Kitabı oku: «Милоа – спасители Эбери. Книга 1. Милоа-разведчица», sayfa 2
Наконец Шаман повернулся ко мне.
– Мы пройдем еще несколько переходов (это около мили) вверх, а там, у главной заставы, нам дадут лошадей. От этого наш путь сократится на два дня, и сил больше сохраним. Сейчас можем передохнуть еще минут десять.
Я улыбнулась Кунату. Тот смутился, Шаман вопросительно поднял бровь.
– А какие Милоа попадали к вам до этого? – вдруг спросила я. – Ну, мужчины, женщины, дети?
– Сначала только мужчины. Первая женщина появилась лет сорок назад. На вашей планете она была актрисой и летела с континента на континент, чтобы показать свое мастерство другим народам, но самолет рухнул в морскую пучину. Она так и не узнала причин катастрофы, но ее красотой и талантом были восхищены все жители Триниана. С тех пор всеобщее восхищение Милоа возросло многократно.
– А моего возраста девушки попадались? – продолжала я свой опрос.
Шаман пожал плечами.
– По-моему, три года назад к нам попала девушка, ей было около двадцати. Лично с ней я не знаком, так, слышал. Просто теперь на вашей Земле летать научилась куча народу, когда раньше это могли делать только мужчины. Вот и стали попадать к нам все – от мала до велика.
– И дети попадали?
– Было дело.
Больше Альв ничего не сказал, а взял кружку все с тем же согревающим напитком и уселся прямо на пол ниши, скрестив ноги.
Я же подумала о том, что если даже дети, оторванные от родителей и перепуганные, смогли выжить в этом мире, то мне вообще грех жаловаться.
Ветерок шевельнул мои уже порядком грязные волосы, и Шаман объявил, что пора продолжать путь.
На новом отрезке дороги, немного отдохнувшая и почему-то взбодренная, я начала засыпать Шамана вопросами. Это было еще и дело принципа – отвлечь его от каких-то тайных дум, заявить о себе этому миру и попросту скрыть нарастающие боль и страх.
Не знаю, понимал ли меня Альв, но на вопросы отвечал охотно и подробно, как обычно. Шальной в наш «взрослый разговор» не вмешивался, продолжая следить за окружающим миром, хотя опасность в виде имперцев, кажется, давно миновала.
Колка шла рядом. Тонкая и гибкая, похожая на кошку и в то же время напоминающая хрупкую тростинку, она улыбалась, слушая нашу беседу, но, судя по взгляду, ее мысли иногда блуждали где-то далеко отсюда…
– Откуда на Эбери появились лошади? Я имею в виду, вы, как и земляне, использовали их издревле, как домашний скот? – спросила я у Альва.
– Примерно так. На самом деле, наши лошади немного отличаются от ваших. Названия созвучны в твоем уме, потому что эти животные выполняют у нас в точности те же функции, что в вашем мире лошади.
– Ну, в горах у нас для перевозки людей и вещей используют лам и ослов, в пустыне – верблюдов. Почему же я подумала именно о лошадях, когда ты сказал мне о них? – не унималась я.
– Это уже твое восприятие мира, – пожал плечами Шаман. – Если бы ты была родом из тех мест, где у вас используют ослов или верблюдов, может быть, и не вспомнила бы о лошадях.
– Так значит, ваши лошади – совсем не такие, как наши?
– Я знаю, как выглядят лошади Милоа, – ответил Альв. – Они точь-в-точь как боевые кони имперцев. Наши же лошадки меньше и, как бы это сказать, убористей. Они приспособлены к жизни в горах и обитают здесь так же долго, как в вашем мире, к примеру, горные бараны. Они у нас тоже есть, причем абсолютно идентичны вашим. Так вот, у наших лошадей копыта раздвоены и заострены, чтобы удобнее было передвигаться по каменистой местности, туловище короче, а ноги длиннее, а еще они имеют серый или бурый окрас, для маскировки.
– Вы слышали от землян об эволюции? – решила немного озадачить я Шамана.
– Да, слышал, – тут же ответил он. – Но у нас, горцев, все-таки остались древние поверья о сотворении мира, и ваши «научные» взгляды нам понять не так-то просто. Если ты хочешь сказать, что имперские кони много лет назад пришли в горы и постепенно изменились, приспособившись к окружающей среде, то я не дам тебе точного ответа. Может, так и было…
– Расскажи еще что-нибудь об этом мире!
– Чтобы понять этот мир, стоит месяц слушать рассказы и рыться в древних свитках. Я не смогу тебе поведать и малую долю того, что можно узнать…
– Кстати, о свитках – книги у вас есть? И как вы передаете информацию – пишете или, ну, не знаю, – узелки завязываете?
– Узелки?
– Я слышала, таким способом действовали древние народы индейцев на нашей планете.
– Интересно…
– Знаешь, что я скажу, – вдруг обратилась ко мне Колка. – Наши миры очень похожи. Оглянись вокруг, и все сама поймешь. У нас есть книги, как и у вас, и лошади, и письменность, и красивые одеяния… и оружие – мечи, луки со стрелами. Мы – братья и сестры, пусть вы и опередили нас в развитии на много лет.
– Колка права, – кивнул Альв. – Поэтому тебе можно не тревожиться – все бытовые мелочи можно усвоить и на практике, а окружающий мир…
– Да откуда вы знаете! – с раздражением воскликнула я. – Откуда вам знать, как выглядит наш мир?
– Но твои сородичи рассказывали нам! – воскликнула Колка.
– Какие они мне сородичи? У меня от силы три сотни знакомых по всему миру, может, полтысячи, и большинство из них живет на небольшом клочке земли, в то время как на планете населения шесть миллиардов! Или уже семь – я даже не знаю. Подумаешь, одним миллиардом больше или меньше! И все разделены культурой, традициями, религиями – а вы всех под одну гребенку зачесываете!
Шаман и Колка молча смотрели на меня. В его взгляде смешались сочувствие и напряжение, в ее – озадаченность.
– Но ведь вы же Милоа! – услышала я вдруг еще неокрепший голос Шального.
– И что?
– Вы, Милоа, самые умные здесь! Вы нас спасете от имперцев, не дадите в обиду! Вы нас летать научите! Так ведь? Так?
Настала моя очередь сдавленно замолчать.
Тринианцы используют нас. Используют в своих целях. Нет, не так – у нас с ними общие цели. Нам надо заключить мир с империей, чтобы попасть на запад и изучить аномалию, перенесшую нас сюда, а тринианцы просто хотят мира и свободы в своих горах. И всему этому мешает армия противника, окружившая наши прекрасные горы! Как я сказала? Наши? Ну вот, я уже причисляю себя к ним – к тем, кто, возможно, будет сражаться еще тысячу лет и так и не победит. Или после этого Атамурлана появится особенно одаренный император и сотрет все тринианское племя в порошок. А может, и Атамурлан преуспеет в этом. Кто знает. Кто знает…
И все же они надеются на нас. Тринианцы то зовут нас братьями, то трепещут перед нашими знаниями. Как будто боятся дерзнуть и признать, что в их силах стать подобными нам, но в то же время видят, что мы тоже нервничаем, боимся, психуем – одним словом, ведем себя как самые обыкновенные уроженцы матушки-Земли.
Меня разбирало любопытство лично переговорить хотя бы с одним моим «сородичем». Не верю, что никто не возгордился. Иначе получится утопия. И неужели никто не решил захватить власть над местными? Стать вторым Александром Македонским, или Наполеоном, или Гитлером? Странно все это… И ничего не узнаешь, пока не доберешься до этого… Вегарда.
В таких противоречивых мыслях я продолжала свой путь.
Следующей «заставой» оказался удивительный домик в ущелье – сколоченный из досок, обмазанных глиной, он был совершенно незаметен между скал и в то же время закрывал вход в долину.
Я была приятно поражена увиденным: в той долине, своеобразной кишке, окруженной каменными стенами гор, было создано что-то наподобие небольшого поля. На поверхности, тщательно вспаханной, уже зеленели свежие ростки какой-то травы. Несколько деревянных строений лепилось к стенам ущелья, а в одном месте прямо в горе была выдолблена просторная ниша, поддерживаемая крепкими колоннами, под которой было свалено свежее сено. Там же, привязанные к специальной балке, мирно стояли несколько лошадок. Они и вправду были малы, как говорил Альв, – убористы. С коротким крепеньким тельцем, даже короче, чем у пони, но мощными длинными ногами, горные коняшки постукивали раздвоенными, как у козлов, копытцами, и размахивали длинными лохматыми хвостами, отгоняя редких в этой глубинке насекомых.
Я с интересом наблюдала за этими необычными животными, почти не заметив людей, с которыми разговаривал Альв. Типичные разведчики-дозорные, подобно Кунату, только более хозяйственные в силу порученной им работы.
Я заметила, что Колка приветливо улыбнулась одному из них – крепкому высокому детине с квадратным подбородком. Видимо, они были знакомы.
Альв тем временем разговаривал со вторым дозорным-коневодом, более низкорослым и хлипким на вид, с соломенными непослушными волосами и простым открытым лицом.
После беседы Альв подал знак Шальному, и мальчишка вместе с соломенноволосым пошел запрягать и навьючивать лошадей.
– Что слышно из центра? – впервые разобрала я речь тринианцев, не вслушиваясь в слова. Это Альв обратился к высокому мужчине.
– Последние разведчики приходили за неделю до вас. Очередная расчистка территории. Руководство приказало, – усмехнулся дозорный.
– Не верится, что Баджер уступил притязаниям Гра, – усмехнулся Альв. Мне показалось, Шаман не слишком высоко ставит начальство.
– Гра привык, что ему подчиняются беспрекословно. Он бывалый воин, генерал и родом из вождей. Когда его выбрали главой наступательной армии, многие заметно напряглись. Баджер так и вовсе обозлился: он осторожен и всегда вел скрытую партизанскую войну, а Гра настаивает посылать разведчиков на рожон в самые горячие точки.
– Когда я уходил, они, помнится, вовсю спорили, стоит ли проводить массовую разведывательную операцию – ведь тем легче будет имперцам поймать наших разведчиков… – рассудил Шаман, наблюдая, как Шальной пытается усмирить вдруг разгорячившуюся лошадку. Да, нрав у этих животных тот еще!
– Баджера мы все знаем и любим, а вот Гра появился откуда ни возьмись, – вступила в беседу Колка. – Зря командующего наступлением назначили и командующим разведкой. В нашей ситуации это две совершенно разные силы.
– Руководство так не считает, – пожал плечами Альв. – После того, что было в период зачистки, когда разведчики не пожелали прийти на помощь командиру наступления просто потому, что он был вождем вражеского племени их собственного командира, первые Милоа решили связать наступление и разведку неразрывными узами, причем в экстренных ситуациях именно оффары имеют право командовать следопытами.
– Как вы сказали? – решила спросить я, обозначив свое участие в их беседе.
– Оффары – атакующие войска, это слово пришло из Эбериана, точно так же, как дефкары – оборонительные войска, – пояснил Альф.
– А все наши отряды принадлежат к разведке и делятся на школы шпионов, разведчиков, следопытов-преследователей и дозорных, – охотно объяснил мне громила-коневод. – Разведчики – это как Колка и Шальной, проникают на линию фронта и следят за передвижением противника, при этом частенько устраивают засады. Их начальник уже лет пять как Баджер – опытный и знаменитый на весь Триниан разведчик. Дозорные – это я, Эдрик, ну и кого вы там еще встречали?
– Куната, – вставил Альв.
– Да, мы, как правило, занимаем определенные точки и следим за окружающей обстановкой. А также частенько содержим этакие заставы, – мужчина обвел рукой ущелье. – Снабжаем провизией, лошадьми, оружием… А вот следопыты-преследователи обучаются в школе с другими оффарами – они участвуют только в наступательных операциях и во время битвы отслеживают самых знатных вражеских воинов – из дворянского рода или выслужившихся в офицеры, чтобы в случае бегства оных нагнать и взять в плен, да и вообще поохотиться за подобной наживой. Ну а шпионы, сама понимаешь, находятся совсем не здесь, а в Эбериане, и через разведчиков передают информацию в Вегард, руководству.
– А главы ваши принадлежат к моему народу, или все же людей ведут тринианцы? – поинтересовалась я.
– Айм их ведет, – засмеялся детина.
– Айм – нынешний правитель Триниана. Он Милоа, но имя сменил… тут многие имена свои меняют, – как-то грустно взглянула на меня Колка.
– Айм – всеми любимый человек, достойный преемник правителей Триниана! – почти с восхищением воскликнул Эдрик, дозорный с волосами цвета соломы, которую он только что укладывал в стойла лошадям.
– Айм был выбран всего год назад, но уже завоевал всеобщее признание. Он отошел от принципов ведения постоянной войны и жажды победы, предпочтя укрепить внутреннюю структуру Триниана. Уж не знаю, почему он проголосовал за горячего Гра на выборах оффара…
– Понятное дело, почему, – тут же отозвался на вопросительный тон дозорного-громилы Альв. – Чтобы, пока Айм занимается вправлением мозгов руководству по внутреннему развитию, оффары, в том числе и разведчики, не расслаблялись под неуемной энергией Гра.
– Может, и так, но мог бы поставить своего друга Анри или Камикза – первый тоже землянин, второй Милоа наполовину, оба заслуженные воины Триниана, но не такие агрессивные, как Гра.
– Анри не слишком-то подходит для роли оффара. Он теоретик и создает гениальные планы, но в практике ему не хватает… не то что бы твердой руки – скорее уж, приказного тона! – рассудил Шаман.
– А Камикз бабник! – вставила Колка, засмеявшись.
– Ну, я бы так не выражался, – чуть смущенно пробасил дозорный. – Он всегда очень обходителен с дамами, даже если, кхм, лицом те похожи на лошадь, а фигурой – на Пузатую гору. А вот оффар из него замечательный вышел бы!
– Тем не менее Айм решил поставить более независимого человека, – подвел черту Альв.
– Боже, и как бы мне не запутаться, кто из них кто и кем является? – сокрушенно пробормотала я.
– Да зачем разбираться – сама познакомишься! – усмехнулся детина. Мои брови удивленно взлетели вверх.
– Довард прав, Ли, – все Милоа образуют костяк нашего народа, ищут свое призвание в какой-то области и закрепляются там, но большинство из них все-таки занимается управлением другими – то есть нами, горцами и цитланцами. И в какой-то степени для тринианцев честь, что оффаром был выбран горец чистейших кровей. Значит, Милоа и вправду уважают и ценят наш народ, – сказал Альв, глядя на меня.
«Тринианцы прямо в добровольном порядке признали старшинство землян. Это как-то не сходится с их бунтарским духом», – в который раз подумала я.
– Все, пора нам ехать! – произнес тем временем Альв, заскакивая на свою лошадку. – Ли, сядь за Колкой – не бойся, животные выносливы! Шальной, давай, залезай, пора продолжать путь!
– Что ж, удачно добраться до столицы, – махнул нам рукой дозорный Довард, и Эдрик вторил ему прощальным криком.
Обхватив тонкую талию Колки, я уселась поудобнее в широком седле, чувствуя, как охотно животное подо мной подчиняется движению поводьев.
Меня обрадовал тот факт, что правители Триниана – в большинстве своем земляне, и наверняка очень хорошо понимают меня и мое состояние. Да и завести полезные связи на самом верху не помешало бы.
И вновь, немного успокоенная, я отдалась на волю коня, умелой наездницы и госпожи судьбы.
Глава 2. Столица Триниана
Как вам описать Вегард? Сделать это достаточно сложно, ибо это не просто город – это нечто. Впрочем, путь к Вегарду тоже немало впечатлял, даже после всех природных красот, увиденных мною в горах.
Сначала мы свернули в какой-то темный туннель, где несколько сотен метров шли при тусклом свете. Потом нас встретила какая-то тень в капюшоне и провела в коридор, пол которого был вымощен холодными булыжниками, а на стенах горели лампы, масляные или керосиновые – непонятно. Коридор вывел нас в первый зал, где дежурила охрана. Там Альв отчитался перед каким-то человеком – скорее всего, командиром. Тут из боковой дверцы вышел мужчина небольшого роста в странном халате – то ли врач, то ли работник канцелярии.
– Бертон, позволь представить тебе Ли – Милоа, мы встретили ее три дня назад на уподножье, – обратился к мужчине в халате Альв.
– Ли? Очень приятно познакомиться с вами, – улыбнулся Бертон, протягивая мне свою широкую ладонь.
Он произвел на меня благоприятное впечатление.
– Мне тоже очень приятно, – улыбнулась я в ответ. – Мне придется иметь дело с вами, не так ли?
– О, вы очень догадливы! Я запишу вас в число жителей Вегарда. Это необходимо, вы понимаете. Ну, и медицинский осмотр тоже не повредит.
– Ага, не забудьте про душ и предоставление личного косметолога, – съязвила я.
Бертон удивленно вскинул брови. Альв засмеялся.
* * *
– Вы уверены, что хотите взять такое имя?
– А что, оно как-то необычно звучит для тринианского уха?
– Нет, что вы. Наоборот, очень звучно и гордо. С таким именем только в ханши идти.
– Упаси Бог. Меня уже достаточно запугали империей, чтобы теперь я захотела стать ханшей.
Бертон улыбнулся.
– Ну-с, значит, Самуэла? Самуэла Лилиан?
– Именно.
Я тоже улыбнулась. Никогда бы не подумала, что смогу взять себе новое имя. «Лилия» мне всегда казалось чем-то слишком нежным и хрупким даже для Земли, а уж здесь так точно стоило выбрать что-нибудь яркое и сильное. И ник, который я часто использовала в сети, пришелся как никогда кстати.
– Ваш возраст? – вывел меня из размышлений вопрос Бертона.
– Семнадцать.
– Дата рождения?
– А что, у нас совпадает летоисчисление?
– Нет, но у нас есть сравнительные таблицы.
– Четырнадцатое июля тысяча девятьсот девяносто второго года.
– Гм-гм, – Бертон пролистал какие-то бумаги с графиками. – Понятно.
– Можно узнать? – спросила я.
– Что? – не понял он.
– Мою дату рождения по вашему календарю.
– Хм, да все аналогично, у нас тоже 12 месяцев в году. Только год начинается с наступлением весны, то бишь первого марта, по-вашему.
– А названия месяцев?
– Те же. Милоа ввели свой календарь.
Я замолчала. Зачем тогда что-то с чем-то сравнивать? Бертон уловил растерянность на моем лице.
– Я сравнивал с имперским календарем. И если вам так интересно, то вы родились седьмого числа второй декады месяца Мурлана, ибо один из императоров-ханов – Мурлан – родился именно в это время.
– Достаточно запутанно, мне кажется, – вздохнула я, а про себя подумала: «Месяцы названы в честь императоров-ханов… Они и вправду полновластные правители Эбериана, если даже календарь составили по своему разумению».
– Да, летоисчисление крайне запутанно, поэтому у нас им никто не пользуется. А теперь, вновь рожденная Самуэла Лилиан, прошу ответить на несколько вопросов о вашей жизни на Земле и последних событиях, произошедших в вашем мире. Все, что сможете вспомнить из любой сферы человеческой жизнедеятельности. События в обществе, последние новости, научные достижения, что угодно! Понимаете ли, сейчас вы являетесь нашим единственным информатором, и мы вынуждены получить максимальное количество информации.
– Конечно, я понимаю, – кивнула я. И вправду, ведь выходит, кроме меня никто не может им рассказать о том, что произошло на Земле с момента попадания сюда последнего Милоа. А если тот не был сведущ в каких-то областях, то меня еще попросят попытаться восполнить и эту брешь… Вот это да!
Следующие несколько часов мы с Бертоном провели в увлекательной беседе, после чего меня ждал медицинский осмотр и долгожданный отдых.
Но, кажется, я собиралась рассказать о Вегарде?
Итак, Вегард был наполовину спрятан в горе – огромные своды каким-то образом выдалбливались прямо в каменной глыбе, а соединяло их бесчисленное количество туннелей, небольших проходных залов, комнат, закутков… Остальная часть Вегарда располагалась в долине. Выходов из нее было два – через все те же пещеры и по воздуху. Другими словами, кто попал в Вегард и не имел крыльев, должен был отчитаться перед стражами, куда и зачем он выходит.
Но тринианцы не ограничили себя строгим надзором – они создали систему «подъемных корзин» – лифтов, довозивших народ до вершин отвесных скал, откуда были проторены тропы в самое сердце гор Триниана. Там, в других долинах, ютились деревеньки бывших цитланцев и их потомков. Но это все я узнала уже позже, а пока только удивленно наблюдала, как суетится народ в великом Вегарде. А людей тут было порядочно – большинство сновало по делам на улицах, вымощенных камнем, другие же появлялись где-то на выходах у пещер, «ползали» вверх-вниз по скалам на корзинах-подъемниках, даже на верхушках гор были видны фигуры людей.
«Поразительно – до Вегарда можно добраться, только пройдя по горам Триниана сверху или найдя еще один вход через пещеры, что маловероятно. А имперцы, конечно же, летающих машин еще не построили. И это на руку горцам, ой как на руку», – думала я, чувствуя себя муравьем-туристом в соседском муравейнике.
Меня провели по своеобразной веранде, с которой открывался вид на город с высоты примерно пятого этажа. Многие крыши домов оставались под моими ногами, но были и такие строения, которые уходили шпилями высоко вверх.
– Как можно было создать такое всего за тридцать лет? – спросила я удивленно.
– Питер тоже быстро построили, – прозвучал где-то рядом голос.
Обернувшись, я увидела молодого человека среднего роста, с каштановыми волосами и светло-карими глазами. На вид ему можно было дать лет двадцать-двадцать пять.
– Только Питер строили приглашенные из-за границы архитекторы и инженеры, а простые рабочие ложились штабелями в болотах от тяжелых трудов и болезней, – решила не остаться в долгу я.
– М-м, ну а тут просто обстоятельства сложились удачнее. Приятно познакомиться, кстати, я Миша.
Я неохотно протянула руку.
– Самуэла, – сказала я.
– Новое имя? А я не менял, – сказал Михаил с легкой усмешкой.
– Давно здесь? – спросила я, разглядывая своего соотечественника.
– Год. Звучит, как ссылка, правда? На самом деле, тут самые разные люди – из той сотни землян, что оказалась на Эбери, больше всего европейцев, американцев и русских. Ну, и еще есть индусы и пара афроамериканцев. И китайцы, – принялся перечислять Миша.
Честно говоря, он показался мне немного тронутым. В смысле, не в себе.
«Вдруг тут все Милоа после пережитого потрясения немного помешанные?» – подумала я.
– Но все говорят на одном языке, не так ли? – я попыталась перейти на другую тему.
– Ну, немного да, хотя это все телепатия. Я поверить не мог – особенно когда мы нашли племя туземцев на севере, совсем дикие люди, и мы поняли их! Мы, Милоа, я имею в виду…
Миша много болтал. Слова лились таким быстрым потоком, что, казалось, меня сейчас унесет. Но я продолжала спокойно идти, улыбаться и кивать в такт его речи.
«Похож на ребенка. Это же на какой стадии он застрял по Фрейду?» – подумала вдруг я, про себя хихикнув.
На самом деле, я недооценила своего нового знакомого. Он помог мне отвлечься от весьма нелегких мыслей и в то же время предоставил массу полезных сведений.
– А сейчас мы идем к Айму, – вставила я реплику в поток его слов. Дело в том, что шла я за молчаливым провожатым, а Михаил продолжал следовать за нами, как ни в чем не бывало. Но я зря надеялась, что парень вдруг вспомнит, что у него были какие-то другие дела.
– Да, он хоть и занятой человек, но отличный парень! Ты увидишь – он был рожден, чтобы стать правителем Триниана! Он тебе даст материалы, с помощью которых ты очень быстро освоишься и будешь в теме по всем делам! – затараторил он.
– А сам ты тут чем занимаешься? – спросила я, поняв, что просто так от второго провожатого мне не отделаться.
– О, вообще-то я уже два курса как отучился на архитектора и летел в Германию как ассистент одного нашего препода, но тут что-то не заладилось, и я очутился здесь. Даже не знаю, упал ли самолет, или исчез только я?
– Никогда не встречала столь болтливых архитекторов, – проворчала я, мысленно вспоминая, падали ли самолеты с маршрутом Россия – Германия за последние несколько лет. На ум ничего не приходило. Я вообще крайне мало смотрела телевизор и тем более сводки о всяких катастрофах. Куда больше меня интересовали передачи о научных достижениях и исторические фильмы. Вообще, по-моему, телевидение могло бы послужить куда лучшей цели, передавая больше позитивной информации, а не крутя бездарные боевики и аморальные шоу и смакуя каждую подробность самых страшных происшествий на нашей планете.
– Телевизоров тут не придумали еще? – задала я очередной вопрос, на этот раз немного устало.
– Изобретают, – самодовольно хохотнул Миша.
Тем временем мы подошли к каменной лестнице, ведущей вниз, прямо на главную улицу города.
Войдя в город под небом, мы окунулись в суетливую атмосферу улиц.
– А ты проектировал какое-нибудь из зданий Вегарда? – спросила я у Миши, глядя по сторонам.
– Вообще-то, я пока занимаюсь изучением уже созданных строений и помогаю ведущим архитекторам. Дело в том, что тут надо учесть множество факторов, совершенно отличных от наших земных условий, – охотно начал объяснять мне Михаил.
Я ничего не смыслю в архитектурных строениях. Но окружающий меня город напомнил мне о старом центре Таллинна в Эстонии, где мне посчастливилось побывать. Улицы вымощены булыжником. Дома в основном одноэтажные, тесно прижатые друг к другу. Кое-где есть и более высокие строения – двух, трех, даже пяти этажей. Улочки петляют, как лесные тропы, уводя то под тень арки, то на небольшую площадь, где обязательно царит ужасная суматоха. На таких площадях возведены более высокие здания – их шпили напоминают о церквях, но, кажется, используются в каких-то своих целях – слишком уж высоко устремлены в небо.
Одно из зданий можно было назвать богатым особняком, непонятно как втиснувшимся в вегардские улицы. Сложенное из непривычного бурого кирпича, оно стояло, гордо демонстрируя свои высокие окна с причудливой лепниной, на центральной площади Вегарда.
«Повесили бы флаг, сразу стало бы понятно, что это дворец или какой-нибудь парламент», – подумала я, в сопровождении Миши и провожатого подходя к широким ступеням здания. Они были выдолблены из камня, по цвету напоминавшего асфальт. Красотой все это строение, на мой вкус, не отличалось.
– Это первое здание в долине – просто-таки допотопное, – сказал Миша. – Но при этом его называют дворцом, и именно тут живут правители Триниана.
– Неудивительно, что у тринианцев такие, как бы сказать, самоотверженные правители, – произнесла я. – Ни один напыщенный аристократ не пожелал бы жить в таком «дворце», даже приобретая немалую власть.
Миша усмехнулся.
– Не говори так, Сэмми, здесь не Земля.
Внутри жилище правителей оказалось весьма уютным и скромно обставленным – теплого оттенка стены, пара ковров на полу, несколько коридоров и лестниц – наверняка отсюда вели тайные ходы в пещеры. Я заметила, что на первом этаже все окна занавешены, и свет поддерживает несколько люстр и настенных светильников.
«Если нет электричества, интересно, какое средство они используют для поддержания огня? Масло? Жир?» – подумала я, поднимаясь по широкой лестнице из бурого дерева.
Миша, наконец, отстал, свернув в какой-то коридор и даже не попрощавшись. Вот уж странный тип!
Лестница вывела еще в один недлинный коридор, а оттуда – в просторный зал, где из широких окон открывался вид на что-то похожее на садик, а прямо в зале стояли огромные горшки с растениями.
«Очень мило», – решила я, осмотревшись.
В это время из соседнего зала вышел мужчина. На вид ему было лет тридцать пять, рыжие волосы аккуратно подстрижены, как и усы. Глаза светло-голубые, что делало взгляд мягким, пожалуй, даже слишком мягким для мужчины. Помимо всего этого, он не отличался выдающимся телосложением – типичный европейский дохлик, без намеков на мышечную массу. Но зачем ему нужны были мышцы, когда в глазах светился ярким светом острый ум ученого?
Мужчина подошел ко мне, и я разглядела то, что сперва ускользнуло от моего внимания. Спокойная поступь и гордая стать – он чувствовал себя здесь благородным аристократом и, несомненно, хозяином.
– Приветствую в нашем скромном убежище! Я Айм, нынешний, кхм, правитель горцев. Добро пожаловать в Триниан!
– Эм, спасибо! Я Самуэла Лилиан!
– Наверное, ты уже много всего здесь услышала о Милоа, об империи, о войне… Но беспокоиться не о чем – мы пришли сюда, уже когда создавалась система, и теперь новоприбывшим гораздо легче сориентироваться!
Мне показалось, что на Земле Айм был психологом. Или просто проницательным человеком. Но высшее образование он точно получил – это чувствовалось с первого взгляда. Несколько лет в вузе всегда оставляют отпечаток на людях.
– Прошу пройти ко мне. Нас ждет разговор.
И мы ушли к нему в комнату.
В кабинете у Айма все было сделано на европейский лад, насколько это было возможно в создавшихся условиях. Но с удивлением для себя я увидела вращающееся деревянное кресло на колесиках, обтянутое кожей, большой рабочий стол и все то же обилие растений – на полу в больших горшках, на столе и на полках – в маленьких.
– Вы не ботаник, случаем? – неожиданно для себя самой спросила я, глядя на изобилие растительности.
– Нет, – рассмеялся моему вопросу Айм. – Я вообще-то инженер. А растения здесь ставят еще со времен постройки самого здания – тогда просто нечем было украсить комнаты.
– Понятно, – откликнулась я, усаживаясь на указанное Аймом кресло.
– Как я вижу, ты девушка отважная, и это вовсе не лесть, – сказал он, глядя на меня. – Многие долго отходят от пережитого, не в силах осознать, что действительно угодили в параллельный мир.
– А вы давно тут?
– Ох, да уж порядочно. Двенадцать лет. Ты не смотри, что выгляжу так молодо – просто земляне здесь гораздо медленнее стареют. Это из хороших новостей. У нас вообще поразительная устойчивость ко всем болезням Эбериана, но зато никудышная выживаемость в условиях дикой природы.
– Сколько нас здесь?
– С тобой будет сто двадцать один. И, предугадав твой следующий вопрос, сразу скажу – никто не попадает сюда случайно. Веришь ли ты в судьбу, в Бога – неважно, но факт остается фактом – сюда приходят только нужные люди. Будь то военный, ребенок или художник – все в итоге становятся «избранными». Как будто… как будто мы должны были прийти сюда и именно в таком порядке. Первый землянин воевал летчиком, но по образованию был историком и как раз занимался изучением каких-то древних племен. Следующие несколько землян – опять военные, причем не просто грубые солдафоны, а умные и образованные тактики. Они организовали множество вылазок против имперцев и в итоге обезопасили горцев и цитланцев от постоянных набегов солдат. Потом стали появляться инженеры, нефтяники, дизайнеры. Первая женщина – певица, покорила тринианцев своим артистизмом, вторая же – домохозяйка с американской фермы, научила местных женщин множеству новых приемов ведения хозяйства. Первый ребенок – восьмилетний мальчик, шкодник и двоечник на Земле, стал выдающимся лидером среди тринианской ребятни, не уступая им ни в физических упражнениях, ни тем более в школьных науках. В итоге он возглавил целую молодежную группу, которая пополнила ряды управленческих кругов Триниана. Самый забавный случай произошел, когда шесть лет назад к нам попал семидесятидвухлетний старикан, полжизни подметавший одну из улочек Плимута. И что ты думаешь, этот гремящий костями дедок сумел поладить с дикими псами – одичавшими собаками цитланцев – и натаскал их так, что теперь эта порода считается незаменимой на охоте, в том числе и на имперских разведчиков… А старик до сих пор жив, горный воздух пошел ему на пользу, хотя иссох он за эти годы порядочно…
