Kitabı oku: «Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица»
Благодарности
С глубокой благодарностью талантливому художнику Елене Львовой за дизайн обложки и карты Эбериана, моим первым читателям Надежде Жуковской и Юлии Корнауховой за чуткие советы и внимательное отношение к тексту, а также моей семье: мужу за мотивацию и юридическое сопровождение в процессе издания книги и папе за неугасающую веру в мой успех.
Ваша поддержка и неподдельный интерес к моему творчеству вдохновили меня перестать писать в стол и начать публиковаться.
Анабель Ви
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Часть первая
Глава 1. Новая Милоа
– Милоа! Это новая Милоа! Посмотрите только! Иди сюда, Колка! Шаман? Господин Шаман, где вы?
– Тихо, Шальной, тихо. Не надо столько крика. Девушка и без того перепугана! Прежде всего, она такой же человек, как и…
– Она Милоа!
– Не перебивай!
– Здравствуй. Добро пожаловать на Эбери!
На меня смотрело сразу трое.
Шальной – мальчишка лет тринадцати с совсем еще детским, задорным и веснушчатым лицом.
Колка – молодая и стройная женщина с немного бледной кожей. Ее пронзительно-синие глаза казались двумя океанами, но взгляд их резал острее бритвы. Каштановые волосы были на скорую руку зачесаны куда подальше, но несколько прядей уже выбились и щекотали впалые щеки хозяйки.
Куда больше заинтересовал и напугал меня Шаман. Он был наполненным – от него так и веяло умиротворением и Знанием. Чуть-чуть ниже Колки, со смуглым, обветренным лицом, он производил впечатление варвара-мудреца, или странника, или воина. Но никак уж не шамана. И тем не менее… его глаза смотрели мягче, но проникали глубже. Они были темными и… сверкали, как у кота. Блестящие черные волосы, будто бы крашеные, были аккуратно сплетены в косицу. Его возраст было трудно определить, но мне показалась, что ему еще нет и сорока.
Дул умеренный ветер. Меня колотило.
– Выслушай нас, пожалуйста. Ты не первая из себе подобных, оказавшихся здесь. Этот мир совсем не такой, как ваш… здесь всего один континент. У нас нет летающих машин и кораблей без парусов, чтобы исследовать нашу планету. Твои сородичи утверждают, что она круглая, как и Земля. Одним словом, наш континент издревле назывался Эбери, поэтому и наш мир мы называем так же. А вообще-то у нас тут война…
Шальной смотрел на меня с таким неприкрытым любопытством, что меня это начало раздражать.
– И часто такие, как я, оказываются здесь? – спросила я, с удивлением уловив нотки презрения в собственном голосе. Не ожидала от себя такой резкости. Или это просто от стресса?
Но Колка и Шальной, кажется, не заметили в моем вопросе никакого негативного оттенка. Шаман заметил. И понял.
– Прошу вас, – он подал мне руку, как истинный аристократ. Я наконец-то поднялась с земли и отряхнулась. – Приглашаю вас в наш шатер, Милоа.
Остальные последовали за нами. Шатер был натянут между деревьями – плотная светлая ткань, держащаяся на семи шестах, – четыре на каждый угол и три по центральной прямой. Чувствовались чистота и покой. А еще тепло.
Меня усадили на мягкое покрывало, сложенное в несколько раз, а Колка тут же налила какого-то травяного отвара в маленькую чашку. Чай оказался вкусным и освежающим.
Мальчишка в конце концов перестал меня обнюхивать. Шаман послал его за хворостом для костра.
– Как ваше имя?
– Хм… я могу назвать какое угодно имя? Ведь мое истинное ничего вам не скажет, не правда ли?
– Почему же? Скажет очень многое! Не зря меня зовут Шаман, мое призвание – читать по именам и душам. Впрочем, здесь вы можете начать жизнь с каким угодно именем. Как пожелаете. Многие ваши сородичи так и сделали.
– Ну уж нет! Меня зовут Лилия. Но на Земле меня обычно звали Лиля. И меня это всегда раздражало… называйте меня Ли, прошу вас!
Я изобразила улыбку. Смешанная ирония и радость общения. В ответ я получила заряд позитива. По-другому это не опишешь. От Шамана так и веяло искренней доброжелательностью!
– Ну, Ли так Ли. Я хочу рассказать тебе о необыкновенных вещах, Ли. Сначала они могут показаться тебе невероятными. Понимаешь, все твои сородичи сначала относились спектически и не верили ни во что до последнего…
– Не так уж и все! – вставила Колка. – Молодые куда легче воспринимали существование этого мира и становились на нашу сторону!
– На вашу сторону? Ах да, у вас же здесь война! – вспомнила я. – Прошу вас, рассказывайте, куда меня занесло. Мир Эбери, говорите? Очень интересно!
Я насмехалась. Иронизировала. Делала все, чтобы скрыть страх, беспокойство и дрожь, расползающуюся по всему телу. Чай уже не помогал.
– Я начну с истории, – Шаман уселся подле меня на расстеленное покрывало. – Наша история начинается около пяти тысяч лет назад. В те времена наш мир мало чем отличался от вашего – племена людей, переселения народов, суеверия, мифы, легенды… и конечно же, войны. История строится на войнах, а по-настоящему великие люди, миротворцы и ученые, отходят на второй план перед полководцами и генералами. Впрочем, в моем рассказе это не имеет значения. Все началось, когда возникла династия Арланов. Арланы правили процветающей страной. Постепенно они, весьма воинственные по природе, начали расширять свои владения и, в конце концов, основали огромную империю, гордо названную Эберианом. Да-да, они решили, что покорили весь наш материк. Разрозненные племена на севере и туземцы на юге не шли в расчет. Последние триста лет империя Эбериан занимается тем, что пытается укрепиться, так как многие провинции, особенно вдалеке от столицы, все еще частенько поднимают бунты. Далеко не всем по нраву быть частью этой империи. Конечно, как и все великое, сначала Эбериан был могущественной и процветающей страной. Я бы даже сказал, красивой. Но все крупные державы подобны быстро портящимся продуктам – проходит век-другой, может, полтысячелетия, и великое творение огня и меча начинает прогнивать. Конечно же, рыба гниет с головы, и наш случай – не исключение. Сто двадцать лет назад Арланы провозгласили себя императорами-ханами. Это произошло из-за того, что в их столицу, очень древний город далеко отсюда, – Турмалон, – переселилось множество азьянцев. Эти азьянцы приучили Арланов ко вседозволенности и разврату. Первый император-хан Сухбан Старый породнился с азьянцами, взяв в жены красавицу-дочь одного аристократа. С тех пор империя начала медленно гнить. Благородные Арланы посмуглели, их глаза из зеленых стали карими, а воинственная азьянская кровь заставила их все проблемы решать насилием. Но не все так плохо, не думай. Во-первых, империя Эбериан очень могущественна, и многим провинциалам здесь живется достаточно хорошо, чтобы не думать о восстаниях. Во-вторых, размеры личной армии Арланов просто устрашают. И еще, не стоит скрывать, последний император-хан – Атамурлан, очень молодой, но необыкновенно талантливый правитель…
Я заметила, как Колка напряглась. Видимо, слишком лестно отозвался Шаман об империи… империи, против которой они воевали. Чтобы понять это, не стоило быть очень уж сообразительной.
Шаман благороден – он распишет врагов и друзей как можно более непредвзято, а потом предоставит мне выбор. Хотя какой тут может быть выбор? Я уже на их стороне – я уже против огромной и лютой империи этого Атамурлана.
– Сорок шесть лет назад, – продолжал тем временем Шаман, – дед Атамурлана решил покорить горцев. Горы, где мы находимся, называются Триниан. Именно сюда он и направился. Представь себе, еще каких-нибудь полвека назад здесь жили дикие и грубые племена. Им понадобилось немало мужества, чтобы забыть междоусобицы и сплотиться для борьбы с имперцами. Война немного затянулась. Дед Атамурлана негодовал – его воины были не приспособлены к разведке в горах. Император-хан начал усиленную тренировку особых отрядов для покорения горцев. Но, как говорится, не тут-то было. Имперцы разбили свои огромные лагеря на полях провинции Цитлан – с виду весьма спокойной области Эбериана. Но когда имперские войска, как саранча, сожрали всю провизию и начали потихоньку грабить самих цитланцев, не ограничиваясь вылазками «в сад за яблочками», но даже похищая привлекательных девушек, тогда-то терпение провинциалов лопнуло! В таких случаях говорят – так сложились обстоятельства. В правящих кругах цитланцев появились сильные люди, решившие дать отпор не только прожорливым войскам, но и всей империи. И снова занятная вещь – привыкшие к мелким бунтам, ожиревшие воины-имперцы недооценили предостережений «каких-то там землепашцев». Цитланцы же издревле жили у подножия гор и являлись, по сути, потомками тех же горцев. Именно к ним они обратились за помощью. Объединившись, цитланцы и горцы начали свою войну против имперцев. В вашем мире такая война называется, кажется, партизанской. Вылазки, поджоги, ночные набеги – армия имперцев трусливо отступила, но гнев генералов заставил ее вновь собраться с духом, и огромное имперское войско попросту смело Цитлан с земли. Большинство жителей, предвидя такой конец, давно бежало и переселилось в горы. Конечно же, цитланцы не могли смириться с таким обращением с их землей, а горцы были просто разгневаны, ведь уже много столетий никто не покушался на их владения. Так, собственно, и началась та война, которая продолжается до сих пор, вот уже более сорока лет…
– Но ты, конечно же, понимаешь, что, чтобы организовать грубых горцев и бывших землепашцев-цитланцев, потребовалась какая-то особая, необычная сила? – спросила меня Колка.
Я пожала плечами. Мне казалось, я угодила в западню, и единственное, что по-настоящему интересовало меня, – как сюда попадали другие земляне и не нашли ли они способа выбраться?
– Теперь я расскажу о твоих сородичах. Мы не знаем, живут ли они среди имперцев, по крайней мере, никаких сведений о том, что в войске или при дворе Атамурлана есть Милоа, мы не имеем. Первый землянин появился в горах Триниан примерно шестьдесят лет назад. Его звали Ингемар. Он был родом из ваших северных стран. Около года он обживался в горах – страшно представить, сколько испытаний выпало на его долю! Ведь сначала никто не поверил его рассказам о какой-то планете, другом мире… что за бред! Тем не менее он оказался человеком с железной волей. Он отбросил предрассудки и решил доказать всем, что знания землян воистину велики. Вопреки устоявшимся традициям, вопреки старому сословию жрецов, объявившему его колдуном, даже вопреки собственной безопасности. Ингемар применил все свои знания и опыт, чтобы показать, насколько сильнее мы можем стать в нашей борьбе с имперцами. Ему было около сорока лет, и он принимал участие в самой страшной войне, которая, по его словам и свидетельствам других твоих сородичей, разразилась в вашем мире. Он попал в наш мир, когда самолет, на котором он летел, разбился. Но в тот момент это не имело значения. Отбросив личные страхи, он быстро вдолбил вождям недавно объединившихся племен, как следует правильно воевать. Некоторые, конечно же, возмутились таким самоуверенным всезнайством, но, к моей гордости, мое сословие искателей, занявшее потом место старых жрецов, поддержало его.
– То есть вы жрец, а не шаман? – уточнила я.
– Да, верно, Шаман – мое прозвище среди разведчиков. Так уж получилось, что, будучи жрецом, я также участвую в некоторых разведывательных операциях… Но я, с твоего позволения, продолжу. В общем, вскоре Ингемар стал героем. Он объявил, что, наверное, какие-то высшие силы послали его, опытного воина и историка по образованию, помочь нам в войне с имперцами. Когда через несколько лет в горах обнаружили второго Милоа, перепуганного и окоченевшего, ему предоставили самые лучшие условия и оберегали его как зеницу ока. С тех пор каждым Милоа дорожат, как драгоценным бриллиантом, кладезем знаний.
– У меня вопрос! – решилась я. – Ингемар, судя по всему, какое-то скандинавское имя. Он либо финн, либо норвежец, а может быть, датчанин? А я вот из другой страны! Как же мы все понимаем друг друга? Языки-то, по идее, должны быть разными!
– И в этом первый парадокс, – улыбнулась Колка. – Только много лет спустя ваши и наши ученые, решившие исследовать исключительно феномен переноса человека из мира в мир, пришли к выводу, что говорим мы каждый на своем языке, но при этом понимаем друг друга на… более глубоком уровне.
– Этот феномен был назван первичной телепатией, – сказал Шаман. – Позже, когда твой мозг приспособится к нашему языку, ты заговоришь на нем, а пока мы, по сути, общаемся мысленно. В этом ваше преимущество перед нами – у горцев был свой язык и множество диалектов, а во всей империи живут сотни народностей, хотя официальным языком, эберианским, считается только тот, на котором разговаривают император, аристократы и область вокруг столицы Эбериана – Турмалона. Его также преподают во всех школах в Эбериане. Цитланцы неплохо владели этим языком и смогли передать его наиболее образованным горцам, хотя таких было немного. Вы же, Милоа, можете с помощью вашей телепатии общаться даже с туземцем и понять его на… ментальном уровне.
– Значит, в вашем мире у нас открылись способности, о которых на Земле мы только мечтали, – пораженно произнесла я. Фантазия у меня всегда была отменная, но одно дело – придумать и поверить во что-то, совсем другое – осознать, что это факт. Твой мозг работает на новой волне. На что он еще способен? Спокойно, дышим глубже – предшественники-земляне, которых тут упорно зовут «Милоа», наверняка уже разобрались в этом… телепатия… мать родная!
– Да, хотя летать вы не стали, – ответил на мое замечание Шаман. – Кроме того, перейду к фактам – Милоа здесь уже больше сотни. Ну а еще больше полукровок. Породниться с Милоа – огромная честь для горцев и цитланцев, но вы оказались особенными еще и потому, что жен и мужей выбирали только по любви. Никаких насильных браков. И при этом еще утверждаете, что в вашем мире царят хаос и разруха! Нам сложно в это поверить… конечно, еще сам Ингемар и три прибывших после него Милоа составили устав для самих себя и своих потомков, но потом он стал общепринятым для всех горцев – устав очень серьезный, даже строгий. Он дисциплинировал и еще больше сплотил племена, а землянам не дал распуститься в столь неожиданных для них условиях. Мы, жрецы, официально являемся хранителями устава. Наше общество имеет свои школы и, вообще-то, обладает весомым авторитетом, дарованным нам самим Ингемаром за поддержку и сотрудничество.
– Мы, простые потомки простых людей, сами поражены тем, как развивалась наша история последние полвека. И это второй парадокс, – улыбнулась Колка. – С прибытием каждого нового землянина жизнь в горах Триниан как будто делала скачок вперед. Они показали нам, как добывать полезные ископаемые из горных недр, и цитланцы, привыкшие к физическому труду, стали строителями и шахтерами, которые, тем не менее, работали с сознанием того, что каждый добытый ими кусок камня и руды приближает их к вам, Милоа, по знаниям и развитию.
– Весьма наивное представление, но действенное, – усмехнулся Шаман.
– А потом ваши люди обнаружили черную воду. Мы сторонились ее много лет, считая отравленной, а Милоа провозгласили, что это нефть, «черное золото», и что в горах есть необыкновенно богатые источники этого топлива.
– Конечно, у них возникло множество проблем со способами добычи и переработки нового для нас сырья, но именно тут стоит поразиться сообразительности и могучей силе мысли вашего народа!
– Одним словом, пока горцы продолжали воевать, а вернее – совершать вылазки к имперским лагерям, цитланцы послужили рабочей силой для воплощения в реальность все новых изобретений Милоа, а те полностью увлеклись процессом преобразования нашего мира.
– Стоит отметить, что Атамурлан весьма лениво ведет войну против нас, иначе бы он не позволил горцам настолько расслабиться. Территория Цитлана в его власти, а горы с запада окружены лагерями его армии, поэтому он не особо волнуется за состояние этих земель, – поведал мне Шаман.
– И он не думает, что, пока его воины просто стерегут границу, здесь может назреть весьма устрашающая сила? – искренне удивилась я. Хотя чему удивляться? В этом мире, как в нашем земном прошлом, все совсем по-другому. И правители тут, вероятно, глупее и наивнее. Видимо, молодой Атамурлан развлекается в своем дворце, устраивает пиры, турниры да расширяет свой гарем, считая, что границы его владений хорошо охраняют.
– Атамурлан любит путешествия, – опроверг мои мысли Шаман. – Он разъезжает по всей империи, потихоньку объедая ту или иную ее часть, как олень – листья с куста, и редко задерживается в столице. От этого все провинции пребывают в некотором напряжении: император-хан может заявиться в любой момент и навести свой порядок, если ему что-то не понравится. Он любит красивых женщин и скачки, но весьма умерен в алкоголе и еде. Он, как поджарый волк, обследует свои владения, держит под контролем свою стаю и следит, чтобы никто не распускался. Раз в год, иногда реже, он появляется и в Цитлане. Главный лагерь тогда нахохливается, как важная птица, а вылазки к нам в горы становятся более масштабными. Впрочем, многие отряды не возвращаются, и после отъезда Атамурлана о них попросту забывают, а мы получаем ценных пленников. Бывает, конечно, и наши воины попадают в лапы имперцев. За все годы убежать удалось от силы трем. Но, судя по всему, никто из плененных нашу тайну о вас, Милоа, не выдал. Иначе Атамурлан наверняка заинтересовался бы нашей местностью и приступил к более решительным действиям.
– И какие у вас планы? – спросила я, сама уже весьма заинтересованная.
– Мы копим силы. Милоа настаивают на новых исследованиях, постройках и каком-то абсолютно фантастическом производстве.
– Землян на Земле множество – далеко не все разбираются в военной технике или добыче ископаемых. Как могло случиться, что к вам попали именно «нужные» Милоа? – это был один из тысячи вопросов, которые я собиралась задать.
– Ты ведь присоединишься к нам? – неожиданно спросил меня Шаман.
– Конечно, присоединюсь. В конце концов, куда мне еще идти? – ответила я сразу и предельно откровенно. Потом решила, что стоит кое-что добавить. – Если земляне обитают только в Триниане, я останусь здесь. И если они считают, что сражаются за правое дело, то, тем более я – в ваших рядах.
Шаман улыбнулся. Он читал мои мысли, это точно. Поэтому не сомневался во мне и секунды.
– Ты с нами, а значит, должна знать все. Я расскажу тебе, что выяснили твои сородичи о собственном перемещении в наш мир.
Колка спокойно поднялась и вышла из шатра. Снаружи слышалось потрескивание костра. Кажется, меня даже бесплатно накормят. А я за это внесу свою лепту в развитие военных сил Триниана. Хотя знаю об этом не больше, чем можно узнать из компьютерных игр про походы короля Артура или Александра Македонского. Что же, с этим мы разберемся позже. А пока мне нужна информация. Много, очень много информации!
– Из-за войны мы так толком и не выяснили наверняка, но где-то посреди горного хребта, находящегося далеко на западе, располагается необычный объект, как называют его Милоа – аномалия. Из разных источников мы выяснили, что это «нечто» – либо древний метеорит, либо какая-то невероятная машина иной цивилизации. И мы понятия не имеем, как она очутилась там, прилетела ли с неба или была создана на Эбери. Возраст ее также остается неизвестен. Молва людская утверждает, что странное действие «объекта» началось несколько сотен лет назад, другие говорят, что это «чудовище из недр земли» проснулось, чтобы отомстить за грехи наши, но немногие древние свитки, которые нам удалось раздобыть, утверждают, что «объект» пролежал в ущелье гор никак не менее тысячи лет.
Что бы это ни было – Милоа заявили, что аномалия западных хребтов существует уже очень долгое время, и ее влияние периодически усиливается, из-за чего и начинают твориться в нашем мире странные вещи. К чему я веду? Именно! Мы склонны полагать, что люди с вашей планеты перенеслись на Эбери только благодаря этой аномалии. Но добраться до нее невозможно – это значило бы пересечь всю империю. Ну а в том, что Милоа стали появляться в Триниане, а не на западе, нет ничего очень уж удивительного. Вашим ученым удалось даже рассчитать высоту, на которой застрял «объект», так как перед приземлением здесь ваши тела, судя по всему, совершают своеобразное путешествие через весь Эбериан, от центра аномалии до какого-то участка в наших горах. Поэтому земляне главным образом попадают к нам, а в империи о вас, вероятно, никто не знает. К сожалению, мне неизвестны подробности, поэтому если хочешь узнать побольше о своем перелете сюда, поговори со своими сородичами.
Мне вдруг стало очень холодно и тоскливо. Чужой мир как будто впервые развернулся передо мной во всей красе и удушил жестокой правдой. Как течет время между нашими мирами, и смогу ли я вернуться на Землю? Какая-то горстка Милоа, совершенно мне незнакомых, но которых мне навязывают как сородичей, – как они примут меня, чем я помогу? И найдется ли здесь хоть одна живая душа, которая постарается понять и поддержать меня? Ни друзей, ни семьи. И маму с папой я вряд ли когда-нибудь увижу… а ведь так стремилась к независимости от них! Вот тебе, подавись!
Одиночество накинуло петлю мне на шею. Слезы уже начали душить… Господи, в этом ли твой замысел? Чтобы я выжила здесь, в мире чужаков, в мире кровавых войн и безнравственного люда? Даже в земном прошлом оказаться было бы лучше! Тогда можно было хотя бы тешить себя надеждой, что где-то тут живут мои предки, или даже я прожила свою прошлую жизнь в этой эпохе… Но другой мир? Я не принимала его. И он, соответственно, не принимал меня. Так мне казалось.
Я и не заметила, как осталась одна. Шаман куда-то вышел, и я без замедления полила свои слезы, чувствуя, что здесь все по-другому, и это дает мне право вести себя как заблагорассудится. Это не мой мир, не моя земля – можно не сдерживать себя, можно кричать и реветь, сколько душе угодно!
Но… не привыкла. Жесткие рамки земного общества выковали мой характер из стали. Слезами горю не поможешь – это раз. Надо быть сильной – два. Я гордая, я не позволю этому миру сломить меня – три.
Ручьи прекратились.
Шаман вошел через полчаса. Он принес мне поесть – миску вкуснейшего супа, запах которого напомнил мне почему-то обо всех походах и пикниках, в которых я поучаствовала за свою недолгую жизнь. Так, наверное, обедали рыцари во время крестовых походов или путники, прошагавшие тысячи миль в поисках новой культуры и знаний. Эти ассоциации придавали еде особенный, упоительный вкус. Вдобавок мне перепал кусок жесткого, но добротно зажаренного на костре мяса и несколько запеченных в углях фруктов, подозрительно напоминающих яблоки. Правда, по форме они скорее походили на картофель.
Насытившись, я не знала, чем заняться, и Шаман посоветовал мне поспать.
– Завтра мы отправимся прямиком в Вегард, нашу столицу.
– Это далеко?
– Дней пять пути – мы находимся в так называемой уподножьей полосе, где леса соединяют горы с равнинами. Тут можно наткнуться и на врагов, правда, мы уже забрались достаточно высоко, поэтому не беспокойся об этом.
– А какой он, Вегард? Там живут и земляне, и ваши люди? – как говорилось ранее, мне необходима была информация.
– Вегард был создан Милоа, Ли. И ведут к нему секретные туннели в горах. Сам же город расположен в долине, со всех сторон окруженной скалами. По простым тропам в него не добраться. Милоа открыли это место, когда взорвали один из проходов в поисках полезных ископаемых.
– К тому времени они уже сумели смастерить взрывчатку? – искренне удивилась я.
– Нет, взрывчатку изобрели мы. Вернее, имперцы, – улыбнулся мне Шаман. – А городу скоро уже тридцать лет…
– Я не верю, что за несколько десятков лет кучка очутившихся в новом мире землян смогла выстроить даже подобие города! – запротестовала я, считая слова Шамана нелогичными.
Но тот лишь снова улыбнулся.
– Сама увидишь, когда доберемся. Как я говорил, бывшие жители Цитлана – прекрасная рабочая сила…
Я обреченно вздохнула. Видя, что мой собеседник собирается уходить, я задала ему свой последний вопрос:
– Можно ли узнать твое настоящее имя, Шаман?
– Я уж думал, ты не спросишь, – как-то облегченно сказал он. – Зови меня Альв.
– Это не истинное твое имя! – сразу поняла я.
– Да, это вообще земное имя. Мы теперь часто берем земные имена. Считается, они неуязвимы в нашем мире для любых проклятий.
– Фанатики… вы начинаете фанатеть от нас, – немного иронично заметила я. – А что значит Альв?
– Эльф, – ответил Шаман и вдруг тихо рассмеялся. Каким красивым и теплым был его смех! – Знаешь, меня так назвал один из ваших, когда увидел… после того как я попал под дождь и вымок до нитки! Сказал, что я похож на эльфа, а мой учитель посоветовал перевести имя на какой-то из земных языков и носить до самой смерти как талисман.
Я лишь усмехнулась. И все же шутливый тон Альва и тот факт, что он с такой легкостью делится со мной довольно сокровенными переживаниями, внушили мне твердое ощущение безопасности.
И я закуталась в теплое одеяло, не сопротивляясь накатившей волне блаженного сна.
* * *
Я всегда любила природу и активный отдых. И это меня спасло. Иначе дорога до Вегарда стала бы истинной каторгой.
По мере того как мы забирались все выше, чувствовался перепад давления, и мое тело реагировало на него не самым приятным образом. Голова кружилась, легкие пытались вобрать в себя побольше воздуха, но я продолжала идти, делая вид, что мне не впервой совершать подобные переходы.
Конечно же, я не запомнила ни пути, по которому мы шли, ни направления. Только под ногами все чаще скрипел камень, а лес редел, пока перед нами не выросли самые настоящие горы – могучие, древние, недвижимые.
Здесь путь стал еще сложнее, ведь карабканье по узким тропам разительно отличается от прогулки по лесу.
Мои спутники, несомненно, привыкли к подобным переходам. Они шли легко, но не быстро, видимо, Альв приказал беречь мои силы. Всем на Эбери было ясно, что Милоа изнежены цивилизацией и не приспособлены к ползанью по горам. Землян надо ценить за их умы.
Мне казалось, я неплохо справляюсь, даже когда под вечер рухнула на расстеленное для меня одеяло и, не дождавшись ужина, уснула.
К счастью, еще через полдня пути мы пришли на первую «заставу». По крайней мере, именно такую функцию выполняло это укрытие. Со стороны невозможно было заметить ни глубокую нишу в горе, ни отличный наблюдательный пункт, откуда нас наверняка заметили еще за двадцать минут до прихода.
Нас встретил первый истинный горец, которого я увидела на Эбери. Правда, он не был высоким и плечистым воином с телом, испещренным шрамами. Нет, Кунату (так его звали) было не больше двадцати пяти лет, и он принадлежал уже к поколению «новых» горцев, воспитанных под влиянием приходящих Милоа.
Странно, подумала я, что племена тринианцев так быстро отказались от своих былых традиций и за одно поколение стали совершенно иными людьми… Впрочем, если Милоа, что значит «спасители», стали для них кем-то вроде богов, то дикий народ и вправду мог многое поменять в своем быте по наставлению землян… но не до такой же степени!
Кунат улыбнулся мне, и я разглядела нескрываемое уважение в его взгляде. Вроде бы никакого подобострастия и поклонения заметно не было, куда почтительнее он обращался с Шаманом, что стало для меня еще одной загадкой.
Мы остановились передохнуть, хотя Шальной, ужасно непоседливый мальчуган, тут же умчался «на разведку», а Колка лениво поднялась на наблюдательный пункт, чтобы позволить дозорному спокойно переговорить с Альвом.
Я разглядывала Куната, и невольно в голову приходила мысль, что в этих местах я смогу найти очень мужественных мужчин, один из которых, возможно, станет моим избранником.
Кунат был выше Шамана на полголовы, все его тело для маскировки было окрашено в сероватый цвет, который невероятным образом подчеркивал стальные мышцы и делал дозорного похожим на демона, вылезшего из горных недр.
«Настоящий горец, истинный дикарь! Воин, храбрый и сильный, как зверь – рядом с таким мужчиной все инстинкты обостряются. Но все это примитив, возмутительный примитив! А как насчет ума? Как насчет понимания, доброго сердца, любви? Вот и приходится выбирать между красивым телом и развитым интеллектом! И как прискорбно, что я выберу второе, по велению разума. С другой стороны, никто мне не мешает развлечься и с мужчинами, подобными Кунату! Раз уж угодила в такое место. Да и кто знает, может, удастся найти золотую середину. Ох, о чем я вообще сейчас думаю?»
Странно, что после долгого пути по совершенно незнакомому миру мне в голову полезли мысли о выборе мужчины и физическом наслаждении с местными горцами. Сидя на плоском камне, отшлифованном под стул, я наслаждалась теплым напитком, тут же предоставленным мне Кунатом, и медленно млела под влиянием щекотливых мыслей, бродящих в голове. Вероятно, такова была защитная реакция моего мозга, пытавшегося адаптироваться к новым условиям.
Я старалась не думать о прошлом или о том, стоит ли вообще доверять этим людям, или о том, вернусь ли я когда-нибудь домой. Да, эти вопросы волновали меня, как и каждого, оказавшегося в моем положении (хотя немного было таких, я полагаю). Но пока я не встретилась со своими «сородичами», пока они мне не объяснили саму суть – какой смысл терзать себя? И все же мне было грустно. Я чувствовала себя чужачкой, и не только потому что этот мир был иным. Мое эго негодовало, поняв, что оно ни черта не умеет в этом мире, что я попросту не приспособлена к жизни здесь. И придется всему заново учиться, и конечно же, я буду совершать ошибки… а я ненавидела ошибаться, вернее, какая-то часть меня ненавидела ошибаться и признавать свое неумение делать что-то. Увы, еще в детстве мой мозг усвоил, что нет ничего лучше, чем казаться всезнающей и всесильной. Казаться, ведь быть такой невозможно. И теперь эта привычка часто мучила меня, когда приходилось сталкиваться с чем-то незнакомым. И это притом, что я любила познавать новое!
Собственно, я давно уяснила, что во мне живут две сущности, и я попадаю под влияние то одной, то другой. Моей задачей было стать частью «высшего» существа. Но эго тоже частенько одерживало верх.
Тем временем Альв и Кунат обсуждали какие-то свои вопросы. Я уже заметила ту особенность, что, когда ко мне обращались напрямик, я понимала абсолютно все, но когда эберианцы разговаривали между собой, смысл их речи часто не доходил до меня. Сейчас же, под воздействием усталости, я не поняла ни слова – только тупо смотрела на разукрашенное тело дозорного и блестящие в сумраке глаза Альва.
