Kitabı oku: «Чипированная. Код L-831», sayfa 16
Глава 30
На следующий день после происшествия я пришла к Арсении. Она просила повторить рассказ заново. Несколько раз. Подруга долго молчала, а потом призналась, что не держит на меня зла. Она не одобряет, но понимает, почему я молчала. И почему согласилась на тот несчастный поцелуй.
После того, что случилось у Михаила, Романа не видно несколько дней. В нашем доме я его тоже не встречаю. Может, он приходит глубокой ночью, когда я уже сплю, а уходит поздним утром, когда я уже на работе.
Каждый день по вечерам я навещаю подругу, которая тоскует по Роману. Арсения постоянно находит у двери сухоцветы. Мы уверены – их оставляет Роман. Он и раньше дарил ей эти цветы.
– Что это значит? – спрашивает она меня, но я не знаю, что ответить.
Я прошу Михаила выяснить, известно ли старейшине что-нибудь о пропаже Романа. Оказывается, Роман все еще в поселении: он попросил дать ему неделю отпуска, чтобы прийти в норму. Неделя подходит к концу, но о Романе больше ничего не известно.
Выходной день, я просыпаюсь в тесных и жарких объятиях Михаила.
– Доброе утро, поцелованная солнцем, – приветствует он. – Ты пробовала сосчитать количество веснушек?
– Это невозможно, – смеюсь над его предложением, – я сплошь покрыта ими.
– Предлагаю начать с правой ноги, – он стягивает одеяло, касается моей лодыжки. – Начнем! – не знаю, считает ли он их на самом деле, но после ста веснушек каждая новая цифра сопровождается поцелуем.
– Оставим эту затею, – прошу я, приподнимаясь. – Поцелуй меня.
– Твои пухлые губки так и манят. Можно я заплету тебе косу после душа?
– Да.
Он еще какое-то время не выпускает меня из кровати, а потом я, переставляя непослушные ноги, иду в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.
– Они невероятные, – пропуская мои волосы между пальцами, Михаил наклоняется, чтобы прижаться к локонам щекой, почувствовать мой запах. – Струящийся липовый мед. Прошу, не стриги их.
– Я и не собиралась, – обнадеживаю его.
Моя коса заплетена, я одеваюсь, а Михаил идет в душ.
– Мне надо потом к отцу. Тебя проводить к Арсении?
Соглашаюсь, сегодняшний день я решила провести вместе с ней, сходить к озеру, немного отвлечь ее от тяжелых переживаний.
После завтрака мы выдвигаемся из дома.
– Доброе утро, – приветствует нас Олефия. – Я сегодня ночью очень плохо спала, будьте осторожны, – предостерегает она нас.
– У вас вещие сны? – решаю уточнить.
– Грядут перемены, – отвечает она.
– Нам надо идти, – прерывает нас Михаил. – Все будет хорошо, – успокаивает он.
Возле дома Арсении он целует меня на прощание. Машу ему вслед и переступаю порог.
– Как ты? Готова к прогулке?
Подруга уже ждет меня.
– Наверное, мне очень хочется, чтобы стало легче.
Обещаю ей, что мы ни разу не заговорим о Романе, а если она начнет, то я сразу сменю тему.
– Расскажи о вас с Михаилом, – просит она меня.
– Ты уверена? – не думаю, что, когда ей грустно, следует делиться своим счастьем.
– Хочется хоть чего-то радостного, – упрашивает она.
– Хорошо.
Пока мы идем до озера, я рассказываю ей о нас с Михаилом, о том, как что-то щиплет в груди и как кружится голова.
– Это любовь, подруга, – улыбается Арсения.
– Я согласилась связать с ним свою судьбу.
Мы бегаем по пляжу, наслаждаемся закусками, взятыми с собой, нежимся в последних лучах теплого солнца, укутываясь в плащи и шарфы. Когда начинает темнеть, распиваем малиновую настойку, которую прихватила с собой Арсения. Хоть я и обещала всячески отвлекать подругу от мыслей о Романе, когда она начинает плакать, я не останавливаю ее. Обнявшись, мы льем слезы.
– Вот это мы развели с тобой сырость, – успокоившись, Арсения отодвигается от меня. Мы окидываем друг друга оценивающим взглядом и вдруг разражаемся хохотом.
– Ну и вид у нас, подруга. Хорошо, что на нас никто не смотрел, – говорю я.
– Мне стало легче, – благодарит она.
Мы собираем вещи и возвращаемся в поселение.
– Не приходи завтра, – просит она. – Проведи время с Михаилом. У вас самая романтическая пора, а ты носишься со мной.
– Не выдумывай, все в порядке!
– Не спорь, я знаю, каково это, – грустно улыбается она.
Мы обнимаемся на прощание. Я спешу домой, любимый как раз должен вернуться.
У дома встречаю Романа. Он сидит на крыльце, держа бутылку в руках. Я не могу пройти незамеченной.
– Привет. Тебе хорошо? – останавливаюсь напротив него.
– Мне совсем не хорошо.
– Арсения очень переживает. Цветы не оправдание.
Хочу пройти мимо, но он поднимается на ноги, загораживает путь.
– Тебе не интересно, о чем переживаю я? – обращается он ко мне. – Да, я неопытен, но я научусь доставлять тебе еще большее удовольствие, чем Михаил. Я стоял под дверью и слышал ваши стоны.
– Это ужасно, – даже не представляю, зачем ему это.
– Разве не в этом дело?
Я не узнаю Романа.
– Нет, как ты можешь говорить так! – негодуя, пытаюсь снова пройти мимо, не получается. – Я люблю Михаила, я нашла то, что искала. Тебе нравится или нравилась Арсения. Зачем ты заставляешь ее страдать? Может, уже поговоришь с ней?
– Я не хочу ни с кем разговаривать, – он наклоняется и поднимает с крыльца початую бутылку. – Как ты смогла понять? Почему именно он?
– Я люблю Михаила. Ты любишь Арсению? – спрашиваю у него прямо, следя за реакцией.
– Ты моя суженая.
– Ты любишь Арсению?
– Не знаю, – он хочет сделать глоток, но, приблизив бутылку ко рту, отводит ее в сторону. – Ты мне нравишься, а Арсенией я одержим. Выбор Великих Оракулов?..
– Линии изменились, – пытаюсь переубедить его. – Перестань зацикливаться на этой связи! Это привычка, правило – его внушили нам Оракулы. Мы не с ними!
Он протягивает мне бутылку, но я отрицательно мотаю головой.
– Ты уверена? Я могу быть счастлив с Арсенией?
– Да, – на выдохе произношу я. Неужели до него начало доходить? – Ты сильно ее обидел. Я не думаю, что она простит тебя. Но ты должен извиниться.
– И тебя обидел. И ее обидел. Я всех обидел. – Он разводит руки в сторону. – Скажи, ты когда-нибудь сможешь простить меня? Я не претендую на звание друга.
– Со временем. Если бы ты не вел себя так, я бы сомневалась. Ты не мой суженый, – чеканю слова.
– Я хотел поговорить с тобой, но боялся подойти. Если хочешь, я могу переехать.
– Куда?
Он прав. Старейшина может с этим помочь.
– Теперь всем известно о нас, – он быстро поднимает руки ладонью кверху, прося его не перебивать. – Я хотел сказать, что им известно – мы были сужеными.
– Были. Ты… ты перестанешь называть меня суженой?
– Да. Это так глупо. Прости!
Роман покачивается, падая. Я ловлю его и опускаюсь вместе с ним на крыльцо.
– Правильно. Тебе надо поговорить с Арсенией.
– Знаю.
Он протягивает мне бутылку – не принимаю ее.
– Она никогда меня не простит?
Снова протягивает бутылку – не принимаю ее.
– Не мне решать.
– Давай выпьем? За шанс – я постараюсь все исправить.
Он протягивает бутылку – я подношу ко рту. Роман приподнимает ее – я делаю больше одного глотка.
– И зачем? – ругаюсь я, отплевываясь.
Роман улыбается своим мыслям.
– Что это? – спрашиваю, указывая на бутылку.
– Скоро узнаешь.
– Ты что-то задумал?
Он продолжает улыбаться.
У меня начинает кружиться голова. Роман подхватывает меня, чтобы я не упала.
– Что это? – мычу я.
Я отключаюсь, так и не услышав ответа.
Урывками прихожу в себя, чувствую, что меня везут на лошади. Роман. Мне не хватает сил не то что сопротивляться, даже шевельнуться или что-то сказать. Чем он опоил меня? Мне холодно. Мысленно я взываю к Ночи, чтобы она помогла мне. Надеюсь, Михаил поймет, что я покинула его не по своей воле. Снова темнота.
Глава 31
Я лежу на чем-то твердом. Открываю глаза. Маленькая комната с проекторами, в точности такая, как из моего детства.
– С пробуждением, – экраны оживают, на меня смотрит Оракул. – С возвращением домой.
Меня сковывает паника. Неужели он привез меня обратно?
– Домой? – произношу я пересохшими губами.
– Роман рассказал нам, как нашел тебя в лесу. Много же вам потребовалось времени, чтобы подлечиться и вернуться.
Оракулы не наивны. Они делали запрос.
Поднимаю руку, узор на месте, но…
– Чипы? – спрашиваю я. Оракулов должно заинтересовать их исчезновение.
– Мы их вернем.
Я не хочу возвращать чип. Я хочу домой, в свой настоящий дом, где живут Вершители судеб, где ждет меня Михаил.
– А как же Закон о неприятии?
– Суд еще не состоялся.
– Я… – я не знаю, что спросить, что сказать, мне хочется, чтобы они отпустили меня, но вряд ли это возможно. – Мои родители? – уточняю единственное, что осталось для меня дорогого здесь.
– В зале Плутания.
Они живы и на свободе – хорошо.
– Приводи себя в порядок. Через полчаса тебя проводят к ним.
И снова пустые экраны. У меня есть полчаса. Мне предстоит борьба. Я не знаю, смогу ли в ней победить, но мне надо быть готовой. Иду в ванную комнату, чтобы смыть с себя остатки дорожной пыли, придать вид, достойный дочери Оракула, решившей пойти наперекор Системы.
Спустя полчаса я сижу на кровати и жду сопровождающих. Щелчок, дверь открывается, а меня просят последовать за ними, только это даже не просьба, а приказ. Встаю и иду. Длинные белые коридоры настолько ярко освещены, что я зажмуриваюсь.
Сопровождающие останавливаются напротив знакомого зала. Надеюсь, что там действительно родители, а не что похуже. Трясущимися руками нажимаю на кнопку открытия двери, вхожу внутрь.
– Лесия, – в один звук, как удар, сливаются голоса родителей, Романа и Михаила.
– Как?
По центру зала стоят отец и матушка, неизвестная пара, Роман и – Михаил, чьи руки закованы в железные браслеты. Его удерживают сопровождающие.
– Лесия, дорогая, – мерзким елейным голоском начинает Роман. – Ты знаешь этого человека? – он указывает на Михаила.
В шоке смотрю на него: как он может спрашивать такое?
– Твой выбор определит наше будущее, – как бы подсказывает он мне.
– То есть сейчас ты даешь мне выбор, когда раньше отказывался принимать его? – не знаю, откуда взялось во мне столько едкости. – Ты посмел сделать со мной все это, а теперь на что-то рассчитываешь?
– Лесия, – отец подходит ко мне, чтобы удержать меня от отчаянных действий. – Возьми себя в руки. Роман спас тебя от этого похитителя. Его посадят.
– Романа? – я не могу поверить.
– Похитителя, – успокаивает матушка, приближаясь ко мне. – Мы думали, ты погибла.
– Не-е-т! – кричу я, пытаясь вырваться из объятий отца. – Отпустите, – мне нечем дышать.
– Тебе плохо? – спрашивает матушка.
– Сдавило грудь.
Нет, это не приступ, с моим здоровьем все в порядке. Еще вчера по-прежнему дышала, а сейчас… Сейчас что-то произошло. Точнее, я знаю, что, но произнести вслух страшно. В один момент я прекратила существовать, от меня осталась лишь оболочка. Главное, не забыть, как дышать. Вдох, выдох.
– Уведите похитителя, – приказывает один из Оракулов, я продолжаю биться, но мне не вырваться.
– Что с тобой, дочка? – матушка прикрывает рот рукой в немом шоке.
– Я люблю его, отпустите, – ощущаю какой-то укол в предплечье, темнота.
Новое пробуждение. Меня гладят по голове знакомые руки. Матушка.
– Ты больна, доченька? – притрагивается она к моему лбу.
– Он жив? – первый вопрос, больше ничего меня не волнует. – Он еще здесь или уже в тюрьме?
– Твой похититель? – уточняет она.
– Его зовут Михаил, – мне все равно, что будет со мной, я хочу спасти его.
– Жив. Дожидается суда.
Слезы облегчения рвутся наружу.
– Отчего ты плачешь?
Матушке не понять того, что наполняет меня.
– Матушка, я люблю его. Я выбрала свой путь, прошу, помоги мне.
Она поднимается с кровати.
– Мне надо переговорить с отцом, – и уходит, оставляя меня одну.
Нет ничего хуже неизвестности и ожидания. Я мечусь по комнате, кричу, чтобы меня выпустили, но мне никто не отвечает. Я отказываюсь от еды, одолеваемая терзаниями. Щелчок двери, входит отец.
– Ты знал, что я другая, почему ты не отправил меня в поселение? – задаю волновавший меня вопрос.
– Я не знал, насколько ты другая, – он разводит руками. – Я не мог так просто отправить тебя туда.
– Что будет с нами? – приседаю на кровать.
– Михаила пытается спасти его брат. Ты выйдешь замуж за Романа.
– Нет, – даже если это единственный вариант, лучше я пойду в тюрьму, чем буду с предателем.
– Ты не можешь иначе.
Как же ты ошибаешься, отец.
– Мои линии изменились, – показываю узор отцу. – Михаил мой суженый, не Роман. Да и у него другая судьба, только он наотрез отказывается ее видеть.
– Как это? – моргает отец.
– Мы сами строим свою жизнь. Великие Оракулы только предопределяют путь, но он не единственный. Помоги нам, – молю отца.
– Откуда такая уверенность?
– Я слышала ваш разговор – до побега. Вы не хотели, чтобы мной в очередной раз заинтересовались Оракулы. Пойми, я долго думала о нашей связи… Мы с Романом разные. Я не могу быть его суженой! К тому же в поселение я узнала историю об изменении предначертанного – Олефия и Дмитрий. Они должны были умереть, но спаслись.
– Этого не может быть.
– В том-то и дело, отец, – может. Сначала я неправильно поняла ее слова, еще больше уверившись в связи с Романом, но потом… Я осознала, что уже изменила будущее, сбежав из дома. Ты поможешь нам?
– Я не знаю, – он растерян.
– Можно мне увидеть Михаила? – прошу его об услуге.
– Я подумаю, – обещает он. – Чип тебе установят завтра.
– Если Роман хочет, пусть установят ему, чтобы он понял всю глупость своего поступка. Отец, я не вернусь обратно.
Он прижимает меня к себе.
– Когда я уходила, я знала, что пути назад не будет. Я счастлива, что вы живы и здоровы, но простите, это мой выбор.
– Я не понимаю.
Отец на самом деле не понимает, как можно отказываться от уготованного, как можно отказываться от возвращения, как можно отказываться от счастливого будущего из-за призрачного прошлого.
– Дай мне увидеться с Михаилом, побыть с ним, – сжимаю руки отца, осыпая их поцелуями. – Умоляю!
– Ты больна, дочка! – он пытается высвободиться, но я не сдаюсь.
– А ты боишься, – смеюсь я в ответ.
– В Системе нет страха!
– Но ты его ощущаешь. Понимаешь? В Системе есть все, что претит ей.
– Я люблю тебя. Твои слова… ты не должна так говорить!
– Они ужасны?
Отец вздрагивает. Я замираю, открывая новое:
– Отец. Я знала эти эмоции в Системе, но названия мне были неизвестны. Ты… ты знаешь их! Откуда?
– Оракулам доступно больше информации. Мы обязаны оберегать Систему от всего, что мешает ей жить в гармонии со Вселенной.
– Ты должен оберегать Систему от меня?
– Я… – Отец закрывает лицо руками, на лбу выступили капельки пота. – Ты не несешь в себе зла. Я проверял. Только ты иная… тебе не место в Системе.
– Отец, ты прав. Мне не место здесь! Я люблю вас, но я несчастлива здесь. Мне плохо, понимаешь?
– Чем я могу помочь?
– Ты хочешь, чтобы твоя дочь была счастлива? Так я счастлива, но только с Михаилом и в поселении. Пожалуйста, помоги нам. Позволь мне увидеть его!
Отец оставляет меня, а я так и не знаю, чего ждать. Время идет.
С момента моего появления здесь я не ем и не сплю. Понимаю, силы необходимы, но сон ко мне не приходит, а от еды тошнит. В сумерках открывается дверь, а за ней стоит отец. Вид его мрачен.
– С самого рождения я вынужден идти наперекор Системе. Зачем что-то изменять? – улыбается он.
– Отец?
– Я бы не отказался от тебя, узнав все это. Мы верим, что ты нужна Вселенной. Я тебе обо всем расскажу, но после. Нам нужно поторопиться.
Молча следую за ним. Он пропускает меня внутрь какого-то помещения:
– У вас есть час.
Дверь закрывается. Глаза постепенно привыкают к полумраку, в котором я вижу его.
Глава 32
Михаил смотрит на меня. Чувство облегчения – он живой, он рядом – пронзает меня.
– Ты? – не веря, секунду стою возле двери, а после срываюсь с места, прижимаясь к нему. – Люблю.
Я понимаю, что не время и не место, но мне важно ощутить его как можно ближе к себе. Судорожно приникаю к нему поцелуем, трясущимися руками ощупываю его.
– Ты жив. Я люблю тебя. Я не выйду за него.
– Если это спасет тебя, тебе нужно сделать это, – отстраняется он.
– Я не могу, – как он не понимает весь ужас, охватывающий меня. – Именно с тобой я познала себя, именно ты помог мне открыться этому миру. Я не оставлю тебя.
– Ты должна! – просит он.
– Нет.
Михаил непреклонен.
– Ты не должен говорить так. Я твоя! Я хочу построить с тобой будущее.
Он напоминает, что у нас больше нет будущего.
– Нет, – я не могу принять это. – Позволь мне быть с тобой. Я не могу без тебя.
– Я не могу отказать. Это выше моих сил. Я люблю тебя. Всегда я выберу этот путь, что приведет меня к тебе.
Михаил плачет. Я никогда не видела его слез.
– Я твой.
Он приникает ко мне жарким поцелуем, лихорадочными движениями стаскивает платье с моих плеч, задирает подол. Я помогаю ему справиться со всем лишним.
– Люблю, – в унисон шепчем мы, наслаждаясь близостью, которая может быть последней в нашей жизни.
Поглощение – этим словом можно описать мои чувства. Отпускаю реальность, включаю чувственность, насыщаясь Михаилом, нашими эмоциями, окутывающей нежностью. Мне необходимо прикоснуться, почувствовать его, чтобы ощутить поток энергии, который давал бы силы бороться дальше.
– Ты похудела, – отмечает он, проходя руками по моему телу.
– Ты тоже, – отмечаю я очевидное.
– Не могу без тебя, – выдыхает он с поцелуем.
Обессиленные, мы одеваемся и продолжаем лежать на кровати. Наш час на исходе…
– Я так долго сомневался в тебе, – признается он. – В нас. Прости.
– Мне жаль, что я не осознала раньше – ты мой суженый. Сколько времени мы потеряли.
Голова покоится на его груди, размеренное сердцебиение успокаивает.
– Это наша история, она прекрасна. Я буду бороться за нас, но ты должна пообещать, что сделаешь все, чтобы спасти свою жизнь и не попасть в тюрьму.
Он прав, но как я могу предать его, связав жизнь с другим?
– Почему ты молчишь? – спрашивает он.
– Я тоже буду бороться за нас.
Мы сжимаем руки, так сильно, что еще немного, и треснут кости.
Наша небольшая, но яркая история любви кадрами мелькает перед глазами. Если в начале отношений ощущалась скованность и некое сомнение, то потом все ушло в сторону, оставляя только нас, такими, какие мы есть. У нас не было пауз. Когда мне хотелось говорить, он рассказывал истории, а когда меня захлестывали эмоции, он молчал. Мы умеем поддерживать разговор. Мы умеем общаться без слов. У нас есть что-то общее, но в то же время мы были разные. Может быть, нас притянуло друг к другу, как противоположности? Чтобы из этого разного сделать совместное, общее.
– Как ты понял, где я? – спрашиваю я.
Михаил фыркает.
– Роман был помешан. Когда пропали вы оба, несложно было догадаться – особенно учитывая опыт его сестры. Слишком долго мы искали вас в поселении… надо было раньше, может, я бы и догнал вас, – вижу, как его терзает вина.
Каждый из нас переживал за другого. Каждый из нас был готов пойти на жертвы, чтобы другой был счастлив. Когда ты ставишь жизнь родного человека превыше своей, ощущая такую же отдачу, это и есть любовь, подумала я.
– Что ждет нас завтра? – спрашиваю Михаила.
– Надеюсь на лучшее.
– Время закончилось, – мы даже не услышали, как отец открыл дверь.
– Мне пора, – целую Михаила на прощание, не стесняясь отца.
– Сделай все, чтобы выжить, – просит любимый.
Я постараюсь, но не могу сделать все, о чем он меня просит. Я выхожу из комнаты, бросая прощальный взгляд на любимого. Он улыбается мне в ответ.
В полном молчании отец ведет меня обратно, но я преисполнена веры и надежды.
– Спасибо, – оказавшись в своей комнате, обнимаю отца. – Это многое для меня значит.
– Ты его любишь? – спрашивает он.
– Я пойду на все, чтобы быть с ним, – твердо произношу я, чтобы и тени сомнения не осталось у отца. – Прости, если причиняю вам боль, но я не могу иначе.
– Ты должна знать: все это неслучайно. В день твоего рождения звезды сложились в редкий символ. Мы не смогли его расшифровать. Одновременно с тобой родилась новая звезда. Мы с коллегами проверили – знамение доброе, это ведь не разрушение астероида. Звезда несет перемены.
– Звезда?
– В мире Великих Оракулов в этот день, кроме тебя, больше никто не родился. Как и среди Вершителей судеб.
– Как вы это узнали?
– В Системе несложно проверить, а Вершителям мы сделали запрос. За это время звезда вытянулась, укрупнилась за счет накопления пыли и космических обломков. Она создает свою колыбель.
– Что это значит?
– Изменения, ты несешь их в себе. Прояви силу, покажи им свою верность, – говорит он.
– Я поняла.
И почему мне об этом не рассказывали раньше? Отец прав, я должна быть сильной. Я должна доказать им, что я Вершитель судеб. Мое место – в поселении. Только там я могу быть счастлива. Но изменения? Какие изменения я могу нести в себе?
– Ночь? Ты здесь? – молю ее прийти ко мне.
– Я здесь.
– Я боюсь. Я не могу выйти замуж за Романа.
– Когда человек тверд в своем решении, его вряд ли постигнет разочарование. Верь и не отступай. Ты принесешь изменения в Систему.
Что это – совет? Время невозможно повернуть вспять, поэтому сейчас надо сделать все так, чтобы потом не жалеть.
– Какие изменения? Почему ты молчала?
– Ты сама прокладываешь свой путь. И помни, я с тобой.
Ночь уходит, наполняя меня верой.
Верую, что каждому из нас уготована своя дорога. Плутая и сворачивая, мы все равно обретем желаемое. Но как мы дойдем до конца?
Верую, что каждая встреча в жизни неслучайна.
Верую, что связанные невидимыми нитями люди обязательно найдут друг друга. Распознают ли?
Верую, что существует нечто большее над нами. Безграничность?
Верую, что мы способны на многое.
Верую, что каждый может найти счастье, главное понять, твое ли оно. Мое было рядом со мной.
Рассветные полосы озарят небосвод, означая приход дня, который дарует нам понимание. Взываю к Великим Оракулам, Ночи и Солнцу, всем, кто мог бы услышать меня, в надежде на помощь.
