взгляды вновь встретились. Теперь уже это было очевидным: он тоже сдерживался, чтобы не смотреть на меня. Ведь по кодексу мужчинам запрещалось провоцировать женщин на недостойное поведение. Тем не менее они почему-то имели право на нас смотреть сколь угодно долго…
Дыхание заблудилось в легких, я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и мгновенно отвернулась в противоположную сторону, чтобы не задохнуться от волнения. Округлив глаза, посмотрела на Ладу, а та вопросительно подняла брови.
– Знаешь, я, кажется, сделала много глупостей сегодня. Давай уйдем?
– Каких, например?
Я зажмурилась и глубоко вздохнула, но воздуха все равно не хватило, чтобы избавиться от того напряжения, которое образовалось в легких.
– Кажется, неприлично долго рассматривала одного хомони,– прошептала я.– Боюсь, что при выходе отсюда, мне все-таки зафиксируют замечание.
– Ты про того самого хомони говоришь?– спросила Лада, осторожно скользя взглядом по залу.
– Не смотри!– схватила подругу за руку.– Ты хочешь, чтобы и тебе занесли? Тебе ведь совсем нельзя получать таких замечаний, если хочешь работать законником.
– Успокойся!– прошептала на ухо она.– Я знаю, что делаю!..
Я взволнованно тряхнула головой, дрожащей рукой взяла стакан с водой и присосалась к нему.
– Не бойся,– через несколько секунд улыбнулась Лада.– Он даже не смотрит в нашу сторону и ни с кем из стражей не говорил…
– Точно не смотрит?– с какой-то досадой спросила я.
– Ага!– кивнула Лада и спрыгнула со стула, чтобы поднять упавшую с колен сумочку.
Вздохнув с облегчением, я пообещала себе, что больше не посмотрю в его сторону ни разу.
«Не хватало еще получить наказание за дурное поведение, ведь мне могут не одобрить практику на КНИС! Очнулась! Почему я только сейчас вспомнила об этом? Где моя голова?!»
Я выпрямилась, чтобы расслабить плечи и спокойно вздохнуть, и повернулась к бару. И вдруг рядом с моей рукой на барную стойку опустилась рука в точно такой же фиолетовой рубашке, как у того хомони. Я ощутила, как глоток воздуха стал комом в горле, и, еле отведя взгляд на рыжую макушку, замерла со стаканом в руке.
– В общем, никто ничего не заметил,– сказала Лада, сев на место, и тоже замерла, заметив мой взгляд и того, кто стоит рядом. А затем она как ни в чем ни бывало повернулась к бармену и сделала новый заказ.– И вот я думаю,– непринужденно продолжила подруга, будто не закончила мысль,– может, завтра пойдем на площадь «Ювенфис»? Уверяю, она тебя поразит. Как думаешь, Дарья Викторовна Ласо?
Я, словно деревянная, полностью повернулась к ней и медленно моргнула несколько раз.
«Зачем она назвала меня полным именем?!»
– Как хочешь,– напряженно выговорила, недовольно сводя брови.
– Отлично! Занесу в наш план прогулок,– весело ответила та и стала вбивать текст в свой коммуникатор.– А то вернемся в Кан, через семь дней и ничего не вспомним…
«Бес меня раздери! Она назвала все наши координаты! Что она делает?!»
– Подайте, пожалуйста, пять марийских напитков за наш столик,– услышала я за плечом: это говорил тот самый хомони. От его голоса по спине побежали мурашки. И говорил он, явно глядя в нашу с Ладой сторону.
Я заметила, как уголок рта Лады задрожал, но она так и не улыбнулась и не отвела взгляда от коммуникатора. Однако всё ее поведение говорило о том, что она что-то задумала.
– Запишите на счет Макрона Кхелан Гот Босгорда,– ответил хомони, и мне безумно захотелось оглянуться и посмотреть на него: настолько глубоким и чарующим был его голос. Но опустила руки и ухватилась за края стула, чтобы не дать себе воли и не нарушить кодекс.
– Хорошо, напитки доставят через минуту,– вежливо ответил бармен, а рядом со мной вдруг что-то громко поставили. Я вздрогнула и оглянулась: это бармен поставил наши напитки.
– О-о, спасибо!– кивнула Лада и посмотрела на меня. Похоже, ее вообще ничего не смущало, в то время как я не знала, куда деть глаза, руки и всю себя от неловкости и смущения. Что со мной происходит?– Это твой, Дари. Пей и пойдем танцевать, мы скоро уходим, забыла?
