Kitabı oku: «Код Таро и Практическая Магия. Том III», sayfa 2
Возможно, Трикстер, насмехаясь над устаревшими ценностями и приличиями, и делает это намеренно грубо и эпатажно. Но это единственно возможный вариант выхода из-под чужой воли. Как архетип, Трикстер фигурирует в работах основателя психоанализа Карла Юнга: «Трикстер активизируется, изобретательно порождая пародию, компенсирующую давление обязательного к исполнению чрезвычайно серьёзного, в той или иной степени официального действия, ритуала, встраивая в пародию нерекомендуемые, порицаемые, запрещаемые слова, действия, образы».
Карл Юнг определял Трикстера как «демонически-комического дублера культурного героя», под которым можно подразумевать сходство с образом дьявола.
История дьявола и человека. Вернёмся к началу начал – первому появлению Древнего Змия, позже трансформировавшегося в дьявола. Собственно, с этого начинается история Человечества.
Сначала обратимся ко второй главе Ветхого Завета. Согласно его канонической версии, Бог «создал» человека «из праха земного», правда, не говорится, зачем он это сделал. Если следовать Библии, то для того, чтобы обслуживать райский сад и управлять «тварями земными». Да, Господь «вдохнул» в него душу, оживил, подобно тому, как в заводную игрушку вставляют батарейку. Чтобы потом: захотел – вынул, захотел – обновил, захотел – сломал или устроил Всемирный Потоп. Человек и его судьба для этого Бога – развлечение, игрушка.
Несмотря на то, что «сотворил бог человека по образу Своему, и по образу Божию сотворил его» (Быт. 1:27), этот библейский человек не имеет ни собственной воли, ни индивидуального бытия как Личности. Бог не даёт ему даже имени, и то, что мы первого человека именуем Адам (с ивр. «красная земля»), – указание на то, что он сделан «из праха земного». Человеку отказано как в отдельном существовании, так и в проявлении собственной воли. Иначе он станет Личностью, «подобной богам», выйдет из-под контроля «кукловода». Чтобы этого не случилось, его всяческими запретами («не ешь от Древа Познания») ограждают от попыток стать подобным Творцу. Но запретный плод, как известно, сладок… И тут появляется Древний Змий.
Библейский Змий. Библейский Змий ещё не является аллегорией мирового Зла, и его мифологема связана только с историей Человека, которого он, якобы, соблазнил встать на путь Познания: съесть плод с Древа Познания Добра и Зла. Следовательно, «Зло» уже существовало само по себе…
Апоп. Исследователи Ветхого Завета полагают, что истоки образа Змия надо искать в египетской космогонии, в которой олицетворением мрака и зла служил чудовищный змей Апоп. Апоп считался творением Нейт (Ночи), возникшим ещё до рождения богов Великой Эннеады. Змей противопоставлялся богу солнца Ра: каждую ночь между ними происходила борьба, в которой Ра всегда одерживал победу.
Примечательно, что Апоп часто изображался обвившимся вокруг дерева. В то же время образ Древнего Змия скорее согласуется с представлениями о змее как символе извечной мудрости, тайных знаниях и законах природы.
Апоп. Ра в образе зайца побеждает Апопа
В мифологии многих народов змея олицетворяла мудрость самой Земли. В Древней Греции змея символизировала, кроме мудрости, жизненную силу, обновление и исцеление, и была атрибутом богов Гермеса, Афины, Эскулапа, Гиппократа и даже Моисея.
В Библии о Древнем Змие практически ничего не сказано, кроме того, что он был «хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог» (Быт. 3:1). Заметим, что эпитет «хитрый» был присвоен змею в процессе перевода Библии Кириллом и Мефодием в Х веке. В то время понятие «хитрый» на старославянском было равносильно «умный», «мудрый», и приложить его к змее было естественно. Разве «хитрый» Древний Змей не предполагал, что будет примерно наказан за то, что открыл человеку дорогу к познанию? Но он всё-таки идёт наперекор божественной воле, и в этом он «противник» Бога.
Вот как определяет роль дьявола Е. П. Блаватская: «Так Сатана, когда его перестают рассматривать в суеверном, догматическом и лишённом истинной философии духе церквей, вырастает в величественный образ того, кто создаёт из земного – божественного Человека; кто даёт ему на протяжении долгого цикла Махакальпы закон Жизни и освобождает его от греха Неведения, следовательно, от Смерти» («Разоблачённая Изида»).
Вопрос: что подвигло Древнего Змия на то, чтобы уговорить человека встать на Путь Познания? Вернёмся к библейской истории «грехопадения». На опасения Евы, что они умрут, змей отвечает: «Нет, не умрёте; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4,5). Другими словами, определить, что есть добро и что есть зло, что согласуется с Законом Бытия и что противоречит ему.
Искушение. На мозаике из собора Пресвятой Богородицы на Сицилии изображена сцена соблазнения. Адам и Ева обнажены, что является крайне редким и говорит о том, что мозаика относится к ранним изображениям сцены соблазнения. На более поздних вариантах под влиянием христианских канонов половые органы прикрывали набедренными повязками или листьями.
На некоторых картах Дьявол присутствует пара персонажей, которые действительно напоминают библейских Адама и Еву, причём не только на старых, но и на картах Нового времени. Подобных персонажей мы видим на картах XV Аркана у Папюса и Уэйта.
Грехопадение Адама и Евы. Мозаика, XII в.
И Человек решается вступить на дорогу Познания. Что же произошло потом? Фактически, человек впервые «увидел» Себя. Человек начал познавать себя: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги».
На этой детали делается особый акцент, о чём свидетельствуют слова, предшествующие акту неповиновения: «и были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2:25), и первое, что сделали, обнаружив различия между собой: «сшили смоковные листья и сделали себе опоясывания» (набедренные повязки).
По определению, данному Николаем Кузанским, учёным-богословом середины XV века, одним из основателей немецкого гуманизма, первая ступень самопознания опирается на чувственное восприятие, которое отражает то, что лежит на поверхности вещей. А что лежит «на поверхности»?
А на поверхности вещей лежат основные физические признаки пола – гениталии. Даже если не разбираться в библейских тонкостях и оговорках, понятно, что определение своей половой принадлежности – это был первый шаг на пути самопознания, самоидентификации себя как индивида.
Так и ребёнок, впервые воспринимая себя как отдельную личность, прежде всего обращает внимание на видимые различия половых органов, и по ним определяет, кто он – мальчик или девочка.
Этот аспект механизма самопознания, в котором присутствует бинер, достаточно явно выражен в словах Папюса: «Личность (Эго) может реализоваться только через противоположность Безличному. Как только утверждается понятие Личности, необходимо представить реакцию Личности или Абсолюта на самого себя; из чего выводится концепция её существования как формы разделения Единства. Это является источником дуализма, противоположности, бинарности; образ женственности, если Единство – образ мужественности» (Цыганское Таро). Противоположные энергии могут находиться в антагонизме и борьбе, но могут сосуществовать и, по закону Троичности, создавать «плод Познания».
Итак, человек изгоняется из тонкого мира, облачается в «кожаные одежды» и приравнивается к низшим тварям. И снова Библия поднимает тему, связанную с «плодом Познания», теперь уже в физическом плане: «…в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобой» (Быт. 3:16). Эта версия на сотни лет сделала женщину подчинённым, пониженным в правах существом.
Позже это выльется в разделение функций: мужчина – воин и добытчик, жена – мать и хранительница домашнего очага. И дальше – господство мужчины над женщиной.
Символ Воли и Отца. Доминирование мужского над женским, активного над пассивным – это отражение энергии 1-го Луча Воли и Отца в Дьяволе. Это Качество «Отца» в древние времена ассоциировалось с мужским «производящим» органом – фаллосом.
Фаллос, или фалл, – примитивное изображение эрегированного пениса символизировало мужское плодородие и силу, дающую начало новой жизни. В некотором смысле фаллос можно рассматривать как символ 1-го Луча Отца. Отсюда возник термин фаллизм – культ древности, где основной силой творения почиталось мужское активное начало, движитель эволюции.
Дьявол Сопрафино. В иконографии как старых, так и современных карт XV Аркана фаллос зачастую является особо выделенной деталью. Например, в колоде Таро Сопрафино (Soprafino с итальянского переводится как «утончённый», «изысканный»), изготовленной в Милане в 1835 году типографом Фердинандо Гумпенбергом по гравюрам известного художника Карло Делла Рокка.
Поза дьявола выражает силу и мощь. Он сидит на плече титана, древнего противника богов, который поднимает его из земных пучин, символизируя вечное возвращение первородного инстинкта.
Внимание на карте привлекает пенис персонажа, изображённый в виде огромной змеи. Как мы помним, змея – один из символов хтонической энергии, неумирающей природной силы.
Дьявол. Таро Сопрафино Делла Рокка
Мифологический шифр. Фаллические божества. Фаллос не только был главным атрибутом некоторых античных божеств, о чём свидетельствуют их изображения, но часто служил фетишем, то есть имитацией самого бога. Позже эти божества были выделены в категорию «фаллических» по аналогии с мужским половым органом – фаллосом (др.-греч. φαλλός).
Фаллическим божествам устанавливали памятные барельефы с изображением их главного символа, к основанию которых приносили жертвенные подношения.
В английском городе Роксетер с римских времён сохранился камень, на котором вырезан фаллос на колесиках. Сзади он заканчивается ладонью, сложенной в кукиш.
Кстати, фига (римляне называли его mano fico) – привычный для нас жест, в котором большой палец, просунутый между средним и указательным, на самом деле обозначал мужские половые органы и, хоть и считался непристойным, использовался древними, чтобы уберечься от сглаза.
Мутунос и Тутунос. Некоторые памятники-фетиши историки соотносят с римскими божествами Мутунусом и Тутунусом (в ряде случаев это двойное имя одного божества), которых древние язычники представляли также в виде гигантского пениса. У Мутуноса-Тутуноса было своё святилище в Древнем Риме. Божество играло важную роль в ритуале бракосочетания: невеста сначала должна была оседлать бога-фаллоса, а потом вступить в отношения с новобрачным. К его услугам тайно прибегали женщины, веря в то, что божество поможет усилить их сексуальную привлекательность.
На барельефе, установленном в древнем городе Лепсис-Магна недалеко от Триполи изображено божество в виде фаллоса с ногами быка, стреляющее спермой в огромный глаз – стилизованный символ женских гениталий.
Барельеф-фасциний. Лепсис-Магна, Ливия, II в.
Фасцин. В той же римской мифологии аналогом Мутуноса-Тутуноса был Фасцин (Фасцинус). Ритуалы поклонения Фасцину, которые выполнялись весталками, входили в число официальных культов. В праздники огромный фаллос, олицетворявший Фасцина, устанавливался на телеге, и его возили по городу. В конце ритуальной церемонии самая благодетельная из римских женщин венчала фаллос короной.
Небольшие фигурки Фасцина (фасцинии) в виде фаллоса использовали как амулеты против сглаза. Плиний Старший утверждал, что фасцинии крепились к колесницам триумфаторов, вступающих в Рим, чтобы уберечь их от недругов и зависти. Фасцинии изображали фаллос в разных комбинациях, часто включённых в узор из деревьев или змей, а также в сочетании с мужчиной и женщиной.
Фасцин. Амулет, II в.
Приап. Самым известным и почитаемым фаллическим божеством в античном мире считался Приап. В честь Приапа устраивались праздники, сопровождающиеся народными шествиями и мистериями. Ганс Фреймарк, автор книги «Магия и сексуальность» (1905 г., «Культ пола»), даёт такое описание ритуалов, связанных с почитанием Приапа: «Накануне праздника в Приаповы храмы стекались огромные толпы женщин. Каждая имела в своих руках большое кожаное изображение Приапа. … Кроме мёда и молока, этому божеству приносились в жертву ветки мирта – символа счастливой любви. Импотенты или люди, страдающие венерическими болезнями, приносили восковые или мраморные изображения детородного органа в надежде снова выздороветь».
По признанию Фреймарка, сведения о культе Приапа он почерпнул из книг авторов XVI века, которые, в свою очередь, пересказывали записи из хроник и «Сатирикона» древнеримского писателя Петрония Арбитра (14–60 гг. н.э.). Таким образом, нельзя с определённостью сказать, так ли на самом деле происходили мистерии Приапа и иже с ним, или здесь что-то привнесено фантазией авторов. Но то, что подобные культы существовали, со всей очевидностью доказывают фрески из Помпеев.
Приап из Помпеев. Фрески, включающие изображение Приапа, были обнаружены при раскопках Помпеев на стене частного дома. По мнению археологов, они украшали спальню хозяйки дома, служа чем-то вроде магических амулетов. Тот же Петроний якобы утверждал, что фигурки Приапа и его изображения на стенах супружеских спален считались хорошим средством от женского бесплодия и мужского бессилия. А римляне любили говорить: «Хороший член – мир в доме!»
Приап. Деталь фрески, Помпеи
На одной из фресок в руке Приапа жезл в форме кадуцея, а на ногах крылышки, указывающие на его связь с Гермесом (Меркурием).
По преданию, отцом Приапа был Гермес, а матерью – сама богиня любви Афродита (Римская мифология часто сводит Гермеса с Афродитой, например в истории рождения Гермафродита). Увидев младенца, фаллос которого был величиной с него самого, да ещё и эрегированный, богиня в ужасе поспешила отказаться от сына.
Зачастую фаллос изображали с распростёртыми крыльями, что сближает его по виду с кадуцеем Гермеса. А гермы (каменные четырёхгранные пограничные и межевые столбы) древней Эллады изображались с головой Гермеса и фаллосом. Возможно, на заре цивилизации в гермах нашёл отображение первоначальный фаллический культ Гермеса как бога плодородия.
Это интересно. Примечательно, что на волне Ренессанса, когда возрождалось чувство собственной индивидуальности, а с ним и стремление к самосознанию, в моду вошли так называемые гульфики, в которые упаковывалось «мужское достоинство» (об этом мы писали в Аркане «Колесо Фортуны», также идущим под 3-м Лучом).
Гульфик позволял увеличивать объём (в гульфик часто подкладывали вату). Эта деталь костюма у аристократов привлекала к себе особое внимание, так как гульфик украшали вышивкой и камнями). Таким способом делался акцент на мужское начало и сексуальную силу. Кстати, и выражение «мужское достоинство» возникло именно в этот период.
Фердинанд II. Деталь портрета, XVI в.
Дьявол-дракон. В Ветхом Завете вообще нет понятия «дьявол» или «сатана», а латинское diabolus или греческое diabolos в языческую эпоху означало всего лишь «клеветник», и само его наименование, по мнению лингвистов в приложении к аллегории Зла, стало использоваться не ранее V века н.э. Тогда же начал формироваться визуальный образ дьявола, вобравший в себя черты персонажей «Апокалипсиса»: «зверя» и «дракона».
Дракон Апокалипсиса. Дракон – традиционный образ дьявола на многочисленных памятниках средневекового искусства. Образцом подобного изображения дьявола может служить гобелен из Анжерского замка во Франции.
Замок знаменит своей серией огромных гобеленов на тему «Апокалипсиса», общее полотно которых достигает в длину 144, в высоту 5,5 метра.
Предположительно, гобелены Анжерского замка были изготовлены во время правления графа Анжу Жоффруа II, построившего замок (1040 – 1060 гг.), или французского короля Филиппа II, перестраивавшего его в 1204 году.
Дракон и зверь «Апокалипсиса». Гобелен
В основу корреляция библейского Змия с дьяволом-драконом легли образы из «Откровения» Иоанна Богослова: «И низвержен был великий дракон, древний змей, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» и «клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь» (Отк. 12:9,10). Но само слияние библейского Древнего Змия с дьяволом и драконом произошло значительно позже написания «Апокалипсиса», т.к. в апостольские времена (I в. н.э.) ещё не было определённого представления о дьяволе.
По-видимому, сравнение Древнего Змия с дьяволом – вставка, сделанная позже при переписке первых переводов «Откровения» Иоанна Богослова, вошедших в канон.
В «Откровении» нет чёткого описания внешнего вида дьявола: он предстаёт в разных вариантах. Фантастического монстра, воспринятого Иоанном как страшное «знамение», он видит, будучи «в духе» – то есть в состоянии, близком к экзальтации. Следовательно, дракон – некий образ, созданный его воображением. Причём, этот облик в процессе событий «Откровения» постоянно трансформируется: то он «подобен барсу; ноги у него – как у медведя, а пасть у него – как пасть у льва»; то автор видит «выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные». Возможно, Иоанн плохо представлял себе, как должен выглядеть дракон, поэтому придал ему черты мифологических животных, например многоголового змея Пифона, который по некоторым приметам ассоциировался с Древним Змием.
Пифон. В древнегреческой мифологии фигурирует змееподобное существо Пифон, слегка искажённое имя которого дало название питону, змее, огромные размеры которой внушали страх (или, наоборот, питон ассоциировался с Пифоном). В мифах Пифон – сын самой Земли Геи, древнее хтоническое существо («Древний Змий»). Он был так велик, что девятью кольцами обвил Парнас, или семь раз Дельфы.
Пифон был так силён, что победить его смог только самый «светлый» Бог – Аполлон, который выпустил в змея 100 своих стрел. Античный философ II в. до н.э. Антипатра из Тарса утверждал, что идея мифа заключается в том, что свет уничтожает тьму, как солнечные лучи Аполлона уничтожили вредные испарения Пифона.
Эта легенда сложилась уже во времена поздней античности, когда Аполлон занял устойчивую позицию положительного героя, а Пифон, будучи исчадием бездны (но не Ада), – отрицательного. Кстати, идея этой легенды могла лечь в основу картины, нарисованной Иоанном Богословом в его видении Армагеддона, когда «…произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона… и низвержен был великий дракон…» (Отк. 12:7,8). В христианской теологии Михаил, как и Аполлон в поздней греческой мифологии, представлял Солнце.
Примечательно, что Пифон на древних фресках и вазах изображался в виде многоголовой змеи, а в средневековье в сценах борьбы с Аполлоном – уже как дракон с крыльями и когтистыми лапами.
Аполлон побеждает Пифона. Гравюра, XV в.
Родина драконов. Появлению «драконов» в Европе поспособствовали торговые связи с Китаем, в культуре которого драконы были традиционными персонажами. «Прибыли» драконы в Европу с Востока по так называемому Шёлковому пути, караванной дороге, связывавшей Восточную Азию со Средиземноморьем уже во II веке до н.э. Необычайно оживлённым торговый путь стал в Средневековье. В XIV–XV веках западный участок пути контролировали венецианцы и генуэзцы, которые обзавелись укреплёнными факториями по берегам Чёрного моря.
Шёлковый путь использовался в первую очередь для вывоза шёлка из Китая, с чем и связано его название, правда, данное ему в XIX веке. Кроме тканей из Китая привозили фарфор, зеркала и другие предметы быта, для декора которых использовались изображения драконов. Бронзовые драконы заменяли ручки котлов и носики чайников и, самое интересное, ножки жаровен – возможно, так родилось представление об огнедышащих драконах.
Драконы в восточной культуре не служили олицетворением зла, иначе их не изображали бы на предметах обихода. Драконов соотносили со стихийными силами природы, которые, правда, зачастую были губительны для человека, и в этом случае они ассоциировались с несчастьями, войнами, болезнями и природными явлениями.
Реликтовые драконы. Легенды о драконах родились не на пустом месте – они стали результатом осмысления и мифологизации останков древних ископаемых животных, в том числе динозавров, которые повсеместно находили во время земляных работ. В Китае считали, что это кости драконов и приписывали им целебные свойства.
Кости реликтовых животных находили и в Европе. Если в наше время постоянно находят останки динозавров, то сколько же их находили в древности, когда сама земля выталкивала их на поверхность? Кроме того, землю копали с незапамятных времён при распашке полей, прокладывании каналов, рытье колодцев. Мы не знаем, как к таким находкам относились землекопы – возможно, с опаской и сразу их уничтожали. А возможно, как это делали северные народы, использовали в строительстве своих чумов и яранг. В Древней Греции они могли послужить к созданию мифов о циклопах и гигантах.
Целенаправленные археологические раскопки велись уже при Цезаре (I в. до н.э.), а первые экспонаты передавались в хранилища Александрийской академии, где их изучали и зарисовывали. Вероятно, в храме Сераписа могли храниться зарисовки отдельных частей скелетов динозавров и сделанные по ним наброски ископаемого целиком. Так как полный скелет собрать было нереально, недостающие детали дорисовывали, опираясь на собственное воображение.
Соблазнитель-динозавр. Во французской Библии XV века имеется примечательная иллюстрация к сцене соблазнения Евы. Змей-искуситель представляет собой монстра, у которого мало общего как с классическим Дьяволом, так и со змеёй, разве что завязанный узлом хвост.
Воображение художников не имеет границ: монстр представляет собой компиляцию из частей животных и человека. У него голова женщины, а туловище – нечто среднее между страусом и динозавром.
Впервые кость динозавра была описана оксфордским профессором Р. Плоттом в книге «Естественная история Оксфордшира» в 1677 году. Так и не сумев её атрибутировать, учёный в конце концов признал её за бедренную кость утонувшего при Всемирном потопе грешника.
Ева и змей. Франция, Марсель, 1470–80 гг.
Так как останки динозавров, в том числе птеродактилей, находили под землёй, то их владельцев причисляли к обитателям подземного мира. Ведь во все времена существования цивилизаций представления о загробном мире или тёмных силах были связаны с глубинами земли.
Костная основа крыльев птеродактилей, на конце которых были «пальцы» с длинными когтями (до 20 см), рождала ассоциации с летучими мышами, обитавшими практически в каждом доме, но также и в глубинах пещер. Достаточно мысленно присоединить череп динозавра к крыльям птеродактиля, и получалось нечто похожее на огромную летучую мышь с её страшной мордочкой и чёрным цветом. А летучую мышь всегда связывали с ночью, темнотой и вампирами.
Динозавры Ики. В окрестностях перуанского города Ика были обнаружены камни, на которых изображены динозавры нескольких видов, причём рядом с людьми, которые использовали их в своей хозяйственной деятельности. Коллекции камней теперь хранятся во многих музеях мира под общим названием «Литотека Ики».
Возраст камней определить не представляется возможным, но считается, что рисунки на них сделаны древними обитателями Америки, которые жили одновременно с динозаврами. Так как это не соответствует официальной хронологии, по которой динозавры вымерли задолго до появления разумного человека, материалы о «Литотеке Ики» стараются умалчивать.
Динозавры на камнях Ики
В любом случае кости реликтовых животных поражали очевидцев своей формой и величиной и, конечно, могли восприниматься как останки существ, чья природа противоречит (противна) природе человека. А так как человек создан по подобию Бога, то есть «Света», то эти загадочные существа должны были быть созданием «Тьмы», «противниками» Бога. Исходя из этого можно предположить, что в «Откровении Иоанна Богослова» роговые наросты на костном скелете ископаемого динозавра приобрели вид «рогов» и «диадим» (корон).
Христианские драконоборцы. Особую популярность дьявол в образе дракона приобрёл в XI–XII века, став персонажем героической литературы.
Поддержку образу дьявола-дракона как олицетворению зла оказали многочисленные истории драконоборчества. Христианство обращается к теме драконоборчества, используя её для усиления своей идеологической платформы: ведь в это время начинаются Крестовые походы. К этому времени на свет вытаскиваются легенды о борьбе праведников и святых с драконами. Причём в перечень драконоборцев включаются даже библейские пророки, далёкие от христианства.
Одним из драконоборцев выставляется пророк Даниил (см. XIII. Сила). В самой «Книге пророка Даниила» о драконе говорится как-то невнятно, а также нет описания этого существа. Позже его подвиг будут трактовать как победу над дьявольскими соблазнами, хотя во времена Даниила (VI–VII века до н.э.) «дьявола» как бы ещё не существовало.
С конца IX века «Жития святых» расцвечиваются вымыслами и фантазией. В подобной литературе появилась новая черта – тенденциозное (нравоучительное, отчасти политически-общественное) направление. Одной из тем этого направления становится борьба с искушением в образе дракона-дьявола. Кроме того, дракон выполняет роль символа язычества.
Число святых драконоборцев со временем всё увеличивается. Среди них, например, св. Иларий, который побеждает гигантских змей на острове Галлинария в Лигурийском море; св. Марцелл, изгоняющий дракона из окрестностей Парижа в лес; епископ Доната, убивший дракона в Эпире (этот дракон был настолько велик, что восемь пар быков с трудом дотащили его до костра, где он был сожжён).
С драконом расправляется также Папа Сильвестр I. Текст в Книге Исаии (27:1) описывает дракона как грозного зверя, обладающего невероятной свирепостью и великой силой. Также называется точная дата этого события и имя чудовища: 314 год, Левиафан. С этих пор дьявола в литературе часто величают Левиафаном. (Корень еврейского слова «левиафан» имеет значение «свитый» или «скученный», а также его переводят как «ускользающий змей». Возможно, левиафан – реликтовое морское животное, однотипное с динозаврами.).
Дьявол в образе дракона фигурирует также в рыцарских романах. Практически все персонажи героических произведений выходили на борьбу с драконом и обязательно побеждали его. Вся рыцарская мифологема базируется на подвигах культурных героев, в канву которых обязательно вплеталась тема борьбы с драконом, аллегорией мирового Зла.
Для рыцарей-крестоносцев дьявол также представлялся в виде дракона. Об этом свидетельствуют многочисленные иллюстрации из манускриптов, относящихся ко времени первых Крестовых войн. В них часто изображались сцены сражений крестоносцев с драконом, в которых последний позиционировался как враг, противник.
Дьявол в прото-таро. Иллюстрация из английского манускрипта, датируемого 1255 годом, изображает сцену сражения «воинов Христовых» с аллегорическим «врагом» – дьяволом в образе дракона.
Тема борьбы с дьяволом (драконом) в рыцарской мифологеме была достаточно популярна во времена покорения Иерусалима и потому должна была присутствовать на таблицах прото-таро.
На таблицах прото-таро если и изображался дьявол, он был представлен в облике дракона. И главным персонажем должен был быть рыцарь, побеждающий дракона. Этой концепции отвечал самый знаменитый из драконоборцев – Георгий Победоносец, к XII веку уже причисленный к лику «Святых воинов». Кроме того, он был широко популяризирован благодаря многочисленным изображениям и иконам.
Рыцари бьются с дьяволом
Драконоборец. В Коллекции Ротшильда находится карта, которая не принадлежит ни к одной колоде, но по стилю её относят к серии Висконти Кэри-Йель. Эта карта не пронумерована и не подписана. Изображённого на карте рыцаря, копьём пронзающего дракона, обычно ассоциируют с Георгием Победоносцем.
Почему-то карту причисляют к Рыцарям Жезлов, но эта карта, хоть и похожа на традиционных «Рыцарей», ближе всего к картам серии Висконти, соответствующим «Дьяволу». Возможно, нечто подобное было изображено на таблице прото-таро.
Повторяющиеся кресты на сбруе коня могут служить аллюзией на крестоносцев. Св. Победоносец считался покровителем рыцарства и участников Крестовых походов, и его образ мог быть задействован во время церемоний Посвящения в военно-монашеских Орденах.
Драконоборец. Коллекция Ротшильда
Алхимический дракон. Существует ещё одна версия превращения Змия в дракона. Аллегорический дракон был весьма популярен в роли активного химического реагента в алхимии, о чём свидетельствует, например, его присутствие в «Свитках Рипли» (см. выше). Разнообразные символические драконы появлялись и в других многочисленных трактатах по алхимии, для которых был выработан своеобразный канон. По сведениям из трудов известного астролога и алхимика XIV века Николя Фламеля, крылатый дракон отображал «летучую природу» вещества; бескрылый дракон символизировал устойчивую, фиксированную фазу; соединение крылатого и бескрылого драконов выражало наличие и того, и другого свойства одновременно, взаимный переход и борьбу их между собой, например во время простой химической перегонки; сражение драконов знаменовало собой разделение составляющих компонентов. При этом Фламель утверждал, что свои знания и символику змея он почерпнул из «Книги Авраама-еврея», трактата, приписываемого самому библейскому пророку Аврааму, и что змей и дракон – одно и то же.
В «Книге двенадцати ключей» алхимика XV века Василия Валентина, который в своих изысканиях опирался на древнюю Каббалу, дракон, лежащий под ногами человека, как его основа и опора, обозначал единство материи; два дракона, ловящие себя за хвосты, – взаимопревращения веществ, а один дракон, ловящий себя за хвост, – изменение состояний одного вещества; три коронованных змеи вокруг треугольника – три исходных начала, триединство, а дракон в центре треугольника – первичную материю.
В любом случае алхимические драконы (а алхимия считалась дьявольским занятием) могли способствовать не только появлению драконического образа дьявола, но и его последующей дискредитации.
Дискредитация дьявола-дракона. Авторитет дьявола-дракона существенно пошатнулся к началу XIII века. Свою дань в дело дискредитации дьявола внесли несколько факторов.
Во-первых, дракон постепенно растерял своё отрицательное значение и даже, наоборот, стал восприниматься как символ царственности, власти, могущества, благородства и доблести. В результате его изображение стало появляться на щитах средневековых воинов, а затем на гербах рыцарей. Феодалы стали изображать драконов на своих флагах, а также на воротах замков.
