Kitabı oku: «Чокнутые тоже умеют любить», sayfa 2

Глава 4 «Крик»

Наутро Эллис проснулась из-за того, что услышала приближающиеся шаги и громкий стук по стеклу.

– Очнись, Эллисон! Новый день, новые испытания, новая боль. – Тео вздохнул, и на его лице вновь появилась его фирменная ухмылка. – Как спалось после нашего вчерашнего разговора? Надеюсь, тебя мучили кошмары? – спросил он.

– Да…

– И что же тебе снилось?

– Я не умерла, – произнесла она, сглотнув комок в горле. – Не умерла после четвёртой попытки…

– О, да. Это истинный кошмар сумасшедшей. И кто же помешал тебе в этот раз? Кто не дал тебе воплотить твою мечту в реальность? – ухмыльнулся парень.

– Одно странное чувство: мне показалось, что я кому-то нужна, – произнесла Эллисон, взглянув в глаза Тео.

– Не создавай себе иллюзий, дорогая. Ты никому не нужна, тебя никто не любит. Ты лишь букашка, которая ничего не значит ни для кого в этом мире. Никто не знает о твоём существовании. Ты не нужна даже самой себе, ты уже давно мертва. Лишь твоё исхудавшее тело все ещё ходит по этой камере, а твоё вялое лицо мозолит мне глаза. Твоя душа погибла, просто смирись, тебе не за что бороться, тебе нет смысла жить. Эллисон, это всего лишь твоя фантазия, которая только больше сводит тебя с ума. – Тео явно получал удовольствие от своих слов.

– Да, наверное, ты прав, – прошептала она. – Мне незачем искать смысл жить, его просто нет. Я всего лишь ещё одна сумасшедшая, мне незачем притворяться нормальной. Психушка – это мой дом, здесь я могу быть собой. Мне не нужно было бороться, нельзя предпринимать попытки бежать. В этой камере я смогу спокойно сойти с ума.

– Рад, что ты, наконец, приняла этот факт, – ухмыльнулся Тео.

Кинув ещё парочку острых, режущих фраз, парень вновь покинул Эллисон, оставив её в полном одиночестве.

Несколько дней Тео не навещал Эллис, потому что после его «тайного» проникновения код на двери специальной секции сменили. Туда он не должен был соваться, но от Тео ничего не скроешь. Вскоре, после нескольких неудачных попыток, он всё-таки отгадал код и смог пробраться к девушке. Ему было страшно интересно посмотреть, сохранился ли эффект от их последнего разговора, действуют ли всё ещё его слова на расшатанную психику больной.

Тео подошёл к камере и посмотрел на Эллисон сквозь стекло. Он хотел сказать какую-нибудь гадость, но осёкся. Девушка заметно изменилась. Тео вгляделся в её черты, которые стали ещё более пугающими: скулы сильно выступали, щёки ввалились, лицо почти потеряло цвет. Безумный взгляд то метался по углам комнаты, то застывал, смотря в одну точку. Девушка стала ещё больше походить на призрак. Она всё-таки решилась встать с пола и подойти к стеклу. Её шаги были неуверенными, она едва передвигалась на тонких, как спички, ногах.

– Эллисон? Ну как? Тебе помогли мои советы? Получилось сойти с ума? – усмехнулся парень, внимательно разглядывая девушку.

В ответ – тишина

– Какая молодец! Наконец ты смирилась со своей участью, – продолжал он, но девушка снова не вымолвила ни слова.

– Почему ты молчишь? Ты не можешь игнорировать меня, ты слишком слаба для этого. Кого ты обманываешь, Эллис? Признай уже, это молчание даётся тебе с трудом. Я-то знаю, что на самом деле ты хочешь кричать, кричать от боли, которую пытаешься скрыть. – Отравляющая улыбка не сходила с лица Тео.

Вскоре Эллисон подошла к стеклу и в упор взглянула на своего мучителя.

– Так кричи, Эллисон, кричи! – воскликнул он.

Девушка зажмурилась.

– Кричи! Ты больше не можешь сопротивляться мне, у тебя больше нет сил на это. Кричи!

Эллисон распахнула свои огромные глаза. Она выглядела беспомощной и слабой, но её взор всё так же цеплял за душу. Эллисон молчала, молчала изо всех сил, до конца, борясь с неизвестным и грозным врагом, словно набираясь сил, чтобы дать отпор. Дать отпор злу и беспричинной жестокости.

Тео тоже больше не решался открыть рот, глядя в глаза, вновь заворожившие его.

Эллисон глубоко вдохнула, стараясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха. Затем она зажмурилась…

Послышался душераздирающий крик. Было трудно поверить, что он исходил от этой хрупкой, практически безжизненной девочки. Он доносился откуда-то из глубины, неся в себе огромное количество боли. Крик доходил до самых отдалённых уголков психиатрической больницы. В этот момент все заключённые в ужасе замерли. Вдруг Тео померещилось, что от этого вопля дрожат и трескаются стекла. Он прижался к стене, пряча лицо от воображаемых осколков, устремившихся к нему. Парень не мог пошевелиться, крик пронизывал до костей, пробираясь в самые тёмные уголки его души.

Казалось, что она прочитала его, как открытую книгу, казалось, что теперь она всё о нём знает. Тео закрыл уши руками, но это не помогало, голос заставлял сердце сжиматься.

Двери в секцию отворились, и в помещение стремительно вбежали несколько врачей. Следом за ними вошёл перепуганный отец Тео.

– Что, чёрт возьми, здесь происходит? Это единственное место во всей больнице, в котором тебе нельзя появляться! Эта девушка опасна! Люди, заключённые здесь, обречены. Вход сюда воспрещён! Неужели так сложно послушаться меня хоть раз?!

– Отец, я не мог не прийти сюда, ей нужна помощь.

– Я знаю, как ты помогаешь.

Отец и сын вышли из запретного сектора. Долгое время никто из них не начинал разговор.

– На сколько она здесь? – спросил наконец Тео, нарушив тишину.

– Могу сказать только одно, она не ступит за пределы этих стен живой, – произнёс мужчина.

– Что? Что это значит? Она не сумасшедшая, ей незачем здесь находиться! – горячо возразил парень.

– Она действительно неадекватна, ей уже не помочь. Она теряет рассудок день за днём. Она больше не человек, её просто не существует в этом мире. Забудь. Её душу не спасти.

– Любую душу можно спасти, даже мою, – произнёс Тео, ускорив шаг и оставив отца позади. Тот лишь равнодушно посмотрел ему вслед.

Глава 5 «Луна»

Тео зашёл в свою комнату и изо всех сил хлопнул дверью. Парень сел на кровать и схватился за голову, запустив пальцы в волосы. Неизвестность мучила его и в то же время безумно злила. Впервые его не посвятили в подробности, оставив в стороне как глупого мальчишку! Он лёг и закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Спустя некоторое время всё-таки удалось заснуть.

Он погрузился в тревожный сон, который был скорее кошмаром.

Почему-то перед ним стали проноситься образы всех его жертв, всех, кого он сломал, всех, над кем он когда-либо измывался. Он видел их лица, искажённые болью, их крики раздавались эхом в его голове. Он видел их глаза, полные отчаяния. Но что-то не давало ему наслаждаться этим. Он смотрел на всё это со своей привычной позиции – из-за толстого стекла.

Но миг – и он сам за стеной. Вокруг стоят все те сумасшедшие, все, кого он так жестоко пытал. Пытал своими словами, ранившими в самое сердце, пытал своей улыбкой, терзавшей их души. Тео начал колотить руками по стеклу. Вначале он воспринял это как шутку. Но, похоже, всё было всерьёз… Он заточён в тесной клетке, окружён теми, кто жаждет возмездия…

Эти люди громко смеялись, указывая на него пальцами, кто-то в унисон с Тео ударял кулаком по стеклу, только с обратной стороны… Тео был как зверь в зоопарке, как заточённый в клетку лев. Беспомощный здесь, а за пределами – царь. Всё ходило ходуном, лица сумасшедших мелькали, земля уходила из-под ног. Тео потерял равновесие и упал на кафельный пол.

Свет погас, но через секунду вновь включился. Тео оказался в саду родного дома. Он боязливо поднялся с земли. На лужайке сидели его мать, счастливый отец и маленький мальчик – Тео. Они смеялись и наслаждались беззаботной жизнью. Стоял прекрасный летний день, когда мать ещё была жива, когда отец ещё не был помешан на деньгах, когда Тео был ещё безвинным, когда он не был монстром. Они проводили время друг с другом, не обращая внимания на нашего Тео.

Так он стоял несколько минут, вглядываясь в лица родных. Мать и отец были прекрасны, влюблены, счастливы. Эта картина больше походила на кадры пасторального семейного фильма. Вдруг мать повернула голову к Тео, кажется, она начала различать очертания его лица. Неужели она видела, неужели она узнала… Тео понял, что замечен. Мать приподнялась и неспешно пошла навстречу сыну. Она встала перед ним. Тео опустил голову, будучи не в силах взглянуть матери в глаза. Её взгляд пронизывал насквозь, взгляд той, кого он любил больше всего на свете, и той, кого он погубил.

Они молчали, тишина медленно пожирала Тео изнутри.

– Ты сделал много ужасного, но всё ещё можешь спастись, – произнесла мать, наконец нарушив молчание. Её голос был такой знакомый, тихий и нежный. В нём не было ни капли ненависти, ни капли осуждения… Тео поднял голову и, пересилив себя, наконец взглянул на неё.

– Помоги той, кто все ещё верит в тебя… – произнесла мать почти шёпотом, приблизив губы к его уху.

После этих слов она буквально растворилась в воздухе, как и всё, что было вокруг – отец, дом и маленький мальчик.

Около четырёх часов утра Тео проснулся из-за того, что ему было ужасно тяжело дышать, он буквально задыхался и жадно хватал воздух ртом. Тео встал с кровати, сделал несколько шагов по комнате, пытаясь успокоиться. Но тяжесть не проходила, казалось, в груди, прямо на сердце, лежит огромный камень. Каждый вдох приносил страдания, скорее душевные, нежели физические. Он старался то замедлять дыхание, то, наоборот, ускорять, но это не помогало. Ничего не изменилось.

Тео не понимал, что происходит. Последние несколько дней с ним творилось необъяснимое. Такого раньше не происходило. И прежде он чувствовал боль, но она была не такой. Эта – в сотню раз сильнее. Это была боль, которую мы создаём сами, когда мучается не что иное, как душа… Чёрствая и безжалостная душа Тео, которую атаковала совесть. Да, именно её величество Совесть побеспокоила Тео, и от его прежнего спокойствия не осталось следа. Она проснулась после стольких лет и вновь резала сердце юноши, пачкая руки в крови его козней.

Тео подошёл к окну и отодвинул штору, сквозь которую пробивались слабые лучи. За окном ровно и холодно сияла огромная, необъятная луна. От неё невозможно было отвести глаз, она притягивала. Тео всё смотрел и смотрел, ему казалось, что луна совсем близко, достаточно протянуть руку и сможешь прикоснуться к ней. Но на самом деле она была за сотни тысяч километров, и их разделял бесконечный чёрный космос.

– Помоги той, которая всё ещё верит в тебя… – сказал Тео, глубоко вздохнув. Парень опустил глаза, погружаясь в свои мысли. Боль постепенно отпускала, оставался лишь слабый её отголосок и недопонимание.

– Кто же она? – усмехнулся Тео, вновь посмотрев на луну, как будто луна могла дать ответ. – Та, кто всё ещё верит в меня?! – крикнул вдруг парень, ударив кулаком по подоконнику.

– Кто она, чёрт возьми?! – прошипел он сквозь зубы, прижимая ушибленную руку к груди.

Внезапная ненависть затопила сознание Тео. Он попытался успокоиться. Но дыхание вновь сбилось, а сердце стучало в бешеном темпе. Парень широко открыл глаза, вглядываясь в чёрное как смоль небо.

– Эллис… – еле слышно прошептал Тео.

Глава 6 «Монстр»

Наконец-то закончилась эта ужасно длинная ночь. Луна скрылась, а на её место пришло яркое солнце, осветившее весь город. Такие часы выдавались здесь редко. Обычно местная погода была дождливой, часто дул пронизывающий ледяной ветер. Правда и солнечные деньки никак не отражались на повседневной жизни больницы. Вот и сегодня в стенах психушки всё было так же: те же психи, те же врачи… Но уже другой Тео.

Эта ночь буквально сломала одну из оборонных крепостей, за которыми он прятал своё сердце. Тео испытал новое чувство, и оно доказало, что в нём ещё осталось что-то человеческое. Хотя до полного перевоплощения ещё очень далеко.

Странные мысли и глупые предрассудки переполняли его голову. Перед глазами постоянно появлялся образ матери, которая твердила: «Помоги той, кто всё ещё верит в тебя…». Эти слова не давали покоя. Они звучали в его разуме, словно заезженная пластинка, повторяясь вновь и вновь. В этой фразе было столько загадок и столько скрытого смысла, которые точно не разгадаешь всего за одну ночь. Чем дольше он размышлял, тем больше догадок возникало. Он понял, что мать вела речь о девушке по имени Эллисон, но как он должен помочь ей? Зачем ему вообще делать это? Ему и так хорошо жилось. Ещё не хватало помогать жалким сумасшедшим! Он что, вызывался добровольцем? С какой стати ему помогать своей жертве? Зачем ему нужно меняться?

В конце концов он решился…

Этим утром Тео встал с новой мыслью, возможно глупой, но хоть раз он собирался сделать что-то не только ради себя. Парень поднялся с кровати и вышел из своей комнаты. Ноги сами вели его по тёмным коридорам психиатрической больницы. Он не смотрел по сторонам, а лишь как заколдованный шёл вперёд. Этой ночью он поставил себе новую цель: пробраться в кабинет отца и украсть ключ-карту.

Надо было проведать Эллисон, убедиться в том, что она та самая, кто всё ещё верит в него. Так просто ему туда больше не проникнуть – отец усилил охрану в специальной секции, без карты туда уже не войти.

Тео очутился у кабинета отца. Он зашёл в темную, богато убранную комнату. Из-за толстых штор изумрудного цвета свет практически не проникал внутрь. На полу был красивый паркет, на котором лежал ковёр ручной работы. В центре стоял большой письменный стол из дорогого лакированного дерева, заваленный разными бумагами. Глядя на эту комнату, любой поймёт, куда отец Тео вкладывает заработанные деньги. Предметы роскоши всегда были его страстью.

Парень подкрался к столу, стараясь не наступить на какую-нибудь из бумажек, разбросанных по всему кабинету. Отец, вероятно, занимался делами лечебницы или же в сотый раз пересчитывал деньги, что было более вероятно. Тео начал медленно открывать нижнюю створку комода. По ушам ударил резкий скрип. Там, среди множества важных, и не очень, бумаг на дне лежала та самая заветная ключ-карта. На лице Тео промелькнула улыбка, уже ставшая символом победы.

Как только парень взял карточку и засунул её в карман джинсов, послышался звук приближающихся шагов и голос отца. У него опять был телефонный разговор с какой-то высокопоставленной персоной. Во время этих бесед отец обычно расхаживал по всему зданию. Тео быстро спрятался под столом.

Шаги и голос становились всё громче. Отец вошёл в кабинет. Сердце парня забилось в бешеном ритме, когда начищенные ботинки остановились в нескольких сантиметрах от стола. Тео боялся даже дышать, пытаясь не выдать своё присутствие. Спустя несколько минут юноша попытался сосредоточиться на словах отца, который ходил по комнате, кому-то возражая и активно жестикулируя. Было понятно, что решался довольно серьёзный вопрос. Голоса собеседника в трубке почти не было слышно.

– Он заплатил нам за содержание его дочери! С какой стати я должен отдавать вам её?! Деньги? И деньги вы планируете забрать?! – отец был очень зол и взволнован.

– Да, я знаю, что он делает! Но я могу усилить охрану, и этого больше никогда не повторится! Давайте договоримся? Я дам вам ровно половину того, что вы получите за её содержание. Только подумайте! Я готов сразу заплатить ту сумму, которую вам перечислят после тридцати лет её пребывания у вас!

И вдруг Тео удалось разобрать несколько слов, сказанных на другом конце провода:

– Простите, но разговор окончен. Мы приедем за Эллисон Блэйк завтра утром, – раздался еле слышный голос абонента, после чего послышались протяжные гудки.

До последних секунд разговор был абсолютно безразличен Тео. Но услышав слова «Эллисон Блэйк», парень вздрогнул, чуть не выдав себя.

Отец в ярости швырнул телефон на пол. Ещё несколько минут он метался по комнате, широко размахивая руками и проклиная конкурентов. Одной из причин того, что Эллисон переводят, был именно Тео. Похоже, кто-то за стенами больницы узнал о его проделках.

Тео сидел под столом, опёршись спиной об одну из резных ножек. Он никак не ожидал того, что Эллис перевезут в другое место. Вскоре, достаточно накричавшись и разбив несколько ценных вещиц, швырнув их о стену, сломав всё то, что попалось под руку, отец кинул взгляд под стол. Затем он взял бутылку виски и сделал глоток прямо из горла.

Был ли владелец клиники ярым алкоголиком? На самом деле, пил он довольно редко. Коллекцию дорогостоящих эксклюзивных напитков держал скорее для того, чтобы хвастать перед нечастыми гостями.

– Ты же здесь! Не так ли?! Опять дурачишь меня, как старика! Так выходи! Покажись! Монстр, выходи! Я ненавижу тебя! – кричал отец. – Ненавижу!

Тео сидел на полу, сжимая кулаки. В этот момент он тоже ненавидел, но не осознавал, кого именно…

– Ты убил свою мать! Это сделал ты! Я знаю! Ты не человек, нет! Ты самое настоящее чудовище! Ты погубил мать, а теперь хочешь покончить и со мной! Ненавижу! Всё, к чему ты прикасаешься, – умирает! Абсолютно всё! Ты убийца… Я породил убийцу… – сделав очередной глоток, отец вышел из кабинета.

Тео до крови впивался ногтями в кожу на ладонях. Наконец он открыл глаза и вылез из-под стола. Его переполняла злость, он буквально состоял из гнева.

– Ненавижу! Убийца! – закричал он и, как и отец, принялся крушить всё, что попадалось под руку. Остановившись, Тео огляделся. Он стоял в центре разгромленного отцовского кабинета. Тяжело дыша, он ещё раз еле слышно прошептал: «Ненавижу». И вышел, хлопнув дверью.

– Монстр… Монстр… – повторял он, сжимая ключ-карту в кулаке. Теперь он точно знал, что добьётся цели. Он будет поступать лишь так, как хочет, и ничто не встанет у него на пути. Все благие побуждения рухнули… Он будет делать всё ради своей выгоды, не думая о последствиях. Он просто хочет отомстить, правда ещё не знает кому. Тео зашёл в свою комнату и сел на кровать.

– Если я монстр, то буду им до конца, – произнёс он, и ухмылка вновь исказила его лицо.

Глава 7 «Неоднозначное чувство»

Вы никогда не задумывались над тем, что такое ненависть? Об этом загадочном и странном чувстве… О чувстве, которое вселяет в людей бурю злости, негодования. Когда просто хочется изрезать всё на мелкие куски, уничтожая каждую вещь, всё, что тебя окружает. Когда просто хочется забыться и мстить, портя жизни всем подряд без разбора. Когда ты мечтаешь о том, чтобы все вокруг мучились от боли, и чтобы им было так же плохо, как когда-то тебе. Ты мечтаешь о возмездии, жаждешь «справедливости». Ты коришь в своих страданиях всех подряд, не понимая, что в первую очередь должен винить себя.

Ненависть очень неоднозначное чувство, ему нет чёткого определения. В какой-то степени ненависть напоминает любовь, да-да, именно такое, казалось бы, противоположное чувство. Ведь когда ты любишь, ты теряешь голову. Это чувство охватывает тебя с ног до головы, запутывая в свои сети. Ты, словно маленькая мушка, попадаешь в паутину огромного паука, пьющего твою кровь. Ты полностью подвластен этому чувству. У тебя нет совершенно никаких прав, ты беспомощный раб, но… Ты счастлив.

Ты почувствуешь, будто у тебя выросли крылья, ты будешь вдохновлён. Ты будешь парить над землёй пока фантазии не превратятся в прах, и ты не рухнешь вниз, разбившись об острые скалы. Пока… Пока ты не возненавидишь.

Разве эти чувства не похожи? Ведь, когда ты ненавидишь, ты тоже окрылен, но только не искренним счастьем, а желанием ломать всё, что сделано другими, и то, что ты создал сам… Ломать то, что когда-то приносило радость.

Возможно, ты счастлив, пока причиняешь боль, и не подозреваешь, что однажды ты всё-таки разобьёшься, разобьёшься, когда полюбишь.

***

Вернувшись в свою комнату после не очень удачного разговора с отцом, Тео был настроен решительно. Ненависть окутала его, подчинив себе, сделав из него слугу, исполняющего все её прихоти. Когда злость начала отступать, на место неё пришло, можно сказать, детское желание. Ему просто хотелось сделать всё не так, как его просят. Он никогда бы не пустил события на самотёк. Если бы он плыл по течению, это был бы уже кто угодно, но только не Тео. Он станет бороться и сопротивляться до конца, до последнего вздоха, до последней капли крови. У него больше не было целей, не было задач, кроме одной: Тео мечтал подтвердить свой статус – статус монстра, ещё не догадываясь, что из этого выйдет.

Наступила ночь. За окном носился безумный, как и обитатели больницы, ветер. Он пробивался во все щели здания, колыхал и обрывал листья с деревьев, унося их далеко от «дома». Свист становился настолько оглушительным, что кроме него больше ничего не было слышно. Ни скрипа решёток, ни голосов, ничего…

Сегодня небо пустое и чистое. Луна, которая только вчера была необъятных размеров, начала уменьшаться. Часть её уже черна и поэтому сливается с небом.

Идеальная ночь для побега…